прелестной воспитательницы, я убежден, что она еще больше полюбила бы ее.
составленной человеком, благодаря которому она стала такой. Это прекрасный и
трогательный рассказ, и мне жаль, что я не могу передать его здесь
полностью.
декабря 1829 года. Говорят, это была живая и хорошенькая девочка с ясными
голубыми глазками. Однако до полутора лет она была такая крошечная и
слабенькая, что родители не надеялись вырастить ее. У нее бывали жесточайшие
припадки, когда ее так сводило судорогой, что казалось, она не выдержит, и
ниточка, привязывающая ее к жизни, оборвется; но к полутора годам она
окрепла, опасные симптомы прекратились, а в год и восемь месяцев она была
уже вполне здоровым ребенком.
которые раньше были заторможены, и за те четыре месяца, пока Лора была
вполне здорова, она (учтем, что это рассказывает влюбленная мать) выказала
себя на редкость толковым ребенком.
особенно первые пять недель: у девочки воспалились глаза и уши, - шло
нагноение, из ушей текло. Вскоре бедняжка навсегда лишилась зрения и слуха,
однако страдания ее на этом не кончились. Еще целых семь недель она пылала в
жару, пять месяцев пролежала в затемненной комнате; только через год она
смогла пройтись без посторонней помощи и только через два года смогла
просидеть целый день. Тут заметили, что она почти утратила обоняние;
соответственно пострадало у нее и вкусовое восприятие.
познанию жизни и мира.
улыбка матери не вызывала у нее ответной улыбки, голос отца не учил ее
подражать звукам и интонациям; мать с отцом, братья и сестры были всего лишь
предметами, на которые натыкались ее пальцы и которые отличались от мебели
только теплотою и способностью передвигаться, а от собаки и кошки не
отличались и этим.
был ни искалечен, ни изуродован; и хотя большая часть тех путей, с помощью
которых он сносится с внешним миром, была перерезана, он начал проявлять
себя иными способами. Как только девочка стала ходить, она принялась
обследовать комнату, а затем - дом; она ощупывала все, что попадалось ей под
руку: изучала форму, плотность, вес и теплоту предметов. Она ходила следом
за матерью, ощупывала ее руки и плечи, когда та делала что-нибудь по
хозяйству, а потом, из подражательства, повторяла ее жесты. Она даже
научилась немного шить и вязать".
девочкой были очень и очень ограниченны и что ее недуги вскоре стали
сказываться на ее душевном состоянии. Кого нельзя наставить через рассудок,
на тех приходится воздействовать с помощью силы; эту же девочку, кругом
обездоленную, такой способ воздействия вскоре поставил бы в положение
животного или даже хуже, - а ведь и животное погибает, если вовремя не
подоспеет помощь.
Ганновер. Я увидел правильно сложенного ребенка, с крупной, хорошей формы
головой; девочка была совершенно здорова, если не считать повышенной
нервозности, сказывавшейся в излишней веселости и суетливости. Родителей без
особого труда удалось уговорить отпустить ее в Бостон, и вот 4 октября 1837
года ее привезли в Институт, Первое время она растерялась; две недели решено
было ее не трогать и дать ей возможность ознакомиться с новым окружением и
попривыкнуть к воспитанникам, а уже затем показать ей знаки, с помощью
которых она сможет обмениваться своими мыслями с другими людьми.
обычного языка, на котором она в свое время начинала говорить, либо научить
ее широкораспространенному специальному языку. Иначе говоря: либо дать
особое обозначение для каждого предмета в отдельности, либо научить ее при
помощи букв выражать свое мироощущение и отношение к условиям и
обстоятельствам существования других живых созданий. Первый способ - более
легкий, но менее результативный; второй - более трудный, но в случае удачи
он приводит к большим результатам. А потому я решил избрать второй.
как например, - ножи, вилки, ложки, ключи и т. п. и наклеили на них ярлычки
с их названиями, отпечатанными выпуклыми буквами. Девочка тщательно их
ощупывала и, естественно, вскоре заметила, что извилистые линии,
обозначающие "ложку" так же мало похожи на линию "ключа", как сама ложка
мало похожа на ключ.
сообразила, что на них оттиснуты те же знаки, что и на ярлычках, наклеенных
на предметы. Желая показать, что она уловила сходство, она положила ярлычок
со словом "ключ" на ключ, а ярлычок со словом "ложка" - на ложку. За это ее
в знак поощрения погладили по голове.
и девочка очень скоро научилась находить нужный предмет и класть на него
ярлычок с соответствующим названием. Однако ясно было, что это пока только
упражнение памяти и стремление к подражанию. Она помнила, что бумажку со
словом "книга" надо класть на книгу, и проделывала это, во-первых, из
подражания, а во-вторых, по памяти, желая получить одобрение, но явно не
понимая, какая существует связь между предметом и бумажкой.
отдельные буквы, напечатанные на разных кусочках бумаги. Кусочки эти
раскладывались таким образом, чтобы получалось слово "книга", ."ключ" и
т.п.; потом их сгребали в кучу, и девочке знаком давали понять, что она сама
должна сложить из них слова "книга", "ключ" и т. п. И она это выполняла.
разным фокусам. Несчастная девочка, совершенно ошарашенная, терпеливо, вслед
за педагогом, повторяла все, что тот делал. Но теперь она начала кое-что
понимать; интеллект ее заработал. Она сообразила, что, следуя этим путем,
она сможет выразить знаком то или иное представление, возникшее в ее мозгу,
и сообщить это другому уму; и лицо ее сразу приобрело нормальное
человеческое выражение. Это уже не была собачка или попугай, - в ней
пробудился бессмертный дух, жадно ухватившийся за новое звено,
устанавливавшее связь между нею и другими носителями этого духа! Я почти
точно могу сказать, когда девочку озарил свет истины. Я понял, что
величайшее препятствие осталось позади и теперь нужны лишь терпение и
упорство, обычные, простые усилия.
процесс был далеко не так прост: прошло немало недель, казалось бы,
напрасного труда, прежде чем эти результаты стали заметны.
сложить слово"; это значит, что педагог складывал слова, а она, касаясь его
рук, повторяла за ним движения.
палочек были выбиты буквы, и палочки эти вставлялись в толстую доску с
квадратными отверстиями, так что над поверхностью выделялись лишь буквы.
- она подбирала соответствующие буквы, втыкала палочки в отверстия на доске
и с явным удовольствием "читала", что получалось.
обширным; тогда перешли к следующему важному шагу: отставив громоздкий
аппарат - доску с металлическими палочками, - девочку стали учить изображать
буквы тем или иным положением пальцев. Она довольно быстро и легко усвоила
это, так как на помощь педагогу пришел ум девочки, и она стала делать
большие успехи.
ее состоянии - отчет, в котором говорилось, что "девочка выучилась азбуке
глухонемых и пользуется ею на редкость быстро, правильно и с таким
удовольствием, что приятно смотреть. Педагог дает ей какой-нибудь незнакомый
предмет, например - карандаш; сначала она его ощупывает, затем ей объясняют,
для чего он служит, и педагог на пальцах показывает, как по буквам
складывается его название. Девочка при этом держит учительницу за руку и
узнает на ощупь, как у той движутся пальцы, составляя буквы, - она слегка
наклоняет головку набок, точно к чему-то прислушивается, губы ее приоткрыты,
она затаила дыхание; но вот на ее напряженном личике появляется улыбка: урок
понят. Тогда она уже на своих пальчиках составляет слово; потом берет шрифт
и выкладывает его из букв, и уж чтоб быть окончательно уверенной, что не
ошиблась, - вынимает шрифт и кладет на соответствующий предмет - скажем, на
карандаш, либо подле него".
том, как называются разные предметы, которые попадались ей под руку; в
развитии ее умения пользоваться азбукой на пальцах; во всемерном расширении
ее познаний о взаимосвязи предметов и в укреплении ее здоровья".
приведем следующую выдержку: "Теперь уже со всею достоверностью установлено,
что девочка совершенно ничего не видит, не слышит ни звука и никогда не
пользуется обонянием, из чего можно заключить, что этого чувства у нее тоже
нет. Следовательно, разум ее пребывает в покое и мраке могильного склепа в
полуночный час. Она понятия не имеет о красоте, о нежных звуках и приятных
запахах, и тем не менее она счастлива и резва, как птичка или ягненок;
всякая возможность выказать свою смекалку или постичь что-то новое
доставляют ей живейшее удовольствие, тотчас отражающееся на ее выразительном
лице. Она никогда ни на что не жалуется, - напротив, весела и жизнерадостна,
как все дети. Она любит посмеяться и пошалить; играя с другими детьми, она
громче всех заливчато смеется.
Нортон Андрэ
Корнев Павел
Максимов Альберт
Доценко Виктор
Володихин Дмитрий
Сертаков Виталий