светские балы ездить? Сойдет!" - и выменял у кого-то вечный целлулоидный
подворотничок, чтобы не отдавать непроизводительного времени лишнему
армейскому туалету.
Полукаров запоем читал французские приключенческие романы, но читал их
весьма по-особенному - так было и сейчас; изредка он менял позу, с
неуклюжестью просыпающегося медведя ворочался и, тряся головой, стучал
огромным кулаком по столу, рокочущим баритоном комментировал во
всеуслышание:
вместе!" Мысль! Умел загибать старик. Уме-ел! А? Были люди! - И опять в
восторженном изнеможении погружался в чтение, шелестя страницами, не
замечая вокруг никого.
Зимина. - Все время мешают!
карандаша, разозлился еще больше, отшвырнул линейку, крикнул Полукарову:
тяжеловесно хлопнул ладонью по столу. - Упустил!..
полетели к Карапетянцу на стол.
досадой, а Полукаров, как будто окончательно проснувшись, фыркнул,
покрутил головой и заговорил, не обращаясь ни к кому в отдельности:
шпаги... А все же увлекательно! Умел старик закручивать: пыль коромыслом,
скачут, убивают, любят, как леопарды... Ерунда нахальнейшая и невероятная!
И что удивительно: старик наляпал столько романов, что количество их не
подсчитано! Но умер в бедности, трагически. Последние дни зарабатывал тем,
что стоял манекеном в магазине. Вот вам и Дюма!
восторгайся про себя!
разговаривали вполголоса. В самом начале самоподготовки Гребнин не стал
решать задачи вместе со взводом: взял свою фронтовую сумку и с презрением
к тангенсам и косинусам уныло поплелся в конец класса, чтобы написать
"конспект на родину", то есть письмо домой. Здесь, в углу, было так уютно
и тепло от накаленных батарей и так невесело гудел ветер за окном в
замерзших тополях, обдувая корпус училища, что Гребнин задумался вдруг над
чистым листом бумаги, - насупясь, рассеянно покусывал кончик карандаша.
Тогда Луц, увидев непривычно насупленное лицо Гребнина, отъединившегося от
взвода, медленно встал и направился к нему. Когда перед столом возникла
его длинная сутуловатая фигура, Гребнин с досадой сказал:
слухи, что у тебя табак "вырви глаз". Давай скрутим на перерыв. Почему ты
уединился, Саша?
удовольствия. Вот, например, абсцисса. - Он с насмешливо-удрученным видом
поднял палец. - Абсцисса! А с чем ее кушают? Ничего не понимаю! Вот и
хлопаю ушами, как дверью на вокзале!
карие улыбающиеся глаза Луца, так невозмутим был его певучий голос
южанина, что Гребнин спросил непоследовательно:
солнца и синего моря. И какие чайки там!..
играют под морячков.
Собственно, не тетя и дядя, а усыновили.
под Ганьковом во время бомбежки. Ну... вот, а меня подобрала какая-то
машина, потом - на Урал. Там в подручных на заводе работал, а потом в
спецшколу... Ну ладно - биографии будем рассказывать потом. У меня к тебе
категорический вопрос: почему тебе невесело?
на инистые папоротники темного окна. - Не то сказал.
хочешь быть один и писать стихи, я могу уйти.
что с моим Киевом, а? Я жил на улице Кирова, рукой подать до Крещатика,
там растут прекрасные каштаны. Рядом - Днепр, шикарные пляжи. Эх, Мишка!
Забыл даже, какой номер трамвая ходил по набережной! Забыл!
Но в Аркадию ездили купаться. Трамвай останавливался на кольце, слезаешь и
идешь к морю...
классные стекла снаружи, рассеянный снежный дым летел с крыши, несся мимо
фонарей на плацу.
разведку? Холодно?
ветра, вполголоса заговорил: - Однажды вот в такую погоду вышли в
разведку. Вьюга страшная. Ползли и совершенно потеряли ориентировку. Вдруг
слышу: скрип-скрип, скрип-скрип. Ничего не могу сообразить. Ресницы
смерзлись - не раздерешь. Присмотрелся. Сбоку метрах в пяти проходят двое.
К нашим окопам. Потом еще трое. Что такое? Встречная немецкая разведка.
Троих мы живьем взяли... - Он взлохматил на затылке белокурые свои волосы,
другим голосом спросил: - А ты почему о разведке?
неясно в артиллерии. Мы разберемся. Хочешь? Спокойно и без паники. Теперь,
пожалуйста, прямой вопрос: что такое оси координат? Думай сколько тебе
влезет, но хочу услышать ответ. Повторяю: без паники.
поправил Гребнин и ответил довольно-таки неуверенно, что такое оси
координат.
преувеличенным восторгом вытаращив глаза.
уклончиво проговорил Гребнин, отрывая листок от газеты. - У меня сейчас в
голове как в ночном бою. А дело в том, Миша: стереометрию я не успел. Ушел
в ополчение, когда немцы были под Киевом. Не закончил девятого. А в
училище меня послали, видать, за награды...
дневального, оповещая конец первого часа занятий.
перерыва на второй час не запаздывать!
"разойдись", - пророкотал Полукаров, захлопывая книгу и всем телом
потягиваясь лениво. - Братцы, кто даст на закрутку, всю жизнь буду обязан!
Гребнину подошел Дроздов и, улыбаясь, подув на огонек цигарки, обрадованно
объявил:
дня чертей не было, а вроде как-то пусто! Как они там?
арест, он, покусывая соломинку, вытащенную из матраца, неторопливо надел
все, что теперь ему полагалось, - погоны, ремень, ордена, - после этого
оглядел себя, проговорил с усмешкой:
помещения гауптвахты; с высоты неуютных решетчатых окон виден был под
солнцем снежный город с белыми его улицами, тихими зимними дворами,
сахарными от инея липами. Борис хмуро и молча глядел на этот утренний
город, на частые дымки, ползущие над ослепительными крышами, и Алексей
договорил не без иронии:
училище к Градусову и доложить, что мы честно за компанию отсидели срок?
Думаю, Градусову страшно понравится.
неприятно покривилось, стало злым. - Не надоело за два дня?
неразговорчивый, плохо выбритый, в помятой шинели, по долгу службы
обязанный присутствовать при церемонии освобождения, значительно кашлянул,
но ничего не сказал Алексею, лишь поторопил его сумрачным взглядом.
Роллинс Джеймс
Каргалов Вадим
Суворов Виктор
Мороз Александра
Сертаков Виталий
Громыко Ольга