тоже. Эти почти поголовно на стороне наших врагов. Но активнее всех на ЦАХАЛ
нападают левые евреи." "Что значит нападают? А суд куда смотрит? Печать,
телевидение?" "У нас все средства массовой информации контролируются
левыми."
навести у вас порядок, пока не наступила Вторая Катастрофа..."
Арье подогнал его к воротам своей виллы, распахнул дверцу и показал мне
рукой на во-дительское место: "Прошу. Я надеюсь, ты водишь машину?" "Я-то
вожу, - не мог я поверить, чтобы чужим людям давали такую роскошь просто
так. - Но у меня нет ни документов на машину, ни вашего ришайона (прав). Да
и дороги я не знаю. В своем Израиле мне каждая развязка как родная, а в
вашем..." "Аль тид'аг, - похлопал он меня по плечу. - Магнитная карточка на
саму машину воткнута вот сюда. Доста-точно ею провести, и на дисплее
появятся мои данные. Ею же ты платишь за бензин. А водительских прав у нас
давным-давно нет." "Как это нет? Я шесть раз сдавал..." "У нас считается,
что самоубийцы - явление редкое, а нормальный человек не сядет за руль, пока
не будет уверен, что он умеет водить. Кто из вас этого не умеет?" "Все
умеем, - оглянулся я на своих друзей. - Но как насчет трассы? Небось у вас
она про-ложена через какой-нибудь Хеврон с Рамаллой, к которым мы и
приближаться не решались." "Самария и Иудея - наши природные заповедники.
Самые лучшие зем-ли, леса, искусственные озера. Кто же их посмеет портить
хайвеем? Там только подъездные дороги, да и то по возможности на эстакадах.
А на Хайфу прямо из Ямита идет Рац-Галим. Это стоит посмотреть. Одно из
наших чудес света! Выезжай вон на ту дорогу, где мелькают машины, и едь до
поворота на Рац-Галим. Увидишь фирменную стеллу - человек с факелом, бегущий
по волнам. А далее - прямо, без поворотов - до самой Хайфы. Счастливого
пути, хаверим!"
гостей и теперь располагались по своему вкусу в просторной мощной "хонде". Я
сел за руль, порасспросил об управлении и тронул с места. Обычный автомат,
но сама дорога имела что-то вроде резинового покрытия вместо асфальта. В
добавление к отличным рессорам, такая дорога создавала полную иллюзию полета
низко над землей. Мы все таращились вокруг на вроде бы привычную, но гораздо
более пышную зелень, бога-тые дома, незнакомые марки машин навстречу. Трасса
к Амиту шла вдоль моря. Незаметно для себя я выжал сто, потом сто пятьдесят.
Огромный город стремительно надвигался, заблестели зеркальные стекла витрин
по обе стороны дороги и такие же стекла высотных зданий причудливой формы. Я
заметил впереди бегущего человека с факелом и перестроился на дорогу,
уходящую... прямо в море! Я даже сбросил скорость, беспомощно оглянувшись на
моих спутников. "Вперед, Зяма, - сказала воз-бужденно дышавшая мне в затылок
Таня. - Неужели ты не понял? Это трасса по дамбе вдоль берега, чтобы не
отчуждать полезную землю. Никаких тебе спусков, подъемов, серпентина,
туннелей, мостов, огибания предприятий, военных баз, ферм или садов. Я
как-то читала, что такой проект всем хорош, да только он угробит флору и
фауну в прибрежных водах. Оказалось, враки?"
появилось впереди и стремительно приближалось. Вокруг нас уже катили голубые
волны, а берег отодвинулся. Ямит развернул панораму мегаполиса и уплывал в
дымку по мере того, как мы вылетели на Рац-Галим и на самом деле словно
понеслись по волнам. Из машины не было видно не только свай, но и перил
бесконечного моста - только море по обе стороны черной трассы с сотнями
несущихся машин, автобусов, грузовиков. Ширина ее напоминала взлетную
полосу. Мои пассажиры замерли от мерцания розовых восходных бликов на живой
синеве, ровного пения морского ветра в окна под шелест шин по резине и плеск
волн о сваи.
сваях - мотели, рестораны, пляжи, парк, портовые сооружения, даже военные
корабли в закрытой бухточке. И снова ровная как стрела черная полоса с белой
разметкой перед глазами. Мелькнул указатель "Ашкелон", потом "Ашдод". Я
держал скорость сто пятьдесят, и меня обгоняли почти все. Пару раз Таня
пыталась подзуживать меня не плестись, но я ее уже в этом плане знал и
игнорировал. Она тоже знала, что такого флегматика не заведешь и затихла,
блаженно жмурясь на неземную красоту вокруг. Очередная развязка была на
траверсе Тель-Авива, который оказался еще внуши-тельнее нашего. Он
бесконечно тянулся справа, пока не появился поворот на Герци-лию. Машин
стало меньше, я чуть прибавил газу и с недоверием посмотрел на сколь-знувшую
за двести пятьдесят стрелку. Представляя, как легко забыть о скорости и как
трудно потом вспомнить в реанимации, как ты о ней забыл, я тут же отпустил
газ. А справа уже засинели за волнами горы - первый признак приближения к
Хайфе. Потом взметнулась гора Кармель, показался поворот, в который я
вписался, пролетая над пляжами и тут же ныряя в бесконечный туннель,
вглядываясь в указатели. "Вон он! - крикнул Амирам. - Технион." Туннель
внезапно оборвался ослепительным све-том, потянулись сосны и строения
кампуса. Немного поплутал, мы нашли нужный факультет, взлетели на седьмой
этаж автостоянки, вышли, спустились на лифте-площадке на землю и вошли в
здание лаборатории.
странного покроя просторной рубашке с косым воротом, сразу заговорил с нами
по-русски, весь горя от любопытства. Вокруг толпились сотрудники
лаборатории. Нас расса-дили по специальным креслам, надели на головы шлемы с
антенами внешней связи, пристегнув руки к подлокотникам. "Хоть бы сначала
пожрать дали, - шепнула мне Таня с соседнего кресла. - Во жлобы
новоизраильские..." "Обжора, - весело отклик-нулась Изабелла. - Тут идет
вопрос о нашем возвращении, а ты..." "А что я там забыла? - огрызнулась
Таня. - Тут по крайней мере никто в меня не стреляет... И миролюбы дурные не
водятся."
тут же проводили в кафе, журналистов сдали с рук на руки многочисленным
коллегам, а нам профессор Маркиш вручил по кредитной карточке и предложил не
стесняться в расходах на жилье и покупки. "Этого вам хватит месяца на три.
За это время я на-деюсь вас вернуть домой, - уверенно сказал он, словно всю
жизнь путешествовал по мирам и измерениям. - Пока же вы наши самые дорогие
гости. В отличие от олим, вас опекать не нужно. Иврит выше всяких похвал, а
страну вы знаете не хуже нас. Если вы выберете своей резиденцией Хайфу, я
советую остановиться в нашей старой и солидной гостинице Дан-Панорама. Вот
вам по мобильному телефону, чтобы я не терял с вами связи. Леhитраот,
хаверим."
"фашистских оккупантов", что и составляли личный состав замордованного
чужими и своими поселения, - что покрывать преступников бесполезно. Мы
достоверно знаем, что вы прячете подстрекательницу по фамилии Бергер. Не
хотите ее выдавать, не надо. Но зачем вы захватили журналистов? Чем они
перед вами виноваты? Чего вы требуете в обмен на их свободу?"
вызывали в мисрад (контору) и сначала стращали, а потом умоляли сказать,
куда девался до того вездесущий энтузиаст Амирам, моделист с женой, их гости
и, главное, русский с англичанкой, об исчезновении которых уже орал весь
мир. Созданный СМИ образ поселенца стал удивительно напоминать в репортажах
чеченского садиста. Коллеги Ингрид Бернс из Би-би-си уже предположили, что,
если когда-либо и найдут бедную бесстрашную женщину, то только в
разумлектованном виде - голова отдельно. Из России прилетели трое
решительных парней с видеокамерами, заявив по прибытии, что заранее не
доверяют израильским властям, а потому намерены лично провести журналистское
расследование исчезновения Владимира Сырых и требуют для начала посетить
изверга-магавника Диму в военной тюрьме. Заодно они смотались в Газу
снимать, как Арафат припадает губами к ранам искалеченных подростков под
завы-вания женщин в белых платках и стрельбу танзимников в голубое небо. Тут
же жгли одни флаги и яростно размахивали другими.
конца бес-помощно моргал глазами, когда сержант переходил на мат без
акцента. Частные расследователи тут же радостно переходили на русский, на
что магавник упорно говорил "ло мевин" (нэ понимаю) и продожал излагать свою
версию на иврите, снова срываясь на тяжелый мат.
места мою "Арабеллу", на что капитан Блад высказал им все, что он о них
думает... Упав-шего с доски на пол полковника Бишопа небрежно закинули,
чтобы не потерялся, на батарейную палубу, к возмущению решительного канонира
Огла.
темной ком-нате, достоверно зная, что той там давно нет... Левая печать
вопила, срывая лужен-ные глотки. Имя Бергер затмило на какое-то время самого
Игаля Амира. А палестин-цы под шумок стреляли себе куда хотели и взрывали
всех, кого не лень. Боевые друзья Димы только пожимали плечами на наглые
выходки его подлеченных клие-нтов с пляжа. Кому хочется сесть в тюрьму за
"неадекватное реагирование"?..
не поленилось вернуться на место своей экзекуции, чтобы лично "побеседовать"
- то есть наорать на молодых людей, тепло отозвавшихся о Танье Бергер. Им
без конца прокручивали пленку, где Таня угрожала миролюбцу убийством,
заботливо вырезав фразу о ее гиюре и святости миротворческой жизни. Всех
интересовало членство Та-ни, меня, Ромы, Семы и, возможно, и Изабеллы в КАХ,
по наущению которого по-хищены журналисты. Причастность Амирама Эйделя к
этой стократ худшей, чем ХАМАС, преступной группировке уже не вызывала ни
малейших сомнений.
пожи-мали толстыми плечами: ничего не знаем. Я помогал папе в его
мастерской, а Сема вообще тут не живет, приехал на похороны жены моего
Перумов Ник
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Емилина Ника
Шилова Юлия