Чтение 8–й страницы книги ~Семь бед

А утром всех ждал сюрприз. Оказалось, что подъемы в Свартальхейме устраивает местный аналог коменданта общежития или армейского старшины. Привыкший к установленным порядкам и совсем не ожидавший подвоха, трезвоня огромным для своего роста колоколом, он спокойно тащился по коридору, поднимая трудолюбивых гномов на работу. Нельзя сказать, что менты трудиться не любили. Может быть, любовь к работе и теплилась где-то в их многострадальных от об-шения со всевозможными преступными элементами душах, но они о ней не знали ничего. Просто им об этом чувстве ещё никто не говорил.

Гном с колокольчиком оказался первым существом, попытавшимся объяснить доблестным российским служителям правопорядка, что такое работа. И нет вины этого бедолаги в том, что он не знал народной пословицы, согласно которой первый блин всегда бывает комом. Но вот с гномом вышло некоторое несоответствие вековой мудрости. Первым "блин" сказал Жомов, а комом стал диверсант с колокольчиком, которого Ваня, следуя старой привычке выключать будильник, просто запулил в стенку коридора. После чего в коридоре наступила гробовая тишина, и оставшаяся часть обитателей гномьего общежития проспала на работу.

Впрочем, ментам поспать так и не удалось. Пришедший в себя ходячий будильник тут же побежал жаловаться непосредственному начальнику о беспрецедентном случае саботажа на вверенной территории. Начальник, толком не разобравшись, о ком идет речь, послал для усмирения недовольных побудкой целый отряд местных пионерских горнистов в легких кольчугах, простеньких шлемах и с деревянными дубинками в Руках. Жомова они разбудили. Естественно, на свою голову. И буквально через несколько секунд один за Другим вылетели из комнаты, растеряв по дороге шлемы с дубинками и перебудив звяканьем кольчуг о стену всю ещё спящую часть общаги.

После такого тарарама никто из ментов заснуть уже не мог. Поорали немного на Жомова, не давшего поcпать, порычали на Стурла, пришедшего извиняться за поведение орды будильников, обругали снующих мимо гномов, прикрикнули друг на друга просто так, в качестве разминки, и разошлись по комнатам, чтобы одеться к завтраку. Ну а после принятия пищи собрались в комнате у Рабиновича, ожидая прибытия Стурла на дрезине. Тот не заставил себя долго ждать.

- Благородные странники и героическая воительница, - слащаво улыбаясь, проговорил гном, входя в комнату к ментам. - Мне было бы горько и стыдно, если бы вы, побывав в Свартальхейме, не посмотрели нашу бесподобную мастерскую и братьев Ивальди за работой. К тому же я хочу продемонстрировать вам абсолютное оружие, ради доставки которого в Асгард пожертвовала вчера своими волосами прекрасная Ингвина.

- Попрошу не путать, добрый гном, - грозно проговорила воительница и потрясла пальцем перед носом у Стурла. - Я пожертвовала волосами ради спасения чести Сив и Тора, а не из-за какого-то там вашего оружия.

- Хорошо-хорошо. Пусть будет так, - торопливо согласился гном, уже успевший понять, что с этой девицей лучше не спорить. - И все-таки давайте для научала проследуем в мастерскую.

Собственно говоря, смотреть на примитивные верстачочки и наковаленки гномов не хотел никто. Однако Сеня Рабинович настоял на экскурсии, поскольку не хотел обижать одного из правителей Свартальхейма, так страстно стремившегося удивить гостей передовой технологией в области гномьих вооружений. На Сеню поворчали, но с вынужденной экскурсией пришлось смириться. Впрочем, довольно скоро все до единого позабыли о своем нежелании посетить мастерскую.

- Эйтри, поди-ка сюда! - проорал Стурл куда-то в глубь мастерской, стоило только экскурсантам переступить порог. - У нас гости.

Вчерашний мастер в тех же самых рукавицах и фартуке, будто и не снимал их на ночь, предстал пред ясные очи своего начальства вкупе с экскурсантами. Хмуро теребя себя за куцую бороденку, он поинтересовался: чего его светлости угодно?

- Будь добр, принеси сюда, пожалуйста, Гунгнир и волосы для Сив, - крайне вежливо попросил мастера Стурл, отчего его подчиненного просто-напросто перекосило, как чугун на переплавке. - И поживее!

Эйтри развернулся и крайне неторопливым шагом отправился туда же, откуда пришел. Отсутствовал он каких-то пару минут, а потом возвратился назад, неся в одной заскорузлой руке, с которой рукавицу все-таки снял, парик из волос воительницы, а в другой - какую-то жердину, отливающую странным синеватым металлическим блеском.

Менты с видом настоящих ценителей кустарного искусства осмотрели демонстрационные вещи. Парик для Сив и в самом деле выглядел великолепно. Волосы были прекрасно уложены и, украшенные золотыми нитями и сверкающей диадемой, казалось, выглядели даже великолепнее, чем на голове у недавней хозяйки. Впрочем, Ингвину этот отрезанный ломоть теперь волновал мало. Она уже принесла свою жертву богам и больше о ней вспоминать не хотела. Куда больше воительницу заинтересовала та железяка, что притащил Эйтри.

При ближайшем рассмотрении железяка оказалась довольно искусно сделанным копьем. Она казалась отлитой из цельного куска металла и должна была бы весить килограммов пятьдесят, если не больше. Именно поэтому Ваня Жомов удивленно вытаращил глаза, когда увидел, с какой легкостью Ингвина примеряет его к своей руке. Стурл перехватил этот взгляд, как бродячий пес кусок дармовой колбасы.

- Удивляетесь? Попробуйте сами, благородный Жомовсен, - улыбнулся коротышка и, когда Ваня ощутил в руках фантастически невесомый вес копья, пояснил: - Это мифрил. Металл, нужно сказать, как исключительной красоты, ковкости и твердости, так и несравненной легкости. Стоит он, конечно, бешеных денег, но в качестве подарка асу подойдет лучше всего. Пойдемте. Опробуете копье на нашем полигоне.

Полигон гномов оказался просто ещё одним тоннелем в скале, только, в отличие от остальных, основательно загаженным. Пол в этом коридоре устилали каменные обломки и остатки боевой амуниции. На стенах красовались черные пятна сажи от обильных пожаров, а в дальнем конце стояло несколько манекенов. Стурл предложил Жомову бросить копье в одну из мишеней, что Ваня и сделал с огромным удовольствием. Шутка ли?! Когда ещё обычному сотруднику милиции удастся подержать в руке копье, предназначенное для самого верховного бога!

Ваня бросил Гунгнир несколько раз. И хотя в мишень попал лишь однажды, результатом оказался вполне доволен. Поскольку легонькое копье, по весу едва ли превышавшее алюминиевую лыжную палку, пробило навылет прочный стальной доспех и так сильно застояло в каменной стене, что Ивану едва удалось вызволить его оттуда. Затем оружие опробовала Ингвина. Попадать в мишени у неё получалось чаще, хотя и не с таким ошеломляющим результатом. Однако и она промазала пару раз. Сеня презрительно фыркнул.

- Это и есть ваше абсолютное оружие? - язвительно поинтересовался он. - Или это только преддверие развлечений?

- В некоторой степени вы правы, благородный Робинсен, - покорно кивнул головой гном. - Это всего лишь первая разработка копья. Первоначально Гунгнир планировалось сделать супербронебойным, способным поразить любую защиту, а также придать ему качества, способствующие непременному попаданию в цель. Однако, судя по всему, осуществить задуманное не удастся.

- И что же вам мешает? - не унимался Рабинович, ожидания которого были столь жестоко обмануты жалким зрелищем гномьего "абсолютного оружия".

- Видите ли, согласно проекту для создания Гунгнира нужно было использовать ещё два компонента, помимо существующих, - развел руками Стурл. - Это разрыв-трава, позволяющая оружию пробивать абсолютно все преграды, и эликсир Хели, способный придать оружию возможность стопроцентного попадания в Цель, каким бы неуклюжим ни был его хозяин. Ведь согласитесь, что самое притягательное для всех существ - это смерть. Ты можешь делать все, что хочешь, быть, Ше желаешь, но когда смерть тебя к себе притянет, ты забудешь обо всем и упадешь в её объятия. Вот только Добыть эти компоненты нам не удалось.

- Это почему? - заинтересованно спросил Сеня, внезапно почувствовав, что в воздухе запахло выгодной сделкой. Однако он ошибся.

- Дело в том, что на пути в Нидльхейм, царство смерти, которым правит Хель, стоит Глубинный Ужас которого мы зовем Барлог, и ещё ни один брисинг не смог пройти мимо него живым, - усмехнувшись, проговорил гном. - А разрыв-трава растет в небольшой горной лощине, окруженной со всех сторон снегами, и в это место невозможно попасть никому из жителей всех девяти миров. Начиная от Нидльхейма, кончая Асгардом. И мы рассчитываем на вашу помощь...

- Ну уж нет, извините, - засмеялся Рабинович. - У нас своих дел по горло. Мы вам с волосами помогли? С чего это вы решили, что мы будем помогать вам и дальше?

- Во-первых, потому, что, начав помогать победе альянса светлых сил против армий етунов, глупо останавливаться на полпути, - в голосе Стурла внезапно зазвучал металл. - А потом, я боюсь, у вас просто нет другого выхода. Не выполнив нашу просьбу, вы просто никогда не выйдете из Свартальхейма и погибнете вместе с нашим миром!.. Мы не жестокий народ. Но когда речь идет о спасении вселенной, приходится идти на определенные жертвы. Вы меня понимаете?

- Еще бы, - усмехнулся Сеня. - Не могли бы вы отойти в сторонку? Мне нужно посоветоваться с друзьями.

Кивнув головой, гном отошел на приличное расстояние и приготовился ждать ответа. А обсуждение продолжалось недолго. Первой из пилигримов, высказавшихся за оказание технической помощи брисингам, оказалась, естественно, Ингвина. Только одна мысль о том что она может принять участие в создании оружия для самого Одина, привела девицу в такой дикий восторг, что она едва в ладоши не начала хлопать, как восьмиклассница, узнавшая о болезни "физички".

В некоторой степени её восторги поддержал, неожиданно для Рабиновича, Андрюша Попов. Видимо, втайне давно тосковавший по своей лаборатории, криминалист захотел попробовать заняться фитомагическими опытами в вотчине аборигенов. К тому же Андрюша, давно болевший скандинавскими мифами, не хотел упускать возможность принять в их создании самое непосредственное участие. Пусть и в параллельной вселенной. Заявив о том, что готов помочь гномам с усовершенствованием Гунгнира, Попов поверг Сеню в такой шок, что тот минуты три не мог закрыть рта и смотрел на Андрюшу, как бандерлог на удава.

Из всей команды против задуманной Стурлом акции высказался только Горыныч. Трехглавый пессимист завел свою обычную песню: "Мы не должны передавать какие бы то ни было современные технологии в руки аборигенов". Андрюша Попов вступил с ним в жаркий спор и через пару минут смог доказать, что эликсир Хели и разрыв-трава не есть современные технологии. Горынычу пришлось сдаться, и Сеня с тоской во взгляде повернулся к Жомову.

- Ну а ты что скажешь? - увидев физиономию Ивана, уже без надежды поинтересовался Рабинович.

- А мне по фигу, - пожал плечами Жомов. - Если будет выпивка и возможность с кем-нибудь подраться, можно и задержаться тут на пару дней.

-- Скучно Афонюшке на чужой сторонушке, - усмехнулся в ответ Сеня. - А Ване по фигу где жить, дали б только морду бить!

- Сам дурак, - вздохнул Жомов и вновь запустил недоделанным Гунгниром в ростовую мишень на другой стороне полигона.

- И все же я считаю, что нам нужно как можно быстрее добраться до Асгарда, - в последний раз попытался убедить друзей Рабинович. - Мы и так уже застряли здесь слишком надолго.

- Во-первых, Сеня, день-другой ничего не решает, - возразил ему Попов. - А во-вторых, как ты собираешься без помощи гномов попасть в Асгард?

- Благородный Робинсен, - поддержала его Ингвина. - Стыдно доблестному воителю и могущественному ворлоку перед лицом всеобщей опасности думал, о личной выгоде. Мы должны сделать все возможное, чтобы помочь асам в борьбе за правое дело. Лично я остаюсь и сделаю все, что потребует брисинг Стурл!

Это было последней каплей. Несчастный Рабинович, что-то невнятно пробормотав себе под нос, направился в сторону ожидавшего их решения гнома. Но Сеня не был бы самим собой, если бы даже из поражения не попытался извлечь личную выгоду. Он шел к Стурлу нарочито медленно, пытаясь придумать, что именно потребовать от гнома за помощь отряда пилигримов в создании супероружия для асов.

- Что вы решили? - напряженно поинтересовался Стурл, глядя в бесстыжие зенки Рабиновича.

- Сначала я хочу узнать, что именно нам предстоит сделать, - начал Сеня торг, пытаясь не прогадать при получении вознаграждения.

- Видите ли, эрл Робинсен, в Асгарде существует несколько богов, чье влияние на исход Рогнарек окажется решающим, - прокашлявшись, заговорил гном. - Во-первых, это Один, которого мы и пытались вооружить Гунгниром. Во-вторых, это Тор Одинсен. И для него у нас тоже есть подарок, молот Мьелльнир. Однако и он требует доработки. О Локи мы уже говорили, но вооружать его, как вы понимаете, было бы верхом глупости. Ну и последний бог, который не столько может проявить себя в Рогнарек, сколько снабжает нас подножным кормом, это Фрейр, бог Дождей и земных плодов. Для него мы пытались сделать корабль Скид-бланднир, которому, куда бы он ни плыл, должен всегда сопутствовать попутный ветер, а доплыв до места, его можно сложить, как носовой платок, и убрать в кошель...

- Вот это вы загнули, - рассмеялся Рабинович.

- Да, - горестно вздохнув, согласился с ним Стурл. - Скидбланднир оказался нам не по зубам. Однако мы только техники, а в его изготовлении потребна отличная магия. Мы надеемся, что такие великие ворлоки, как вы, легко решат эту простенькую задачу.

- Ни хрена себе, простенькую! - возмутился Сеня. - Над такой работкой можно вообще сто лет корпеть. И вы хотите получить все это лишь за предоставление нам транзита в Асгард? Который, кстати, уже был нам обещан...

- Попрошу не путать! - возмутился гном. - После передачи в нашу собственность волос вашей спутницы речь велась только о пропуске вас в Свартальхейм, и ни o чем другом. Вечно вы, люди, все понимаете не так, как говорите, а потом обвиняете гномов в вероломстве!

Сене крыть было нечем. Он вспомнил, что действительно был обведен Стурлом вокруг пальца, словно младенец сказками о Деде Морозе. Но кто сказал, что Рабинович вот так просто должен взять и признать свое собственное головотяпство и невнимательность?! Сеня устроил Стурлу настоящую словесную баталию в духе лучших традиций современных политиков. Вот разве что стакана с водой у него под руками не оказалось. И гном, совершенно не подготовленный к лексике одесского Привоза, вскоре вынужден был капитулировать. После чего довольный Рабинович вернулся к друзьям.

- Мы беремся за эту работу, - торжественно провозгласил он так, будто только что единолично принял окончательное решение, а не выторговывал всего лишь более выгодные условия. - Времени у нас мало, поэтому придется разделиться. Ты, Андрюша, останешься с Горынычем в Свартальхейме и попытаешься им построить Скидбланднир. Стурл вас ознакомит с разработками. Мы с Ингвиной пойдем собирать лютики в горах...

- Очень трудная работа, - прокомментировал Попов.

- Заткнись, Андрюша, - почти беззлобно ответил на его ехидство Сеня. - Разрыв-траву должны собирать мужчина и женщина. Могу предложить тебе эту работку, если горишь желанием побыть скалолазом.

- Спасибо, нет! - усмехнулся Попов. - Нас и тут неплохо кормят.

- Вот тогда и молчи, - огрызнулся Рабинович. - А Ванюша у нас пойдет разбираться с Барлогом, Глубинным Ужасом подземелий.

- Это что же, я в одну харю туда попрусь? - У ленно поинтересовался Жомов. - Ломы.

- Ну-У, можешь Мурзика с собой взять, - пожал плечами Сеня. (Эй, а меня кто-нибудь спросил, хочу ли я спускаться в местный аналог ада?) - Вон, видишь, пес уже согласен! А вас туда на дрезине гномы доставят. Так что, думаю, в один день обернемся.

На том и порешили. Стурл, узнав о таком обороте дела, улыбнулся так, что едва не порвал себе щеки. Он тут же вызвал местное рельсовое такси и предложил основательно перекусить перед дорогой. Жомов попытался было потребовать к обеду выпивки, однако сник под тяжелым взглядом Рабиновича и согласился не пить до окончания операции. Но зато потом пообещал оторваться на всю катушку. Никто против этого не возражал.

В этот раз пилигримы обедали не в огромном банкетном зале, а в уютной пещере Стурла, выдержанной в псевдоготическом стиле. Кроме тонкой резьбы по камню, украшавшей стены, от жилищ обитателей Митгарда эту комнату отличало ещё и полное отсутствие оружия. Сеня поинтересовался, почему на стенах нет мечей, щитов, копий и прочих инструментов военно-разделочного ремесла. Гном снисходительно улыбнулся.

- Эрл Робинсен, мы же не какие-нибудь варвары, - развел руками он. - Каждое цивилизованное общество делится на касты, и воюют у нас те, кому это положено по трудовому договору. Я же принадлежу к админирации Свартальхейма, и мне эти погремушки ни к чему.

Ингвина презрительно фыркнула в ответ на эти ова, всем своим видом давая понять, какой именно стью удобрений она считает подобное положение Дел. Рабинович решил не развивать тему и перевел разговор в другое русло, потребовав от Стурла подробных инструкций о предстоящей друзьям работе. Естественно, сначала для себя и Ингвины. Гном с радостью согласился.

К удивлению Сени, оказалось, что боги Асгарда устанавливают отнюдь не все законы девяти миров, которые, согласно преданию, и создали сами. По одному из этих законов, которые асы не в силах нарушить, вход в долину, где растет разрыв-трава, закрыт даже для них, во избежание получения очевидных преимуществ в предстоящем Рогнареке. Именно поэтому Стурлу и понадобилась помощь ментов.

- Стоп, стоп, стоп! - остановил его рассказ Рабинович. - Как я понимаю, Ингвина тоже не имеет права войти в эту долину, поскольку принадлежит вашей вселенной. Как же она туда попадет?

- А это уже ваша забота, эрл Робинсен, - хитро прищурился Стурл. - Все-таки мы работу оплачиваем. И оплачиваем хорошо. А уж это ваше личное дело, каким образом её выполнить. Нам важен результат.

- Это о какой плате он говорит? - удивленно поинтересовался Попов. - Сеня, ты опять взялся за свои торгашеские замашки? Ты когда-нибудь хоть что-то делаешь, не стараясь на этом заработать?

- Андрюша, если бы ты у нас в ментовке зарплату невесть за что не получал, ты бы стал работать? - возмутился Рабинович и, не обращая внимания на попытки Попова возразить, закончил тему: - Здесь мы тоже, можно сказать, стоим на страже порядка. Причем не в отдельно взятом районе, а в целой вселенной. По-моему, любой труд должен вознаграждаться. Впрочем, если тебе не нужна твоя доля, можешь отказаться.

Попов к альтруистам не принадлежал, поэтому отказываться от гонорара не собирался. Да и цеплялся он к Рабиновичу не от злобы или зависти, а большей частью просто по привычке. Вот и сейчас, пробормотав что-то невнятное себе под нос, Андрюша решил, что обязанность по подкалыванию Рабиновича выполнена и можно спокойно приниматься за обед, а Сеня продолжил расспросы Стурла.

Гному, собственно говоря, добавить к сказанному было почти нечего. Какие опасности могут ждать Сеню с воительницей в запретной лощине, он не знал. Как не знал и того, кто такой Барлог. Единственное, что он знал про Глубинный Ужас, так это то, что, пытаясь спуститься в Нидльхейм, экспедиции брисингов постоянно натыкались на какое-то невообразимое чудовище и с позором бежали назад.

- Да-а, веселая история, - хмыкнул Рабинович. - Ты там поосторожней, Ваня.

- Не учи омоновца дубинкой махать, - широко усмехнулся Жомов. - Разберемся с этим монстром.

- Кстати, насчет дубинки! - Сеню вдруг посетила неожиданная идея. - Ванек, помнишь, мы с гиппогрифом ничего сделать не могли? А что, если этот Барлог такой же тварью окажется?

- Тогда хреново будет, - простодушно пожал плечами Жомов. - Но что-нибудь мы с Мурзиком придумаем. Да, псина?

Меня только сюда не нужно впутывать! Сами головy в петлю суете, так хоть пса невинного пощадите!

- Фу, Мурзик. Чего-то он сегодня гавкает весь День, - буркнул Рабинович, удивленно посмотрев на меня, а затем обернулся к Ивану: - А и придумывать ничего не нужно...

Оказалось, что Сеня уже изобрел стрелковое оружие. Он напомнил Жомову, что случается, когда милицейская дубинка в этом мире соприкасается с металлом, а затем предложил простейшее оружие в борьбе с теми тварями, на которых нет брони. Нужно было просто бить дубинкой по металлическим шарам, как в лапте или бейсболе, а уж они потом, получив приличное ускорение, и сами разнесут все в пыль. Толчком для создания новой боевой технологии послужил недавний визит к Тьяццы и вышибание Жомовым огромных дверей при помощи медного таза. Правда, об этой части истории Рабинович тактично умолчал.

- В общем, так, Стурл, - потребовал он от гнома. - Приготовь-ка каждому из нас по два десятка серебряных шаров размером с хорошее яблоко.

- А почему именно серебряных? - с набитым ртом поинтересовался Попов. - Опять, еврей, мздоимствуешь?

- Позволь тебе напомнить, боров, если ты уже с мясом собственный ум сожрал, что мы находимся в мире, живущем по магическим законам. - Рабинович испепеляюще посмотрел на Андрюшу. - А раз так, то здесь могут водиться твари, которых только серебром и убьешь. Ясно?

- Да пожалуйста, - пожал плечами Попов. - Только мне это добро не суйте. Я его повсюду с собой таскать не намерен. У меня и так всякой дряни целый мешок.

Последним пунктом на повестке дня импровизированного совещания был чудесный корабль Скидбланднир. Даже Попов, вдруг возгоревшийся, словно пионерский костер, желанием попробовать себя в качестве мага, крайне скептически отнесся к возможности изготовления такого судна. Конечно, своеобразная единица военно-морских сил Асгарда непременно пригодилась бы богам в борьбе с проклятыми фашистскими оккупантами в лице мирового змея Ермунгарда, но в этот раз гномы, похоже, переборщили! Об этом им и поведал Сеня Рабинович. Однако у идеи мистической посудины неожиданно нашелся приверженец в лице вундеркинда Горыныча.

- Я думаю, здесь может быть использован принцип взаимосоприкосновения миров. Или так называемого пятого измерения, - задумчиво проговорил он. - Пожалуй, можно попытаться создать корабль, трансформативный в пределах нескольких параллельных вселенных, и сделать этот процесс полностью аморфным...

- Что он сказал? - почему-то шепотом поинтересовался Стурл у Рабиновича.

- Не обращай внимания, добрый гном, - усмехнулся Сеня. - Эта милая паранормальная птичка иногда заговаривается.

- Я думаю, что мы с Андреем сможем попытаться сделать эту штуку, - не обращая внимания на издевку Рабиновича, продолжил Ахтармерз. - Только мне сначала нужно посмотреть ваши разработки, уважаемый Стурл.

- Хорошо, я пришлю к вам братьев Ивальди, - кивнул головой карлик. - Они в технике лучше меня Разбираются.

На том и порешили. Попов, радуясь тому, что его ть один день не будут тормошить и заставлять передвигать ногами во всевозможных направлениях сразу, умял целых четыре порции обеда. Причем если Ингвина отдала ему свою добровольно, поскольку наедаться перед возможной битвой было не в правилах воительниц, а Горыныч о своей позабыл, погрузившись в сложные физико-химико-магические вычисления, то у зазевавшегося Жомова и беспечного Рабиновича еду Андрюша попросту стащил и не заметил, как съел. За что тут же и получил свою порцию вежливых эпитетов.

Впрочем, Рабинович буянил по поводу пропавшей еды не так сильно, как можно было бы предположить. В тот момент, когда обнаружилась пропажа съестных припасов, его больше заботило то, как протащить Ингвину в запретную долину. Сеня попытался узнать у гнома, как именно действует этот запрет, однако ничего кроме "туда просто нельзя!", от карлика не добился. В итоге Рабинович был вынужден перестать ломать голову и попытаться найти решение проблемы уже на месте.

К тому времени, когда Попов умял последнюю порцию съестного, не успев стащить мясо только у меня, посыльный гном притащил в пещеру востребованные Рабиновичем серебряные шары. Видимо, словосочетание "хорошее яблоко" брисинги воспринимали совершенно не так, как остальные существа, поскольку каждый из серебряных шаров был на самом деле копией яблок. Причем таких мизерных, что в огромной лапе Жомова эти яблочки исчезали полностью.

- Вы что, сэкономить на нас решили? - возмутился Сеня, увидев, насколько невеликим по размеру оказался его заказ. Стурл, вытаращив от изумления глаза, попытался что-то возразить, но ему этого сделать не дал Ваня Жомов.

- Да какая тебе разница, Сеня? - поинтересовался он. - Размер не имеет значения. Главное, чтобы летали хорошо.

Он подкинул одно из серебряных яблок вверх и слегка приложился по нему своей дубинкой, после чего стало ясно, что летают шарики лучше некуда! Серебряный сухофрукт от соприкосновения с "демократизатором" решил продемонстрировать, что он тоже птица. Причем бронебойная. Яблочко попало в какую-то металлическую вазу, как позже оказалось, сделанную из бесценного мифрила, расплющило её в лепешку и, срикошетив, выбило из каменной стены целый рой крошки, засев там навеки.

- Ты охренел, урод? - завопил Попов, на которого опустился основной слой каменной пыли, умудрившись даже забиться в открытый рот. - Тебе что тут, поле для гольфа?

От Андрюшиного крика осыпалась ещё часть стены, похоронив под собой нескольких вездесущих крыс, видимо, решивших, что они находятся на корабле во время обстрела эскадры противника, и собравшихся смыться подальше. Та каменная крошка, что заполонила собой стол, также поторопилась сняться с недавно насиженного места и нашла временный приют на Стурле, сидевшем напротив Попова. У остальных просто заложило уши, если не считать Горыныча, свалившегося со стола.

- Воистину, эрл Жомовсен - Железный кулак! - восхищенно проговорила Ингвина, как только смогла прочистить уши. - Уж не знаю, сможет ли даже благородный Робинсен, Победитель етунов, повторить подобный удар.

- Проще простого, - усмехнулся Рабинович и, несколько раз подкинув серебряный шар на ладони, убрал его в мешок. - Впрочем, разрушений на сегодня достаточно. А то я боюсь, что доброму Стурлу придется подыскивать себе новые палаты.

- И тебе тоже. В реанимации, если только попробуешь что-нибудь отчудить, - сердито пообещал Попов. - Что вы за идиоты? Пожрать человеку спокойно не дадут.

Сеня собрался что-то ответить, но в этот момент, перепуганные страшным грохотом и истошным ревом, в комнату ворвались вооруженные стражники брисин-гов, числом так около двух десятков. У Вани тут же сработал нормальный рефлекс омоновца, который всегда включается у него при виде несанкционированной демонстрации, вооруженной холодным оружием. Попросту говоря, Жомов собрался испытать второй шарик на этом сборище консервированных кротов, но Сеня вовремя поймал его за руку.

- Ваня, мы не дома, - строго проговорил он, угадав, что творится на душе у друга.

- А жаль, - вздохнул Жомов и спрятал шар в карман.

Стурлу довольно быстро удалось успокоить перепуганную охрану, выпроводить её из комнаты и вызвать внутрь уборщиков. Некоторое время, пока в покоях административной "шишки" подземных коридоров наводили порядок, все присутствующие молчали. Каждый думал о своем, и лишь Стурл мечтал поскорее убраться подальше от чужестранных головорезов. Наконец, когда уборка была закончена и драгоценную вазу утащили на переплавку, гном проговорил:

- Ну, вы пока готовьтесь. Не буду вам мешать. - И опрометью выскочил в коридор.

- Чего это с ним? - удивленно поинтересовался Жомов, глядя карлику вслед.

- Он, Ваня, просто расстроился, что ты ему в голову не попал, - съехидничал Попов.

- Ну, так надо было попросить, а не бегать, - простовато ответил Жомов, а потом вдруг широко улыбнулся. - А ты, Андрюша, на закуску яблочко не хочешь?

- Да пошел ты!.. - завопил в ответ Попов, отчего оставшиеся в живых крысы тут же отбросили копыта, а завершивший восхождение на Джомолунгму стола Го-рыныч вновь обрушился вниз.

- Я отказываюсь работать в таких условиях! - обиженно завопил он и, увеличившись в размерах, заглянул прямо в глаза Андрюше. - К тому же, если это сред-нечастотное звуковое орудие не прекратит давать залпы по мирным жителям, то немедленно заявлю ноту протеста в ООН и Гаагский трибунал. Здесь вам не Косово, а вы не янки!..

- Фу! Зубы сначала почисти, - поморщился Попов и отодвинул башку Ахтармерза в сторону.

- И ты, Брут?! - расстроился Горыныч и, мигом потеряв объем, спрятался под столом.

Впрочем, просидел он в своем укрытии недолго, поскольку в комнату, вежливо постучавшись, приперлись два братца Ивальди, в фартуках и рукавицах, перепачканные с ног до головы сажей. Местные Кулибины, помноженные на Левшей и возведенные в степень Циолковских, притащили с собой какие-то свертки пергамента и разложили их на столе.

- Вот проект Скидбланднира, - шмыгнув носом, пробасили они. - Вот только что-то не состыковывается у нас...

- Ну, не будем вам мешать. Кроите, - милостиво разрешил Рабинович и поднялся со скамейки. - Пошли, что ли, добытчики? Подвиги нас уже заждались! Мурзик, за мной!

Жомов с Ингвиной безропотно покинули насиженные места и собрались маленькой стайкой двинуться к выходу. Пришлось срочно прикинуться инвалидом, потерявшим слух в результате поповских вокальных упражнений, и никак не реагировать на команды. Однако Сеня не внял моим переживанием. Он пристегнул к ошейнику поводок и сунул тот в руки Жомова. Я попытался было упереться в мраморный пол всеми четырьмя лапами, но затем передумал (а что ещё оставалось) и покорно поплелся вслед за Жомовым.

За дверями экспедицию уже ждал переодевшийся в чистый балахон все того же синего цвета Стурл и несколько вооруженных секирами брисингов. Гном пояснил, что это почетный эскорт и проводники для новоявленных добытчиков волшебных ингредиентов. Стурл пояснил, что до конца жилой зоны этого уровня они поедут все вместе, а затем их дороги разделятся. Жомова ждет путь вниз через пограничную зону, населенную горными троллями, а Рабинович с Ингвиной отправятся к поверхности, где им придется преодолеть карстовые пещеры, населенные разрозненными бандами кочующих орков.

- Та-ак, - угрожающе протянул Рабинович. - А почему об этом раньше не было говорено?

- Ну, я не хотел вас излишне волновать, - пожал плечами Стурл. - К тому же наш спецназ прекрасно обучен борьбе с этими выродками падших брисингов. Поэтому на пути туда вам волноваться нечего. Отряды расчистят вам дорогу.

- А обратно? - Казалось, Сеня сейчас переймет мои повадки и с удовольствием вцепится излишне заботливому гному в горло. - Обратно кто нас поведет?

- Стыдитесь, благородный Робинсен, - презрительно фыркнула воительница. Если бы на её месте был Попов, то он тут же заработал бы смачную оплеуху. - Вам ли, Победителю етунов, печалиться о десятке-дру-гом вшивых орков?

- Действительно, что мне печалиться, когда рядом такая суперменша, - зло пробормотал Сеня себе под нос. - Ладно. Поехали.

Почетный эскорт проводил друзей до двух огромных дрезин, забитых по самые бортики закованной в железо ордой гномов. Как оказалось, это и были обещанные отряды спецназа, призванные обеспечить добытчикам увеселительную прогулку до конечных остановок их маршрутов. Третья дрезина, занимавшая поул-позишен этого гандикапа, была пуста, и на неё взгромоздились путешественники вместе со Стурлом. В таком порядке они и добрались до границ жилой зоны.

- Ну а теперь мы расстанемся, - торжественно проговорил Стурл, пихая в руки Рабиновича портреты разрыв-травы и карту пути к долине. - Желаю вам легкого пути и осуществления всех замыслов.

- Да пошел ты! - буркнул Рабинович и посмотрел на Жомова. - Пса мне береги! - А затем обернулся к томьему спецназу: - Вперед, орлы! Вас ждет величие...

Наши шаги гулко отдавались под сводами подземелья. Точнее, грохотали башмаки Жомова, но и я, как ни старался спрятать когти, все равно противно цокал ими по шершавому камню. Не разбираюсь, какой он был породы, но стачивал когти этот дурацкий кирпич не хуже, чем точильный камень. Вот уж когда я позавидовал тому самому мопсу в башмаках, о котором вам уже рассказывал!

Бренчащий жестью отряд маринованного спецназа гномов отстал от нас примерно двадцать минут назад. Хотя, кот его знает, как это ненормальное время ведет себя в пещерах. Сколько ни ломай голову, никогда не угадаешь, минута прошла или час, когда вокруг ничего не происходит и ничего не меняется. Одни и те же стены, один и тот же звук шагов и надоедливое эхо, пытающееся нас клонировать, едва мы оказывались в чуть более широкой пещере, чем двухметровый коридор.

Наше путешествие до границ Свартальхейма прошло на удивление спокойно. Сначала мы добрались на дрезине до таких же медных ворот, какие отделяли страну брисингов от Митгарда. Потом, провожаемые траурными взглядами пограничной стражи, вместе с двумя десятками гномов, выстроившихся клином в авангарде, направились дальше. Через пограничную зону в сторону владений Хель. При этом гномы постоянно клацали зубами, едва ли не громче лязга собственных железных башмаков, при одной мысли о том, что сейчас откуда-нибудь на нас свалится шайка пещерных троллей.

Кстати, тролли на нашем пути так и не появились, и я без единого вздоха сожаления простился с возможностью увидеть этих лохматых монстров. Жаль, что на время. Поскольку, по закону Мэрфи, если неприятность может случиться, она случится непременно. И тролль появится именно тогда, когда рядом не окажется ни одного брисинга.

Впрочем, вы не подумайте, что я испугался каких-то лохматых идиотов, превращавшихся в камень на дневном свету. Во-первых, потому что я и не таких чудищ видал. Во-вторых, со мной Ваня Жомов с "демократизатором". А в-третьих, разбираться с троллями придется именно ему. И единственное, чем я смогу помочь в этом случае, так это не попасть под залп серебряных яблок. Ну а уж с ролью главного нюхача и слухача экспедиции я преспокойно справлялся.

Впрочем, о троллях пока думать было ещё рано. Командир отряда, расставаясь с нами, твердо обещал, что никаких троллей до самого Барлога не будет. А ведь кроме Глубинного Ужаса гномов нас ждала ещё и Хель. То есть по наши души образовалась уже солидная очередь, и опоздавшим на обед троллям вряд ли стоило на что-нибудь рассчитывать. Именно поэтому мы бодро и весело шагали вперед, радуясь тому, как ловко обдурили этих идиотов. Ха-ха!.. Мне тоже не смешно.

Да и вообще, похоже, единственным радостным существом на много километров вокруг был Ваня Жомов. Идет себе спокойно, тащит в карманах бушлата боезапас шаров, на спине волочет охапку факелов и маленькую котомку с провизией и при этом успевает ещё песенку фальшиво насвистывать. Глядя на него, мне иногДа спросить хочется: он просто тормоз, или ещё ничего на свете не придумали такого, что могло бы его надолго чз колеи выбить? Тут его Барлог с колуном и тролли с носилками ждут, а ему весело, будто на дежурстве возле борделя.

Уж не знаю, как там Барлог - скорее всего тот же Жомов с дубинкой, только заблудившийся, - но вот Хель крутая, даже несмотря на то что считается в определенных кругах самкой. Назвать её женщиной язык не повернется, судя по тому, что рассказывал Андрюша Попов. Вы когда-нибудь видели полностью лысого пса?.. Нет? И я тоже. Но, согласитесь, зрелище ужасающее. Так вот, по словам нашего знатока скандинавских древностей, Хель - это то же самое, что Паша, только страшнее... Гав, ты! Опять реклама вспомнилась. К чему бы это?

В общем, Хель представляет собой жуткую бесформенную старуху, к тому же красно-синей расцветки. Причем это её естественные цвета, а не грим болельщицы перед матчем ЦСКА - "Спартак". Уж не знаю, как такого эффекта добились местные косметологи - наполовину проварили, наполовину заморозили старуху, что ли? - однако вряд ли это сделало бабку красивее.

Мало того что и сама Хель - живой экспонат музея мадам Тюссо, так ещё и подручные у неё дай бог каждому, не дай бог никому. Одна только служанка по кличке Вялость чего стоит, а уж об остальных и говорить нечего! Вы только послушайте, как там некоторые вещи называются. Например, главное блюдо на пиру зовется Голодом. Ложка - Истощением, а постель - Одром Болезни. В общем, не Хель, а мазохистка. А представьте, каково было бы Андрюше Попову, доводись ему погостить в этом царстве?! Наверное, он именно поэтому и был рад, что остался в пещерах Стурла чертежи изучать.

В общем, общение с Хелью не обещало быть приятным, даже если не учитывать её зловредный нрав, заработанный во время передела собственности между скандинавскими группировками богов. Я вам уже говорил, что банда Одина отхватила себе самые лакомые кусочки. Так вот, Хель претендовала на один из них - Гимле. Что-то вроде курортной Калифорнии для здешних мертвых, где процветает игорный бизнес и все прочее. Но зря Хель точила зубы на такое доходное местечко и истекала слюной! Боевики Одина под предводительством Тора пинками спровадили её оттуда и в качестве издевки оставили для кормежки нищенский квартал, где жили только одни злодеи, клятвопреступники, обманщики, убийцы и прочая шушера, к тому же ещё отравленный ядовитыми испарениями. В общем, Хель имела зуб на всю шайку Одина и во время Рогнарек, естественно, выступила бы на стороне антиасовского альянса.

Именно поэтому меня больше всего заботило то, как бы старуха не прознала, для чего нам её эликсир понадобился. Унюхай старая сине-красная фанатка ЦСКА, что мы намереваемся перемазать им оружие асов, она ни в жизнь нас из Нидльхейма не выпустит. Убить не убьет, чтобы мы, не дай бог, к Одину не попали, а вот в какую-нибудь тюрягу упрячет запросто. И превратимся мы из блюстителей порядка в самых банальных заключенных.

Впрочем, подобные проблемы заботили, похоже, только меня. Ваня плюхал рядом со мной, продолжая блаженно улыбаться, как гаишник при виде жезла. Удивительный человек! Как-то раз я видел такую сценку: стоит Ваня Жомов перед начальником отдела и блаженно улыбается. Подполковник на него орет, слюной, бедняга, исходит, как кабан перед корытом, а Ване по фигу. Ну, весело отчего-то парню. Начальник участка Жомову выговор влепляет - никаких изменений на физиономии. Подполковник ему дежурство внеочередное прописывает - та же блаженная улыбка. Переносит отпуск на зиму - никакой реакции. Несчастный "подпол" даже премии пригрозил его лишить, а Ваня по-прежнему счастлив. В итоге начальник участка сдался и, махнув на все рукой, сбежал с работы. В ближайший кабак, нервы лечить. А Ваню даже и это не задело! И знаете, почему этот здоровый амбал улыбался?.. Да просто с утра в тире лучше всех отстрелял. Вот так-то! А вы говорите, что оптимисты вымерли...

Вот так мы и дошли до конца тоннеля: я - раздумывая о превратностях жизни, а Жомов - насвистывая так ужасно фальшиво, что мне, честное слово, не раз хотелось его покусать. Неожиданно узкий коридор кончился, и мы оказались перед длинным каменным моcтом без перил, пересекавшим глубочайшую пропасть. Ваня попробовал узнать, насколько она глубока, и бросил вниз увесистый булыжник. Однако сколько ни прислушивался, звука удара так и не услышал.

Мне-то что?! Я уверенно пошел вперед по мостику шириной едва ли больше полуметра, а вот Жомов замешкался. Не думаю, что он чего-то испугался. Скорее всего просчитывал возможности боевых действий на ограниченном пространстве. Однако стоять на пронизывающем, холодном ветру, который взялся невесть откуда, мне почему-то не понравилось. И я коротко гавкнул, призывая Жомова. Ваня пожал плечами и ступил на мост. Но не успели мы пройти и половину дороги над пропастью, как все окрестное пространство огласил дикий вой. Я невольно ощерился, а Жомов застыл, схватив дубинку на изготовку.

- Я ужас, летящий на крыльях ночи. Я жвачка, прилипшая к подошве вашего ботинка. Я бутылка водки, разбитая о вашу голову, - прерывая вой, раздался с противоположного конца пропасти истеричный крик, сменившийся невнятным бормотанием. - Так, по-моему, это не совсем то. А, вот! - И Барлог заорал снова: - Трепещите, смертные, ибо Ужас Глубин приближается к вам. Никто не смеет нарушать мой покой, ибо цена за это - смерть! Причем позорная.

- Ага, сейчас, - согласился с Барлогом Жомов и запустил по направлению голоса одно из своих серебряных яблок.

В этот раз Ваня постарался. Если в загоне у Стурла он лишь погладил дубинкой серебряный шарик, то теперь приложился к нему как следует. Яблочко, насвистывая мотив одноименной матросской песни, помчалось вперед, в темноту, готовясь снести все на своем пути. Мы с Жомовым застыли, ожидая результатов выстрела, и они нас порадовали. Шар, выпушенный верной омоновской рукой, с диким грохотом врезался в каменную стену где-то на том конце пропасти и, судя по звукам, вызвал настоящий камнепад. Эхо от удара шара о стену ещё не утихло, а у Жомова в руках уже был новый. Полностью готовый к запуску. Однако отправить ero в полет он не успел. С той стороны пропасти, куда Ваня целился, раздался плаксивый голос:

- Эй, чего вы кидаетесь? Так нечестно. Я же в вас не кидался!

- Ну, конечно! - фыркнул Жомов. - Сейчас мы тут все бросим и на тебя орать начнем. Ну-ка выходи с поднятыми руками.

Из темноты послышались шаркающие шаги. Жомов терпеливо ждал, подбрасывая на руке серебряный шарик, и вот нам навстречу в черном плаще с кровавым подбоем вышел прокуратор Иудеи... Ох, извините, оговорился! Вышел худощавый мужичонка, примерно полутора метров роста, сжимавший в руке жестяной рупор. Жомов презрительно посмотрел на него.

- Та-ак, гражданин Глубинный Ужас, ну-ка предъявите документики, - потребовал омоновец. - По какому праву устраиваем пробки в местах движения общественного транспорта и блокируем пешеходные переходы? Неприятностей на собственную задницу не хватает?

- Вы меня арестовывать будете? - почему-то обрадованно поинтересовался Барлог.

- Нет, польку с тобой плясать начну! - рявкнул на него Жомов. - Последний раз спрашиваю, какого хрена весь Свартальхейм перепугал?

- Да я-то тут при чем? - попытался оправдаться мужик. - Это все она, Хель. У всех нормальных правителей царства мертвых стражи были. У Аида, например, Цербер, у Кощея - Баба-яга. Один Один для Нидльхейма и Берега Мертвых сторожа не придумал. Вот и решила Хель сама себе сторожа назначить. А я что? Мое дело служивое. Поставили на КПП, чтобы посторонних не пущать, я и не пущаю.

- Развелось вас, вневедомственных охранников! Плюнуть некуда, - буркнул Жомов и посмотрел на Барлога. - В общем, так, мне по фигу, как ты перед своим начальством отчитываться будешь, но я с псом иду дальше. Вопросы есть?

- Йес, сэр! Так точно, сэр! Разрешите изложить, сэр? - рявкнул мужик, вытягиваясь по стойке "смирно". - Может, вы меня арестуете и к Хели под конвоем приведете? Как захваченного с боем заложника? А я вам до Нидльхейма краткий путь покажу.

Жомов согласился. И нужно сказать, не зря. По дороге к этой сине-красной мымре попадалось столько ответвлений тоннелей, что мы с Ваней могли бы проблуждать там целых пару сотен лет. Тем более что я даже и представить себе не мог, чем здешний ад пахнет. Представляете, аммиаком! А это, по-моему, похуже, чем запах паленой кошки.

Пейзажик вокруг был препоганенький. Как я заметил, из пещер мы не выходили, однако каким-то образом оказались на свежем воздухе. То есть в атмосфере, пропитанной запахом аммиака даже круче, чем на проходной иного химзавода. Вокруг валялись кучи мусора, среди которых ползали местные ободранные бомжи. Вдали виднелась исходящая каким-то желтым паром неширокая речка, на берегу которой стояло что-то странное, напоминавшее внешним видом стадион "Лужники", но только после атомного взрыва. Именно на эти бесформенные руины и показал Барлог.

- Замок Хели, - коротко представил он строение. - Нам туда. Только не думайте, что вас там встретят с оркестром.