сообразительнее остальных или просто менее робок? Он решил в дальнейшем не
выпускать из виду эту группу стажеров. Ему очень пригодился бы
сообразительный помощник.
подопечных в палату ФГЛИ, расположенную пятью уровнями ниже. Оттуда они
прошли в другие палаты и ходили так, пока Конвей не решил, что приспела
пора ознакомить новичков с важнейшим отделением госпиталя, на котором,
собственно, держалась вся работа и без которого не выжили бы ни пациенты,
ни персонал.
столовую.
поглощали из нее питательные вещества. Расставшись с ними, Конвей проводил
ПВСЖ в шумное помещение, где помещалась столовая хлородышащих, и остался с
двумя ДБЛФ и АМСЛ.
кислородом, находилась как раз неподалеку. Конвей усадил келгиан к их
сородичам, кинул голодный взгляд на стол, отведенный для старших врачей, и
занялся крепеллианином.
по людным коридорам. Мимо шествовали, ковыляли, плелись и передвигались
всеми остальными способами самые разные существа. Конвей привычно
уклонялся от слоноподобных тралтанов и осторожно переступал через хрупких
ЛСВО, но вот крепеллианин вел себя так, словно его заковали в броню и
заставили ступить на выложенный яйцами пол. Порой казалось, что АМСЛ
боится шевельнуться. Хлюпанье его скафандра сделалось громче.
госпиталя, но не слишком преуспел. Потом они свернули за угол, и Конвей
увидел, что из палаты выходит его старый друг доктор Приликла. АМСЛ
пронзительно хлюпнул и беспорядочно задрыгал щупальцами. Одно из них
ударило Конвея под коленки, и он плюхнулся на пол. Продолжая хлюпать,
осьминог устремился в обратном направлении.
крепких выражений.
вашего спутника. Вы не ушиблись, доктор?
ксенофобным неврозом вызвало у него паническую реакцию. Он сильно напуган,
но головы не потерял. Вы не ушиблись, доктор?
вдогонку за крепеллианином, который уже почти скрылся из вида.
старше его по званию, а прочим кричал: "Дорогу!" Он быстро настигал АМСЛ,
что лишний раз доказывало превосходство двух ног как средств передвижения
по сравнению с восемью, но тот вдруг - видимо с перепугу - кинулся в
перевязочную. Конвей резко затормозил, вошел в комнату и закрыл за собой
дверь.
позволяло сбившееся дыхание.
одной только скорости, с которой крепеллианин произносил фразы, было ясно,
что он на грани истерики. Слушая осьминога, Конвей все больше убеждался в
правоте Приликлы. Он столкнулся с типичным случаем ксенофобного невроза.
Да, подумалось ему, если ты не справишься, то О'Мара расправится с тобой.
госпитале, время от времени возникали трения на почве межрасовых
отношений. Причинами их могли быть невежество, непонимание или ксенофобия
в той степени, которая мешала исполнению служебных обязанностей или
воздействовала на рассудок, а порой - и то и другое. Например,
врач-землянин с подсознательной боязнью пауков не сможет заставить себя
как следует взяться за лечение пациента с планеты Цинрусс. А если одному
из цинруссиан, тому же Приликле, придется лечить такого землянина...
Устранение подобных трений входило в компетенцию О'Мары. Если ничто иное
не помогало, он вправе был отослать из госпиталя потенциально опасных
личностей; ему вменялось в обязанность не допускать открытых конфликтов.
Конвей не представлял, как О'Мара отнесется у огромному АМСЛ, который
удрал, испугавшись хрупкого доктора Приликлы.
осьминога помолчать, и сказал:
который обитает на вашей родной планете, и что в юности вы из-за этих
хищников едва не погибли. Но доктор Приликла - не животное, и всякое
сходство в данном случае является чисто внешним. По совести говоря, вы
можете убить Приликлу одним неосторожным прикосновением. Итак, ответьте
мне: убежите ли вы от него при новой встрече?
пребывания на борту Космического госпиталя и существ, которые превращали
его сны в кошмары. Те становились еще жутче от того, что отвратительные
существа были отнюдь не воображаемые, а настоящими из плоти и крови, и
находились чуть ли не в соседних каютах. Правда, он не бегал от чудовищ,
которые со временем стали его учителями, коллегами и друзьями, но, если
быть откровенным, храбростью своей был обязан тому, что страх
парализовывал его мышцы.
крепеллианину, - но я бы не рекомендовал идти к главному психологу прямо
сейчас. Подождите недельку-другую, адаптируйтесь, а уж потом обращайтесь к
нему. Вот увидите, ваша выдержка произведет на него благоприятное
впечатление.
как непригодного к работе, в Космическом госпитале.
заверений Конвея в том, что в настоящий момент Приликла - единственный
ГЛНО в госпитале и не похоже, чтобы их пути скрещивались чаще одного раза
на дню. Десять минут спустя АМСЛ погрузился в резервуар, служивший
столовой для воднодышащих, а Конвей поспешил туда, где его поджидал честно
заработанный обед.
за столом старших врачей никого не было. Землянин Маннон был когда-то
начальником Конвея, а теперь готовился к производству в диагносты. Ему
позволялось сохранять в памяти три мнемограммы - специалиста по
микрохирургии тралтанов-ФГЛИ, а также хирургов ЛСВО и МСВК, - однако он
продолжал вести себя в общем и целом по-человечески. В тот миг, когда
Конвей увидел его, он меланхолично поедал салат, возведя очи горе, то бишь
к потолку столовой, с тем, чтобы не видеть зеленой массы в своей тарелке.
Конвей уселся напротив него и сочувственно кивнул.
ворчливо сообщил Маннон. - Вы знаете, каково это. Если бы только чертовы
тралтане не были вегетарианцами, а ЛСВО не выворачивало бы наизнанку ото
всего, что выглядит не как птичий корм. А вы сейчас кто?
малоприятные последствия - сумятица в мыслях, как бы двойное зрение,
столкновение эмоций, - которые возникали, когда врач слишком уж свыкался с
той или иной мнемограммой. Всего лишь каких-то три месяца назад он
безнадежно влюбился - именно влюбился - в коллегу, прилетевшую в составе
группы специалистов с Мелфа-4. Мелфиане относились к классу ЭЛНТ, то есть
были шестиногими крабоподобными амфибиями; одна половина мозга твердила
ему, что пора перестать валять дурака, а другая предавалась размышлениям о
том, какие прелестные разводы на панцире у любимой. С подачи второй
половины его порой подмывало повыть на луну.
применения их диктовалось насущной необходимостью, ибо никакому врачу не
под силу было удержать в памяти все сведения, которые требовались для
лечения пациентов Космического госпиталя. Поэтому и решено было
использовать мнемограммы, или иначе образовательные ленты, которые
представляли собой записи мозговой деятельности медицинских светил
различных видов. И когда, например, врачу-землянину предстояло лечить
келгианина, он вооружался лентой для класса ДБЛФ, которая по окончании
лечения стиралась из его памяти. Но старшим врачам, поскольку в их
обязанности входило еще и преподавание, рекомендовалось сохранять ленты
достаточно продолжительное время, и они подчинялись, испытывая при этом
далеко не радостные чувства. Впрочем, они находились в выигрышном
положении по сравнению с диагностами - те составляли госпитальную элиту.
Звание диагноста носили немногочисленные существа, сознание которых
считалось вполне стабильным для того, чтобы принимать в себя до десяти
мнемограмм. Усилия поистине могучего интеллекта диагностов направлялись на
исследования в области ксенологической медицины и на сражение с болезнями
неизученных форм жизни. По госпиталю ходило присловье, пущенное, по
слухам, в оборот О'Марой, которое гласило, что любое разумное на первый