астролога, как будто сомневаясь в том, правильно ли он понял его ответ.
принадлежите к тем несчастным, которым слабое зрение мешает проникнуть в
звездные сферы и разгадать тайны, начертанные на небесах; недоверие и
предрассудки заслоняют таким людям истину.
Исаак Ньютон, кавалер, директор монетного двора его величества, что наука
астрологии есть вещь совершенно пустая, легковесная и ничего не стоящая, - с
этими словами он сомкнул свои широко разъятые, как у оракула, челюсти.
человек вашего ума и образования впадает вдруг в такое удивительное
заблуждение и слепнет. Может ли сравниться коротенькое, совсем недавно
получившее известность и, можно сказать, провинциальное имя Исаака Ньютона
со звучными именами таких авторитетов, как Дариот, Бонат, Птолемей, Хейли,
Эцтлер, Дитерик, Найбоб, Харфурт, Заэль, Таустеттор, Агриппа, Дурет,
Магинус, Ориген и Арголь? Разве не все, как христиане, так и язычники, как
евреи, так и правоверные, как поэты, так и философы, - разве не все они
признают влияние звезд на судьбу?
Сэмсон.
обоснованное убеждение.
исключает законного ее применения.
неожиданно попал в поставленный им же силок. Он поочередно поворачивал
голову в сторону то одного, то другого собеседника и, видя, с какой
серьезностью Мэннеринг парировал доводы своего противника и сколько учености
он выказал в этом споре, начинал уже, кажется, верить, что тот не шутит. Что
касается Мег, то она уставила на астролога свой дикий взгляд, потрясенная
его абракадаброй, еще более непонятной, чем ее собственная.
ученый лексикон, который хранился в его поразительной памяти и который, как
это станет видно из последующего изложения, был ему известен еще с детских
лет.
противостоянии, дома светил с фазами луны, часами, минутами; альмутен,
альмоходен, анахибазон, катахибазон - тысячи разных терминов подобного же
звучания и значения снова и снова сыпались как из рога изобилия на нашего
бесстрашного Домини, природная недоверчивость которого позволила ему
выдержать эту беспощадную бурю.
мальчика и сама чувствует себя хорошо, прервало затянувшийся спор. Бертрам
кинулся в комнату жены, Мег Меррилиз спустилась вниз на кухню, чтобы
отведать свою порцию гронинг-молта и кенно, а Мэннеринг, поглядев на
часы и заметив очень точно час и минуту, когда родился ребенок, со всей
подобающей учтивостью попросил, чтобы Домини указал ему какое-нибудь место,
откуда можно было бы взглянуть на ночное небо.
вела на старинную террасу позади нового дома, примыкавшую к развалинам
старого замка. Поднявшийся ветер разогнал тучи, которые только что перед
этим застилали небо. Полная луна светила прямо над его годовой, а вокруг в
безоблачном просторе во всем своем великолепии сияли все ближние и дальние
звезды. Неожиданная картина, которую их сияние открыло Мэннерингу, глубоко
его поразила.
к берегу моря, сам, однако, не зная, далеко ли ему до него оставалось.
Теперь он увидел, что развалины замка Элленгауэн были расположены на
возвышении, или, скорее, на выступе скалы, которая составляла одну из сторон
тихой морской бухты. Новый дом, пристроенный совсем вплотную к замку, стоял,
однако, чуть ниже, а за ним берег спускался прямо к морю естественными
уступами, на которых виднелись одинокие старые деревья, и кончался белой
песчаной отмелью.
собой живописный мыс, полого спускавшийся к берегу и весь подрытый рощами,
которые в этом зеленом краю доходят до самого меря. Из-за деревьев виднелась
рыбацкая хижина. Даже сквозь эту густую тьму видно было, как на берегу
передвигаются какие-то огоньки: возможно, что это выгружали контрабанду с
люгера, прибывшего с острова Мэн и стоявшего на якоре где-то неподалеку.
Едва только там внизу заметили свет в доме, как крики "берегись, гаси огонь"
всполошили людей на берегу, и огни тут же потухли.
развалин, частью еще уцелевшие, частью разрушенные, и там и сям покрытые
ржавыми пятнами, напоминавшими об их глубокой древности, кое-где обвитые
плющом, поднимались над краем темной скалы направо от Мэннеринга. Перед ним
расстилался безмятежный залив: легкие курчавые волны катились одна за
другой, сверкая в лучах луны, и, ударяясь о серебристый берег, рассыпались
нежно шуршавшей воздушной пеной. Слева лесные массивы вдавались далеко в
океан; луна своим колеблющимся сиянием озаряла их волнистые контуры,
создавая изумительную игру света и тени, чащ и прогалин, на которой отдыхает
глаз, стремясь в то же время проникнуть глубже во все хитросплетения этой
лесной панорамы. Наверху по небу плыли планеты, каждая в ореоле своего
собственного сияния, отличавшего ее от меньших по размеру или более далеких
звезд. Воображение удивительнейшим образом может обманывать даже тех, чья
воля вызвала его к жизни, и Мэннеринг, разглядывая сверкающие небесные тела,
готов был почти согласиться с тем, что они действительно влияют на события
человеческой жизни, как склонны были тогда думать люди суеверные. Но
Мэннеринг был влюбленным юношей, и возможно, что он находился во власти
чувств, высказанных одним поэтом наших дней:
подумал он, - мой добрый старый учитель, который так глубоко вникал в споры
между Хейдоном и Чемберсом по поводу астрологии, посмотрел бы на все это
другими глазами и действительно попытался бы, изучив расположение этих
небесных светил, сделать выводы об их возможном влиянии на судьбу
новорожденного, как будто путь небесных тел или их свечение могли заступить
место божественного промысла или по меньшей мере управлять людьми в согласии
с волей господней. Мир праху его! Тех знаний, которые он передал мне,
достаточно, чтобы составить гороскоп, и поэтому я сразу же этим займусь".
Раздумывая обо всем этом. Гай Мэннеринг записал расположение всех главных
небесных тел и вернулся в дом. Лэрд встретил его в гостиной и, сияя от
счастья, объявил ему, что новорожденный - здоровый, хорошенький мальчуган и
что следовало бы по этому поводу еще выпить. Но Мэннеринг отказался,
сославшись на усталость. Тогда лэрд провел гостя в приготовленную для него
комнату и простился с ним до утра.
Глава 4
повсеместно. К концу столетия престиж ее уже поколебался и многое стало
ставиться под сомнение, а к началу восемнадцатого века к астрологии начали
относиться с явным недоверием и даже с насмешкой. Но у нее все же было
немало приверженцев, и даже среди ученых. Людям усидчивым и серьезным жаль
было расставаться с вычислениями, которые были главным предметом их занятий
с молодых лет; им не хотелось спускаться с той высоты, на которую
воображаемая способность предсказывать судьбу по звездам возводила их над
всеми остальными людьми.
и старый священник, которому юный Мэннеринг был отдан на воспитание. Не щадя
глаз, он всматривался в звезды и переутомлял мозг, исчисляя их различные
сочетания. Естественно, что это увлечение передалось и ученику. В течение
некоторого времени он прилежно трудился, чтобы овладеть приемами
Херберт Фрэнк
Посняков Андрей
Контровский Владимир
Орлов Алекс
Шилова Юлия
Орловский Гай Юлий