отпустил. Он, видать, вверх по речке пошел... Разве что из наших кто ему
воргу-то показал... Ой, не знаю, живой ли...
блюдом <ликом> к стене. Превозмогая страх, пробормотал:
придется оставить.
тайге-то верст тоже намерено...
голосом говорил:
тебя в Саксен, в самый красивый город в целый свет - в Дрезден.
Оттого, что девушка упорно молчала, терзая пальцами конец красной ленты,
выпущенной из косы, он еще больше волновался. Да и желание говорить
попроще делало его речь более <немецкой>, чем обычно. Он сознавал, что
выглядит глуповато, но ничего не мог поделать с собой и оттого злился,
краснел.
бризгает вода. О-ошень красиво. Возле дворец курфюрста о-ошень много
фонтан.
Никто не знает музик, не знает политес. А Фогель сидит. Может быть, он
тоже глюп? Думмкопф? - Он постучал себя костяшками пальцев по темени. -
Не-ет, Фогель приехал заработать гельд. Деньги. Уже пятнадцать лет работал
- кое-что есть, хе-хе-хе...
Поспешно заговорила, явно стремясь загладить впечатление от своих слов:
не по нашей сестре честь. Вам по барской-то стати другую надобно - чтоб
язык ваш понимала, чтоб...
смятенно шарили по залу. Наконец взгляд его упал на блюдо со сластями.
Фогель с каким-то отчаянно-радостным выражением бросился к нему. Поднес
Анне.
пирожок...
боязливо-упрашивающей интонацией, как бы взывая к ее милосердию:
бедный... - Немец даже всхлипнул и достал из кармана камзола платок. - Он
был студент и не имел ничего... Тогда он любил одну девушку, но ее
родители не позволили ему жениться. И Фогель поехал в Россию, чтобы...
бесконечность, словно пытаясь различить далекую Саксонию.
Увидел щегольскую карету запряженную четверней, себя самого в окошке
экипажа, сидящую рядом Анну, одетую в изящное платье, со столь любезным
его сердцу белым капором на голове. Вот они подъехали к городским воротам
Дрездена, покатили по мощеной улице мимо высоких зданий, украшенных
лепниной.
на клавикорде. Но боже, как она постарела, поседела. Какая невысказанная
боль была в ее взгляде, когда она узнала Фогеля, с какой завистью смотрела
она на свежее личико Анны. А эта развалина рядом с ней - ее муженек, - да
он казался просто насмешкой над человеком в сравнении с цветущим
Фогелем...
все они узнавали Фогеля, снимали в знак приветствия шляпы, что-то говорили
своим женам, указывая глазами на Анну...
- Не брошу я суженого да родителей его в заводской неволе... Благодарим за
честь великую, а только я слову своему верна...
осенила его, и он, не в силах совладать с охватившим его возбуждением,
встал и несколько раз прошелся по залу. Остановившись у дальнего окна,
произнес, не глядя на девушку:
родных. Дам им бумагу... А не согласишься - будут до конца своих дней в
заводе работать. И за Ивана не выйдешь - обратно в деревню отправлю. Там
Мишка тебя давно поджидает...
Анны. Наконец, не выдержав, она вскочила и, закрывшись руками, выбежала за
дверь.
вперед, то, поотстав, шел за лошадью. Иван, сидя в седле, напряженно
вглядывался в чащу. Но то, что произошло, было полной неожиданностью для
них обоих.
возглас Ивана, послышался треск ветвей и глухой удар о землю. Алпа
бросился за товарищем и, продравшись через сплетение ветвей, увидел, что
на траве бьется лошадь, а придавленный ею Иван пытается освободиться от
стремени. Из конвульсивно раздувающегося бока и шеи животного торчали
несколько стрел с двойным оперением.
побратиму.
из-под тяжелого корпуса лошади.
наконечника пальцем. Алпа только теперь наконец осознал, что произошло, и
со страхом озирался по сторонам. Тайга хранила мертвое молчание. Лишь
предсмертный храп лошади нарушал тишину. Ивану тоже было не по себе. Взяв
в руки ружье, он сделал несколько осторожных шагов по тропе. Потом
двинулся в ту сторону, откуда прилетели стрелы.
стволах самых крупных сосен. Иван, стоявший рядом, поманил его пальцем и
показал на волосяную лесу, пропущенную между всеми тетивами. Проследив,
куда она тянется, молодые люди снова оказались на тропе. Свитая кольцами,
леса лежала в траве, опутывала копыта издохшей лошади...
он какое-то время сидел на корточках. Потом сказал, будто обращаясь к
кому-то в глубине чащи:
топор.
озираясь, пошел за Иваном в чащу. Остановившись возле сухой сосны, тот
обошел ее и коротко сказал:
доставали края комля. Приложил ладонь к бревну на уровне своего затылка и
снова распорядился:
вверх по откосу. - Надо быть, вчера прошел.
оглядываясь, ходко зашагал в ту сторону, куда вели катпосы.
он поглядывал на затянутые смолой меты, настороженно постреливал глазами
по сторонам.
поросли, заставил, его вздрогнуть всем телом. В следующее мгновение он
бросился в сторону от тропы и затаился за стволом с ружьем наперевес.
пятился назад. Наткнулся на дерево и стал медленно сползать на землю.
Бородатый в смятении смотрел, как Евдя пытается выдернуть из груди тонкий
прут с красным оперением. И вдруг, пригнувшись, бросился в сторону от
тропы. Добежав до мохового болотца, он в изнеможении повалился на мягкую
кочку и долго лежал, слушая стук собственного сердца, который, казалось
ему, наполнил всю тайгу. Потом сел, затравленно огляделся. Во всех
направлениях тянулся дремучий бор. И только за спиной у беглеца
расстилалось бледно-зеленое поле, утыканное чахлой хвойной
растительностью.
он пошел прочь от болота, все убыстряя шаг. Но куда ни обращался его
взгляд, виделись только могучие деревья, поросшие седым мхом. Он метался