никогда, никогда не совершил такой промашки. А нет хуже греха, чем
погрешить против Святого Духа.
а кроме того, его глубоко тронуло сочувствие мэра. Ламанчское вино -
легкое, и тем не менее обоим показалось разумным растянуться на траве и
провести тут ночь, а когда взошло солнце, отец Кихот уже с улыбкой
вспоминал о пережитом огорчении. Ну какой же это грех - просто легкая
забывчивость и непреднамеренная оговорка. Всему виной ламанчское вино: оно
в конечном счете оказалось совсем не таким легким, как они полагали.
себя немного глупо, Санчо.
полбутылку! Это была ошибка, которую мне ни в коем случае не следовало
допускать.
ГЛАВА IV
О том, как Санчо, в свою очередь, пролил новый свет на старое верование
бутылки и привели к тому, что на другой день они какое-то время ехали
молча. Наконец Санчо заметил:
ее бифштексы.
уж конечно, сохранит ее от мэра.
чтобы сбавить скорость, вдруг ринулся вперед и за поворотом чуть не
налетел на овцу. Вся дорога впереди была забита ее соплеменниками. Словно
разлилось неспокойное, пенящееся море.
жизни не пробьемся. - Тут примчалась собака и стала загонять отбившегося
от стада нарушителя. - До чего же овцы - тупые животные! - в ярости
воскликнул мэр. - Я никогда не мог понять, почему основатель вашей веры
решил сравнить их с нами. "Паси овец Моих" [Евангелие от Иоанна, XXI, 16].
О да, наверное, потому, что, как и все хорошие люди, он был циником.
Пасите, мол, их хорошо, чтоб они разжирели, и тогда их можно будет съесть.
"Господь - Пастырь мой" [Псалтырь, псалом 22]. Но если мы овцы, почему же,
ради всего святого, мы должны доверять нашему пастырю? Он будет охранять
нас от волков - так, прекрасно, но ведь только затем, чтобы потом продать
нас мяснику.
чтение, но отрывок ему попался на редкость скучный и ничего не значащий,
так что он не мог не слышать слов мэра, - слов, которые больно ранили его.
и сентиментально. Ведь от козы можно получить все то же, что и от овцы, но
в придачу она обладает еще и многими достоинствами коровы. Овца дает
шерсть - правильно, но коза дает человеку свою шкуру. Овца дает баранину,
хотя лично я поел бы козлятины. А кроме того, коза, как и корова, дает
молоко и сыр. Правда, овечий сыр по душе только французам.
обращаясь не столько к мэру, сколько к себе. И тем не менее подумал: "А
все-таки почему именно овцы? Почему Он в своей великой премудрости избрал
в качестве символа овец?" На этот вопрос не давал ответа ни один из старых
богословов, чьи труды он держал на полках в Эль-Тобосо, - даже святой
Франциск Сальский, столь осведомленный насчет слона и ястреба, паука, и
пчелы, и куропатки. Вопрос этот, безусловно, не затрагивался и в
"Catecismo de la Doctrina Cristiana" ["Катехизис христианской доктрины"
(лат.)], труде этого святого человека Антонио Кларета, бывшего
архиепископа Сантьяго-де-Кубы, которого отец Кихот читал еще ребенком, -
правда, насколько ему помнится, среди картинок была одна, изображавшая
пастуха среди овец.
катались в колясочках, запряженных козами? А теперь где все эти козы?
Осуждены веки вечные гореть в аду? - Он взглянул на часы. - Я предлагаю,
прежде чем мы отправимся покупать вам пурпурные носки, хорошенько
пообедать "У Ботина".
поросятами, так что нам не придется есть овечек доброго пастыря, которых
так обожают в нашей стране. Тайная полиция очень любила хаживать в этот
ресторан во времена Франко.
поместил бы его - а я уверен, Данте так бы и сделал, - в самый последний
круг ада.
отец Кихот. - Его никак нельзя равнять с судом божьим.
чистилище.
же, как ваша партия опирается на учения Маркса и Ленина.
исключением, может быть, ночью, когда вам не спится, - что Маркс и Ленин
столь же непогрешимы, как... ну, скажем, апостолы Матфей или Марк?
в ту же ночь вы в своей комнате думали о Сталине и лагерях. Был ли Сталин
- или Ленин - безусловно прав? Возможно, вы задаете себе этот вопрос в тот
момент, когда я спрашиваю себя, неужели такое возможно... как может
милосердный и любящий бог?.. О да, я крепко держусь моих старых книг, но
есть у меня и сомнения. Тут как-то вечером - Тереса как раз сказала мне на
кухне что-то такое про плиту... что она-де докрасна раскалилась, - я
перечитал все Евангелие. Знаете ли вы, что на пятидесяти двух страницах
моей Библии апостол Матфей пятнадцать раз упоминает про ад, а апостол
Иоанн - ни разу? Апостол Марк - дважды на тридцати одной странице, а Лука
- трижды на пятидесяти двух. Ну, Матфей, бедняга, был ведь сборщиком
податей и, должно быть, верил в действенность наказания, и все-таки я не
могу не удивляться...
свойственно сомневаться.
почувствовал, как от этого прикосновения его обдало дружеским теплом. "Как
странно, - подумал он, сбавляя скорость и с излишней осторожностью
заворачивая "Росинанта", - что сомнение может объединить людей, пожалуй,
даже в большей мере, чем вера. Верящий будет сражаться с другим верящим
из-за какого-то оттенка в понимании, - сомневающийся же сражается лишь сам
с собой".
мне прекрасную притчу про Блудного сына. Я, конечно, не забыл, что там
отец закалывает, по-моему, теленка... да, откормленного теленка. Надеюсь,
наш поросенок будет не хуже откормлен.
уверен в том, что за этим последует.
семейство - отец и два сына. Отец - нечто вроде богатого русского кулака,
который видит в крестьянах лишь столько-то принадлежащих ему душ.
подправлена и чуть искажена церковными цензорами.
Молодой человек - в силу чудом унаследованных от какого-то предка качеств
- вырос, питая, вопреки всему, ненависть к полученному по наследству
богатству. Возможно, Иисус имел тут в виду Нова. Ведь Иисуса отделяло от
автора истории про Нова куда меньше времени, чем вас - от вашего великого
предка Дон Кихота. Как вы помните, Иов был до неприличия богат. У него
было семь тысяч овец и три тысячи верблюдов. Сына душит мещанская
атмосфера - возможно, на него так действует даже сама обстановка, стены,
увешанные картинами, жирные кулаки, усаживающиеся по субботам за обильную