Чтение 8–й страницы книги ~Квартиронка~

Когда эти мысли пронеслись у меня в голове, я готов был снова прийтив отчаяние, но вдруг вспомнил, что кто-то говорил мне, будто табак сильное средство против змеиного яда. Странно, что это не пришло мне вголову раньше. Впрочем, это было понятно, так как до сих пор я думалтолько о том, как мне добраться до Бринджерса.

Сначала, не полагаясь на собственные знания, я надеялся лишь на доктора. И только увидев, что не могу рассчитывать на его помощь, стал думать о том, что в силах сделать сам. И тут я вспомнил про табак.

Я поспешно вытащил портсигар. К моей радости, в нем оставалась ещеодна сигара, и вынув ее, я принялся разжевывать табак. Как я слышал, втаком виде его следовало приложить к ране. Во рту у меня пересохло, ноот горького табака он скоро наполнился слюной, и, пересиливая тошноту, ябыстро разжевал сухие листья в кашицу, пропитанную крепким никотином.

Положив эту влажную массу на свою кисть, я втер ее в ранку. Теперь язаметил, что рука моя сильно опухла до самого локтя и боль в ней всеусиливалась. О Боже мой! Яд уже действовал, быстро и неотвратимо! Мнеказалось, что я чувствую, как огонь разливается по моим жилам.

Хотя я и приложил никотиновую примочку к руке, я слабо верил в еедействие, так как только мельком слышал о ее целебных свойствах. Вероятно, думал я, это одно из тысячи народных средств, которыми пользуютсядоверчивые люди. Только отчаяние заставило меня пригнуть к нему.

Оторвав рукав своей рубашки вместо бинта, я обвязал руку, а затем повернулся и снова двинулся в путь. Но, не сделав и трех шагов, остановился как вкопанный. Прямо против меня на краю поляны стоял человек.

Он, очевидно, только что вышел из леса, к которому я направлялся, итеперь остановился, удивленный, увидев человека в таком глухом месте. Явстретил его радостным криком.

"Вот кто выведет меня отсюда! Вот мой спаситель!" - подумал я.

Каково же было мое удивление, огорчение, возмущение, когда он быстроотвернулся от меня, бросился в кусты и исчез.

Я был поражен его странным поведением. Я успел только мельком взглянуть на него и заметил, что это негр и что у него испуганное лицо. Ночем же я мог его напугать?

Я закричал ему, чтобы он остановился и вернулся назад. Я звал егосначала умоляющим, а потом строгим и угрожающим тоном. Но тщетно; он неостановился, не обернулся. Я слышал, как трещали ветки, когда он продирался сквозь чащу, и с каждой минутой эти звуки все удалялись.

В этом человеке я видел единственное свое спасение. Мне нельзя былоего упускать, и я бросился следом за ним.

Если я могу положиться на что-нибудь, так это на быстроту моих ног. Ав те годы даже индейский бегун не мог бы меня обогнать, не то что неуклюжий, большеногий негр. Я знал, что стоит мне только его увидеть, какон уже не уйдет от меня, но в зтом-то и заключалась трудность. Пока яраздумывал, он успел убежать довольно далеко и теперь скрылся из виду вчаще леса.

Но я слышал, как он, словно дикий кабан, ломится сквозь кустарник, ипо этому треску продолжал гнаться за ним.

Я уже немного утомился от долгой ходьбы по лесу, но сознание, чтожизнь моя зависит от того, настигну ли я негра, вливало в меня свежиесилы, и я мчался за ним, как гончая собака. К несчастью, успех зависелне только от моего проворства, иначе эта гонка закончилась бы очень скоро. Трудность была в том, что мне приходилось продираться сквозь кусты,обегать толстые деревья, все время бороться с хлеставшими меня ветвями ито и дело пускаться в обход.

Но вот наконец я увидел его. Мелкий подлесок кончился. Из черной,топкой земли торчали только громадные стволы кипарисов, и далеко впередипод темными сводами деревьев я увидел негра, который по-прежнему со всехног удирал от меня. К счастью, на нем была светлая рубашка, иначе я неразглядел бы его в густой тени. Впрочем, он только промелькнул передомной далеко впереди.

Лес здесь был не такой частый и заросли не преграждали мне путь. Теперь все зависело от быстроты, и не прошло и пяти минут, как я уже нагонял его, умоляя, чтобы он остановился.

- Стой! - кричал я. - Стой, ради Бога!

Но негр ничего не отвечал. Он даже не повернул головы и продолжал бежать, разбрызгивая грязь.

- Стой! - продолжал я кричать во всю силу моих уставших легких, задыхаясь от бега. - Стой, друг! Что ты бежишь от меня? Я не сделаю тебе ничего плохого!

Но и эти слова не произвели на него никакого впечатления, он будтоничего не слышал. Мне показалось, что он еще ускорил свой бег или, можетбыть, вышел из болота и бежал теперь по твердой почве, а я как раз попалв топь. Расстояние между нами стало как будто увеличиваться, и я испугался, что он снова скроется от меня. Я знал, что от него зависит мояжизнь. Если он не выведет меня из леса, я погибну ужасной смертью. Ондолжен показать мне дорогу. Хочет он или не хочет, но я заставлю его!

- Стой! - крикнул я еще раз. - Стой, или я буду стрелять!

Я вскинул ружье. Оба ствола были заряжены. Это не было пустой угрозой: я действительно решил выстрелить, не для того, чтобы убить его, ночтобы остановить. Конечно, я мог ранить его, но что мне оставалось делать? У меня не было выбора, я не знал другого средства спасти своюжизнь. Я повторил свою угрозу:

- Стой, или я стреляю!

Я выкрикнул это с такой яростью, что негр не мог сомневаться в моемнамерении. По-видимому, он понял это, так как внезапно остановился икруто повернулся ко мне лицом.

- Стреляй, проклятый белый! - крикнул он. - Но если промахнешься берегись! Тогда прощайся с жизнью, черт тебя побери! Видишь этот нож?Стреляй же и будь ты проклят!

Он стоял прямо против меня, смело подставив под пулю свою широкуюгрудь; в его поднятой руке сверкал нож.

Я сделал несколько шагов и подошел к нему вплотную; тут я вдруг узналэтого человека: передо мной стоял негр Габриэль, жестокий бамбара.

Глава XXXIV. НЕГР ГАБРИЭЛЬ

Могучая фигура негра, его угрожающая поза, горящие, налитые кровьюглаза, выражение отчаянной решимости, белые, сверкающие зубы - все придавало ему свирепый вид. В другое время я побоялся бы встречи с такимстрашным врагом; ведь я считал его врагом: я помнил, как ударил его, ине сомневался, что и он помнит об этом. Я был уверен, что сейчас он готовится мне отомстить - отчасти за тот удар, отчасти выполняя приказаниесвоего трусливого хозяина. Он, наверно, выслеживал меня в лесу; возможно, ходил за мной весь день, выжидая удобного случая для нападения.

Но почему же тогда он бежал? Может быть, боялся напасть на меня открыто? Ну конечно, его пугала моя двустволка.

Однако он мог подкрасться ко мне, когда я спал, и... Ах! Это восклицание невольно вырвалось у меня, когда неожиданная догадка молниеймелькнула в моей голове. Габриэль, как я слышал, был заклинателем змей,он приручал даже самых ядовитых и подчинял своей воле. Не он ли подослалко мне змею, когда я заснул, и заставил ее укусить меня?

Как ни странно, но такое предположение в ту минуту показалось мневозможным; больше того, я поверил, что это именно так. Я вспомнил странное поведение змеи, необыкновенную хитрость, с какой она скрылась от меня, и ее коварное, ничем не вызванное нападение, несвойственное гремучейзмее. Все эти мысли вихрем пронеслись в моей голове и убедили меня втом, что роковой укус был не случайным и что всему виной Габриэль - заклинатель змей.

Эти размышления не заняли и десятой, даже сотой доли того времени,которое я потратил, чтобы рассказать вам о них. Убеждение в виновностиГабриэля возникло во мне мгновенно, тем более что все предшествующие события были еще совсем свежи в моей памяти. Пока я думал об этом, негр неуспел даже переменить свою угрожающую позу, а я - свое удивленное выражение лица.

И почти с такой же быстротой я понял, что ошибаюсь. Я увидел, что моиподозрения несправедливы. Я напрасно обвинял человека, стоявшего передомной.

Поведение его вдруг резко изменилось. Поднятая рука упала, с лица исчезло свирепое выражение, и он сказал самым мягким тоном, какой толькомог придать своему грубому голосу:

- О-о! Это вы, масса - друг черных? Вот черт! А я-то думал - этопроклятый янки-погоняла!

- Так вот почему ты бежал от меня?

- Ну да, масса, только потому.

- Значит, ты...

- Я беглый, масса, вот в чем дело: я беглый негр. Вам это можно сказать. Габриэль верит вам, он знает - вы друг бедных негров. Посмотрите-ка сюда!

Он приподнял желтую рубаху, висевшую на нем клочьями, повернулся ипоказал мне свою обнаженную спину.

Это было страшное зрелище! Рядом с клеймом - королевской лилией - идругими старыми шрамами виднелись совсем свежие раны. Темная спина былався исполосована длинными вздувшимися багровыми рубцами, словно покрытатолстой сетью. Кожа была местами темно-фиолетового цвета от кровоподтеков, а кое-где, там, куда попадал скрученный конец ременной плети, выступало обнаженное мясо. Старую рубаху покрывали бурые пятна запекшейсякрови, брызгавшей из его ран во время наказания. Мне было больно смотреть на него, и я невольно воскликнул:

- Ох, бедняга!

Мое сочувствие, видимо, тронуло суровое сердце негра.

- Да, масса, - продолжал он, - вы тоже ударили меня хлыстом, но этоничего! Габ не сердится на вас. Габ не хотел лить воду на старого Зипа.Он был очень рад, когда молодой масса прогнал его прочь!

- Как, тебя насильно засгавили качать воду?

- Ну да, масса. Янки-погоняла заставил. И хотел заставить опять. АГаб отказался еще раз поливать старого Зипа. И вот что он сделал с моейспиной, будь он проклят!

- Тебя отстегали за то, что ты отказался наказывать Сципиона?

- Да. масса Эдвард, так оно и было. Видите, как отстегали! Но я... Тут он остановился в нерешимости, и лицо его снова стало жестоким. - Ноя отомстил этому янки, будь он проклят!

- Как - отомстил? Что ты ему сделал?

- Немного, масса: сбил его с ног. Он свалился, как бык под топором.Вот месть бедного негра. Теперь я беглый негр - и это тоже месть. Xa-xalОни потеряли хорошего негра: нет хорошего работника для хлопка, нет хорошего работника для сахарного тростника. Ха-ха!

Грубый смех, которым беглец выражал свою радость, удивил меня.

- Значит, ты сбежал с плантации?

- Да, масса Эдвард, так оно и есть. Габ никогда не вернется назад. И он добавил с силой: - Никогда не вернется назад живой!

Он с суровым и решительным выражением прижал руку к своей широкойгруди. Я понял, что неправильно судил об этом человеке. Я знал о немтолько от его врагов - белых, которые его боялись. Несмотря на свирепоевыражение лица, у него было благородное сердце. Его отстегали за то, чтоон отказался наказывать своего товарища - раба. Он возмутился противсвоего жестокого тирана и сбил его с ног. Поступая так, он рисковал заслужить еще гораздо более страшное наказание - он рисковал жизнью!

Для этого надо было иметь большое мужество. Только жажда свободы могла вдохнуть в него такое мужество, та жажда свободы, которая заставилашвейцарского патриота прострелить шапку Геслера14.

Глядя на негра, который стоял передо мной, скрестив на могучей грудисильные, мускулистые руки, выпрямив стан и откинув голову, с суровой решимостью во взоре, я был поражен величием его осанки и подумал, что уэтого человека под рваной одеждой из грубого холста бьется мужественноеи благородное сердце.

Глава XXXV. ЛЕЧЕНИЕ ОТ ЗМЕИНОГО УКУСА

Несколько мгновений я с восхищением смотрел на смелого негра, на этого героического раба. Я мог бы долго любоваться им, но жгучая боль в руке напомнила мне о грозившей опасности.

- Ты проведешь меня в Бринджерс? - поспешно спросил я его.

- Не смею, масса.

- Не смеешь? Почему?

- Масса забыл. Я - беглый негр. Белые люди поймают Габа. Они отрубятмне руку.

- Как? Отрубят тебе руку?

- Да, верно, масса. Такой закон в Луизиане. Белый человек бьет негра- все смеются, все кричат: "Бей проклятого негра! Бей его!" Негр бьетбелого человека - ему отрубают руку. Габ очень-очень хочет помочь массаЭдварду, но он не смеет ходить на опушку. Белые люди два дня ищут его.Они послали по его следам собак и охотников за неграми. Я думал, массаиз их шайки, вот почему я бежал.

- Если ты не выведешь меня из лесу, мне придется умереть.

- Умереть? Умереть?! Почему масса так говорит?

- Я заблудился и не могу найти дороги из лесу. Если я не отыщу доктора через двадцать минут, я погиб! О Боже!

- Доктора? Масса Эдвард болен? Что с вами? Скажите Габу. Если так надо, он отведет друга негров и не побоится рисковать жизнью. Что болит умолодого масса?

- Смотри, меня ужалила гремучая змея... И, развязав руку, я показалему ранку и опухоль.

- О-о! Да, масса говорит правду. Это зубы гремучей змеи. Доктор негодится. Табак тоже не годится. Габ - лучший доктор от гремучей змеи.Идем скорей, молодой масса!

- Как! Значит, ты выведешь меня?

- Габ будет лечить вас, масса.

- Ты?

- Да, масса. Говорю вам - доктор не годится, он ничего не знает. Онне будет лечить, а будет убивать. Верьте мне, старый Габ - он знает, онвылечит. Идем скорей, масса, нельзя ждать!

В ту минуту я совсем забыл, что Габриэль славился как заклинательзмей и лекарь, спасавший от ядовитых укусов, хотя только что думал обэтом. Теперь я снова все вспомнил, но с совсем иным чувством.

"Разумеется, - подумал я, - у него есть опыт, он знает противоядия иумеет их применять. Это тот самый человек, который мне нужен! Он сказалправду: доктор не поможет мне".

Я и сам не был раньше уверен, что доктор спасет меня, и бежал к нему,считая, что это моя последняя надежда.

"Габриэль, заклинатель змей, - вот нужный мне человек. Какое счастье,что я встретил его!"

Эти мысли мгновенно пронеслись у меня в голове, и я сказал без колебаний:

- Веди меня! Я пойду за тобой.

Куда он меня поведет? Что будет делать? Где найдет противоядие? Какстанет меня лечить?

На все эти лихорадочные вопросы я не получил ответа.

- Верьте мне, масса Эдвард, идите за мной! - вот все, что сказалнегр, поспешно пробираясь между деревьями.

Мне оставалось только следовать за ним.

Пройдя несколько сот ярдов по болоту между кипарисами, я увидел впереди просвет. Значит, мы приближаемся к прогалине; к ней, верно, и направляется мой проводник. И я не удивился, когда, выйдя из лесу, мы сноваоказались на поляне - на той же роковой поляне.

Как изменилась она теперь в моих глазах! Мне был неприятен заливавшийее яркий солнечный свет, пестрота цветов резала глаза, их аромат вызывалу меня тошноту,

Впрочем, мне это, наверно, только казалось. Мне было дурно совсем подругой причине. Яд отравил мою кровь. Он огнем разливался у меня по жилам. Я чувствовал мучительную жажду, невыносимая тяжесть давила мнегрудь, я дышал с трудом - все это были явные признаки отравления змеинымядом.

Возможно, что я преувеличивал свои ощущения. Я знал, что меня укусилаядовитая змея, и моя фантазия разыгралась. Чувства мои обострились, и ястрадал так, словно болезнь уже овладела мной.

Мой спутник велел мне сесть. Ходить нехорошо, сказал он. Надо ждатьспокойно и терпеливо. И он снова просил меня "верить Габу". Я решил терпеть, хотя и не мог быть спокойным: мне угрожала слишком большая опасность.

Однако я послушался его. Я сел на ствол поваленного тюльпанного дерева, тот самый дуплистый ствол, в тени густого кизила. Собравшись с духом, я молча дожидался указаний моего черного лекаря. Он отошел от меняи медленно бродил по поляне, не отрывая глаз от земли, словно что-то разыскивая. Наверно, какую-нибудь траву, которая должна тут расти.

Нечего и говорить, что я следил за его движениями с напряженным вниманием. Ведь моя жизнь зависела от результата его поисков: его успех илинеудача означали для меня жизнь или смерть.

Как у меня забилось сердие, когда я увидел, что он наклонился, что-торассматривая, а затем нагнулся еще ниже, как будто хотел вырвать что-тоиз земли. Радостное восклицание сорвалось с его губ, и я невольно ответил ему радостным криком. Забыв его просьбу сидеть смирно, я вскочил сместа и бросился к нему.

Когда я подбежал, он стоял на коленях и окапывал ножом какое-то растение, по-видимому, собираясь вытащить его с корнем. Это было небольшоетравянистое растение с прямым стеблем, продолговатыми копьевиднымилистьями и небольшой кисточкой из малозаметных белых цветочков. Тогда яеще не знал, что это и есть знаменитый змеиный корень.

Негр быстро взрыхлил вокруг него почву и, вытащив его, отряхнул корниот земли. Я увидел, что на нем было много жестких кривых корневых разветвлений, чуть потолще корней сарсапарили. Они были покрыты черной корой и не имели запаха. В волокнах этих корней находилось противоядие отзмеиного укуса, их сок должен был спасти мне жизнь!

Ни минуты не было потрачено на изготовление лекарства; в рецепте моего лекаря не было ни замысловатых иероглифов, ни латинских названий. Онпросто сказал: "Жуйте!" - и положил мне в руку кусок очищенного от корыкорня. Так я и сделал. Не прошло и минуты, как корень превратился у меняво рту в кашицу и я стал глотать его целебный сок.

Сначала у него был сладковатый привкус, который вызвал у меня легкуютошноту. Но по мере того как я жевал, он становился едким и обжигающим иначал щипать мне десны и горло.

Тем временем негр сбегал к ручью, наполнил один из своих грубых башмаков водой и, вернувшись, смыл с моей руки табачный сок. Он разжевалнесколько листьев того же растения в мягкую массу, положил ее на ранку иснова завязал мне руку.

Теперь все, что можно было сделать, было сделано. И Габриэль сказалмне, чтобы я спокойно ждал и не боялся.

Очень скоро все мое тело покрылось испариной, и я стал дышать глубжеи свободней. Кроме того, я чувствовал сильную тошноту, и если бы проглотил немного больше этого сока, меня бы, наверно, стошнило, так как змеиный корень, если принимать его в больших дозах, сильное рвотноесредство.

Но из всех ощущений, которые я испытывал в ту минуту, самым сильнымбыло радостное чувство, что я спасен.

Странно, но это чувство сразу охватило меня, и я был уверен, что ономеня не обманывает. Я больше не сомневался в искусстве моего лекаря.

Глава XXXVI. ЗАКЛИНАТЕЛЬ ЗМЕЙ

Вскоре мне пришлось увидеть еще одно доказательство необыкновенныхспособностей моего нового приятеля.

Я ликовал, как всякий человек, неожиданно и почти чудом спасенный отсмертельной опасности, как человек, который едва не утонул или уцелел наполе боя, - словом, вырвался из когтей смерти. Это было блаженное ощущение. Я чувствовал глубокую благодарность к моему спасителю и готов былобнять своего черного спутника, как родного брата, несмотря на его свирепый вид.

Мы уселись рядом на поваленном дереве и весело болтали, если можнотак сказать о людях, чье будущее туманно и полно опасностей. Увы, такимоно было для нас обоих. Жизнь не баловала меня в последнее время, аего... Что ждало впереди беглого невольника?

Однако даже среди несчастий душа наша подчас отдается минутным радостям. Природа не допускает, чтобы горе длилось беспрерывно, и иногда человек должен стряхнуть с себя свои заботы. Такая минута наступила сейчасдля меня. Радость и благодарность наполнили мое сердце. Я полюбил этогонегра, этого беглого раба, и был в ту минуту счастлив в его обществе.

Мы, естественно, заговорили о змеях и средствах против их укусов, ион рассказал мне много интересного о жизни пресмыкающихся. Всякий натуралист мог бы позавидовать этому часу, проведенному мною в обществе негра Габриэля.

Во время нашего разговора мой собеседник вдруг спросил, убил ли яукусившую меня змею.

- Нет, - ответил я, - она уползла.

- Уползла? Как уползла, масса?

- Спряталась в пустом стволе, том самом, на котором мы сейчас сидим.

Глаза негра заблестели от удовольствия.

- Черт возьми! - воскликнул он, вскакивая. - Масса говорит - змеятут, в этом стволе? Вот тут? - повторил он. - Если эта гадина и вправдуздесь, Габ мигом достанет ee!

- Но как? У тебя же нет топора.

- Этому негру не нужен топор.

- Так как же ты доберешься до змеи? Ты хочешь поджечь дерево?

- Хо! Огонь нехорошо. Этот чурбан будет гореть целый месяц. Огонь нехорошо: дым увидят белые люди. Габ - беглый негр, за ним сразу прибегутсобаки. Негру нельзя зажигать огонь!

- Как же тогда?

- Подождите, масса Эдвард, сейчас увидите. Негр позовет змею, и онасама выползет к нему. Пожалуйста, масса, сидите смирно и ничего не говорите: старая гадина слышит каждое слово.

Теперь негр говорил шепотом и неслышно скользил вокруг ствола. Я сидел, не двигаясь, и молча следил за движениями моего странного приятеля.

Неподалеку были молодые заросли американского бамбука. Габриэль срезал ножом несколько побегов и, заострив их концы, воткнул в землю противотверстия в стволе. Он поставил их в ряд, один к одному, словно струнына арфе, но тесней. Затем срезал в лесу молодое деревце и, очистив ответок, оставил только длинную палку с развилиной на конце. Взяв в однуруку эту палку, а в другую - расщепленный кусок тростника, он лег во всюдлину на поваленный ствол, так что лицо его оказалось над самым отверстием. Частокол из бамбука был прямо против него, и, вытянув руку, он могдо него дотронуться. На этом закончились приготовления, и негр приступилк "колдовству".

Положив возле себя палку с развилиной, он стал водить взад и впередрасщепленным концом тростника поперек частокола из бамбуковых палок.Этим он производил звук, очень похожий на громкое "с-скр-р-р..." гремучей змеи, так что человек, не знающий, кто его производит, принял бы егоза змеиный треск. Звук был так похож, что негр рассчитывал обмануть дажезмею. Однако он, видно, не думал, что одного этого средства достаточно.При помощи наскоро сделанной свистульки из копьевидных листьев тростникаон в то же время подражал писку и щебету, который издает красный кардинал, когда сражается со змеей, опоссумом или другим своим врагом.

Такой писк часто приходится слышать в чаще американского леса, когдастрашная змея заберется в гнездо виргинского соловья.

Уловка оказалась очень удачной. Через несколько минут из отверстиявыглянула ромбовидная голова змеи. Ее раздвоенное жало то и дело высовывалось из пасти, а узкие темные глазки сверкали от ярости. Слышался звукее трещотки - по-видимому, она собиралась принять участие в схватке.

Она почти целиком выползла из норы, но тут заметила обман и повернулась, чтобы уползти обратно. Однако гремучие змеи на редкость неповоротливы, и прежде чем она успела скрыться, негр опустил раздвоенную палкуей на шею и пригвоздил ее к земле.

Ее длинное отвратительное тело беспомощно извивалось в траве, пытаясьвысвободиться. Это была змея необычайной для своей породы величины, длиной около восьми футов, и такая толстая, как рука Габриэля. Даже он удивился ее размерам и сказал мне, что первый раз видит такую.

Я надеялся, что он сейчас же положит конец ее попыткам вырваться иубьет ее. Желая ему помочь, я взялся за ружье.

- Нет, масса! - воскликнул он умоляющим тоном. - Ради Бога, не надострелять! Масса забыл, что бедный негр - беглый!

Я понял его и опустил ружье.

- И потом, масса, я вам что-то покажу. Масса любит интересные вещи он хочет посмотреть фокусы большой змеи?

Я ответил утвердительно.

- Тогда, пожалуйста, масса, подержите палку. Негр видел очень интересное растение, только что видел здесь очень редкое растение. Вон там,в тростнике. Держите крепко, масса, я пойду принесу его.

Взяв в руки палку, я плотно прижал ее к земле и не без страха смотрелна отвратительную гадину, которая корчилась и извивалась у моих ног. Мненечего было бояться: развилина держала змею за шею, и она не могла поднять голову, чтобы ужалить меня. Хотя она и была очень велика, опасныбыли только ее зубы, так как гремучие змеи, в отличие от удавов, не обладают большой силой.

Габриэль вошел в кусты и вскоре вернулся обратно. Он держал в рукекакое-то растение, также вырванное с корнем. Это была трава совсем другого вида. У нее были сердцевидные листья с острыми концами, изогнутыйстебель и темно-красные цветы.

Когда негр подошел ко мне, я увидел, как он взял в рот нескольколистьев и корешков этого растения и стал их жевать. Что он собираетсяделать?

Я недолго оставался в недоумении. Подойдя к змее, он нагнулся над нейи выплюнул ей на голову сок этой травы. Затем, взяв у меня из рук раздвоенную палку, поднял ее и отбросил в сторону.

К моему ужасу, змея была теперь свободна, и я не теряя времени, отскочил назад и вскарабкался на ствол.

Но мой спутник не двинулся с места; он снова наклонился над змеей,взял в руку отвратительную гадину, спокойно поднял с земли и обвил еевокруг своей шеи, словно это была простая веревка.

Змея не пыталась его укусить. Она даже не пробовала вырваться у негоиз рук. Казалось, она замерла и была не в силах причинить ему ни малейшего вреда.

Поиграв со змеей несколько минут, негр бросил ее на землю. Но и теперь она не пыталась скрыться.

Наконец заклинатель змей с торжеством повернулся ко мне и сказал:

- Ну, масса Эдвард, теперь я за вас отомщу! Смотрите сюда!

С этими словами он поднял змею и сдавил ей шею большими пальцами так,что она широко разинула пасть. Мне были прекрасно видны ее страшные зубыи ядовитые железы. Затем, поднеся ее голову к своим губам, он выплюнулчерный сок ей в самое горло и снова бросил ее на землю.

До сих пор он не причинил ей никакого вреда; все, что он проделывал сней, не могло убить такую живучую тварь, как змея, и я думал, что онасейчас же уползет. Но нет, она не пыталась двинуться с места, кольца еетела ослабли, и она лежала вытянувшись, без движения, только иногда потелу ее пробегала легкая судорога.

Не прошло и двух минут, как эта дрожь прекратилась; змея казаласьмертвой.

- Она издохла, масса, - ответил негр на мой вопросительный взгляд, совсем умерла.

- А что это за растение, Габриэль?

- О, это хорошая трава, масса, это редкая трава, очень редкая. Поешьте этой травы - и никакая змея вас не тронет. Вы видели? Это травазаклинателя змей.