тебе продаст немного жизни!
вплотную. Чувство дистанции у мальчика отсутствовало напрочь.
пытаясь заглянуть ему в
назад. Гош мягко разжал горячие влажные пальцы, впившиеся в локоть. Петя,
сопя, пытался вырваться и все шарил безумным взглядом по лицу Гоша.
интересно.
ходи туда! Не ходи туда-а!!! Не на-а-до!!!
руку о джинсы. Пропустил моЛодую женщину с большой хозяйственной сумкой. И
оказался в магазине.
длинными стеллажами, на которых стояли разнообразные товары. Но в отличие от
всех магазинов, которые Гошу попадались на пути, этот - работал. За
единственной кассой сидел какой-то парень, и к нему выстроилась небольшая
очередь.
кассовый аппарат выбил чек, и из рук в руки перешли деньги. Продавец
отсчитал сдачу.
многие психи, на самом-то деле зрил в корень. Здесь вполне могли продать
немного жизни. Вот какие-то девчонки сосредоточенно копаются в ящике с
колготками. А вон и грузчик катит на тележке упаковки с минеральной водой...
Каждый сходит с ума по-своему. Шиза косит наши ряды. Маразм крепчает. Но
если про это не знать, можно долго быть молодым.
тот выглядывает из-за кустов неподалеку и, кажется, выходить не спешит.
подумаешь - а не повеситься ли мне? - сообщил бородач.
чтобы перебить этот словесный понос.
лепешку. Танком.
значит, у реки валяются. Гош уселся за руль и крепко потер ладонями глаза.
что. Ладно?
парковкой, забитой ухоженными машинами. По ступеням, небрежно помахивая
цветастым полотенцем, спускалась высокая светловолосая девушка в шортах и
короткой майке.
Волосы... Лицо. Есть! Ему вдруг стало очень неуютно, и все поплыло перед
глазами. Он съежился на сиденье, пытаясь стать маленьким и незаметным.
Зачем? Этого Гош не понимал, но дурное предчувствие оказалось сильнее его.
И вообще, она чертовски напоминала его жену. Только волосы не бронзовые, а
цвета платины. И лицо попроще. И совсем другое отношение к жизни. А так -
один в один. Красивый и в свое время очень близкий человек.
него уже с криком набросились, крепко обняли, впились в губы, повисли на
шее.
встряхивая, дабы удостовериться, что это не галлюцинация. - Мой! Наконец-то!
Господи! Любимый! Как я тебя искала... Как ждала... Гошка! Это ты?!
а ее дочери исполнилось полтора.
разреветься от тоски и безысходности.
Гошка... Милый...
и почему мы расстались, ни Ваську своего, ни девочку... Как ее звали?
Неважно. Остался в памяти только я. И что же нам теперь делать?"
руку на крепкое мохнатое плечо доверчиво прижавшейся к нему Беллы. От реки,
беззаботно переговариваясь, шли к дому "анархисты" - веселый и приветливый
народ, силой вырвавший у Бориса этот клок московской земли и устроивший
здесь нечто среднее между первобытным коммунизмом и пиром во время чумы. На
Гоша и его собаку поглядывали с интересом, даже небрежно здоровались, но
близкий контакт наладить никто не пытался. Захочет человек - приживется, не
захочет - уйдет. Такие здесь были порядки.
расслабленность зиждется на предчувствии скорого конца. Уже через
месяц-другой наступят холода, и вместо праздника начнется тупое выживание. И
рано или поздно "Свободную зону" раздавит княжество Бориса. Либо поглотит,
либо вышвырнет из города. Но это будет завтра. А пока что молодые люди с
инфантильным упорством обреченных хотят просто жить.
так перенервничала, что у нее начался сильнейший постстрессовый "отходняк".
Гош уложил ее и сидел рядом, держа за руку, пока она не уснула. Нервным и
тревожным сном, но все-таки уснула. Конечно, она ничего не помнила. И
конечно, Гош не нашел в себе достаточно мужества рассказать ей хоть что-то.
Но и мужества лечь в постель с остро нуждающейся в ласке женщиной, с которой
провел когда-то много ночей, он тоже в себе не чувствовал. Он любил другую.
шанс найти ту, без которой жизнь потеряла смысл? Вряд ли. А скорее всего -
нет;Чудес не бывает дважды. А Гош всего лишь за сутки повстречал на своем
пути уже трех хороших людей (Беллу за собаку можно было не считать, она
стала для него кем-то родным и близким). Лимит удачи исчерпывался. Впереди
скорее всего ждали неприятности.
автоцистерна, дала гудок, из дверей посыпался народ с ведрами и канистрами.
"А может, выкарабкаемся как-нибудь?" - подумал Гош, наблюдая за веселой
суетой у крана, из которого хлестала вода.
месяцы, когда люди начали "просыпаться" и сбиваться потихоньку в стаи по
интересам. Здесь у каждого была своя история, как правило, очень горькая.
Тот же Борис - уникальный случай "пробуждения" с полным объемом памяти и
хорошо сохранившейся личностью при этом - сумел найти семью: жену и сына.
Мертвыми. Бородатый толстяк, опекавший мальчика Петю, был раньше учителем.
Очнувшись незнамо где, он вспомнил координаты летнего загородного лагеря,
где должен был по идее находиться, бросился туда и увидел, что в корпусах
лежат мирно на кроватях скелеты его подопечных. Ольга вернулась в дом,
который помнила с детства, и нашла останки своих родителей.
никто не знал. Назывались разные цифры, от года до трех лет, но считать их
достоверными не имело смысла. Чем люди занимались в этот период
беспамятства, они тоже понятия не имели.
ступенькам, усесться за руль и бежать, бежать, бежать... Но куда? И зачем?
Ему предстояло очень многое вспомнить, а для этого нужно было остаться
здесь, в Москве. И терпеть, и ждать, и ежедневно подстегивать непослушную
память. В надежде, что появится хоть малейшая зацепка.
лицо...а где-то на окраине сознания уходило в поле стадо, и хрупкая девчонка
колотила пятками по бокам гнедого жеребца, а кто-то сидел на заборе, держа
под мышкой автомат и дуя пиво из бутылки, и играла музыка, и еще кто-то с
очень знакомым лицом, гарцуя неподалеку на коне, радостно заорал:
"Регуляторы, в седло-о!!!" - и ускакал вслед за девчонкой, визжа и улюлюкая.
Гош обернулся, рядом стояла громоздкая боевая машина с непомерно толстым
стволом, и пожилой мужчина прислонился спиной к броне.
себя по-другому и не называют... Что за заразную историю ты им подбросил?..
этому явившемуся из ниоткуда призраку. Но там, в той жизни, он что-то ему
сказал:
Часть II
Шилова Юлия
Конюшевский Владислав
Херберт Фрэнк
Шилова Юлия
Афанасьев Роман