Чтение 8–й страницы книги ~И каждый вооружен~

Я перебрал в памяти все, что пролепетала Айрис в состоянии, близком к
истерике, и вспомнил ее упоминание о том, что она была взаперти. И тут она
сказала что-то о подъемнике для блюд, через который она выбралась наружу.
Куда? Ага, в кафе "У Кларка".

Я вышел из переулка на Седьмую улицу и осмотрел кафе на левом углу. На
его окнах было написано "У Кларка", и как раз под ним находился "Подвал"
Марти Сэйдера. Глядя внутрь кафе через витрину, я разглядел в зале под
прямым углом к левой стене выступ, уходивший в глубину. Часть этого
пространства занимала, по-видимому, кладовка. Я знал, что по крайней мере
четыре квадратных метра приходились на лифт, у которого я недавно стоял.

Ощущение холода в спине усилилось. Если только Айрис не была клиенткой
дурдома, она точно была заперта в "Подвале" незадолго до ее неожиданного
появления в моем офисе.

Я наслаждался своими рассуждениями, когда какое-то движение слева
заставило меня вздрогнуть. В том состоянии, в котором я находился последние
четыре часа, даже вид червяка заставил бы меня вздрогнуть. Но это был
длинный черный лимузин "плимут", поворачивающий в шаге от меня в переулок.

Впереди сидели два типа, которые не обратили на меня никакого внимания. И
очень хорошо - сегодня я и так уже привлек слишком много внимания к своей
персоне. Но я где-то встречал раньше парня, сидевшего рядом с водителем. Я
попытался вспомнить где, забыв на какое-то время о подъемнике блюд.

Примерно месяц тому назад я видел эту физиономию в газетном сообщении о
задержании ее обладателя по подозрению в ограблении, но до суда дело не
дошло. Ничего особенного, если не иметь в виду, что залог, под который он
был освобожден, предоставил Коллиер Брид. Тот самый, что запустил свои
жирные, скользкие пальцы во все темные делишки в городе, и без согласия
которого никто не мог извлекать грязные деньги. Я не был уверен в том, что
означало появление здесь черного "плимута", но дело, несомненно,
осложнялось. И у меня было пренеприятнейшее предчувствие, что я мог
оказаться в центре осложнений.

Боком я придвинулся к углу дома и с минуту наблюдал за машиной. Она
остановилась у лифта, где несколько минут назад стоял я. Сидевший справа от
водителя парень вышел. Он достал из кармана часы, посмотрел на них и затем
убрал. Сказав что-то водителю, он скрестил руки на груди и прислонился
спиной к дверце машины. Ничего особенного, похоже, не происходило, и я пошел
к двери кафе "У Кларка".

Айрис упомянула подъемник для блюд, и это нацелило меня на кухню. Через
окно кафе за столиками и стойкой с горячими плитами я разглядел в глубине
вращающиеся двери. На моих глазах из них вышел мужчина в белой куртке и
прошел за стойку.

"Тут не проскочишь", - сказал я себе и вошел в кафе. Я прошел мимо
грустных посетителей, заглатывавших пищу, вдоль стойки и остановился рядом с
кассиршей. Она была занята с клиентом и не видела меня.

Когда она освободилась, я наклонился к ней и сказал:

- Послушайте, мисс. Я хотел бы поблагодарить кого-нибудь за еду. Впервые
за месяц я поел так вкусно.

Она вяло улыбнулась. Мол, прекрасно и почему бы вам не провалиться сквозь
землю.

- Спасибо, - равнодушно сказала она.

- В самом деле, - настаивал я, - отличная кормежка, как никогда.

Она моргнула и сказала:

- Новый шеф-повар. Скажите об этом боссу, - и рассеянно кивнула в сторону
входа.

- Спасибо. Новый повар, вы говорите? Давно?

- С полмесяца. - Она насупилась. - Что-то я вас не припомню, мистер. Я
улыбнулся:

- А жаль. Я-то вас прекрасно помню.

- Рассказывайте, - проворковала она.

Я отошел, подождал, пока она занялась с очередным клиентом, и прошел
через вращающиеся двери.

Я очутился в кухне. Было почти половина третьего. Повар в белом колпаке
длинной деревянной лопаткой мешал что-то в большом котле.

Он оглянулся на меня:

- Эй! Разве вы не знаете, что сюда вход воспрещен? Я постарался
изобразить убедительную улыбку:

- Вы, видимо, недавно работаете здесь. Я - инспектор Скотт из
санэпидемстанции Лос-Анджелеса, расследую жалобу.

Пока что я чувствовал себя уверенно. Санэпидемстанция действительно
разбирала жалобы на обслуживание: у меня же было на что пожаловаться, меня
звали Скотт, и я проводил расследование.

Неприятно долго тянулось время, пока он пристально рассматривал меня и,
вытерев наконец не слишком чистым передником свою клешню, протянул ее мне.

Я пожал ее, пока он нервно бормотал:

- Извините. Я здесь всего пару недель, но я думаю, что здесь все в
порядке.

Пожимая ему руку, я тайком, на всякий случай, оглядел его ногти. Отпустив
его руку, я сказал:

- Я погляжу, что тут и как. Где хозяин?

- Он сидит у входа. Позвать его?

- Не сейчас. - Я думал, что действительно было не время для этого.

Я достал блокнот и карандаш и начал осматривать котлы и кастрюли, делая
короткие пометки. Кухня занимала всю заднюю часть кафе и размером была в две
обычные комнаты. Входя, я заметил закрытую дверь в левой стене, выходившей в
переулок, и две маленькие, не больше квадратного ярда, дверцы в правой
стене. Я подошел к ним, раскрыл их и обнаружил то, что искал.

- А это что такое? - спросил я.

Он еще раз обтер руки и нервно промямлил:

- Внизу находится ночной клуб. У него нет своей кухни, и он пользуется
нашей для обслуживания своих клиентов. Но я здесь ни при чем. Хозяин может
посвятить вас в детали.

Я кивнул:

- Позовите его.

Я не желал видеть никакого хозяина, мне нужно было отделаться от этого
парня.

Не успел он скрыться, как я подбежал к двери, ведущей в переулок, открыл
ее и одним прыжком вернулся к "механическому подавальщику". Я надеялся, что
открытая дверь будет воспринята как свидетельство того, что я ушел.

С большим трудом я втиснулся в подъемник лицом к дальней стенке и
раскрытой двери. Я не мог не подумать, захлопывая дверцы, как трудно мне
будет объясниться с хозяином, если он войдет.

Однако я успел захлопнуть дверцы, дернуть за веревочку, приводящую
подъемник в действие, и отправился в путь.

Я не знал, во что вляпаюсь внизу, в "Подвале", но представлял себе, что
там меня ждет мало хорошего. И пока я спускался вниз, желудок мой, казалось,
хотел остаться в кухне наверху.

Глава 6

Подъемник остановился на дне шахты с легким толчком и почти неслышным в
сравнении с биением сердца в моих ушах стуком. Из-под пиджака я достал свой
револьвер, сжал его в правой руке и выждал минуту, прислушиваясь.

Ничего не было слышно. Сквозь щель в маленьких дверцах, которые я
чувствовал перед собой, не проникал свет. Я заключил, что в комнате темно.
Легонько толкнул дверцы, и они распахнулись с неслышным щелчком. Я ничего не
мог различить в темноте. Высунувшись, я огляделся и увидел узкую полоску
света под дверью в трех шагах передо мной. Когда мои глаза привыкли к
темноте, в этом мареве я разглядел, что нахожусь в небольшой комнате,
расположенной, несомненно, в задней части клуба. Здесь официанты забирали
еду и разносили ее по столикам. Теперь я понял, почему кормежка в клубе была
такой отвратительной.

Я осторожно спустил свои одеревеневшие ноги на пол, выбрался из
подъемника и выпрямился. Мой слух уловил еле слышный разговор. Я медленно
подошел к двери, мягко опуская ноги на пол и осторожно перенося тяжесть тела
с одной на другую. Прижав ухо к двери, я начал различать голоса: один
глубокий, грохочущий и два более высоких. Один из них, похоже, принадлежал
женщине. Я слушал около минуты, но не мог разобрать ни слова. Другой высокий
голос доминировал в разговоре, но было не понять, о чем шла речь. Были
слышны только отдельные слова и интонации.

Раз уж я добрался сюда, не мог же я торчать здесь вечно. Но если в
комнате шла обычная карточная игра, я бы выглядел чертовски глупо.

Левой рукой я сжал дверную ручку. Она легко повернулась, и дверь бесшумно
приоткрылась.

Я резко распахнул ее и вошел в комнату с пушкой в правой руке, собравшись
в комок так, как показывают в кино.

И хорошо сделал. Карточной игры не было и в помине, и я испытал
одновременно и облегчение и испуг.

Айрис Гордон сидела на стуле боком ко мне, с руками, скрученными
пластырем за спиной. Она резко повернула голову в мою сторону, отбросив свои
длинные рыжие волосы и открыв рот. За огромным белым столом сидел мужчина,
опираясь подбородком на руки, стоящие на столе. В дальнем углу комнаты
стояли, небрежно прислонившись к стене, двое высоких мужчин - один толстый,
другой худой.

Когда я ворвался в комнату, сидящий за столом вздрогнул и начал медленно
опускать руки на столешницу. Худой мужчина у стены быстро развернулся влево,
широко расставив ноги и резко оттолкнувшись левой ногой от пола. Движение
распахнуло его расстегнутый пиджак и обнажило пушку в кобуре под левым
плечом. Пока он поворачивался и сгибался, его правая рука потянулась к
нагану и схватила его прежде, чем я успел вымолвить хоть слово.

Он был хорош. Он был лучше, быстрее меня, но я уже сжимал в кулаке свой
тридцать восьмой.