семьдесят лет ездила по балам, дабы поддержать честь семьи?.. Но майору
Линкольну следует подкрепиться с дороги, а мы занимаемся пустыми спорами.
Катон, приступай, мы ждем.
каким они были сказаны, содержался какой-то таинственный намек. Старик
слуга, привыкший, по-видимому, за свою долголетнюю службу постигать желания
своей хозяйки не столько из содержания ее речей, сколько по выражению ее
лица, отправился закрывать ставни на окнах, а затем принялся с великой
тщательностью задергивать шторы. Покончив с этим, он взял небольшой овальный
столик красного дерева, стоявший в нише задрапированного шторами окна, и
поставил его перед мисс Дайнвор. Вскоре на полированной доске стола появился
массивный серебряный поднос с шипящим чайником из такого же благородного
металла и сервизом из прекрасного дрезденского фарфора, а еще через
несколько минут - спиртовка. Во время этих приготовлений миссис Лечмир и ее
гость вели беседу о здоровье и состоянии дел их английских родственников.
Погруженный в беседу, молодой человек, однако, не мог не заметить, что все
движения негра-слуги, медленно и словно с опаской накрывавшего на стол, были
исполнены какой-то странной таинственности, Мисс Дайнвор, хотя чайный столик
был поставлен перед нею, не приняла никакого участия в приготовлениях, а
Агнеса Денфорт откинулась на спинку козетки с выражением холодного
неудовольствия. Чай был заварен, налит в две маленькие шестигранные чашки с
зелеными и красными веточками, разбросанными кое-где по белому фарфору, и
негр-слуга подал одну из этих чашечек, наполненную благоуханным напитком,
хозяйке дома, другую - гостю.
спохватившись. - Быть может, только что проделанное мною морское путешествие
извинит мою неучтивость.
ответила та.
именно роскошь, и притом такая, без которой легко можно обойтись. Благодарю
вас, сударь, я не пью чая.
позвольте вас уговорить.
Линкольн, но для американской девушки не составляет труда отказаться от
употребления этой омерзительной травы, из-за которой наряду со всем прочим
наша страна и наши близкие могут подвергнуться смертельной опасности.
ограничился молчаливым поклоном, но, отвернувшись, не удержался и бросил
взгляд в сторону овального столика с целью проверить, столь же ли тверды
принципы другой молодой американки. Сесилия сидела, склонившись над
подносом, и рассеянно вертела в руке серебряную ложечку весьма своеобразной
формы, похожую на стебелек того самого растения, настоем из ароматных
листьев которого предстояло ему насладиться; пар, клубившийся над фарфоровым
чайником, легким облачком застилал ее ослепительно белый лоб.
злополучному растению, - сказал Лайонел. - Вы как будто не боитесь вдыхать
эти пары.
лица сменилось насмешливо-лукавым и, казалось, куда более естественным для
нее - и отвечала, смеясь:
которого наша прародительница была изгнана из рая.
заметила Агнеса, - да только орудие соблазна несколько утратило свою силу, -
Почему вы так думаете? - спросил Лайонел, стремясь поддержать эту
непринужденную болтовню в надежде уничтожить первоначально возникшую
отчужденность. - Если бы Ева столь же решительно отказывалась слушать, как
вы отказываетесь отведать, все мы сейчас, вероятно, пребывали бы в раю.
показаться оттого, что я не пожелала сейчас притронуться к этому зелью.
Бостонский порт уже давно похож на "большой, чайник", как выражается Джэб
Прей.
немало позабавила ее запальчивость.
в городе знает беднягу.
городе, ибо он сам заверил меня, что все и каждый знают его грозную матушку.
столь же несчастную мать? - с той милой непосредственностью и простотой,
которая еще раньше так восхитила молодого человека, воскликнула Сесилия.
Лайонел. - Если вы и можете устоять против ароматного запаха чая, то уж
против соблазна удовлетворить свое любопытство не устоит ни одна женщина.
Однако, чтобы не показаться слишком жестоким в глазах моих прелестных
родственниц в первые же минуты нашего знакомства, я готов открыть вам, что
мне уже довелось побеседовать с миссис Прей.
звон, и, обернувшись, все увидели осколки великолепной дрезденской чашки,
рассыпавшиеся возле кресла миссис Лечмир.
почтенной даме. - Катон, скорее стакан воды.., майор Линкольн, бога ради..,
вы попроворнее...
оказался несколько чрезмерным: миссис Лечмир мягко отстранила поданную ей
нюхательную соль, не отклонив, впрочем, стакана воды, уже вторично за
краткий срок их знакомства поднесенного ей Лайонелом.
Лайонел, - оправившись, сказала старая дама, - но думается мне, что чай, о
котором мы сегодня столько толкуем и которым я из верноподданнических чувств
очень злоупотребляю, совсем расстроил мои нервы. Придется и мне, подобно
этим девицам, воздерживаться от него, хотя и вследствие совсем иных причин.
Мы привыкли ложиться рано, майор Линкольн, но я прошу вас чувствовать себя
как дома и ничем себя не стеснять. Я же воспользуюсь привилегией своего
преклонного возраста и попрошу у вас разрешения пожелать вам крепкого сна
после вашего утомительного путешествия. Я уже распорядилась, чтобы Катон
устроил вас как можно удобнее.
комнату, оставив Лайонела одного. Час был поздний, и, так как девушки,
уходя, тоже попрощались с ним, Лайонел позвал слугу, попросил принести свечу
и был проведен в приготовленную для него комнату.
джентльмен не мог отойти ко сну без помощи своего лакея, - Лайонел отпустил
его и, бросившись на постель, с облегчением откинулся на подушки.
обрести желанный покой. Перебирая в уме различные обстоятельства, слишком
близко его касавшиеся, чтобы они могли не волновать его, молодой человек в
конце концов принялся размышлять над оказанным ему здесь приемом и
вспоминать обитательниц этого дома, с которыми ему довелось сегодня
познакомиться.
заранее обдуманную роль, - то ли по взаимному уговору, то ли нет, это еще
ему предстояло узнать; Агнеса же Денфорт, казалось ему, держалась
естественно и просто, хотя, быть может, и несколько резко, что, впрочем,
ничуть не противоречило ее характеру и воспитанию. Не приходится удивляться,
что обе девушки занимали его мысли, пока он не уснул, ибо он был молод, а
эти юные создания, с которыми он только что свел знакомство, обладали
незаурядной красотой, и поэтому неудивительно также и то, что под утро ему
приснилось, будто он находится на борту "Эйвона", только что покинувшего
Бристольский порт, и горячо обсуждает достоинства сушеной рыбы с берегов
Ньюфаундленда, каким-то особым способом приготовленной прелестными ручками
мисс Денфорт и странно напоминающей по вкусу чай, а Сесилия Дайнвор, похожая
на юную богиню Гебу, весело и добродушно смеется над его недоумением и
замешательством.
Глава 4
дородный.
а Лайонел уже взбирался по склону Бикон-Хилла, спеша взглянуть на родной
город в нежных лучах утренней зари. Залив еще был окутан белой пеленой, и
лишь кое-где из тумана выступали зеленые вершины островков. Расположенные
амфитеатром вокруг залива холмы были еще видны, хотя туман уже поднимался,
скрывая живописные лощины и причудливо завиваясь вокруг какой-нибудь
колокольни, отмечавшей местонахождение одного из пригородных селений. Город
уже пробудился, но обычного оживления не было заметно, ибо горожане чтили
святость воскресного дня, да и настроение умов располагало к сдержанности.
Апрельские холодные ночи и теплые солнечные дни породили более густой, чем
обычно, морской туман, который, покинув свою влажную постель, коварно
подкрадывался к суше, чтобы, слившись с испарениями рек и ручьев, еще более
непроницаемой завесой окутать мирный ландшафт. Лайонел достиг плоской
вершины холма и подошел к краю обрыва. Перед ним, словно призраки, созданные