– Как ты думаешь, почему вместо пятерых вернулось только четверо посланцев? – внезапно спросил жрец, и шрам на его правой щеке нервно дёрнулся.
Тлатоани озадаченно взглянул на старика.
– Разве это имеет какое-то значение? – ответил удивлённо. – Они сказали, что пятый по неосторожности сорвался в бездну Миктлана.
– В бездну Миктлана? – задумчиво переспросил старик с таким видом, будто ему было известно нечто недоступное пониманию Монтесумы. Словно он знал некую страшную тайну, обладание которой сулит её хранителю невиданные беды.
– Всё-таки пошли к Уэмаку новых людей, – повторил жрец, нарушив мрачную тишину покоев тлатоани. – В любом случае ты ничего от этого не потеряешь…
И в этот раз Монтесума послушался совета мудрого жреца. Ещё пятерых своих лучших слуг послал он в пещеру Чапультепек. Зная о горькой участи предшественников, новые посланцы поспешили к зловещей пещере, дабы скорее получить ответ повелителя древнего народа.
Пещера внушала им ужас, но они, пересилив себя, спустились вниз по черным, высеченным в скале ступеням. Тусклый мертвенный свет, исходящий от холодных влажных стен, освещал им дорогу.
Совсем по иному выглядела пещера Чапультепек, чем в тот раз, когда в неё спускалась первая группа слуг Монтесумы. Но новые посланцы не могли знать об этом, так как видели её впервые.
По стенам мрачного коридора струились удивительные росписи, издающие мягкий зеленоватый свет. Изображения неизвестных жителям дневного мира богов сурово взирали со стен, на вторгшихся в подземную обитель чужаков.
Они спускались всё глубже и глубже. Наконец, лестница закончилась небольшой пещерой, посредине которой бил из камня источник с ярко красной водой. У источника сидел странный человек с чёрными припухлостями на месте глаз. Человек был абсолютно слеп.
– Кто ты? – осторожно спросили слуги Монтесумы, понимая, что маленькая пещера это тупик и что дальше в подземное царство им не пройти.
– Меня зовут Итепетля, – спокойно ответил слепец. – Я правая рука бессмертного повелителя Уэмака. Что вы хотите?
– Нас послал Монтесума, – пояснили слуги тлатоани. – Мы принесли в дар Уэмаку совсем свежие кожи.
– Уэмак слушает вас, – внезапно изменившимся мелодичным голосом произнёс слепец, и посланцы с трепетом обнаружили, что никакой это не слепец, а черноволосый юноша в тёмном, как у жрецов, одеянии с потухшим, будто жерло древнего вулкана, взглядом.
Слуги Монтесумы поклонились, передавая молодому человеку свёрток с человеческими кожами.
– Тлатоани беспокоится о своей судьбе, – продолжили посланцы. – Он беспокоится о судьбе своей империи. Говорят, ты видишь будущее. Помоги ему. Дай правителю убежище в своём пещерном царстве.
– Снова я слышу одну и ту же просьбу, – с досадой ответил черноволосый молодой человек. – Монтесума не знает, о чём просит. Мой мир совсем иной, чем тот, к которому он привык. Это мир без дневного света, мир грусти и боли, мир теней и вечных скитаний во тьме. Он не сможет вернуться обратно во владения света. На путь моего народа ступают лишь один раз, и возврата уже не будет. Сможет ли ваш тлатоани пойти на подобную жертву? Ведь избежать того, что предначертано судьбой, невозможно даже в недрах пещеры Чапультепек. Ступайте и передайте своему правителю эти слова…
С грустными мыслями покинули слуги Монтесумы зловещую пещеру, уже примерно догадываясь, что ждет их по возвращении в столицу.
Их мрачные предположения не замедлили подтвердиться.
Монтесума был разгневан ещё больше, чем в прошлый раз, когда четверо посланцев вернулись из древней пещеры ни с чем. Конечно же, Уэмак не отказал ему открыто, при этом всячески намекая, что самопожертвование тлатоани не имеет никакого смысла.
– Почему он не скажет прямо? – гневно кричал правитель, отправляя неудачливых послов в клетки с обсидиановыми лезвиями. – Почему он сразу мне не откажет? Зачем отговаривает?
Старый жрец с порицанием посмотрел на близкого к нервному срыву тлатоани:
– Это значит, что быть третьей попытке.
– Как? – Монтесума опешил от ответа старика. – Ты хочешь сказать…
– Именно, – подтвердил жрец. – На этот раз в пещеру следует послать не простых слуг, а твоих знатных вассалов. Скажем, из Акольхуакана, или кого-то из твоих родственников. Вполне возможно, что, посылая простых слуг, мы оскорбляем Уэмака, и он просто не желает передавать свой ответ через них…
Мудрость старого жреца всегда восхищала Монтесуму, и владыка поступил в точности, как тот ему советовал.
Двое знатных дворян из Акольхуакана были незамедлительно отправлены к повелителю древнего народа.
На роскошных носилках с двумя десятками невольников прибыли очередные посланцы к пещере Чапультепек. В великолепных нарядах из перьев птиц зашли они в черный, словно пасть ягуара, пролом пещеры.
У самого входа их уже поджидал слуга владыки пещеры по имени Акуакуаух. Он был немногословен, небрежным жестом предложив знатным вельможам следовать за ним. И за одним из поворотов каменного коридора они оказались в том самом гроте, где принимал Уэмак первых посланцев Монтесумы.
Свисающий из-под самого свода сталактит, расписанный удивительными узорами, напоминал клык хищного животного. Всё так же дремал у ног хозяина гигантский абсолютно лысый пёс с отталкивающей клыкастой пастью.
– О, бессмертный, это посланцы от Монтесумы, – тихо объявил Акуакуаух.
Молодой человек в чёрном одеянии с интересом посмотрел на богатое облачение вельмож. Посланцы с достоинством ему поклонились.
– Монтесума искренне хочет служить тебе, – сказал один из них. – Он не желает быть свидетелем своего краха.
– Но разве он не заслужил такой участи? – с внезапным холодом в голосе осведомился юноша.
Посланцы смущённо потупили взор.
– Разве не он истребил большую часть своей семьи, опасаясь мифических заговоров? За свою гордость и жестокость он непременно будет наказан.
Посланцы смиренно молчали.
– Передайте своему тлатоани, чтобы он немедленно начал покаяние, – тоном, не терпящим возражений, продолжил повелитель древнего народа. – Пусть он откажется от изысканных блюд, от всей своей роскоши, а затем и от власти. Если он действительно покается, то приговор судьбы, висящий над ним, возможно, будет изменён. Если же нет…
Молодой человек сделал паузу.
– То я приму его в своём пещерном мире в качестве слуги, хотя цену за это ему придется заплатить немалую…
Поспешно вернувшись в Теночтитлан, благородные послы с торжественным трепетом передали слова Уэмака Монтесуме.
На этот раз Монтесума остался доволен. Накопившиеся в нём за многие дни страх и тоска отпустили мятущуюся душу тлатоани. Оказывается, не все ещё было потеряно.
Послы сообщили, что если владыка ацтеков прислушается к совету повелителя пещеры Чапультепек, то Уэмак сможет встретиться с ним в самом скором времени.
Правитель щедро одарил своих удачливых посланцев, после чего начал отрешаться от суетного мира. Однако с каждым днём им овладевало странное тревожное чувство. Тлатоани не давали покоя слова Уэмака о немалой цене, которую придется заплатить Монтесуме за право укрыться от гнева светлолицых богов в недрах пещеры Чапультепек.
– Ты говорил, что знаешь легенды о древнем народе пещеры? – спросил на десятый день поста Монтесума у старого жреца со шрамом, не в силах больше носить в себе неразрешимый вопрос.
– Да это так, – подтвердил жрец. – Но разглашение тайн пещеры Чапультепек карается страшным древним проклятием, поэтому мне известны лишь обрывки слухов, а не истина в целом.
– О какой немалой цене говорил Уэмак? – задал правитель свой главный вопрос. – Что он имел в виду, передавая мне через послов эти странные слова?
Старик задумчиво пожевал высохшими губами, будто решая, что можно сказать тлатоани, а что нет.
– Говорят, тот, кто добровольно уходит в пещеру древнего народа, уже не возвращается назад, – взвешивая каждое слово, осторожно ответил жрец. – Ему даруется бессмертие, но сам он при этом безвозвратно меняется, отказываясь от мира дневного света и от всех радостей ему сопутствующих.
– Но можно ли избежать подобной участи? – в отчаянии воскликнул Монтесума. – Можно ли заплатить Уэмаку иную цену?
– Можно, – спокойно подтвердил старик, – но я не знаю, хватит ли нам на это времени.
– Говори же, – глаза правителя загорелись новой надеждой. – Что же ты медлишь?
– Тебе следует сделать повелителю древнего народа бесценный подарок, – продолжил жрец. – Воспользуйся силой бога Уицилопочтли и наполни этой силой, отлитое из золота сердце размером с человеческую голову. За подобный дар, я уверен, Уэмак смягчит ту цену, которую тебе придется заплатить за убежище в его владениях и, возможно, когда беда минует эти земли, он отпустит тебя в дневной мир…
Большое сердце бога Уицилопочтли изготовляли четыре дня и четыре ночи. Лучшие мастера столицы были приглашены для этой почётной работы. Отлитое из чистого золота сердце украшала россыпь рубинов, сияющих на нём словно капли жертвенной крови. Но пока это была всего-навсего великолепная драгоценность. В золотое сердце ещё требовалось вдохнуть дыхание бога Уицилопочтли, частичку его бессмертной души и именно для этого был подготовлен особый обряд в главном храме Теночтитлана.
Храм бога войны Уицилопочтли был построен в виде гигантской пирамиды. Со стороны величественное строение напоминало пять усечённых пирамид, поставленных уступами друг на друга, большая из которых служила основанием меньшей.
Сто четырнадцать ступеней вели на вершину храма, где была расположена большая площадка с двумя святилищами из камня и дерева. Перед ними находились алтари. Там днём и ночью горел жертвенный огонь.
В красно-белом святилище стояла приземистая каменная фигура бога войны Уицилопочтли, инкрустированная нефритом, бирюзой и жемчугом.
Именно здесь и собрались в тот торжественный день два десятка жрецов в чёрных одеяниях.
Монтесуме отвели почётное место по правую сторону от алтаря, на котором совершалось жертвоприношение богу войны.
Прямо у подножья статуи Уицилопочтли была установлена слегка наклонённая каменная плита с кожаными креплениями для рук и ног жертвы. К ней, находящейся на значительной высоте от пола, вела небольшая лесенка. Внизу находился круглый и пока абсолютно пустой колодец. В центре колодца на золотых опорах покоилось мерцающее рубинами сердце Уицилопочтли, ещё мёртвое, но готовое в любую минуту напиться живительной «божественной влаги», благодаря которой над миром каждый день вставало солнце.
Старый жрец со шрамом вопросительно посмотрел на тлатоани.
Монтесума едва заметно кивнул.
В святилище завели первую вереницу пленников. Каждый из них уже был одурманен порошком яутли, и поэтому совершенно безучастно взирал на происходящее.
Жрецы торжественно привязали к каменной плите высокого пленника с блаженно затуманенными глазами. Он совсем не пытался сопротивляться, самостоятельно взойдя по бамбуковой лесенке к наклонённой чуть вперёд плите.
Послышалась тихая команда, и несколько вооружённых луками жрецов одновременно выстрелили, целясь в определённые места жертвенного тела. Остальные жрецы проворно выдернули, погрузившиеся в живую плоть стрелы. Из ран в колодец с золотым сердцем быстро заструилась «божественная влага». Ловко орудуя обсидиановым ножом, старый жрец со шрамом, сделал на груди жертвы точный разрез и, вырвав у неё сердце, швырнул его в окропленный первой кровью каменный колодец.
Умилостивить грозного бога войны, дабы он согласился вдохнуть часть своей божественной силы в неодушевлённый предмет, должны были по замыслу жрецов около пяти тысяч пленников.
После ритуальной казни сотой жертвы Монтесума покинул святилище.
Обряд жертвоприношения длился два дня. В течение этого времени каменный колодец у подножия статуи Уицилопочтли заполнялся «божественной влагой» и сердцами пленников. И казалось, что с каждым часом каменный лик кровавого бога делается всё милостивее, а на толстых, багровых от брызг человеческой крови губах, проступает благосклонная улыбка.
Когда обряд был завершен, тлатоани послал в пещеру к Уэмаку очередных слуг, чтобы те сообщили ему, что Монтесума, наконец, исполнил всё то, о чём говорил повелитель древнего народа. В ответ Уэмак согласился встретиться с правителем у входа в пещеру Чапультепек.
В намеченный для важной встречи день Монтесума отправил к пещере много невольников, которые разбросали там сапотовые листья и расставили кресла. Одно, украшенное перьями розовой колпицы, для тлатоани, а второе, покрытое сапотовыми листьями, для Уэмака. Заранее было оговорено, что встреча произойдёт лишь после захода солнца, так как повелитель древнего народа никогда не покидает пещеру днём.
Золотое сердце, наполненное божественной силой Уицилопочтли, доставили к пещере на особых носилках в корзине, устланной великолепными перьями колибри, кецаля и пухом серой цапли.
Следом за сердцем четверо невольников несли восседающего в украшенном цветами кресле тлатоани…
С заходом солнца, как и было договорено, прибыл Монтесума к скале Чапультепек, где у её подножья зиял, оскалившийся острыми каменными клыками чёрный проход.
В развевающейся на ветру чёрной мантии появился из пещеры Уэмак. Вне пределов подземного царства глаза повелителя древнего народа светились красным. Но Монтесума совсем не удивился этому. Он прибыл сюда не удивляться, а просить об убежище.
Стройная фигура в чёрном с достоинством опустилась в украшенное сапотовыми листьями кресло, а из темноты пещеры внезапно выскочила гигантская безволосая собака с чудовищными выпирающими из мощной челюсти клыками, которая тут же устроилась у ног своего загадочного хозяина.
Юрьев Сергей
Марко Джон
Махров Алексей
Перумов Ник
Распопов Дмитрий
Шилова Юлия