достоинством откашлялся.
влияют и на сроки сооружения нефтепровода, и на его качество, и на многое
другое...
коллектива, его готовность к выполнению сложных задач в сложных условиях...
приоткрыл, пораженный.
свое присутствие здесь лишним...
сооружения трубопровода. Между тем мне неоднократно...
ближайшая прорубь? Нужио немедленно ткнуть туда этого типа, чтобы мозги
ему промыть студеной северной водой, растуды его туды! А я-то по простоте
душевной все думал-чего он в самолете молчит? Я ему анекдот, я ему
рюмочку, а он знай молчит! Речь, оказывается, сочинял! Это же надо! И ведь
сочинил! А?!
сторону.
канцелярский стол, заваленный бумагам;!, Николашкиными жалобами,
проектами, сметами и прочей дребеденью, где он? Нет его! По сторонам
оглянись, Александр Алексеевич! Солнце сияет! Раздолье бескрайнее! Снег!
голубыми небесами великолепными коврами, блестя на солнце, снег, как вы
помните, лежит.
пожалуйста, - великолепными коврами! Какие, к черту, ковры? Где вы видите
эти ковры? Ковер-он мягкий, теплый... А здесь торосы, как ножи торчат!
улыбался, слушая лепет Тюляфтина, словесную вязь Опульского, был в полном
восторге от воплей Чернухо и вообще чувствовал себя легко и уверенно. У
него на лице все было вроде крупноватомощный нос, крупные губы, а что
касается зубов, то они были из тех, которые принято называть лошадиными.
человек или скалится. А в общем это был довольно красивый парень лет
тридцати. - Вы уже приезжали к нам летом и дали, помнится, репортаж в
газете. Специалисты, правда, немного ворчали, неточности им поперек горла
стали, ну а в целом выступление нам даже помогло, кое-что из оборудования
подбросили вне очереди. Ваша фамилия Ливнев, верно?
кто-нибудь попробует доказать, что это не так!
материал, или, как они выражаются, гвоздь. Я для него лишь повод
выступить. И чем жестче будут выводы Комиссии, тем более принципиальная,
нелицеприятная, гражданственная, какая еще? - статья у него получится. За
ней он и приехал. Трудовых успехов у нас нет, писать очерки о передовых
рабочих с отстающих строек не принято... Да, его цель-разгромная статья.
Но если с Чернухо я могу спорить, надеяться на понимание, если для Чернухо
имеет значение обоснованность технических решений, то Ливневу все это
безразлично, как и моя судьба. Ему нужен материал.
столь выразительный, почти вороний нос! У него и должность ворона, он
кружит надо мной, ждет добычи... Ну ничего, я пока еще живой".
Панюшкина по спине, - с ним ухо держи востро! Он не дает расслабиться. Это
боксер атакующего стиля. А, Николай Петрович?
зевай! С таким человеком интересно работать.
человек в громадной мохнатой шапке. Где-то в глубине меха розовели щеки,
светились глаза, сверкали молодые белые зубы.
прокуратуру. Честно скажу, я не разбираюсь ни в трубопроводах, ни в
способах их укладки, и уже одно это, наверно, делает меня самым приятным
гостем.
участковый, но маленько приболел.
Говорил ведь я Михаиле, смотри Михайло! Нет, не послушал. Но все члены при
нем? Руки-ноги, пальцы-шмальцы?
Шаыовалоа-человек безотказный. Помоему, он уже разносил повестки с утра.
Но, думается, зря вы приехали. Чрезвычайное происшествие было, они у нас
не редкость, а криминалу-яе обессудьте!
весело и оиасно.
Мезенов. - С таким фольклором недолго человека и до инфаркта довести.
приехавших. - Чтобы закончить церемонию представления, позвольте
познакомить вас с нашими руко-аодитедями.... Главный инженер, главный
механик, главный снабжеаед. Все главные, ни к кому не подступись, все
много о себе донимают. Вам придется встречаться с ними не один раз,
задавать хитрые вопросы, выслушивать хитрые ответы... Все трое достаточно
опытны я вполне смогут ублажить ваше любопытство.
Комиссии, но легкая, почти незаметная снисходительность все-таки
чувствовалась. Мол. иростите нашего Панюшкина за шутовство, но такой уж он
есть. Не поймешь-то ли шутит, то ли всерьез талдычит, но мы привыкли,
привыкайте и вы. Старик он начего, жить можно.
и на гостей. На лице его застыло, будто смерзлось, недовольство. Время от
времени о.н вытирал слезившиеся на морозе глаза, вытирал резко, грубо, и
непонятно было-слезы он вытирает или лицо разминает, стараясь приспособить
его к обстановке.
взглядывал на Панюшкина, как бы сверяя с ним свои опасения.
Поселка, - Прошу, товарища дорогие, следовать за мной. Вас ждут великие
дела! - Он еще что-то хотел добавить, по лицу его уже скользнула шалая
ухмылка, но помешал Чернухо.
- Не надо. Успокойся. А то расходился, понимаешь, как холодный самовар.
Знаю твой хулиганский гонор, знаю, что ты тщеславен и обидчив, как
девчонка, ожидающая принца. Молчи. Ты сегодня сказал предостаточно.
Подержи язык в тепле. Хиханьки кончились возле самолета. Скорее всего, их
больше не будет. Положение серьезное. Поэтому не надо пнжониться, Коля.
Чтобы поставить нас на место, ты готов пожертвовать чем угодно... Не надо.
Конечно, это говорит о твоей неувядаемоеT, о том, что ты молод духом,
дерзок и горяч. Но не перегни палку. А то покажешься таким молодым, что
даже незрелым. Люди подумают, что тебе рановато руководить такой стройкой.
Усек?
толстый и. неуклюжий, как щенок, несказанно обрадованный тем, что его
взяли на прогулку.
старались не отставать Мезенов с Ливневым. Опульский рассказывал Белоконю
какую-то нескончаемую историю, тот слушал с немым изумлением, и непонятно
было-удивляется ли он самой истории или тому, как плотно набит Опульский
словами. Тюляфтйн шагал один, вертел головой, и стекла его очков в тонкой
золотой оправе сверкали растроганно в взволнованно. Замыкали шествие
Званцев, Жмакин и Хромов.
Толыс, а? Смеются, шутят, вроде не снимать человека приехали, а награждать.
очаровать, может вить из них веревки, может смеяться с ними или над ними -
все это ничего не значит. И Толыс зто знает. И они это знают.
вежливые люди. И больше ни о чем.
море есть свой хозяин и зовут его Толыс. Ну а раз на всем Проливе хозяином
они считали Панюшкина, то от этого прозвища ему было просто не уйти.
слухи не зря...
А если догонят, то еще раз дадут.