обосновавшейся в Люблине сразу после объявления Словенией независимости, и
устроилась в публичную библиотеку, где оклад пусть и небольшой, зато
гарантированный. Изо дня в день она ходила на работу по одному и тому же
графику, ладила с начальством, оставаясь по возможности незаметной. Ее это
устраивало. Она и не пыталась бороться, даже не помышляя о какой-либо
карьере: единственное, чего она желала, - это регулярно получать в конце
месяца свое жалование.
все жильцы возвращались в установленное время, - а потом запирали дверь на
ключ. И кто оставался за дверью, должен был спать хоть на улице. Так что у
нее всегда была правдивая отговорка для любовников, когда не хотелось
проводить ночь в гостинице или в чужой постели.
Любляной, спокойную жизнь с кем-нибудь, кто, в отличие от ее отца, будет
зарабатывать достаточно, чтобы содержать семью, и будет доволен уже тем, что
вот они сидят вдвоем у горящего камина, глядя на горы, укрытые снегом.
ни больше, ни меньше, а ровно
означало бы необходимость как-то реагировать, бороться со своим обидчиком, а
затем того и гляди сталкиваться с какими-нибудь непредвиденными
последствиями вроде мести.
запросам, обнаружилось, что такая жизнь, где все дни одинаковы, попросту
лишена смысла.
обособившейся компании. В группе оживленно беседовали, но как только она
подошла, воцарилось напряженное молчание.
лидером, и, не успел никто опомниться, с размаху влепила ему пощечину.
чтобы слышно было каждому. - Может, дадите сдачи?
тоненькую струйку крови. - Вам недолго осталось нас здесь беспокоить.
Она сделала нечто такое, чего никогда еще не делала в своей жизни.
"Братством". Вероника сожалела о пощечине - не из страха перед какой-то
местью со стороны мужчины, а потому, что сделала нечто ей несвойственное.
Если вот так увлекаться, то чего доброго можно прийти к выводу, что стоит
продолжать жить дальше, а это принесет новую бессмысленную боль, поскольку
вскоре - хочешь не хочешь - придется покинуть этот мир.
всего мира, чтобы любой ценой оставаться прежней, внешне полностью
подчиняясь режиму и правилам Виллете. Вероника вскоре вжилась в обычный
распорядок лечебного заведения: ранний подъем, завтрак, прогулка в саду,
обед, бездельничанье в холле, снова прогулка, ужин, час-полтора у
телевизора, отбой.
раздавались таблетки, только Веронике делали укол. Укол она принимала
безропотно, только однажды спросила, зачем ей столько успокоительного, если
на сон никаких жалоб нет. Оказалось, что это не снотворное; для инъекций ей
предписано средство, поддерживающее сердечную деятельность.
как близнецы. А когда они похожи, то сменяются быстрее: еще два-три дня, и
отпадет необходимость чистить зубы или причесываться. Вероника заметила, что
с сердцем все хуже: все чаще случалась одышка, болело в груди, пропал
аппетит, при малейших усилиях кружилась голова.
одинаковы потому, что я сама захотела, чтобы они были такими, то тогда, быть
может...
нет никакого выбора. И возвращался внутренний покой: все уже предрешено.
назвать настоящей дружбой, поскольку для ее появления нужно немало времени,
а в данном случае это было исключено. Они играли в карты - испытанное
средство скоротать время, - и порою в молчании прогуливались вдвоем в саду.
заведено, принимать "солнечные ванны". Но к Зедке подошел санитар и
напомнил, что сегодня у нее "процедуры", так что нужно вернуться в палату.
может ускорить мое выздоровление. Хочешь посмотреть?
принимать лекарства, чтобы восполнить нехватку того вещества, про которое ты
говорила?
ничего нового. Все, что тебе нужно. - это терпение. Однако ее любопытство
пересилило, и она утвердительно кивнула.
нами.
кровати.
она испугается.
Казалось, ему доставило удовольствие то, что к нему обращаются как к врачу,
который объясняет стажерам, что следует делать и какие процедуры применять.
специалиста. - Его применяют диабетики для борьбы с повышенным процентом
сахара в крови. При этом, когда доза намного выше обычной, падение уровня
сахара вызывает состояние комы.
ввел иглу в вену на правой ноге Зедки.
пугайтесь, если ее глаза остекленеют, и не ждите, что она сможет узнать вас,
когда будет находиться под действием лекарства.
не войти в нее.
самоубийства, - ответил фельдшер, но Вероника проигнорировала явную
провокацию. - Состояние комы дает организму передышку; его функции
затормаживаются, на время снимаются все блоки.
порядке, а та история о короле, которую вы мне рассказали...
ясность ума и была полна жизни, теперь глаза были направлены в одну точку, а
изо рта текла пенистая жидкость.
правами человека.
советую вам держать себя в рамках.
ей уже было нечего, она продолжала кричать.
кроме той, на которой покоилось ее собственное связанное тело, были пусты.
Рядом стояла девушка, с ужасом глядевшая на это тело.
продолжают действовать безотказно, но что душа ее в глубоком покое парит в
воздухе, почти касаясь потолка.
путешествием, но при первой инъекции инсулина это было для нее полнейшей
неожиданностью. Тогда она никому об этом не сказала, ведь находилась она в
Виллете лишь для того, чтобы излечиться от депрессии, и собиралась навсегда
покинуть "приют", как только позволит ее состояние. Если бы она стала
рассказывать о своем внетелесном путешествии, все бы подумали, что она еще
более безумна, чем когда поступила в больницу. Однако возвратившись в свое
тело, она попыталась найти литературу и об инсулиновом шоке, и о странном
ощущении парения в пространстве, и прочла все, что ей удалось достать.
примерно в 1930 году, но в психиатрических больницах была строго запрещена
из-за возможности причинить непоправимый вред пациентам. Однажды во время
шокового сеанса ее астральное тело посетило кабинет доктора Игоря в тот
самый момент, когда он обсуждал эту тему с одним из хозяев приюта.
того, кого интересуют права сумасшедшего? Никто никуда не пойдет
жаловаться!"
Роллинс Джеймс
Пехов Алексей
Корнев Павел
Андреев Николай
Орлов Алекс
Шилова Юлия