Чтение 8–й страницы книги ~Гроб На Колесиках~

земли не в их привычках, - хмуро пояснила Ягге.
Настя накрыла ее морщинистую руку своей ладонью.
- Ты нам поможешь, бабушка? - спросила она.
- Ишь ты какая рука у тебя свежая да белая! И у меня когда-то такая была...
Ладно, молодка, погадаю сегодня вечерком. Авось вместе что-нибудь придумаем, -
смягчившись, пообещала Ягге.

4.

В коридоре послышались тяжелые шаги. Дверь стала сотрясаться от ударов. Одна
из досок отлетела, и в кухню просунулась мохнатая лапа, сжимающая наточенный до
блеска зазубренный нож.
- Уходи, Карамора! Хуже будет! - крикнул дедушка Вурдик и выпалил в дверь из
мушкета.
Мушкет дал осечку. Вурдик насыпал свежего пороха, подул на кремень и выпалил
еще раз. От грохота мы все едва не оглохли. Кухня заволклась белым вонючим
дымом.
- Старая гвардия себя покажет! Тряхнул стариной! - поморщился Дед Вурдик,
пытаясь встать. Отдачей мушкета его сбросило с табурета на пол. Мы с Настей
бросились поднимать Вурдика, а потом разгибать его.
- Ну, как я его, бабка? Пиф-паф! В самое яблочко! - похвастался Вурдик,
держась за поясницу.
Ягге подошла к плите и подозрительно заглянула в древний котелок.
- Где были твои глаза, окаяшка старая? Кастрюлю мне прострелил! Такой котелок
скифы второй раз не подарят! - возмутилась она, вытряхивая из кастрюли
серебряную пулю.
Вурдик стыдливо притих.
Карамора навалился на дверь и, просунув в пролом еще одну мохнатую руку,
потянулся к подпиравшей дверь деревянной ноге. Он выглядел порядком голодным:
вероятно, у себя в пятом измерении не успел перекусить.
Наше положение было аховое, но тут вмешалась деревянная нога Вурдика. Дрожа от
боевого азарта, она вырвалась в коридор и набросилась на Карамору. Квартира
заходила ходуном.
- Так его, так! Уррра! - подпрыгивая на табурете, орал дед.
Через некоторое время, прогнав Карамору, деревянная нога вернулась
победительницей. На ней были видны следы зубов.
- Виват! Наша взяла! - завопил дед Вурдик, бросаясь обнимать свою ногу.
- Ве...ве... - сказала Настя.
- Что "ве-ве"? - не понял я.
- Ве-весело у вас тут, - выговорила девочка. Она сидела белая как бумага.
Только местами у нее на щеках вспыхивали пятна румянца.
- Вот придут Оскаленный Мертвец или Красная Рука будет еще веселее! - заверил
ее Вурдик.
Единственной, кто оценил эту шутку, была его деревянная нога.

Глава четвертая.

СТАРУХА С ЛИМОННЫМ НОСОМ

Ночь. Но сырому лесу крадутся двое.
"Кого встречу - задушу!" - говорит один.
"Кого поймаю - кишки вытащу!" - говорит другой.
Идут дальше.
"Смотри, на поляне кто-то спит! -
шепчет один. - Задушу!"
"А я распотрошу!" - говорит другой.
Первый лег на землю и пополз, а второй
за ним бежит. Подкрались они к спящему.
"Мы тебя убьем! Готовься к смерти!" - закричали.
Проснулся третий. Стали
двое с третьим биться, да не справились - костьми легли.
Муха оказалась сильнее червяка и муравья.

"Двое в ночи"

1.

В полночь Ягге подвела нас с Настей к большому зеркалу. Комнату окутывал
зловещий полумрак. Ягге сунула в руку Насте огарок свечи и зажгла его
прикосновением пальца. Мы увидели, что зеркало завешано черной простыней.
- Как сдерну простыню, глядите в зеркало, внучки. Что увидите, то ваша судьба
будет. Да только не пугайтесь или затянет вас Зеркалица. Тут и я вас уже не
спасу. Готовы?
Сгорбленная Ягге сурово посмотрела на нас из-под косматых бровей. Ее
крючковатый нос отбрасывал на лицо зыбкие, желтовытые тени. Седые, совсем белые
волосы были встопорщены. В неровном прыгающем свете свечи Ягге казалось древней,
грозной ведьмой. Я впервые видел ее такой.
Я кивнул. Чуть помедлив, кивнула и Настя.
- Еще смотри, чтобы свеча не потухла, пока зеркало открыто. Потухнет свеча - и
ваши жизни потухнут, - предупредила ее Ягге.
Рука, в которой Настя держала свечу, чуть дрогнула. Шепнув мне на ухо
странное, ветхостью веков дышащее слово, Ягге потянула простыню. Черная простыня
соскользнула, открылось мутное стекло с длинной трещиной.
Я увидел в темном зеркале колеблющееся пятно свечи. И вс". Наших с Настей
отражений там не было. Не было и отражения Ягге - старушка загадочно исчезла
вместе с черной простыней.
Не отрываясь, мы смотрели в стекло. Настя заботливо прикрывала ладонью
дрожащий огонек.
- Сккрррп! Тик-тик! Бамммм! Скррр!
Послышался скрежущущий звук. Оглянувшись, я увидел, что часы, уже несколько
лет стоявшие, пошли в обратную сторону.
- Там-там-там-там!
В комнате один за другим оживали таинственные шорохи. Крышка склепа дедушки
Вурдика начала подскакивать, выстукивая траурную барабанную дробь. В окне четко
прорисовался силуэт виселицы, с раскачивающимся на ней покойником. Покойник
поднял руку, погрозил нам пальцем и немедленно канул куда-то вместе со своей
виселицей.
Границы комнаты расступились. Потрескавшееся стекло ожило, сделалось черным и
мертвенно неподвижным, как поверхность озера. Зеркало почти исчезло, стало
распахнутой дверью в иной мир. Дверью, за которой клубился белый мутный туман. В
тумане мерцали серебристые огоньки, они то погасали, то вновь зажигались,
расслабляя и завораживая.
- Кирилл! Я тебя двадцать раз звать не буду! Марш завтракать! - требовательно
позвал меня из зеркала родной до боли голос, и я вдруг увидел свою мать,
протягивающую ко мне руки. Мама была в длинной белой ночнушке, в которой она
приходила ко мне в детстве поправлять одеяло.
- Мама? - неуверенно окликнул я.
Мне почудилсь, что Потусторонний Мир, в котором я находился, был страшным
сном, и стоит мне сейчас сделать, как все исчезнет.
Я поднял уже ногу, чтобы переступить границу, но пламя свечи в ладони у Насти
странным образом удлиннилось, изогнулось и обожгло мне руку. Ойкнув от боли, я
спохватился и понял, что меня заманивает Зеркалица.
Безобразная старуха с лимонным носом было где-то совсем рядом - за гранью
зеркала.
- Зеркалица, спорю: этот номер не пройдет! Покажи нам лучше нашу судьбу! -
услышал я звенящий от напряжения голос Насти.
- С какой стати я буду вам что-то показывать? Идите сюда и сами посмотрите,
сладенькие вы мои! - писклявым голосом откликнулась женщина в белой ночнушке.
Стоило мне услышать этот голос - последняя наваждение исчезло. Теперь я знал
точно, что это не моя мать.
- С какой стати? А вот с какой! - твердо сказал я, добавляя к своему
требованию то магическое слово, которое шепнула мне Ягге.

2.

Лицо Зеркалицы перекосилось от досады, и, обратившись в истаивающую струйку
дыма, она исчезла. Мгновение - и зеркало ожило. Картины и лица замелькали в нем,
вс" убыстряясь.
Два скелета передвигали на доске фигурки. Один скелет повернулся ко мне и
что-то беззвучно произнес, показывая пальцем на мою голову. Скелеты исчезли, а
по коридору, высоко подпрыгивая и щелкая зубами, проскакал черный череп. Не
касаясь пола и чуть покачиваясь, проплыли два полупрозрачных привидения. На миг
я увидел самого себя с перекошенным от страха лицом. Я пятился от чего-то,
грозно надвигавшегося на меня. Пятился, не видя, что за спиной у меня глухая
стена и отступление отрезано.
Ощутив резь я в глазах, я на секунду закрыл их, а когда открыл, то обнаружил,
что раздувшееся, синее чудище сидит на железной бочке с надписью "ЯД!" и смотрит
на нас белыми, без зрачков глазами. На голове у него серебрится какой-то горшок.

Вскоре чудище исчезло в зеркальных лабиринтах, и его сменил отрубленный
указательный палец. Он сгибался, корчился как червяк и, извиваясь, словно звал
нас к себе. А над пальцем, темная, бесформенная нависла тень Красной Руки...