Чтение 8–й страницы книги ~Дело Локвудов~

поздно. Тогда она ушла от него, но он не пошел на конфликт. Ему было под
сорок, он уже сменил трех-четырех жен, но и скрыл это от нее, а при
регистрации брака дал о себе ложные сведения. Поэтому естественно, что он
не хотел поднимать шума и довольно охотно дал ей развод. После развода она
не захотела возвращаться в свой родной город к родителям и поступила на
курсы стенографии и машинописи. Квалифицированной стенографистке с ее
внешностью и умом нетрудно найти в Нью-Йорке работу. Кроме того, она три
года училась в университете, что ставило ее значительно выше обычных
стенографисток, и поэтому ее назначили старшей в группе.

- Никак ты не доберешься до сути, Пен, - прервал его Джордж Локвуд.

- Это потому, что мне еще не приходилось никому об этом рассказывать. Я
хочу, чтоб и ты понял, что это - не дешевая, случайная интрижка. Ни с ее
стороны, ни с моей.

- И тем не менее она скоро стала интрижкой, насколько я могу судить, -
сказал Джордж Локвуд.

- Нам незачем вдаваться в подробности, верно? Я не очень горжусь собой.
Мне тогда было сорок шесть лет, и я не имел оснований ломать свою жизнь. У
меня прекрасная жена, хорошие друзья, много денег. Но когда я попадал в
общество той девушки, приезжал к ней домой, меня словно подменяли. - Он
повернул кресло так, что снова оказался лицом к окну. - У нее в квартире
стояло пианино. У меня дома оно тоже было, но я никогда к нему не
прикасался, а тут начал играть. Она покупала ноты всех музыкальных
новинок, и я играл, а она пела. У нее хороший голос, контральто. Я стал
проводить у нее все субботние вечера. Не буду притворяться, Джордж, будто
мы встречались только ради невинных развлечений. Это не так. Но связь эта
вызывала во мне какое-то совершенно новое чувство. Прежде отношения с
женщиной никогда не связывались в моем сознании с понятием любви, и теперь
я понимаю, чего нам с Уилмой не хватало. Равнодушие Уилмы было в
значительной мере следствием моего равнодушия.

- Слово "любовь" я слышу впервые в этом разговоре, - сказал Джордж
Локвуд. - Ты был влюблен в эту молодую женщину?

- Я и сейчас влюблен - вот в чем дело, - сказал Пенроуз Локвуд. - Она
собирается выйти замуж, и я готов пойти на все, лишь бы этому помешать.

- На все, кроме женитьбы?

- Не кроме, а включая женитьбу.

- Ты делал ей предложение?

- Да. Прошлым летом, когда она сказала, что у нее есть другой человек,
который хочет на ней жениться. Потом она уехала в отпуск, и, пока ездила,
у нее случился приступ аппендицита. - Пенроуз быстро взглянул на брата.

- Ничего, Пен, - сказал Джордж Локвуд, - я все равно уже догадался.

- Каким образом? Что я сказал?

- Когда ты говорил об ее способностях и о том, что она старшая в группе
стенографисток. Да я и раньше начал догадываться. Ты же не со многими
стенографистками видишься каждый день. Кроме того, мисс Стрейдмайер
действительно самая интересная в нашей конторе.

- Как-то летом, когда мы были с ней вдвоем, она сказала мне о своем
женихе.

- Ты переспал с ней тогда?

- Нет. Я хотел, но она не стала.

- Что она ответила, когда ты сделал ей предложение?

- Она сказала, что не пойдет за меня и что уволится с работы и я забуду
про нее.

- А ты что сказал?

- Я посоветовал ей взять отпуск за свой счет и не появляться у нас,
пока не захочется, лишь бы потом она вернулась.

- Зачем?

- Я знаю, что ей хорошо со мной. Если она хочет попытать счастья в
замужестве, я не имею права препятствовать. Но я уверен, что ей захочется
вернуть то, что было между нами. Ей будет этого не хватать. Три, даже
почти четыре года нас связывали отношения, которые когда-то казались мне
невозможными.

- Ты думаешь, она была верна тебе все эти годы?

- Вначале - нет. Но последние три года - да.

- Ты веришь ей на слово, Пен.

Пенроуз Локвуд улыбнулся.

- Она никогда не давала мне обещаний. Просто я уверен. Этим-то и хороша
неопытность, Джордж. Ты на моем месте был бы полон сомнений, потому что
ты, так сказать, человек бывалый. Но этот опыт тебе обошелся Дорого. Ты
вынужден сомневаться в людях, ибо сам даешь им повод сомневаться в тебе.

- Это правда, - согласился Джордж Локвуд. - Я верю женщинам меньше, чем
ты.

- О, ты законченный циник. И не только в отношении женщин.

- Циник, но всегда - оптимист. Итак, ты сказал, что перед тобой
проблема. Какая?

- Теперь уж и не знаю, есть ли она. Ты выслушал мои излияния - и
спасибо. Мне это очень помогло. Все стало яснее. Мэриан выйдет за этого
молодого человека замуж, и мне придется потерпеть немного. Но она
вернется.

- А потом что? Ты на ней женишься?

- Да. Она имеет право испробовать тот путь, который ей открывается, и я
не стану поперек дороги.

- В таком случае, все ясно. Надеюсь, ты не станешь жалеть, что
доверился мне, - сказал Джордж Локвуд.

- Напротив. Я чувствую большое облегчение.

- Один только вопрос, Пен: что, если она не разочаруется в своем браке
с этим молодым человеком?

- Ты, как всегда, предельно дотошен. А я уже начал недоумевать, почему
ты не задаешь мне этого вопроса, - сказал Пенроуз Локвуд. - Я думал об
этом. Боялся этого. Но теперь я понимаю, что подобные сомнения не вяжутся
с тем, во что я действительно верю. Что я действительно знаю.

- Ну, раз ты так уверен...

- И циник же ты, Джордж. А ведь ты много теряешь из-за своего цинизма.

- Да, я знаю. Ну, ладно, пошли к Рэю Тэрнеру, в его солидную,
отделанную красным деревом контору. Или, может, она отделана мореным
дубом?

Братья одновременно поднялись с мест. Джордж Локвуд помог Пенроузу
надеть пальто, и они отправились в кабинет Джорджа, где Пенроуз помог
Джорджу надеть пальто. Потом Джордж взял брата под руку, и они пошли к
лифту.

Оказалось, что кабинет Рэя Тэрнера отделан не красным деревом и не
мореным дубом, а на современный лад - сучковатой сосной. Он был достаточно
просторен, и официант из ресторана свободно вкатил туда буфетный столик с
едой.

- Джордж, я уже забыл, когда мы виделись в последний раз. Не часто вы
бываете в наших краях, и я рад, что сегодня вы с нами.

- Я же не здешний. Сельский провинциал, - сказал Джордж Локвуд.

- Говорят, помещиком заделались, - сказал Рай Тэрнер.

- Я тоже слышал, - подтвердил Чарли Боум. - Однако этот сельский
провинциал зарабатывает больше любого из нас. Чем тогда кончилось у вас с
этими карбюраторами, если не секрет?

- Отнюдь, - ответил Джордж Локвуд. - Как говорят англичане, сорвали
небольшой куш. Спросите Пена.

- Мы отвоевали патент. Да вы же знаете, - сказал Пенроуз Локвуд.

- Да, знаю, - подтвердил Чарли Боум.

- Ну, а потом продали свои права фирме "Карлтон - Мак-Леод", - сказал
Пенроуз Локвуд.

- Ах, так это они приобрели права? - спросил Боум.

- Да. Но мы выторговали некоторое количество обычных и
привилегированных акций, - сказал Пенроуз Локвуд.

- И, полагаю, некоторое количество наличных? - спросил Боум.

- Ну, разумеется, и наличных, - подтвердил Джордж Локвуд. - Всегда,
всегда наличные.

- Что ж, я и сам, как правило, предпочитаю такие же сделки, - сказал
Боум. - Из каждой операции стремлюсь извлечь какие-то наличные деньги.
Значит, вы предпочли акции гонорарам?

- Именно так, - ответил Пенроуз Локвуд. - Меньше бухгалтерской работы.
С гонорарами-то иногда странные истории получаются, а когда у тебя акции,
то чувствуешь себя уверенней.

- Конечно, уверенней, - согласился Боум.

- Кто желает коктейль? - спросил Рэй Тэрнер.

- Я - нет, - сказал Чарли Боум.

- Спасибо, не хочу, - сказал Пенроуз Локвуд.

- А я, пожалуй, выпью мартини, Рэй, - сказал Джордж Локвуд.

- И я с вами за компанию, - сказал Рэй Тэрнер. - Смешать или потрясти?

- Потрясти, и посильнее. Я так больше люблю.

- И я тоже, - сказал Тэрнер. - Официант, вы слышали?

- Да, сэр, - ответил официант, принимаясь за дело.

- Вернетесь к нам примерно через час, - приказал Тэрнер. - Еду мы сами
возьмем. Мы заказали омаров по-ньюбергски, господа. Одобряете, Джордж?

- Было бы грешно отказываться от такого блюда, - ответил Джордж Локвуд.

- Расскажите мне о вашем имении, - попросил Тэрнер.