навевающее скуку и сон помещение, где каждый предмет напоминал вам, что вы
пришли сюда именно затем, чтобы спать, и ничего другого от вас не ждут. Тут
не было беспокойных отблесков огня, как в этих ваших модных спальнях,
которые даже в самые темные ночи бьют в глаза своим французским лаком;
мебель старинного красного дерева лишь время от времени подмигивала огню,
как сонная кошка или собака, - только и всего. Самые размеры, формы и
безнадежная неподвижность кровати, гардероба и даже стульев и столов
навевали сон: они были явно апоплексического сложения и не прочь всхрапнуть.
Со стен не таращились портреты, укоряя вас за леность, на пологе кровати не
сидели круглоглазые, отвратительно бессонные и нестерпимо назойливые птицы.
Плотные темные занавеси, глухие ставни и тяжелая груда одеял - все
предназначалось для того, чтобы удерживать сон, не допуская извне света и
движения. Даже старое чучело лисицы на шкафу утратило последние остатки
зоркости, потому что единственный стеклянный глаз у него выпал, и оно
дремало стоя.
предметов, задерживаясь на каждом не больше чем на мгновение. Вскоре,
однако, оно отвлеклось от мебели и даже от кровати с ее новым бременем ради
юного создания, которое сидело рядом с нею, погрузившись в задумчивое
молчание и не отрывая глаз от огня.
держалась застенчиво и робко, однако самообладанием и умением скрывать свои
чувства она была наделена в большей степени, чем женщины даже более
солидного возраста. Это она только что доказала как нельзя лучше, ухаживая
за больным джентльменом. Она была невысокого роста и худенькая, как и
пристало в ее годы, но вся прелесть юности и девичества украшала ее милую
головку. Ее лицо было очень бледно - отчасти, надо полагать, от недавнего
волнения. По той же причине слегка растрепались темно-каштановые волосы и,
выбившись из прически, небрежно падали на шею, за что ни один свидетель
мужского пола не решился бы ее осудить.
сидела неподвижно, как теперь, во всем ее облике было что-то милое, вполне
совпадавшее со свойственной ей скромной и непритязательной манерой
одеваться. Сначала она время от времени тревожно поглядывала на кровать, но
потом, убедившись, что больной успокоился и занялся писанием, тихо
передвинула свой стул ближе к огню - по-видимому, инстинктивно чувствуя, что
свидетели ему нежелательны; отчасти же для того, чтобы незаметно для
больного дать волю своим чувствам, которые она до того сдерживала.
заметить и понять вполне, как только женщина умеет понять женщину. Наконец
она сказала, нарочно понизив голос, чтобы не слышно было больному:
это с ним бывает?
плохо, как сегодня.
лекарства были с вами!
путешествуем.
да еще путешествовать вместе".
лице, что, встретившись взглядом с гостьей и будучи честной женщиной,
несколько смутилась.
паузы, - он совсем не хочет никакой помощи, так что вы, должно быть, очень
за него боитесь, мисс?
досадный промах.
улыбкой, предупреждая всякие дальнейшие догадки. - Мы с ним не родня.
Как же это я могла так ошибиться, когда знаю не хуже всякого другого, что
больные всегда кажутся гораздо старше своих лет! Да еще зову вас "мисс"! -
Дойдя до этих слов, она невольно взглянула на левую руку девушки и опять
запнулась, так как обручального кольца на среднем пальце не было.
также не без смущения, - это значило - совсем чужие, а стало быть, и не муж
и жена. Вы звали меня, Мартин?
пряча под одеяло бумагу, на которой писал. - Нет, не звал.
месте.
Если я вас звал, то какая была бы надобность в этом вопросе?
предположение, кстати сказать, отнюдь не лестное для голоса старого
джентльмена, как она и сама почувствовала в ту же минуту,
не я. Ну, что же вы там стали, Мэри, как будто у меня чума! Все меня боятся!
- прибавил он, бессильно откидываясь на подушку, - все, даже она! Это
проклятие какое-то! Чего же еще ждать!
вставая и подходя к нему. - Приободритесь, сударь. Это только болезненные
фантазии.
вы смыслите в фантазиях? Откуда вы слышали про фантазию? Все то же!
Фантазии!
"Синего Дракона" с невозмутимым добродушием. - Господи ты мой боже, ничего
плохого в этом слове нет, хоть оно и старое. И у здоровых людей тоже бывают
свои причуды, да еще какие странные сплошь и рядом.
старика, словно масло на огонь. Он поднял голову с подушки, устремил на
хозяйку темные глаза, сверкание которых усиливалось бледностью впалых щек, в
свою очередь казавшихся еще бледнее от черной бархатной ермолки, и впился в
ее лицо пристальным взглядом.
казалось, скорее думал вслух, чем обращался к ней. - Однако вы не теряете
времени. Вы делаете то, что вам поручено, чтобы заслужить награду? Ну-с, так
кто же подослал вас?
найдя ответа на ее поникшем липе, опять взглянула на старика. Сначала она
даже испугалась, думая, что он повредился в рассудке; однако неторопливая
сдержанность его речи и твердая решимость, которая сказывалась в выражении
его резко очерченной физиономии, а главное в крепко сжатых губах, убедили ее
в противном.
раз мы находимся здесь, мне нетрудно догадаться, можете быть уверены.
подумайте, как недолго мы пробыли в этом доме, даже имя ваше тут неизвестно.
высказать подозрение, что она злоупотребила его доверием, открывшись
хозяйке; но, вспомнив нежные заботы девушки или растрогавшись выражением ее
лица, он сдержался и, улегшись поудобнее на кровати, замолчал.
Дракону" разрешалось удовлетворять нужды людей и животных. - Вот теперь вы
успокоитесь, сударь. Вы просто позабыли на минуту, что вас окружают одни
друзья.
одеялу, - к чему вы говорите мне о друзьях? Неужели я без вас не знаю, кто
мне друзья и кто - враги?
леди вам друг, я уверена.
окончательно потерявшего надежду и доверие к людям. - Думаю, что друг! Бог
ее знает. Ну, вот что: дайте-ка мне уснуть. Свечу оставьте на месте.
которой трудился так долго, и сжег ее на свече дотла. Покончив с этим, он
погасил свечу и, отвернувшись с тяжелым вздохом к стене, натянул одеяло на
голову и затих.
трудом и к тому же грозившее пожаром "Синему Дракону", привело миссис Льюпин
в немалое замешательство. Но молодая девушка, не выказав ни удивления, ни
любопытства или тревоги, шепнула ей на ухо, что побудет с больным еще
немного, и, поблагодарив ее за внимание и помощь, просила не сидеть с нею,
так как она привыкла быть одна и скоротает время за чтением.
долю любопытства, какая полагается прекрасному полу, и во всякое другое
время, вероятно, было бы не так-то легко заставить ее понять этот намек. Но
сейчас, растерявшись от изумления перед всеми этими загадками, она
немедленно покинула комнату и отправилась, нигде не задерживаясь, вниз, в
свою маленькую гостиную, где и уселась в кресло с неестественным для нее
спокойствием. Как раз в эту критическую минуту послышались шаги в коридоре и
мистер Пексниф, умильно улыбаясь, заглянул через невысокий прилавок на
открывавшуюся глазам перспективу уюта и комфорта и прошептал:
рада, что вы пришли!
Шилова Юлия
Суворов Виктор
Перумов Ник
Березин Федор
Корнев Павел
Белогорский Евгений