в тепло. Потом отогнали Карьку вверх по речке за поворот, распрягли его там
и подпустили к сену. И все молча, не лучше, чем чужие, обходясь самыми
необходимыми словами, вроде - "возьми" да "подай".
то ли по-прежнему не мог преодолеть свою растерянность и оттого злился, то
ли не решался сразу натягивать соединявшие их связи, которые за эти годы,
неизвестно, сохранились или нет.
раздеться. Она присела на нары, застланные пихтовым лапником, и сразу
поднялась - нет, надо было что-то делать, чем-то успокоить себя и его,
каким-то пустяком связаться вместе. Подошла к двери, где лежали сваленные в
одну кучу манатки, выпростала из дохи наволочку с мукой и похвастала ему:
бегло кивнул.
встречаешь-то? Слова не скажешь. А я к тебе на всех рысях середь ночи
летела, думала, обрадуешься. Может, мне лучше назад повернуть?
это сказал, Настена поняла: не пустит, ни за что не пустит. Она подошла к
нему и вытянутой вперед, слабой, щупающей, как у слепых, рукой коснулась его
головы.
Да радость-то у меня теперь ишь какая: ей требуется знать, нужна она или
нет, можно ее показывать или нельзя.
года вместе прожили - или этого мало?
что он поддается ей, отходит - вот и голова, не выдержав, склонилась набок,
на подставленное плечо, - верный, только ей одной известный признак того,
что он оттаял. По этому признаку она определяла раньше его настроение: если
голова набок - говори, что хочешь, смейся, дури - все простит и поддержит,
потянет в игре еще дальше и успокоится не скоро и не охотно. Нет, что-то
осталось в нем от прежнего Андрея. Она улыбнулась ему неполной, наполовину
придержанной, требующей поддержки и взаимности улыбкой и сказала:
бородой.
- Как леший. Я в бане понять не могла, кто со мной - ты или леший. Думаю,
своему мужику берегла, берегла, а тут с нечистой силой связалась.
уберу я эту лохматину.
нет, не буду. Пускай торчит. Чтобы не походить на себя. Уж лучше на лешего.
- Приехала тут разговоры разговаривать. - В заполохе она забыла, что они не
успели еще двух слов сказать. - Ну, баба! Вот что значит: давно никто не
колошматил.
над ним - так редко это случалось раньше, и неизвестно, удастся ли впереди.
Она заставила его подбросить в печку и сбегать на речку за водой, потом
развязала на его глазах свой узелок и открыла на свет ковригу ржаного хлеба
и большой кусок сала. Сало еще с осени припрятала Семеновна для него же, для
Андрея, когда ждали его на побывку. Побывка сорвалась, но приготовленное для
встречи по какой-то старой, суеверной примете не трогали: изведешь жданки -
не дождешься и встречи. С месяц назад Настена нечаянно наткнулась на сало,
завернутое в тряпицу и затолканное в дальний угол на полке в амбаре, и вот
вчера половину отрезала. Для кого хранится - тому и пригодится. Где-то так
же стоит, наверно, в запыленной бутыли самогонка, ждет, когда ступит Андрей
на отцовский порог и придет час поднять за него, желанного, стаканы.
довелось посмотреть это чудо), как городская баба, не зная, чем угодить
мужику, которого она без ума любила, кормила его, как маленького, из рук.
Вспомнив сейчас об этом, Настена из какой-то вдруг приспичившей, незнакомой
ей раньше причуды тоже решила подносить куски сала в рот Андрею, но он не
позволил. Ей стало и неловко за себя, и весело, словно она переступила уже
через какую-то мелкую стыдинушку и теперь могла ступать дальше. Но чай им
пришлось пить из одной посудины - из крышки от солдатской манерки, передавая
ее из рук в руки, и то, что Настена брала эту крышку после Андрея, а затем
снова передавала ему, почему-то также волновало ее.
без жилого духа, зимовейка с как попало набросанными на землю плахами вместо
пола, с прогнувшейся в потолке доской, с черными, в засохших тенетах,
неровно стесанными стенами, и не тронутый ничьим следом, блестящий на солнце
снег за окном, спадающий с горы огромным валом, и Андрей рядом, признанный
теперь уже при свете дня, но не ставший от этого более понятным, и сама она,
невесть как и зачем очутившаяся в этом дальнем, заброшенном углу. Отвлекшись
на мгновение, она всякий раз поражалась, что видит перед собой Андрея, и
тогда приходилось делать немалое усилие, чтобы вспомнить, почему он здесь.
Лишь после этого все становилось на свои места, как оно есть, но стояло
непрочно, шатко, так что положение это нужно было постоянно поддерживать,
чтобы не уплыло оно опять куда-то и не потерялось - настолько все казалось
неправдашним, придуманным или увиденным во сне.
все это со временем обязательно кончится хорошо, стоит лишь выждать,
потерпеть, то случившееся вдруг открывалось такой проваленной, бездонной
ямой, что от страха перехватывало дух. Но она не показывала страх,
притворялась веселой. Неизвестно еще, что будет завтра, а сегодня ее день,
сегодня за целые годы можно устроить выходной, дать свободу и отдых всему,
что в ней есть.
разморенная теплом, зевнула.
она. - Вот бы знали.
раскинув руки. Андрей покосился на нее из-за стола - она, чтобы подразнить
его, закрыла глаза, словно засыпая, и примолкла. Но едва он стал подходить,
она быстро, одним рывком вскочила на колени, выгнулась вперед и бойко,
по-девчоночьи, протараторила:
когда-то давным-давно, в первый год их совместной жизни. Ох и дурили же они
- пыль столбом стояла. Настена была не из слабеньких и сдавалась не сразу, с
него, случалось, семь потов сойдет, пока она попросит пощады. Но сейчас ей
почему-то не хотелось пытать его силу, она опустила руки. Он понял это
по-своему и заторопился, засуетился, как мальчишка, - тогда она осторожно,
чтобы не обидеть, удержала его:
худая кобыла, жила. Не надорви ее, не понужай.
знала, обошелся с ней ласково и внимательно, подлаживаясь под нее и угадывая
каждое ее маленькое желание.
не со своим, а с чьим-то чужим мужиком, на которого не имела права. Но
чувство это скоро прошло. Она стала уже забываться, когда на мгновение ей
показалось, что только что каким-то чудом ей удалось подглядеть себя далеко
вперед нынешнего дня; что-то там было иное, чем здесь, но и там она тоже
мелькнула не одна, хотя он в ее глазах почему-то не удержался, и она не
знала, Андрей это был или кто-то другой. Наверное, Андрей, ни о ком больше
она не помышляла.
найдя больше, с чего начать, она попросила:
осторожно погладила их.
мешает все время, будто торчит что-то, не притерпелся еще.
очутилась здесь, а теперь ей уже представлялось, что она и не знает ничего
другого, что она находилась в этих стенах всегда. Все, что можно было
припомнить из какой-то иной жизни, смутно виделось позади беспорядочными
Курылев Олег
Пехов Алексей
Суворов Виктор
Мороз Александра
Шилова Юлия
Лукин Евгений