веселый и изысканный, переходил от одной группы к другой, с усилием храня
приличествующую скромность. Хену уже видел его изумительного алебастрового
Аписа, успел выразить свое восхищение и как-то удовлетворил первое
нетерпеливое тщеславие художника. В ожидании похвалы самого фараона можно
было и побездельничать...
Затем в воротах появились десять высоких нехсиу - нубийцев из личной
охраны владыки Обеих Земель. Правитель великого двора Никаурэ, везир
Иуимин и "заведующий всем, что есть и чего нет" (начальник казначейства)
Сехемкарэ - все трое сыновья царя - шли в первой шеренге вельмож. За ними
следовали: врач левого глаза царя Инухотеп, врач правого глаза Ренси, врач
великодержавного сердца и желудка мудрый Ихгорнахт, начальник скота
Схотцу, начальник туалета Габес, хранитель царского гардероба Схетепибрэ,
начальник кебех - палаты омовения - Сенбеф, мастер и носитель царских
сандалий Хеперсенеб, начальник писцов Аменемхетсенеб, начальник охотников
Хаанхеф, управляющий пустыней Хафраанх, начальник поручений Неджемид и...
что с сиянием полуденного солнца. Сердца присутствующих замерли от
сладкого волнения, все вокруг одухотворилось благочестивым восторгом,
колени жрецов дрогнули, и тела их безмолвно распростерлись на земле,
освященной появлением Благого бога!
золотом, серебром и слоновой костью. Уни, самый сильный человек в
государстве, личный телохранитель, помог повелителю сойти. Голову царя
украшал платок в белую и красную полосы, с золотым уреем - огнедышащей
коброй, покровительницей фараонов. Широкое ожерелье из драгоценных камней
ощутимо давило ему на плечи. От золотого пояса спускался белый набедренник
из тонкого полотна, в мелких складках. На поясе висел передник из золота и
слоновой кости, а сзади - львиный хвост. Ноги обуты в золоченые сандалии с
перемычкой между пальцами.
волопасовый крюк. Его карие глаза смотрели миролюбиво и, пожалуй, весело.
Крупный ровный нос покрылся бисеринками пота. Лучезарный Рэ сегодня, как
видно, тоже в отличном настроении - такой жары не было давно.
на эбеновых шестах из страусовых перьев. Хефрэ сделал знак, и Хену, бойко
вскочив на ноги, начал приветственную речь:
премудрости, обитающий в наших сердцах, солнце лучезарное, озаряющее обе
земли ярче солнечного диска, зеленящий поля больше Священной Хапи, жизнь,
дающая дыхание, производитель существующего Птаха!
даре, - царь повернулся к художнику, тут же поднявшемуся с земли и
стоявшему с почтительно опущенной головой. - Я приготовил тебе награду, но
прежде хочу взглянуть на дело твоих рук, подружившихся с камнем...
Главный жрец Хену проводит тебя в святилище, да пусть взор твой порадуется
моим Аписом.
последовал за ним в небольшом отдалении. Он как бы возглавлял теперь
царскую свиту, сгоравшую от любопытства и с завистью посматривавшую на
Хеси, шедшего по левую руку и чуть отступая от жреца.
света, но Хену приказал зажечь светильники, придавшие особую
торжественность ритуалу.
встретил царя у самой ниши, укрытой черной занавеской.
сказал:
жреческие обязанности после того, как представлю тебе творение Хеси из
камня - творение достойное самого Птаха. Я сниму с себя шкуру пантеры...
видеть его...
пальмы, упал он на руки стоявших рядом с ним. Хену затрясся. Лицо царя
стало суровым, глаза его округлились, а рот сжался от гнева.
пуста!..
мемфисцев, окруживших фокусника тесной толпой. Вот Акка подал ему кувшин с
водой, и Кар жадно пьет. Акка подставил теперь пустую чашу, и Кар выпустил
изо рта воду... и с ней несколько маленьких серебристых рыбок.
Акка уселся на камень и принялся выбивать на барабане дробь, затянув
заунывную песню. Засучив правую руку, Кар отважно извлек из корзины
молодую кобру и пустил ее в центр круга.
блестящими глазками и, раскачиваясь, стала раздувать шею. Но вот Кар на
секунду покрыл ее халатом и... выпрямившись бросил ее в толпу.
веселым смехом и возгласами одобрения: каким-то непонятным образом кобра
на лету превратилась... в палку.
обратил в змею и упрятал своего извивающегося и блестевшего, как горный
ручей, партнера в корзину.
временем Акка извлек из костра груду раскаленных угольков и рассыпал их в
виде плотной дорожки. Кар кинул на них клочок ткани, вспыхнувший недолгим
пламенем и упавший горсткой серого пепла.
трудную минуту, и... неторопливо прошел босиком по огнедышащей, словно
урей в ярости, тропинке. Это был воистину славный подвиг!
одеяниях примкнули к веселой, прославляющей Кара толпе в сопровождении
слуг, грубо расталкивающих и малого и старого перед своими господами.
все повернулись лицом туда и один за другим пали ниц, завидев процессию
царя, быстро скрывавшуюся за углом ближайшего квартала. Телохранитель царя
Уни и Кар успели обменяться многозначительными взглядами. Легкая улыбка
как бы осветила напряженное лицо фокусника. Он кивнул Акке, и они
принялись собирать свой реквизит и засыпать песком еще нестерпимо жаркие
угли.
и как следует приветствовать своего владыку, и теперь, точно завороженные
одним видом промелькнувшего пышного эскорта, люди расточали похвалы своему
любимцу фокуснику.
подтвердил третий.
ослика. Даже когда все было убрано - городские власти строго следили за
чистотой столицы! - и Миу погнал хворостинкой гусей домой, а за ним пошли
Кар и Акка, к их ослику все еще подбегали то один, то другой и кидали
подарки в корзины.
был доволен сегодня собой, своим выступлением, а может быть, и еще
чем-то...
нему, ознаменовался событием, немаловажным для Кемта: утром дочь царя
Рэхатра родила сына.
скором времени пристроить своих сыновей в его свите. Многие из их дочерей
- те, что еще появятся в будущем! - возможно, пополнят гарем молодого
отпрыска царского рода.
одарить младенца, погреться у костра царской радости - и кто окажется
ближе, тому будет теплее.
пригласил к везиру.
дальнем ее конце, у квадратного окна с цветастой шторой, на ковре сидел
царский сын Иунмин. Облокотясь на расписную подушку, он держал в руках
длинный трехгранный стебель папируса. Сорок свитков с записями законов
лежали перед ним на низком эбеновом столике.