Чтение 8–й страницы книги ~Дело Джен, или Эйра немилосердия~

- Это был сюрприз, мам. Я получила работу в городе.

Она несколько раз навещала меня в больнице и в своей очаровательно рассеянной манере довела меня до изнеможения, выплеснув все подробности удаления матки у приятельницы и все слухи, волновавшие Женскую Федерацию.

- Как рука?

- Иногда плоховато действует, а ночью немеет. Сад выглядит великолепно. Можно войти?

Мама извинилась и потащила меня к дверям, по дороге отобрав у меня жакет и повесив его в гардеробе. Пистолет в наплечной кобуре удостоился удивленного взгляда, так что я спрятала его в чемодан.

Дом остался прежним, в этом не составило труда убедиться. Тот же беспорядок, та же мебель, те же запахи. Я остановилась, чтобы оглядеться по сторонам, впитать ароматы прошлого, отдаться под защиту нежных воспоминаний. Последний раз я была по-настоящему счастлива именно в Суиндоне, этот дом в течение двадцати лет был сердцем моей жизни. И в мою душу закралось сомнение: разумно ли было вообще покидать родной город?

Мы вошли в гостиную, по-прежнему в скромных зеленых и коричневых тонах и похожую на филиал музея синтетической обивочной ткани. На каминной полке стояла фотография: мой давно отмаршировавший парад в полицейской школе. Был там и другой снимок: мы с Антоном в военной форме улыбаемся под жгучим солнцем крымского лета.

На софе сидела пожилая пара и увлеченно смотрела телевизор.

- Полли! Майкрофт! Смотрите, кто пришел!

Моя тетя соизволила встать мне навстречу, но дяде интереснее было смотреть "Назови этот фрукт"! Он засмеялся тупым фыркающим смешком над убогой шуткой и махнул мне рукой, даже не оглянувшись.

- Привет, Четверг, дорогая моя, - сказала тетя - Осторожнее, я вся на кусочки рассыпаюсь.

Мы соприкоснулись щеками и изобразили поцелуй. От тети сильно пахло лавандой, и на ней было столько косметики, что даже добрая королева Бесс, и та обалдела бы.

- Ты в порядке, тетя?

- Лучше некуда. - Она с силой пнула мужа в щиколотку. - Майкрофт, здесь твоя племянница.

- Привет, малышка, - ответил он, не глядя на меня, и почесал ногу.

Полли понизила голос:

- Просто беда. Он только и делает, что смотрит телевизор или возится у себя в мастерской. Иногда мне кажется, что дома вообще никого нет.

Прежде чем снова заговорить со мной, она пару секунд свирепо гипнотизировала затылок мужа.

- Ты надолго?

- Теперь она будет работать здесь, - встряла мама.

- Ты похудела?

- Изработалась.

- У тебя есть мальчик?

- Нет, - ответила я.

Сейчас начнут спрашивать о Лондэне.

- Ты позвонила Лондэну?

- Нет. И не хочу, чтобы вы звонили.

- Такой милый мальчик. "ЖАБ" дала фантастическую рецензию на его новую книгу "Жил-был подлец". Ты читала?

Я пропустила ее слова мимо ушей.

- От отца есть вести? - спросила я.

- Ему не понравился розово-лиловый цвет спальни, - сказала мать. - Не понимаю, зачем ты посоветовала мне перекрасить ее именно так!

Тетя Полли поманила меня к себе и во всеуслышание прошептала на ухо:

- Ты должна простить маму: она думает, твой папа спутался с другой женщиной.

Мать под каким-то неуклюжим предлогом мигом испарилась из комнаты. Я нахмурилась:

- С какой еще женщиной?

- С кем-то по работе - леди Эммой как-ее-там.

Я вспомнила последний разговор с папочкой.

Что-то такое было о Нельсоне и французских ревизионистах.

- Эмма Гамильтон?

Мать высунула голову из кухонной двери.

- Ты ее знаешь? - расстроенным голосом произнесла она.

- Лично не знакомы. Она умерла вроде бы где-то в середине девятнадцатого века.

Глаза матери сузились.

- Старая уловка. - Она взяла себя в руки и выдавила очаровательную улыбку. - Останешься на ужин?

Я согласилась, и она, забыв на время о злости на отца, отправилась за цыпленком, которого неминуемо разварит до безвкусной тряпки. Телеигра закончилась, Майкрофт в своем сером кардигане на молнии и с номером журнала "Новый генщик" пришаркал на кухню.

- Что у нас на обед? - спросил он, остановившись на пороге.

Тетя Полли посмотрела на него как на избалованного ребенка.

- Майкрофт, вместо того чтобы впустую тратить время, показал бы Четверг, что ты делаешь в своей мастерской.

Майкрофт скользнул по нам обеим пустым взглядом, пожал плечами и жестом поманил меня к задней двери. Переобулся из шлепанцев в резиновые сапоги. Поменял кардиган на жуткий клетчатый пиджак.

- Пошли, детка, - пробормотал он, отогнал дронтов от задней двери, поскольку они моментально сбежались в надежде перехватить что-то вкусненькое, и зашагал к мастерской.

- Надо тебе починить садовую калитку, дядя, она уже совсем никуда.

- Вовсе нет, - ответил он, подмигнув. - Всякий раз, когда кто-то входит или выходит, она вырабатывает энергию, достаточную, чтобы час крутить телик. Я давно тебя не видел. Ты уезжала?

- Да. На десять лет.

Он с некоторым удивлением посмотрел на меня поверх очков.

- В самом деле?

- Да. Оуэнс все еще при тебе?

Оуэнс был дядиным помощником. Этот старикан еще Резерфорду помогал расщеплять атом. Они с Майкрофтом вместе учились в школе.

- Маленькая неприятность, Четверг. Мы разрабатывали машину, которая из яичного белка и сахара под воздействием тепла синтезировала бы метанол. Всплеск энергии вызвал взрыв. Оуэнса пришкварило. Когда мы его выскребли оттуда, бедняга уже помер. Теперь мне помогает Полли.

Мы дошли до мастерской. Дверь не распахивалась только потому, что снаружи ее подпирало бревно с вонзенным в него топором. Майкрофт поискал выключатель и зажег неоновые трубки, наполнив мастерскую резким флуоресцентным светом. По части бардака и старого хлама лаборатория выглядела точь-в-точь так же, как во время моего последнего визита, зато появились новые хитрые изобретения. Из многочисленных писем матери я знала, что Майкрофт изобрел способ рассылки пиццы по факсу и карандаш с встроенным орфографическим словарем. Над чем он сейчас работал, я понятия не имела.

- А уничтожитель памяти работает, дядя?

- Что?

- Уничтожитель памяти. Ты как раз испытывал его, когда я приезжала в последний раз.

- Не понимаю, про что ты говоришь, деточка. А как тебе вот это?

В центре мастерской стоял огромный белый "роллс-ройс". Я подошла к машине, а Майкрофт тихонько постучал по неоновой трубке, чтобы та перестала мигать.

- Новая машина, дядя?

- Нет-нет, - торопливо ответил Майкрофт. - Я не вожу. Просто мой приятель, ее хозяин, все плакался, как дорого содержать две машины, черную для похорон и белую для свадеб, поэтому я сделал вот что.

Он протянул руку и повернул большой тумблер на приборной доске. Послышалось низкое гудение. Машина начала темнеть. Из белой она превратилась в светло-серую, потом в темно-серую и наконец в черную.

- Впечатляет, дядя.

- Правда? Это жидкокристаллическая технология. Но я сделал еще шаг вперед. Смотри.

Он повернул тумблер еще на несколько делений вправо, и машина стала синей, потом розово-лиловой и наконец зеленой в желтую крапинку.

- Однотонные машины - это старо! Теперь подожди. Если я поверну пигментатор вот так, машина... да-да, посмотри!

Я с нарастающим изумлением смотрела, как машина исчезает у меня на глазах: жидкокристаллическое покрытие подстраивалось под серые и коричневые тона мастерской Майкрофта. Через несколько секунд машина полностью слилась с фоном. Я подумала, как весело можно развлекаться с инспекторами дорожного движения.

- Я назвал ее "Хамелеобиль", - объявил дядя. - Забавно, правда?

- Очень.

Протянув руку, я потрогала теплую поверхность замаскировавшегося "роллс-ройса". Решила спросить Майкрофта, не может ли он поставить камуфлирующее устройство на мой "спидстер", но опоздала: воодушевленный моим интересом, он рысью перебежал к огромному бюро с выдвижной крышкой и возбужденно замахал мне обеими руками.

- Это переводящая копирка! - взволнованно объяснял он, демонстрируя несколько стопок яркой металлической фольги. - Я назвал ее "розетти-копирка". Позволь мне показать. Начинаем с чистого листа бумаги. Затем кладем испанскую копирку, еще лист бумаги - ее нужно класть правильной стороной! - затем польскую копирку, еще бумагу, немецкую копирку, еще лист бумаги и наконец французскую и еще лист бумаги... смотри!

Он выровнял всю пачку, положил на стол. Я пододвинула стул.

- Напиши что-нибудь на верхнем листе. Все, что угодно.

- Что угодно?

Майкрофт кивнул, и я написала "Ты не видел моего додо"?

- И что?

Майкрофт с торжествующим видом посмотрел на меня.

- Сама посмотри, девочка.

Я сняла первую копирку. На втором листе моей собственной рукой было написано по-испански "На visto mi dodo?"

- Но это же замечательно!

- Спасибо - ответил дядя - А теперь посмотри следующий лист.

Я посмотрела. Под польской копиркой обнаружилась надпись "Gdzie jest moje dodo?"

- Я работаю над иероглифами и демотическими надписями, - объяснял Майкрофт, пока я снимала немецкую копирку, чтобы увидеть "Haben Sie mem dodo gesehen?" - Версия кодекса майя посложнее, а с эсперанто вообще ничего не выходит. Не понимаю почему.

- Это найдет кучу применений! - воскликнула я, открывая последний лист, и с некоторым разочарованием прочла: "Mon aardvark na pas de nez". - Минуточку дядя "У моего аардварка нет носа"?

Майкрофт заглянул мне через плечо и хмыкнул.

- Ты нажимала недостаточно сильно. Ты же из полиции, да?

- На самом деле из ТИПА-Сети.

- Тогда тебя заинтересует вот это, - сказал он, волоча меня мимо множества дивных предметов, о назначении которых я могла только догадываться. - В среду я показывал эту машину полицейской комиссии по техническим новинкам.

Он остановился возле устройства из которого торчала огромная воронка вроде граммофонной. Откашлялся.

- Я назвал его "Олфактограф". Он очень прост. Поскольку любая собака скажет тебе, что запах каждого человека, как и отпечатки пальцев, уникален, отсюда следует, что машина, способная распознавать индивидуальный запах преступника, может послужить средством опознания когда другие методы не дают результата. Даже если преступник носит маску и перчатки, запах спрятать он не может.

Дядя показал на воронку.

- Запах всасывается туда и разделяется на индивидуальные части олфактоскопом моего изобретения. Прибор анализирует компоненты и выдает вонеотпечаток каждого преступника. Он может различать десять запахов в одном помещении и выделять самый новый или самый старый. Он может учуять подгорелый тост через шесть месяцев после того, как тот подгорел, и различает тридцать сортов сигар.

- Может оказаться полезным, - сказала я с некоторым сомнением. - А это что?

Заинтересовавший меня предмет больше всего напоминал фетровую шляпу, сделанную из бронзы и украшенную проводами и лампочками.

- А да, - сказал дядя, - вот это думаю тебе понравится.

Он надел бронзовую шляпу мне на голову и повернул большой рубильник. Послышалось гудение.

- Что-то должно случиться? - спросила я.

- Закрой глаза и глубоко вздохни. Попытайся очистить разум от всех мыслей.

Я закрыла глаза и стала терпеливо ждать.

- Ну, работает? - сказал Майкрофт.

- Нет, - ответила я.

И тут мимо меня проплыла колюшка.

- Стоп! - воскликнула я. - Рыба! Прямо передо мной. Ой, еще одна!

Передо мной плавали рыбки. Вскоре я любовалась на целый косяк ярких разноцветных рыбок, сновавших перед моими закрытыми глазами. Они плыли по прямой примерно пять секунд, затем скачком возвращались к начальной точке и возобновляли движение.

- Замечательно!

- Расслабься, или они исчезнут, - успокаивающим голосом сказал Майкрофт. - Попробуй вот это.

Картинка на миг смазалась и сменилась изображением иссиня-черного звездного неба - я словно летела сквозь космос.

- Или вот это. Ну как? - спросил Майкрофт, заменив космос парадом летающих тостеров.

Я открыла глаза, и изображение исчезло. Майкрофт нетерпеливо смотрел на меня.

- Неплохо? - спросил он. Я кивнула.

- Я назвал его глазным скринсейвером. Очень полезен при утомительной работе, вместо того чтобы пялиться в окно, можешь превратить окружающее в любое приятное изображение по своему выбору. Как только звонит телефон или заходит твой шеф, ты сразу же возвращаешься в реальный мир.

Я вернула ему шляпу.

- Надо продавать твой скринсейвер в "Смеющемся бургере". Когда ты собираешься выдвинуть его на рынок?

- Он еще не готов, есть несколько проблем, которые я не успел решить.

- Например? - подозрительно спросила я.

- Закрой глаза - и увидишь.

Я подчинилась. Передо мной проплыла рыба. Я моргнула, закрыла глаза снова - и увидела тостер. Да, доработка все-таки требовалась.

- Не беспокойся, - сказал он. - Через несколько часов пропадут.

- Олфактоскоп мне понравился больше.

- Ты еще ничего не видела! - воскликнул Майкрофт, живо бросаясь к большому деревянному столу, заваленному инструментами и запчастями. - Это устройство - возможно, самое великое мое изобретение. Кульминация тридцати лет работы! Биотехнология на самом острие ножа науки! Когда ты поймешь, что это такое, то, обещаю, ты просто подпрыгнешь!

Он с сияющим видом снял кухонное полотенце с аквариума для золотых рыбок, и я увидела. Поначалу то, что я увидела, показалось мне кучей личинок плодовых мушек.

- Личинки?

Майкрофт усмехнулся:

- Не личинки, Четверг, а книжные черви!

Он произнес эти слова с такой гордостью, что мне показалось, будто я что-то упустила.

- Это хорошо?

- Очень хорошо, Четверг! Эти черви, может, и выглядят как соблазнительная закуска для форели, но в каждом из моих малышей столько новых генетических цепочек, что по сравнению с ними генетический код твоего дронта не сложнее записки молочнику!

- Минуточку, дядя, - сказала я. - Ведь у тебя же отобрали твою генцензию после той заварушки с креветками?

- Небольшое недопонимание, - отмахнулся он. - Эти козлы из ТИПА-11 не представляют важности моих работ.

- Какой именно важности? - с разгорающимся любопытством спросила я.

- Микрометоды хранения информации. Я собрал все самые лучшие словари, энциклопедии, лексиконы, грамматические, морфологические и этимологические исследования английского языка и закодировал в ДНК маленького тела червя. Я назвал их гиперкнижными червями. Думаю, ты согласишься, это замечательное достижение.

- Да, соглашусь. Но как ты получаешь информацию из них?

Майкрофт помрачнел:

- Как я уже сказал, это замечательное достижение имеет один маленький недостаток. В любом случае, события опережают сами себя: несколько моих червей удрали и скрестились с другими, которые содержали в себе в закодированном виде полный комплект энциклопедических, биографических и исторических справочных материалов. В результате возникла новая линия - Гиперкнижный Червь-с-двойным-кодом. Эти ребятки - настоящие суперзвезды.

Он вытащил листок бумаги из ящика, оторвал уголок и написал на обрывке слово "замечательно".

- Просто прочувствуй, что могут мои зверюшки.

С этими словами он бросил обрывок в аквариум. Черви без промедления окружили бумажку. Но вместо того, чтобы сожрать ее, они просто сгрудились рядом, возбужденно отпихивая друг друга, и с большим интересом стали изучать предмет, нарушивший их покой.

- У меня в Лондоне был знакомый червячник, дядя, и они тоже бумагу не жрали.

- Тссс! - прошипел дядя и жестом предложил мне наклониться поближе к червям.

- Замечательно!

- Что - замечательно? - спросила я, немного растерявшись.

Посмотрев на расплывшегося в улыбке Майкрофта, я поняла, что говорил не он.

- Потрясающе! - тихонько шептал голосок - Невероятно! Ошеломляюще! Изумительно!

Я нахмурилась и посмотрела на червей, которые сбились в шар вокруг листочка бумаги. Шар чуть пульсировал.

- Волшебно! - шептали черви. - Незаурядно! Фантастика!