Чтение 8–й страницы книги ~Недетские игры~

тварь шевельнулась и уставилась на них злющими глазами, высовывая и убирая
язык, словно примеряясь, кого сожрать первым. Почти все девочки тут же
пересели за задние столы.

Но это было не все. Старик Лиггет превзошел самого себя. Он вытащил
из клетки любимца класса, толстого хомяка Германа, снял проволочную сетку,
прикрывавшую аквариум, и сунул туда хомяка.

- Мне надо отлучиться. Проследите за тем, что произойдет, и
подготовьте мне подробный отчет, - сказал он.

Едва за ним закрылась дверь, как весь класс передернуло от ужаса.
Змея лежала, свернувшись в углу, и дремала. Но когда пушистый зверек
запрыгал рядом с ней на газете, "мистер Б.К." (боа-констриктор) принял его
появление к сведению.

Большинство мальчиков стали завороженно следить за тем, что
произойдет. Кроме Дэвида. Не говоря ни слова, он подбежал к учительскому
столу, поднял сетку змеиного аквариума, сунул туда руку и выудил Германа.
Девочки устроили овацию.

- Чего ты полез, дундук! Нарвешься на неприятности! - заорал один
балбес по фамилии Кросби.

- Еще одно слово, Джон, - накинулась на него подружка, - и я с тобой
никуда не пойду в пятницу!

- А что мы скажем Атомной Бомбе? - спросил кто-то.

- Скажем, что змея слопала Германа, - предложил чей-то голос.

- Но у нее должно тогда вздуться брюхо.

- Лиггет забыл сегодня очки.

В тот день Дженифер впервые улыбнулась ему, а Герман переселился к
Дэвиду в комнату, где жил в углу, подальше от удавов.

ВНЕПОЛОВОЕ РАЗМНОЖЕНИЕ - БЕЗ УЧАСТИЯ ПОЛОВЫХ ОРГАНОВ, - гласила
корявая надпись на доске.

По классу пополз смешок.

- Не вижу никакого юмора, - оповестил Лиггет. - Мистер Радуэй,
напомните нам, кто первым выдвинул идею внеполового размножения высших
организмов.

Радуэй заерзал на стуле.

- Мендель?

- Рановато.

В глазах Дэвида заплясали искорки; наклонившись к Дженифер, он шепнул
ей два слова.

Дженифер фыркнула. Она пыталась сдержаться, прижав ко рту ладонь, но
не смогла.

- Мисс Мак, - раздраженно произнес Лиггет, - у вас что - припадок?
Почему вдруг такое веселье?

Дженифер, опустив голову, попыталась совладать с собой, но, взглянув
на Дэвида, снова громко фыркнула.

Лиггет взъярился и, словно акула, кинулся на жертву. Его лицо
побагровело.

- Прекрасно, Лайтмен. Извольте сказать нам, кто первым подал идею
внеполового размножения.

Дэвид выпрямился, покосился на Дженифер, поднял брови на манер комика
Джона Белуши и произнес с невинной улыбкой, глядя прямо в лицо Атомной
Бомбе:

- Ваша жена?

- Мистер Лиггет прислал меня обсудить с мистером Кесслером мое
поведение на уроке, - объявил Дэвид Лайтмен в канцелярии.

Молодая женщина, секретарь дирекции миссис Митчел, скептически
оглядела его поверх съехавших на нос очков.

- Кажется, я уже видела вас здесь. И неоднократно.

Она кивнула ему на дверь и вновь обратилась к пишущей машинке,
подняв, словно Пикассо, кисточку для замазывания опечаток.

Дэвид толкнул дверь, вошел в приемную, плюхнулся на деревянную скамью
и стал разглядывать свои кроссовки "Адидас".

Неожиданно ему в голову пришла шальная мысль: "Раз уж я здесь, надо
попробовать..."

Он улыбнулся собственной догадливости. Прислушался. Миссис Митчел
барабанила на машинке. Хорошо. Повернул голову в другую сторону. Справа от
него был кабинет Кайзера - так они прозвали заместителя директора
Кесслера, ведавшего в школе Хэмфри вопросами дисциплины. Из-за двери
доносился его резкий лающий голос.

Слева находились два машинных зала. Дэвиду была видна сидевшая у
одного терминала немолодая женщина. Но второе помещение было пусто, и
дверь в него широко открыта.

Лафа! Как раз то, что надо! Дженифер пустила его по верному следу.
Только бы на дисплее оказался пароль пользователя.

Тревожно косясь на женщину в соседней комнате, Дэвид крадучись
двинулся к оставленному без присмотра компьютеру. Если его застукают, шум
в школе поднимется до небес. Но рискнуть стоило.

Все заняло ровно одну секунду.

На мониторе виднелся длинный список паролей; все они были зачеркнуты,
кроме последнего: ГРИФЕЛЬ.

Назад!

Дэвид долетел до скамьи ровно в тот момент, когда дверь
замдиректорского кабинета открылась и оттуда понуро вышел ученик. Не глядя
на Дэвида, он побрел к выходу, как побитая собака.

Кайзер-Кесслер махнул Дэвиду рукой.

- Снова вы, Лайтмен? Какой сюрприз.

Дэвид с кислой миной протянул ему записку Лиггета.

Кесслер взял ее, прочел и откинулся в кресле, задумчиво глядя на
Лайтмена и покусывая толстые губы.

- Не могу понять вас, Лайтмен, - сказал он. - Садитесь. Хочу
поговорить с вами. На сей раз не будет ни испытательного срока, ни записки
родителям, ни даже звонка отцу.

Дэвид Лайтмен сел, недоверчиво глядя на собеседника.

- Вы прекрасно справились с тестами пригодности, особенно по
математике... Да, я узнавал у вашего классного руководителя. - Кесслеру
было уже под сорок, но он упрямо носил короткую военную стрижку и выглядел
типичным немецким инструктором по строевой подготовке, чем и заслужил у
школьников кличку Кайзер. Его старания по части наведения дисциплины были
известны всему городу, и хотя они не давали ощутимых результатов, он
продолжал относиться к работе с восторженным рвением. По мнению Дэвида,
Кесслер втайне сожалел о том, что жил в 80-е годы XX века, а не воспитывал
подопечных в эпоху розог и шпицрутенов. Из него вышел бы дивный
диккенсовский персонаж.

- И что же?

- Вы могли бы стать первым кандидатом в отличники. Однако вас в
который уже раз отправляют ко мне в кабинет.

- Мистер Кесслер, но я не дерусь, не пью, не курю, не балуюсь
наркотиками...

- Знаю, вы - хитрая бестия. Ваше хобби - изводить учителей, -
Кесслер, шумно вздохнув, заложил руки за голову. - Во что мы превратимся,
если каждый ученик станет таким, как вы, Лайтмен?

- В школу одаренных детей?

Кесслер рассмеялся.

- Знаете, Лайтмен, будь вы моим сыном, я бы положил вас на колено и
отшлепал хорошенько. Но, боюсь, сейчас это уже поздно. В наши дни работать
учителем - нелегкое дело, Лайтмен. А такие заводилы, как вы, превращают
труд педагога в каторгу.

- Да, сэр.

- Вы ведь считаете себя всезнайкой, верно, Лайтмен? Рассчитываете
вывернуться из любого положения. Для вас удовольствие - сунуть палку в
колеса и посмотреть, сколько спиц сломается. Нет, вы неплохой парень. Я-то
знаю, что такое плохие дети, поверьте. Но у вас извращенный вкус, не
находите? - Кесслер улыбнулся, вытащил из пачки зубочистку и начал
ковыряться в зубах. - Вам, очевидно, известно, Лайтмен, что я отвечаю в
школе за внеклассную работу.

Дэвид заморгал.

- Да-да, теперь это в моем ведении. И, представьте, принимая дела, я
обнаружил заявление... некоего Дэвида Лайтмена. Он просит установить в
школе аппарат для видеоигр. Не скрою, Лайтмен, некоторые учителя
приветствуют эту идею. Однако я только что ознакомился с докладом
министерства здравоохранения, в котором перечисляются вредные последствия
увлечения этими играми - синдром напряжения мышц предплечья, расстройства
зрения, развитие тенденций к насилию. Скажу больше: именно вы являете
собой пример того, сколь пагубно влияют видеоигры на неокрепшее сознание
подростка. Поэтому, конечно, ни о каких видеоиграх в нашей школе не может
быть и речи.

Кесслер порвал заявление Дэвида и бросил его в корзину.

- Эта корзина - мой блок памяти для подобных вещей. А теперь
катитесь, Лайтмен, и чтобы я вас больше здесь не видел!

Кесслер обратил свои слегка выпученные глаза на лежавшие перед ним
бумаги.

- Есть, сэр.

Надо было бы ответить этой жабе: "Зиг хайль". Ребята именуют его
Кайзером, но для Дэвида отныне он будет Фюрером.

"Вся штука в том, что большинство из тех, кто командует нами, -
полные "чайники", - подумал Дэвид Лайтмен, покидая здание школы. Еще один
день, призванный озарить его светом ученья, был позади. Дэвид вяло брел
домой, помахивая учебником по тригонометрии.