— Да потому что они могли указать только на безобидного Мику, а вот с Микой уже имел дело кто-то из этой компании, которая и заварила всю кашу! Даже странно, что тебе приходится объяснять такие элементарные вещи! — всерьез рассердился Маркиз.
— Зато я не упустила свой объект! — не осталась в долгу Лола. — Успешно довела эту девицу до места службы и раздобыла всю подноготную всего за двести рублей.
— С ума сойти, — вздохнул сразу присмиревший Маркиз, — человек способен предать ближнего за такие скромные деньги!
— Она бы и задаром согласилась мне все рассказать, — уверила Лола, — просто эта Елена Ферапонтова ее допекла! Уборщицы — великая сила, они все всегда про всех знают! Никогда не следует недооценивать уборщиц!
Так незаметно, за Лолиными разглагольствованиями они доехали до дома.
Лола сняла наконец жуткий темно-рыжий парик и красную кофту и стала прежней вполне привлекательной Лолой. Она весело двигалась по кухне, что-то напевая.
Голодный мужчина социально опасен, это знают все замужние женщины. Лола никогда не была замужем, но столько времени прожила с Маркизом под одной крышей, что прекрасно изучила науку семейной жизни. Поэтому сейчас она отбросила все мысли, кроме одной: накормить своего компаньона как можно быстрее.
После того как Леня съел три куска жареного рыбного филе, полную тарелку жареной же картошки и объемную мисочку салата с помидорами, запил все это двумя стаканами крепкого сладкого чая с яблочным пирогом из близлежащего кафе, Лола смогла вздохнуть спокойно. Четвероногие и летающие троглодиты тоже получили свое, и Лола наконец перевела дух.
Она откинулась на спинку диванчика в кухне и спросила, закуривая сигарету:
«И что же теперь, собственно, Ленечка собирается делать»?
— Что делать, что делать, — проворчал Маркиз, — придется включаться в операцию. Они ведь так просто от меня не отвяжутся. Если я откажусь, то труп твоего бывшего любовничка мигом где-нибудь всплывет! Да еще и пистолет рядом будет лежать с твоими пальчиками, доказывай потом в милиции, что ты не верблюдица!
— Поосторожней в выражениях! — обиделась Лола.
— Если я тебя сумею переправить за границу, то все равно они не отвяжутся, придумают еще что-нибудь, чтобы меня зацепить, — рассуждал Леня, не обращая ни малейшего внимание на обиженное замечание Лолы, — сам же я уехать не могу, не хватало еще бегать от всякой мрази вроде Хорька!
— Разумеется, не можешь, — поддержала его Лола, — куда мы денем свой зверинец?
Ну, положим, Пу И я взяла бы с собой…
— Да и найдут они меня, — продолжал Леня, снова совершенно Лолу не слыша, — раз уж я теперь так много знаю. Придется включаться в операцию…
— Ты, Ленька, врешь, — решительно сказала Лола, — ты передо мной выпендриваешься. На самом деле тебе хочется участвовать в этом деле!
— Ты что, рехнулась? — в неподдельном гневе завопил Маркиз.
Но Лола-то знала его лучше, чем кто-либо другой, поэтому она и бровью не повела.
— Вот именно, тебя задело за живое, и теперь ты просто обязан переиграть Хорька и того, кто стоит над ним! Не притворяйся передо мной, я ведь тебя знаю не первый год!
— Уж больно ты умная, — недовольно проворчал Маркиз, — но так или иначе, если бы ты не оказалась замешанной в этом деле, я бы не стал искушать судьбу.
Но раз уж все так складывается, то мне ничего не остается…
— Нам ничего не остается, — поправила его Лола, — я с тобой.
Леня хотел ответить что-то резкое, но поглядел Лоле в глаза и передумал.
* * *
На следующий день те же самые люди, которые собирались в Париже, сидели в большой, скупо обставленной комнате в центре Петербурга. На столе перед ними было расстелено несколько подробных планов и чертежей. Хорек жирным колобком перекатывался вокруг собравшихся и говорил, перемежая слова энергичными жестами:
— Лазоревский пробудет в Питере четыре дня. Этим временем мы должны воспользоваться. Здесь чемоданчик взять гораздо легче, чем в его подмосковном доме. Там — настоящая крепость, а здесь у него большая квартира на Малой Конюшенной, и хотя охраны достаточно, но все же шанс есть.
— Что же такое у него в чемоданчике; если он даже на несколько дней не может с ним расстаться? — задумчиво проговорил Бич.
Хорек остановился и зло уставился на медвежатника.
— Опять ты! Кажется, я ясно сказал: я не знаю этого и знать не хочу! Мы и без того играем в очень опасные игры, а если еще будем знать тайны таких больших людей, за наши шкуры никто гроша ломаного не даст!
— Зря ты так, — подал голос молчавший до того Вензель, — нам действительно важно знать, что находится в чемоданчике — аппаратура, магнитные носители информации, бумаги или еще что-то. От характера содержимого зависит то, какую технику мы можем применять. Боится ли это содержимое высокой температуры, влаги или электромагнитного воздействия.., одно дело, если там документы, и совсем другое — если дискеты или жесткие диски…
— Считайте, что в этом чемоданчике что-то нежное, хрупкое, что его содержимое боится всего на свете, вплоть до малейшего сквозняка! С ним надо обращаться с предельной осторожностью, а больше мы ничего не знаем и знать не хотим!
— Ну спасибо, — усмехнулся Вензельценная информация!
— Вот она — ценная информация! — Хорек указал на стол. — Я достал все, что только можно. Вот планы квартиры, прямо из архитектурно-планировочного управления, вместе с чертежами переделок. Вот план всего дома, включая схему канализации и вентиляционных каналов. Вот список персонала, сопровождающего Лазоревского в поездке, и того, который постоянно обслуживает эту его квартиру. Вот досье на его охрану.
— Какая фирма устанавливала охранную систему? — осведомился Вензель, взяв со стола несколько схем.
— «Арктур лимитед», — быстро ответил Хорек.
Вензель с уважением кивнул и углубился в изучение чертежей.
— А где тут у нас сейф? — промурлыкал Бич и тут же вытащил из стопки пожелтевший чертеж. На лице у него появилось такое выражение, будто он любовался красивой женщиной.
— «Бакенбеккер», лапочка! Ну до чего хорошенький! Тройная защита, встроенная сигнализация…
Голос старого медвежатника стал удивительно нежным и ласковым, казалось, что он разговаривает с ребенком.
Лене не оставалось ничего другого, как заняться просмотром списка персонала.
Этот документ впечатлял. Только охрана Владимира Лазоревского состояла из двадцати человек — и это в поездке! Можно себе представить, как охранялась подмосковная крепость олигарха!
Большая часть охранников в недавнем прошлом служили в ФСБ, ГРУ или других спецслужбах, причем ушли оттуда не по возрасту или состоянию здоровья — Лазоревскому не нужны были старики или инвалиды, он переманивал молодых перспективных офицеров с отличным послужным списком, предложив несравнимо более высокую оплату. Несколько человек были выходцами из криминальных структур — не авторитеты, конечно, но сильные, надежные исполнители. Большинство охранников прошли в свое время через «горячие точки»: Чечню, Абхазию, Приднестровье.
Это была целая армия, маленькая, но очень мобильная и надежная, и во главе ее стоял, как и полагается, генерал — отставной генерал-майор КГБ Лаврентий Урушадзе, когда-то возглавлявший охрану целого ряда высших руководителей бывшего СССР.
Лаврентий был далеко не молод, ему было хорошо за пятьдесят, но, судя по досье и фотографиям, он находился в отличной форме и держал свою маленькую армию железной рукой.
Вторым немолодым человеком в многочисленной свите олигарха был его личный повар Аветик Асланян, толстый, лысый и представительный шестидесятилетний армянин, без которого Лазаревский не мог провести и дня, потому что только Аветик безупречно понимал кулинарные пристрастия своего хозяина и мог приготовить для него настоящее сациви, или настоящее карпаччо из телятины, или настоящую фаршированную рыбу, а не те жалкие подделки, которые подают в ресторанах.
Вообще, к Асланяну олигарх питал самые дружеские чувства и самое большое доверие и обсуждал с ним иногда серьезные финансовые и политические проблемы, полагаясь на его здравый смысл больше, чем на советы своих высокооплачиваемых дипломированных консультантов.
На всякий случай Маркиз отложил досье Асланяна в сторону — с этим человеком имело смысл серьезно поработать, он мог оказаться ключевой фигурой операции.
Ознакомившись со всеми документами, Маркиз поднял глаза на Хорька и сказал:
— Завтра мы погуляем около этого дома.
— Надо ли тебе там светиться раньше времени? — настороженно спросил толстяк. — Сам видишь, какая у него охрана.
— Не беспокойся, меня никто не узнает.
* * *
Действительно, на следующий день трудно было узнать Маркиза в смуглом небритом кавказце, лениво прогуливающемся с семьей среди праздной толпы по бульвару на Малой Конюшенной.
Семья новоиспеченного горца состояла из вульгарной рыжей толстушки, в которую превратилась Лола в результате трехчасовой напряженной работы над образом, и ужасно невоспитанного мальчишки лет шести, который постоянно требовал чего-нибудь у своих «родителей».
Появлению в дружном творческом коллективе этого мальчишки предшествовала целая история.
Обычно Маркиз не пользовался городским транспортом, предпочитая автомобиль, собственный или временно позаимствованный у какого-нибудь легкомысленного автолюбителя. Но после «производственного совещания» у Хорька он почувствовал острую необходимость убедиться в отсутствии за собой слежки и спустился в метро. Пересев несколько раз с поезда на поезд и сделав несколько пересадок с линии на линию, он оказался в относительно свободном вагоне, сел на скамью и полуприкрыл глаза, осторожно наблюдая за остальными пассажирами.
На очередной остановке в вагон вошли двое детей, самые обыкновенные вагонные нищие, девочка лет десяти и мальчик лет пяти-шести. Дети были одеты нарочито-бедно, но довольно чисто, одежда на самых заметных местах была украшена аккуратными заплатами — простой психологический расчет на то, что люди гораздо охотнее подадут бедному, но аккуратному ребенку, чем грязному и запущенному.
Дети начали громко излагать свою трогательную историю о безжалостно бросившем их отце и безвременно скончавшейся матери, на похороны которой они вынуждены собирать деньги, закончив свое выступление традиционным жалобным обращением:
— Помогите, люди добрые, чем можете!
Маркиз, у которого возникла неожиданная идея, дождался, когда дети поравняются с ним, и ловко схватил мальчугана за тонкое запястье.
— Слышь, шкет лупоглазый, — вполголоса обратился он к мальчишке, — заработать хочешь?
— Надька, беги, — вскрикнул мальчуган, безуспешно пытаясь вырваться, — позови Хромого!
Девочка на долю секунды заколебалась, и Маркиз успел крепко ухватить ее за плечо.
— Не надо убегать, — произнес он почти шепотом, — я твоему брату хочу работу предложить, на один день только, заплачу очень хорошо.
— Сколько? — быстро спросил практичный мальчишка.
— Он мне не брат, — в ту же секунду открестилась девочка, — работаем просто вместе.
— Да уж догадываюсь, — усмехнулся Маркиз.
При ближайшем рассмотрении он убедился, что маленькому попрошайке не шесть лет, а скорее семь или даже восемь, он просто мелковат ростом и нарочно изображает малыша, что выдавало его отличные актерские задатки.
— Так сколько заплатишь? — снова осведомился мальчик.
— Тысячу, — предложил Маркиз.
— Да мы с Надькой больше по вагонам настреляем! — недовольно протянул мальчуган.
— Врешь! — недоверчиво воскликнул Маркиз, оценив деловую хватку малолетнего бизнесмена. — А за две тысячи согласишься?
— И еще тысячу Хромому надо отстегнуть.
— Будет твоему Хромому тысяча.
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Контровский Владимир
Афанасьев Роман
Круз Андрей