Чтение 8–й страницы книги ~Надувная женщина для Казановы~

Лена внезапно села на диван, сжала кулаки и ровным голосом сказала:

- Так! Главное - не нервничать! Нужно взять себя в руки и действовать хладнокровно! Тело Светланы найдено, вроде его Катька обнаружила, соседка. Жутко противная, тоже из русских. Сказала, что видела какую-то ерунду! Вроде у Светы Иржи был. Я ничего не поняла.

Я тяжело вздохнул. Похоже, Иржи решил избавиться от проблемы радикально. Лена встала, на ее лице появилось спокойное выражение.

- Послушайте, Иван Павлович, - сказала она, - я не доверяю никому в этом городе, он населен сплошными сволочами и мерзавцами. Вы, по непонятной причине, кажетесь мне порядочным человеком. Деньги у меня есть, труд ваш будет оплачен. Иржи невиновен, он не трогал Свету, мою подругу убил Стриженов. Знаете почему?

- Нет.

- Думается, он то ли хитростью, то ли угрозами заставил Свету отвести его к тайнику и достать деньги, - ответила Лена, - Светка была безоглядно влюблена в мерзавца и совершила невероятную глупость - открыла при нем захоронку.

Михаил увидел деньги, убил Свету и забрал все бабки себе. Найдите его! Достаньте из-под земли.

Мне не денег жаль, а Иржи, которого посадят ни за что.

- Но если вы честно расскажете следователю...

Лена хрипло рассмеялась.

- О боже! Естественно, я ни словом не обмолвлюсь про деньги. Более того, прежде чем бежать в полицию, я сначала проверю тайник. Если все на месте - это одно дело, коли там ничего нет - другое. Кстати, я имею представление, куда мог скрыться Стриженов.

- И где же он? - спросил я.

- Да есть одно местечко, - начала было Лена и, оборвав себя, сказала:

- Давайте встретимся тут, у меня, в одиннадцать вечера, приходите в "Маркони". Кафе работает до последнего посетителя, ваше появление никого не удивит. Лазня будет закрыта, все любопытные разойдутся по домам, тогда и поговорим. Вы согласны искать Стриженова? Станете на меня работать?

Я кивнул.

- Да, поиски Михаила Юрьевича - это то, чем я не премину заняться.

Мы вышли в кафе, Лена открыла дверь и велела:

- Уходите первым.

Я, изображая хорошо отдохнувшего человека, вышел на улицу, услышал трель мобильника, вытащил было аппарат, но потом увидел сквозь отлично вымытые стеклянные двери лазни Николетту, прижимавшую к уху свой сотовый, не отвечая на вызов, вошел в просторный холл и сказал:

- Я тут.

- Ваня! - сердито кричала в трубку маменька. - Ты где?

- Здесь.

- Немедленно иди сюда!

- Так я уже тут.

Николетта поднесла к глазам сотовый и пробормотала:

- Ничего не понимаю! Сплошные гудки...

- Я рядом, за твоей спиной!

Маменька обернулась и заорала:

- Что за идиотская шутка!

- Я вовсе не собирался тебя разыгрывать!

- Безобразие, подойти сзади и сделать вид, что отвечаешь по телефону!

Из глубин лазни вынырнула Кока.

- Мы пойдем есть? - бодро спросила она.

- До нашего отеля рукой подать, - успокоил я ее, - дойдем за две минуты.

- Никогда! - хором ответили престарелые прелестницы. - Только в лучший ресторан!

Самый верный способ сохранить душевное здоровье в данном случае - это согласиться.

- Без проблем, - кивнул я, - тут вся улица в точках общепита, выбирайте любую.

- А какая самая дорогая? - забеспокоилась Николетта. - Куда мы можем пойти, чтобы не уронить достоинство?

- До свидания, душеньки, - раздался сбоку хрипловатый голос.

Я повернул голову и увидел довольно полную особу в элегантном, явно дорогом синем брючном костюме. На секунду мне показалось, что это Соня из Израиля, жена Семы, того самого, который в "Маркони" брал "жувачку". Та же полная, бесформенная фигура, те же мелко вьющиеся черные волосы, уложенные в старомодную прическу, тот же смуглый цвет лица и даже такие же усики над верхней губой.

- Эстенька, - взвизгнула маменька, - вы с нами пойдете ужинать?

В ту же секунду мне стало ясно: дама, стоящая сейчас в холле лазни, не Соня.

- Право, как-то неудобно, - улыбнулась незнакомка.

- Ах, ерунда, - подхватила Кока. - Мы как раз выбираем ресторанчик.

- Вава, знакомься, - заверещала Николетта, - это наша подруга Эстер.

Я поклонился:

- Очень рад, Иван Павлович...

- Ну, хватит, - быстро перебила меня маменька.

Больше всего Николетта боится, что я ненароком сообщу людям правду, и им станет понятно: у госпожи Адилье <Фамилия Николетты, которую она отказалась менять, выйдя замуж за Павла Подушкина. См, книгу Дарьи Донцовой "Букет прекрасных дам", издательство "Эксмо".> есть взрослый, даже слишком взрослый сын, следовательно, ей никак не может быть тридцать лет. Это доходит зачастую до абсурда, даже перед теми, кто знает меня с детства, маменька разыгрывает спектакль.

- Приятно познакомиться, очень много слышала о вас, - пробасила Эстер. - Но я не хотела нарушать вашу компанию.

- Душенька, - взвизгнула Николетта, - как славно, что мы тут встретились! Вы ведь одна?

- Да, - кивнула Эстер. - Должна была приехать вместе с сестрой, но у нее неожиданно случился на работе форс-мажор, и Розочка осталась в Москве.

- Вот видите! - восхитилась маменька. - Не скучать же вам. Пошли, пошли.

Мы вышли на улицу и двинулись мимо разнообразных харчевен. Дамы читали меню, вывешенное у входа, фыркали и отворачивались. Я же пытался сообразить, где мог видеть Эстер раньше.

Ясное дело, она московская знакомая маменьки и Коки. Дамы, которых я вынужден сопровождать, страшные снобки, они никогда не станут заводить знакомство в бане, даже иностранной, которая называется лазня. Скорей всего, Эстер одна из тех, кто регулярно посещает салон Коки и суаре <Суаре - вечеринка (фр.).> маменьки. Обычно на этих сборищах толпится несметное количество народа, запомнить всех гостей я просто не в состоянии.

- Нет, какая гадость! - воскликнула маменька.

- Они с ума посходили, - подхватила Кока.

- В чем дело? - насторожился я.

- Ты только посмотри, - ткнула наманикюренным пальчиком Кока в очередное меню, - уже мимо шестого ресторана проходим...

Я вгляделся в строчки. "Русский стол. Борщ с пампушками, щи из свежей капусты, пельмени со сметаной, котлеты пожарские, оливье, селедка с отварной картошкой". Ай да ковальцы, просто молодцы! Если не обращать внимания на узкие трехэтажные дома, стоящие впритык друг к другу, и на католические соборы, коих на этой маленькой улочке целых три, то можно представить себя где-нибудь.., ну, к примеру, в Саратове или Рязани. По городу течет говорящая на русском языке толпа, и в кафе предлагают щи и пельмени!

- Я не ем подобную гадость, - топнула ножкой маменька. - Эстер, вы не знаете, где тут нормальное заведение?

Эстер пожала полными плечами:

- Я приехала недавно и совершенно не в курсе дела, до сих пор столовалась в гостинице, у меня оплачен полный пансион.

- Вава, - велела маменька, - немедленно отыщи фирменный ресторан, а не забегаловку для бедных.

- Отвратительно, - ожила Кока, - полное ощущение, что я пришла в профсоюзную столовую. Ваня, не стой столбом, мы есть хотим.

Я посмотрел на высушенную, словно листок из гербария, заклятую подружку маменьки и молча вошел в ближайшую ресторацию. Тут же ко мне со всех ног бросились два парня.

- Вы одни?

- Желаете комплексный обед?

- Нет, нет, - быстро сказал я, - видите ли, моим спутницам до жути надоела русская кухня.

Впрочем, я не уверен, что борщ с пампушками к ней относится, ну да это ерунда. Подскажите, где можно отведать чешские деликатесы?

На лицах официантов появилось разочарование.

- Понятия не имею, - рявкнул один и бросился к парочке, входящей в трактир.

Второй оказался более любезным.

- Вы ступайте по Карловой улице, - снизошел он до объяснений, - дойдете до памятника Святому Вацлаву, повернете налево, потом вниз...

Детально расписав дорогу, юноша добавил:

- Только там по-русски не говорят, туристы в это место не заглядывают.

- Ничего, - обрадовался я, - чешский язык близок к русскому, разберемся.

Официант удивленно покачал головой, но я устремился к поджидавшим меня дамам.

Глава 9

Рекомендованное заведение было совсем небольшим, но уютным, с "домашним" дизайном.

На столах бело-красные скатерти, на окнах такие же занавески, на полу серое ковровое покрытие.

Стройная девушка положила перед каждым меню и спросила:

- Тнем нем дзен?

Впрочем, может, набор звуков был другим, за точность воспроизведения фразы не ручаюсь.

Я развел руками:

- Мы не говорим по-чешски.

Девица кивнула:

- Дойч?

- Нет.

- Франсе?

- Нет.

- Инглиш?

- Нет.

- Итальяно?

Неожиданно я обозлился на полиглотку.

- Нет! Мы говорим только по-русски! Вы владеете этим языком?

- Ноу, - сообщила официантка и заулыбалась.

Пару секунд мы с ней смотрели друг на друга, потом я попросил:

- Воды можно?

- Цо?

- Пить?

- Цо?

Я напряг память. Из ее глубин выплыла почему-то фраза "Гутен таг, майн циммер ист гросс!" <Добрый день, моя комната большая (испорченный немецкий).>

Господи, как же будет по-немецки вода? Хенде хох? <Руки вверх.> Гитлер капут? Нет, все не то...

Девица продолжала тупо улыбаться.

- Буль-буль, - сказал я, - пить хочу буль-буль, понимаете? Буль-буль!

Официантка посветлела лицом и радостно закивала. Я расслабился. Ну, слава богу, процесс пошел. Но тут девушка ткнула пальцем в окно и сообщила:

- Буль-буль, лазня, буль-буль!

Я возмутился. Эта дурочка приняла меня за идиота, который, желая поплавать в бассейне, явился в ресторан!

- Нет, не тот буль-буль! Буль-буль ням-ням!

- Буль-буль ням-ням? - с изумлением повторила подавальщица.

Я начал раздражаться. Ну что же тут непонятного? На помощь неожиданно пришла Эстер.

- Перье, - сказала она, - Эвиан.

- А-а-а, - с облегчением протянула глупышка, - а.., а.., буль-буль!

Сообразив, что первая часть заказа принята, я спросил у дам:

- Ну и что будем заказывать? Выбрали уже?

- Нет, - буркнула Кока, - меню на жутком языке! Ни слова не понятно.

Я стал изучать карту блюд. Ну если прочитать первое написанное латинским шрифтом название, то выходит нечто вроде: хрущь бишгитовый.

Действительно, не слишком вразумительно!

- Подправка - это что? - поинтересовалась Кока.

- А сжичень? - подхватила Николетта. - Мясо или рыба?

- Вполне вероятно, что сладкое, - мрачно заявила Эстер.

- Господи, - подскочила Кока, - смажена зебу! Ну и блюдо! Оно из зебры! Совершенно точно! Ни за что не стану пробовать такое!

- Почему? - усмехнулся я. - Зебра сродни лошади, а конина во всем мире считается диетическим мясом. И потом, вдруг зебу что-то вроде кабачков? Вот тут написано: смажена. Следовательно, чем-то помазанная, сметаной, к примеру, или майонезом.

- Вы уверены, что первую букву в слове "зебу" следует читать как "З"? - спросила Эстер. - Тут ведь стоит "Z". А это "Ц". И "е" иногда произносится как "а".

- Цабу? - воскликнула Кока. - Ну это точно не зебра! Ваня, немедленно переведи наш вопрос: что такое смажена зебу или цабу?

- Но я же не говорю по-чешски!

- Только что ты весьма лихо договорился с официанткой насчет питья, - возмутилась Кока, - естественно, о себе позаботился, а о нас не захотел! Все мужчины таковы! Эгоисты!

Я ткнул пальцем в строчку:

- Смажена! Что это?

- Смажена, - подтвердила официантка.

- Буль-буль?

- Эвиан, Перье!

- Да нет! Смажена - это вареная? В воде?

Буль-буль в Перье?

- Буль-буль Перье, - подтвердила официантка, явно не понявшая суть вопроса.

Внезапно из угла послышалась короткая фраза на чешском, официантка засмеялась, сбегала на кухню и притащила сковородку.

- Смажена.., ойль.., смажена.

- Ойль, это, кажется, масло, - сообразила Кока. - Во всяком случае, я помню, что на этикетке бутылки, которую Катька приносит из лавки, стоит "Оливковое ойль". А.., а.., смажена!

Ясно!

Кока повернулась к официантке и, тыча пальцем в сковороду заявила:

- Цабу в ойль и ш-ш-ш-ш. Смажена - ш-шш-ш.

- То есть, - закивала подавальщица, - ш-шш-ш...

- Уф, - откинулась на спинку стула Кока, - смажена - это жареная. Теперь осталось выяснить, что нам пожарят: рыбу, мясо или курицу?

- Может, овощи? - Николетта, как всегда, решила не согласиться с ней. - Капусту жарят, картошку, да много чего...

- Цабу кто? - задала вопрос Кока.

- Зебу на что похожа? - влезла Николетта.

Официантка заморгала. Я ткнул пальцем в строчку: