Чтение 8–й страницы книги ~Полет над гнездом индюшки~

- У вас хорошая рука, - пробормотал Лебедев, - наверное, учились в художественном кружке, сразу видно. Значит, с тем мужчиной незнакомы?

- Нет, просто татушка понравилась, - завела я и поняла, что ляпнула глупость, как же теперь выяснить имя клиента?

Никита положил очки на стол.

- Понимаете, татуировка - не всегда невинная забава. В криминальном мире нательный рисунок - своего рода визитная карточка. Допустим, перстни, вытатуированные на фалангах, говорят о числе ходок на зону, форма "украшений" сообщает о том, по какой статье загремел клиент. Есть рисунок, который получает пассивный гомосексуалист, есть "царские" отметины. Человек войдет в камеру, и сразу станет ясно, кто он: лежать новенькому под шконками или сидеть на почетном месте у окошка.

- Так серьезно? - удивилась я. - А что мешает сделать себе самую крутую татушку и жить в неволе припеваючи?

Никита рассмеялся:

- Не получится, моментально выяснится правда. Если человек украшен не по чину, его могут убить, чтобы другим неповадно было.

- Но зачем гомосексуалисту сообщать окружающим о своих наклонностях? Насколько я наслышана, в тюрьме их жизнь очень тяжелая.

Лебедев вздохнул:

- Часто татуировку делают насильно, против воли человека.

- И что, избавиться от нее нельзя?

- Очень трудно, к тому же на месте картинки останется рубец, который знающему человеку мигом расскажет о проведенной операции. Есть другой способ устранить позорную татуировку.

- Какой?

- Превратить ее в другой рисунок. Те, что делают заключенные, не бывают цветными. Значит, надо добавить красок и изменить детали. Вот смотрите, у вас пума, с цветком в лапе.

- Да, только морда странноватая...

- Раньше у этого человека была вытатуирована крыса с плеткой. Я переделал хвост, утолщил туловище, как мог изменил "лицо", в лапу всунул кинжал, а плетку превратил в невиданное растение. Да еще, если вы помните, картинка стала цветной, растение все переливается... Даже если парень вновь попадет на зону, ему ничего не грозит. Вы знаете, что обозначает крыса?

- Нет.

- Ее накалывают парии, человеку, который ворует у своих, а это считается в уголовном мире самым страшным грехом, но даже с крысой можно выжить на зоне, хотя я, честно говоря, не понял, каким образом остался жив тот, у кого изображена еще и плетка! По идее, его должны были сразу замочить!

- Почему?

- Крыса с плеткой - это крысятник-стукач, даже самый последний петух имеет право плюнуть в него.

Я схватила Никиту за руку.

- Пожалуйста, скажите мне его имя.

- Чье?

- Вашего клиента, который переделывал тату.

Лебедев вынул сигареты.

- Я его не знаю.

- Как? Вы же записываете фамилию?

- Зачем?

- Ну, для отчетности.

- Выдаю чек, и все, иногда, правда, люди сами представляются, называют, как правило, только имя. Мне легче общаться с клиентом, если знаю, как его зовут. Но когда человек предпочитает остаться инкогнито - это его право. Впрочем, некоторые, сделав одну татушку, приходят через некоторое время за другой, кое с кем мы стали приятелями, но этот мужчина не из их числа.

- Мне очень, очень надо его найти!

- Почему? - спокойно спросил Никита. В салоне стояла жара, пахло чем-то едким, наверное, краской, и у меня начала кружиться голова.

- Понимаете, я давно живу одна, без мужа... А этот человек так на меня смотрел! Он жутко сексуальный, мечтаю найти его! Понимаете? Прямо по ночам снится! Думаю, мой супруг ему и в подметки не годился. Время уходит, старость подбирается... Очень хочу его найти! Заплачу вам, только назовите его фамилию!

- Да не надо денег! Я не знаю парня!

- Ладно, - пробормотала я, вставая, - делать нечего, до свидания, наверное, вы правы, возраст для тату уже не тот.

На улице стало совсем душно, над Москвой висело липкое, плотное марево, прохожие разделись почти догола. Мужчины сняли рубашки, большинство влезло в шорты, девушки и молодые женщины нацепили нечто напоминающее носовые платки, даже пожилые матроны надели сарафаны. Я села в "Пежо" и чуть не задохнулась: машина стояла на самом солнце, и теперь на сиденье можно печь пироги. Надо переехать в тень, дать автомобилю остыть, а потом, закрыв окна, врубить кондиционер на полную мощность.

Перебравшись на другую сторону улицы, я вяло смотрела на тротуар. Мозг, одурманенный духотой, отказывался соображать.

Внезапно перед глазами возникла стройная фигура в майке, обтягивающей хорошо накачанный торс. Предплечье мужчины украшали разноцветные татуировки. Лебедев! Интересно, куда это он спешит, бросив работу?

Быстро подняв стекла, я поехала вдоль тротуара. Если Никита войдет в метро, как поступить? Но мастер поднял руку, и тут же около него притормозили старые, раздолбанные "Жигули" странного вишнево-коричневого цвета. Выпуская из выхлопной трубы темно-серый дым, развалюха поехала вперед, я пристроилась за ней.

Похоже, за рулем "Жигулей" сидел не профессиональный шофер. Машина двигалась медленно, странно шарахаясь от тех, кто ее обгонял. Я ползла следом, от души надеясь, что Лебедев не заметит преследователя. Но Никита ни разу не оглянулся, очевидно, не думал о плохом.

"Жигули" прокатились по набережной, пересекли мост, вырулили на Кутузовский проспект и замерли возле дома из светлого кирпича. Лебедев выскочил из салона, что-то сказал шоферу и вошел в дверь. Я разинула рот: татуировщик приехал в "Волшебный мир".

Помедлив секунду, я загнала "Пежо" за угол, а сама притаилась рядом. Вход в магазин был виден как на ладони.

Судя по тому, что вишнево-коричневые "Жигули" покорно стояли у бровки тротуара, водителю ведено ждать пассажира. Минут через пятнадцать Никита появился на улице. Он был мрачен и не держал в руке фирменный пакет. Я обрадовалась, ведь могло быть так, что татуировщик просто решил купить подарок ребенку, поэтому и зарулил в магазин игрушек, но его пустые руки без слов сказали: Никита спешно прикатил сюда по иному поводу.

Забыв об осторожности, я побежала к "Волшебному миру". Продавщица Таня очень любит доллары. Сейчас она расскажет мне все, с жадным человеком легко иметь дело, его честность и порядочность мигом засыпают при виде большой суммы налом.

Вновь в разгар солнечного дня я попала в темное холодное помещение. Колокольчик робко звякнул, но гномик не спешил в торговый зал. Стояла полная тишина. Я осторожно прошла между стеллажами и увидела дверь, ведущую в подсобку. Рука сама собой толкнула створку. Передо мной открылся длинный коридор, залитый безжалостным светом галогеновых ламп. На глаза моментально навернулись слезы. Наверное, у местных служащих быстро портится зрение, не слишком-то полезно постоянно перебегать из темноты в яркий коридор, выкрашенный белой краской. И куда все подевались?

Я осторожно прошла вперед, поскреблась в первую дверь, не услышала ни звука в ответ и приоткрыла ее. Кухня! Следующая комната оказалась туалетом. В третью по счету дверь я не стала стучать, просто потянула за ручку и в образовавшуюся щель увидела менеджера Свету.

Девушка стояла спиной ко мне и разговаривала по телефону.

- Не злись, пожалуйста, - сказала она, - Никита ничего о тебе не знает, ни имени, ни фамилии... К нему явилась какая-то пятидесятилетняя кретинка, из молодящихся особ, и попросила сделать татушку, пуму с цветком...

Очевидно, невидимый собеседник пришел в негодование, потому что Света замолчала, а потом извиняющимся тоном продолжала:

- Не нервничай, тебя невозможно найти, не осталось ни одного свидетеля, все под контролем. Вполне вероятно, что тревожиться нет никаких причин. Эта дура заявила, что видела тебя в метро и запомнила тату. Скорей всего так оно и есть. Лебедев очень известный мастер, к нему пол-Москвы бегает.

Вновь повисло молчание, потом девушка усмехнулась:

- Никита ничего не знает, он просто надеется уложить меня в постель, вот и ищет любой повод для встречи, не нервничай, это глупое совпадение, нас невозможно вычислить, болтливые рты заткнули.

Но человек на том конце провода, похоже, не успокаивался.

- Ладно-ладно, - пробормотала Света, - в четыре часа встретимся на Большой Якиманке, там и поговорим.

Я молнией метнулась в торговый зал, потом на улицу. После холодного помещения жара рухнула на тело, словно топор, но мне было не до неприятных ощущений. Постояв пару секунд у порога, я распахнула входную дверь и заорала:

- Здравствуйте! Ой, как темно! Девушки, продавцы... Вы где?

Из-за стеллажей вынырнула Света.

- Добрый день. Что желаете?

- Кукол, разных, много, штук десять. У нас детский праздник, хотим устроить лотерею. Света обрадованно завела:

- Героев каких сказок... - но потом замолчала и уже другим тоном спросила:

- Погодите, вроде вы у нас вчера были?

- Точно, - навесив на лицо кретинскую улыбочку, закивала я, - купила Емелю, ребенок пришел в восторг. Ах, у вас такой выбор, глаза разбегаются... Кстати, в прошлый раз меня обслуживал гномик, такой милый, где он?

Света спокойно поправила плюшевого мишку.

- Таня уволилась, сегодня товар отпущу я.

- Такая жалость, - я продолжала нести ахинею, - милая девушка, впрочем, вы тоже очаровательны. Ах, мишка, зайка, царевна - всех заберу. Снимайте вон ту и эту...

Света послушно принялась наполнять фирменные пакеты. Внезапно мне в голову пришла великолепная мысль.

- Погодите, душечка, надо кое-что уточнить.

Света послушно замерла возле полок.

- Сейчас я позвоню невестке, посоветуюсь, стоит ли брать домовенка, уж больно он страшный, - сюсюкала я, - вдруг дети перепугаются. Алло, алло... Что за ерунда, отчего не соединяет? Вот черт! Батарейка села! Золотце, у вас есть телефончик?

Девушка вынула из кармана трубку.

- Прошу вас.

Так, надеюсь, она разговаривала только что по этому аппарату. Палец быстро ткнул в кнопочку, украшенную надписью "repat". В окошечке замелькали цифры.

- Алло, - произнес глухой мужской голос, - Света, ты?

Значит, у дядьки есть определитель номера.

- Позовите Олю, - пропищала я. Мужчина кашлянул и недоуменно ответил:

- Не туда попали!

Я быстро нажала на красную клавишу и капризно протянула:

- Боже, какой странный аппарат! Надавила вот здесь, потом стала набирать номер, а он меня с кем-то сам соединил! Ужасно!

Трубка зазвонила. Светлана поднесла ее к уху.

- Слушаю. Нет, извини, покупательница попросила позвонить, мобильный у нее разрядился, и случайно нажала "повтор". Ладно, чао!

- Ах, я совершенно не умею пользоваться техникой, - закатила я глаза, - вечно попадаю в идиотские ситуации! Вчера у домработницы был выходной, я решила сама постирать белье, запихнула его в машину и чего-то там не то включила. Ха-ха-ха-ха... Несчастные трусики вертелись шесть часов, пока я сообразила, что они слишком долго болтаются в барабане... Ладно, не буду звонить невестке, беру и домовенка тоже, не понравится нашим - отдам кухаркиной внучке. Считайте, душечка!

Получив километровый счет, я поглядела на часы: половина четвертого. Сейчас Света начнет торопиться на свидание. У меня есть телефон оптового покупателя гадких кукол по имени Сара Ли, но неплохо бы и взглянуть на него.

- Котеночек, донесите пакеты до машины. Извините за хамскую просьбу, остеохондроз замучил.

- С удовольствием помогу, - улыбнулась Света и подхватила совершенно ненужные мне покупки, - заходите еще, всегда рады вас видеть.

Еще бы, я оставила в "Волшебном мире" гору денег, такой клиентке не грех и сумочку до автомобиля подтащить. Света вряд ли надорвется, игрушки совсем не тяжелые.

Когда пакеты исчезли в багажнике, я мило улыбнулась:

- Спасибо, кисонька, поеду, мне надо успеть к шестнадцати в салон, на Большую Якиманку.

- Куда? - переспросила Света.

- В парикмахерскую спешу, может, вас подвезти? Вы тоже уходите? Если вам по дороге, то я с большим удовольствием.

- Наверное, это неудобно, - пробормотала Света, - хотя мне тоже надо на Большую Якиманку, к метро "Октябрьская".

- Почему неудобно?

- Ну вы клиентка...

- Фу, какие глупости, залезайте, ангел мой. Но Света колебалась, наверное, вспоминала мои рассказы о конфликтах с техникой. Я решила приободрить ее.

- Душечка, я сижу за рулем давно, правда, езжу очень медленно, но ведь лучше проявить осторожность, чем лететь сломя голову? Садитесь, милочка, не глупите! Смотрите, какая жарища стоит! Вам сейчас до метро по самому солнцепеку топать, да и в вагоне небось задохнуться можно... А у меня в "Пежо" кондиционер, поверьте, никакого труда вас подбросить мне не составит, все равно в то же место качу!

- Спасибо, - улыбнулась Света, - я только за сумочкой сбегаю и радиотелефон служебный оставлю.

Глава 10

До Большой Якиманки мы добрались за полчаса.

- Если вас не затруднит, притормозите вот тут, - попросила Света, - возле подземного перехода.

Я высадила девушку, проехала до французского посольства, влетела внутрь здания и наскочила на свою знакомую Анетту, работницу миссии.

- Скорей дай мне твою кофту и бейсболку.

- Зачем? - удивилась Анетта.

- Давай, потом объясню!

Удивленная приятельница молча повиновалась. Я нацепила на себя пахнущую чужими духами шмотку, надвинула кепку на лоб, водрузила на нос темные очки и побежала к метро, только бы Светка не ушла.

Но девушка сидела на скамейке, откинувшись на спинку. Возле ее правой руки стояла бутылка с минеральной водой. Похоже, Света тяжело переносит жару, потому что она выглядела как-то странно.

Я спряталась за ларек с мороженым, изображая из себя привередливую покупательницу холодного лакомства. Минуты текли и текли, к "объекту" никто не подходил. Мне стало невыносимо жарко, голова под бейсболкой вспотела, от кофты Анетты одуряюще несло парфюмом. Ну надо же быть такой дурой, чтобы вылить на себя в знойный день целый пузырек "Дольче вита" от Диора!

Продолжая задыхаться, я топталась у ларька. Света сидела не двигаясь. Через час у меня потемнело в глазах, но девушка словно приросла к скамейке, ни разу не изменив позы.

В начале шестого в мою голову начали закрадываться нехорошие подозрения, но тут к лавочке подошли два милиционера и тетка в цветном сарафане.

- Целый час сидит, не моргает, - затараторила баба, - небось плохо от жары стало, купила у меня бутылку, плюхнулась и замерла.

- Эй, гражданочка, - баском сказал парень в форме и тронул Свету за плечо. Девушка молча повалилась на скамейку.

- А-а-а-а, - завизжала баба, - гляньте, в боку-то! Ой-ой-ой, убили, мама родная!

Народ на площади замер, а потом кинулся на звук.

- Граждане, - надрывался один из милиционеров, - отойдите, ну ничего интересного нет, вы что, покойников не видели никогда?

Второй парень бормотал что-то, поднеся к губам рацию. Я протолкалась сквозь толпу зевак и постаралась сдержать крик. Света лежала на скамейке, нелепо вывернув ладонями вверх руки. Полная бутылка минеральной воды валялась у ее ног, обутых в красивые светло-бежевые замшевые туфельки.

- Чего уставились? - сердито спросил у меня мент и велел:

- Ступайте отсюдова, здесь вам не цирк.

- Слышь, Петь, - крикнул другой парень, - у ней в сумочке паспорт лежит.

- Такая молодая, - вздохнула баба в цветастом платье, - небось любовник прирезал. Мужики ревнивые.., страсть! Может, изменила ему?

- Почему вы решили, что ее убили? - тихо спросила я.

Тетка ткнула пальцем в тело.

- Ты че, слепая? Вон рукоятка торчит, в боку. Ножом пырнули, ровнехонько в сердце, оттого и крови мало. Когда прямиком в "мотор" попадают, рана чистая совсем. Я раньше, до того как в ларек торговать села, в больнице работала, всякого насмотрелась, потому и шум подняла, вижу - неживая сидит! Ну дела, вот это штука! Я первая заметила, я дайте объясню, как дело было...

Торговка рванулась к милиционерам, но мне удалось ухватить ее за локоть.

- Вы видели момент убийства?

- Ну!

- Расскажите.

- Купила девка у меня бутылку воды. Я еще подумала: такая симпатичная, а в глазах беда, прямо почувствовала, сейчас плохо будет, у меня экстрасенсорные способности, умею порчу снимать...

- Заплатила за воду - и дальше?

- Села на скамейку. Я сразу поняла, дело плохо, вокруг нее темно, мухи летают, смерть ходит.

- Устроилась на скамейке - и?..

- Убили!

- Кто?

- Любовник!

- И как он выглядел?

- Не знаю!

- Может, припомните?

- А я его не видела, - пояснила баба, - народ все время у ларька толчется, воды всем подавай. Только гляжу, она все сидит и сидит, а рядом смерть ходит! Я очень нервная...

- Значит, кто ее ударил ножом, не знаете?

- Так любовник, - понеслась по кругу продавщица, - ясное дело, больше некому! Кому еще быть-то! Мужик ее прирезал.

Я молча стала выбираться из толпы. Если у Дегтярева основная масса свидетелей похожа на эту тетку, то полковника следует пожалеть.

* * *

Разозленная Анетта, получив назад свою кофту и бейсболку, сердито сказала:

- Ты - сумасшедшая.

- Ладно, не сердись.

- Бог знает, что в голову приходит, - кипятилась Анетта, - раздела меня, убежала.

Но я, отмахнувшись от нее, села в "Пежо", выкатилась за ворота, свернула в сторону Большой Полянки и притормозила. Ноги противно дрожали, руки, несмотря на работающий кондиционер, прилипали к рулю. Свету убил ее приятель, тот самый мужчина с татуировкой, телефон которого я знаю. 120.., нет, кажется, 128.., впрочем, вроде 220...

От злости я нажала на педаль газа. Несчастный "Пежо" скакнул вперед, дернулся и замер. Ведь я знаю, что у меня отвратительная память! Ну почему не записала номер, отчего понадеялась на себя? И что теперь делать?

Ясное дело, возвращаться назад. В магазине остались служащие, телефон лежит, очевидно, у Светы на столе, как-нибудь подберусь к трубке.