Ворон. Это старый Жрец. Это Бешеный Волк. - Гости пьяно щурились на Глеба и
чуть заметно кивали. -А это... - Кесарь наморщил лоб, вспоминая.
тебя имя...
все для краткости называли просто Волком. - Схватил я его за рога, держу, а он
головой крутит, мотает. Мне бы отпустить, чтобы нож достать, а нельзя. Он сразу
башкой двинет, рогами подденет, бросит на землю, затопчет...
головой.
звонко пощелкал по клыкам ногтем указательного пальца.
еще, когда кровь хлынула, то я чуть не выпустил его - закашлялся, едва не
захлебнулся.
прошептать, он бы сразу успокоился.
вкривь-вкось из опухших розовых десен. - Куда катится Мир? Кругом одни
солдафоны и дикари. Хорошего мага днем с огнем не найдешь. - Старик умело
выдернул пробку из бутыли, принесенной Глебом, и налил себе в кружку вина.
Тонкая рука его в коричневых пигментных пятнах даже не дрогнула, хотя - Глеб
знал по себе - глиняная емкость в оплетке из ивовых прутьев была весьма
тяжелой. Старик задрал голову и стал вливать в себя кисловатый хмельной
напиток, мелко глотая. Острый угол кадыка дергался вверх-вниз под тонкой
пергаментной кожей.
крякнул, прищурясь, и ответил:
слегка подвывая: - Один из лучших!
палец с грязным когтистым ногтем. Старик опустил руку, налил себе еще вина,
сказал:
сомнения.
Ворон. - Старик прав. Магия сильней меча.
оружии. Моя сила - это весь Мир. Что вы можете предпринять против всего Мира?
изрядно захмелевший Волк схватил кинжал, что лежал на столе рядом с куском
окорока.
опрокинулось. Вытаращенными глазами Волк целую минуту смотрел на место, где
только что находился старик. Затем варвар вскочил на ноги, обвел диким взглядом
всю комнату, выглянул в коридор, вернулся, пробежал вдоль стен, сел на место,
окончательно растерявшись.
положение, и в нем вновь возник старик, все так же расслабленно возлежащий на
мягких подушках.
Примитив. Забава. Надеюсь, Король простит мне эту маленькую шалость.
смотрел на мага с восхищением и легкой завистью. Он уже жалел, что выбрал путь
воина. Старик заметил его взгляд и улыбнулся.
жертв. Я, например, десять лет жил в глухой деревне, притворяясь Одноживущим,
прежде чем овладел большинством заклинаний огненной стихии. Потом я на три года
ушел в предгорья Драконьих Скал, где читал старые книги и изучал магию воздуха.
Я скрывался от людей, от Одноживущих и от Двуживущих. И только сейчас я могу
жить более-менее спокойно - о моей силе знают окружающие и немногие хотят
вступить со мной в бой. Но даже мои знания не дают абсолютной защиты. И поэтому
большую часть времени я провожу в Городе, под охраной Короля и его гвардии...
Новорожденному воину жить значительно проще, чем магу, поверь мне.
издевались над молодым неопытным магом. Они кололи его мечами, а он только и
мог, что швыряться сгустками огня, которые не смогли бы, наверное, и стог
сухого сена поджечь.
старые приключения, хвастались. Иногда они говорили одновременно, взахлеб,
перебивая друг друга, иногда, напротив, в воздухе надолго повисало молчание.
Они ели и пили, все больше хмелея, и Глеб старался не отставать от старших
товарищей. Он все порывался рассказать им историю про Кинг-Конгаи свой меч, про
Рябого Пса и про Апостола, но его уже никто не слушал, только привычно кивали
головами на слова, не улавливая их смысл, но Глебу и этого было достаточно. И
он, растроганный этими рассеянными пьяными кивками, все говорил и говорил,
выдумывая то, чего и не было никогда, а вскоре и вовсе потерял нить
повествования, запутался, остановился на полуслове, перед глазами все поплыло,
и он тяжело повалился под стол, задев локтем пустое звонкое блюдо.
встать на ноги...
поднялся хозяин гостиницы. Его гости спали в самых причудливых позах. Кто-то
развалился на столе, кто-то скорчился на полу. Старый Жрец по-прежнему
полулежал в кресле, нос его был необычайно красен, халат распахнулся, открыв на
всеобщее обозрение худую впалую грудь. И только Ворон, даже во сне хмуря брови,
лежал на кровати. Правда, поперек нее.
собой дверь.
голова, ломило мышцы. Утром он обнаружил у себя здоровенный синяк на бедре и
какое-то время натужно пытался вспомнить, где он им разжился, но от этих усилий
лишь еще больше разболелась голова, и Глеб, отчаявшись хоть что-то восстановить
в памяти, махнул на все рукой, дав себе зарок больше не пить вообще.
здесь уже четыре дня. Комната, белье, завтрак, обед и ужин - с вас один
золотой, господин.
сказал:
"Всего-то!" - подумал Глеб, опрокидываясь на кровать.
без стука распахнул дверь, окинул относительный порядок в комнате беглым
взглядом и холодно поздоровался с порога:
хозяина маячит еще кто-то плечистый, в блистающих доспехах.
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Корнев Павел
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Доценко Виктор