Чтение 8–й страницы книги ~Стилет~

— Твое здоровье, — отозвался младший и, выпив, добавил: — Хорошее виски!
Старший горько усмехнулся.
— Как говорит Маттео, коль уж выбирать, так лучшее!
— Эх! — младший махнул рукой. — На преступлениях не разбогатеешь…
* * *
Маттео подошел к ванной и повернул кран. Немного подождал, прислушиваясь. Из-за тонкой перегородки был слышен разговор его людей. Маттео приблизился к двери в соседний отсек. Она была заперта.
Он тихонько поскребся в дверь.
— Чезарио! — позвал еле слышно.
В ответ послышалось легкое царапанье. Эмилио быстро открыл шкафчик-аптечку, пошарил рукой и вынул ключ. Открывая дверь, услышал, как по ту сторону щелкнула задвижка. В следующее мгновение в комнату проскользнул Чезарио. Заперев за собой, он обернулся к Маттео.
— Дон Чезарио! Племянник мой! — улыбнулся Эмилио.
Чезарио тоже изобразил улыбку.
— Дон Эмилио! Мой дядя! Они обнялись.
— Сколько лет, сколько зим… — говорил Эмилио. Чезарио вежливо кивал.
— Ты хорошо все сделал, мой племянник, — шептал Маттео. — Я горжусь тобой.
— Я исполнил свою клятву, дон Эмилио.
— Да, да. Семья будет рада, когда я расскажу о тебе. Теперь, мой племянник, тебе настало время занять в совете достойное место…
Чезарио вдруг отстранился.

— Дон Эмилио, я готов сохранять в силе наш договор… Однако с Братством я не хочу иметь никаких дел.
На лице Эмилио отразилось крайнее удивление.
— Но ведь ты обретешь богатство, которое тебе и не снилось!
— Мне довольно того, что я имею. Маттео пристально смотрел на него.
— Общество расценит это как прямое оскорбление.
— Но у меня нет намерений кого-то оскорбить! Прошу вас объяснить им. Повторяю, я обязуюсь и в дальнейшем выплачивать свой долг, но не более.
— Те трое, что были со мной на суде, уже просили разрешения убрать тебя, — шептал Маттео. — Они прочли в газетах, что тобой заинтересовались власти, и считают, ты представляешь для нас опасность.
— Старые бабы, — презрительно бросил Чезарио. — Власти ничего от меня не добились и не добьются.
— Однако они всерьез встревожены.
— Да объясните вы на Совете: нечего им бояться! Мне ничего от них не нужно, пусть оставят меня в покое!
— Я выполню твою просьбу, мой племянник, однако будь осторожен. С этими людьми шутить не стоит…
— Буду осторожен, дон Эмилио, — Чезарио ухмыльнулся. — Но в таком случае им тоже придется поберечь свои головы.
— Хорошо. Я поговорю с ними. Чезарио кивнул.
— Когда мне ждать от вас вестей?
— Через две недели. Я сообщу тебе решение Совета во время соревнований в Мехико. Поедешь туда на «Феррари». Твой механик задержится в Италии. За день до гонок тебе придет телеграмма, что механик заболел. Вместо него я пришлю другого. Он передаст мои инструкции.
Чезарио согласно кивнул.
— Если передумаю, оставлю записку в ресторане «Четвертинка луны» в Гарлеме, как обычно.
— Вот и ладно, — Эмилио улыбнулся.
Они обменялись рукопожатиями и снова обнялись.
— Я умру за тебя! — проговорил Эмилио.
— Я умру за тебя! — ответил Чезарио так же серьезно, затем он вышел и закрыл за собой дверь.
Щелкнула задвижка. Маттео повернул ключ и положил в аптечку. Он завернул кран в ванной и в задумчивости пошел в каюту. Отказавшись вступить в Общество, Чезарио сам себя приговорил. Теперь Эмилио придется думать, как привести приговор в исполнение… Ситуация изменилась, и плохо было лишь то, что остальные ничего об этом не знали.
* * *
Есть в Манхэттене, на Ленсингтон-авеню ресторанчик — нигде не отведаешь бифштексов вкуснее, ароматнее и сочнее, чем там. А спагетти готовят даже лучше, чем в Италии. Само собой, цены такие, что случайному прохожему станет, пожалуй, нехорошо от стоимости одного бутерброда с маслом. Обедать здесь могут лишь те, кто в состоянии заказать зеленый салат из хрустящих новеньких долларов, для пикантности приправленных золотом.
Большой Датчанин запихал в рот изрядный кусок нежнейшего в мире бифштекса и принялся жевать. На стол капнула подлива — он собрал ее кусочком хлеба и отправил вдогонку за мясом. Он посмотрел на своих приятелей и пробубнил:
— Чихать мне на ваши рассуждения, вот что я скажу. Прихлопнуть его — и дело с концом!
— Да ведь еще неизвестно, тот ли он, за кого мы его принимаем! Эмилио не сказал, как его зовут…
Большой Датчанин наконец проглотил кусок и взялся за очередной.
— Ну и что с того? У тебя есть время наводить справки? Этого парня допрашивало ФБР! — он уперся в Эллиса Фарго тяжелым взглядом. — Что будет, если они его расколют?
Денди Ник с отвращением смотрел на тарелку. Он не мог есть так много.
— Ох, не нравится мне все это! Эмилио сказал, что, пока он не уладит все дела со Счастливчиком и Джо, мы должны сидеть тихо и ждать.
— Эмилио сказал… Эмилио сказал… — взорвался Большой Голландец. Он с трудом проглотил то, что было во рту, и раздраженно добавил: — Осточертели мне все ваши «Эмилио сказал…». Этот боров сидит в своем теплом хлеву да подсчитывает барыши, а мы тут рискуем своими шкурами. Они что же, думают, раз начали дело, так и вечно будут командовать?!
Денди Ник машинально огляделся: не слышит ли кто.
— Полегче, ребята! Такие слова на ветер не бросают! — проговорил он вполголоса.
Большой Датчанин презрительно посмотрел на него.
— Да почем вы знаете, может, мы давно у них на мушке, и именно этому парню поручено нас убрать! Известно же, как эти свиньи держатся за свои хвосты!
Денди Ник промолчал и посмотрел на Эллиса. Тот ел, уткнувшись в тарелку. Чуть погодя он отложил нож и вилку, поднял на товарищей глаза и увещевающе начал:
— Вы представляете, какая поднимется вонь, если мы будем действовать самостоятельно? Это же не какой-нибудь рядовой вышибала из твоих дурацких союзов, Датчанин. Он важная птица!
— Верно, — поддержал его Денди Ник, — и потом, может, он вовсе и не Стилет. Тогда нам вообще ничего не угрожает… В любом случае надо сообщить Эмилио. Узнаем, что он скажет, и тогда…
— А я говорю: нечего ждать! — напирал Большой Датчанин. — Пришьем его — и дело с концом!
Он продолжал жевать, не глядя на сотрапезников. Пора принимать решение. Довольно итальяшки посидели у них на шее. Вся организация здесь, все деньги и предприятия — тоже. Хватит уже терпеть! И что они сделают через три тысячи миль, если никто не станет с ними сотрудничать? Жаль, он был в тюрьме, когда пытался освободиться Роджер Тэхи. Большой Датчанин уже все устроил, чтобы с ним встретиться. И парни готовы были выступить против Общества…
У Денди Ника вовсе пропал аппетит. Он отодвинул тарелку. Ясно, что у Датчанина на уме. Он посмотрел на Эллиса. Тот ел, уткнувшись в тарелку. Наверняка он тоже все понимает. Речь шла не просто о каком-то парне, которого надо убрать. Это должно стать началом настоящего переворота в их делах. Денди Ник ощущал себя слишком старым для новой войны.
— А что мы скажем Эмилио? — спросил он, пытаясь оттянуть принятие решения.
Большой Датчанин бросил на него яростный взгляд и снова принялся за еду.
— Подумаем еще… — буркнул он. — Давай, не тяни резину.
— Не знаю, как и быть… — сказал Эллис. — Вспомни, что они сделали с Тэхи. Они двадцать пять лет ждали, чтобы с ним разделаться.
Большой Голландец язвительно усмехнулся.
— Тэхи слишком долго думал! Надо было сразу браться за дело! И потом — тогда было другое время.
— И все же они достали его, — заметил Денди Ник.
— Достали, да! — возразил Большой Голландец. — Но как? Ты вспомни — они натравили на него пару каких-то сопливых щенков, и те так перетряслись, что даже упустили полицейского. Больше они ни на что не способны. Возьмите того же Стилета — он человек со стороны. А за нами — дело! Сейчас нет никого на свете, кто может стать нам поперек дороги. — Бросив нож и вилку, он пальцами подцепил из тарелки кость и помахал ею у приятелей перед носом. — Пора действовать! Когда еще представится такая возможность? Пришить его — и дело с концом!
Эллис посмотрел на Денди, потом — на Большого Датчанина. Уходить от ответа и дальше было бессмысленно.
— Ладно, — согласился он, — пришьем!
Теперь оба глядели на Денди Ника. Тот про себя уже принял решение. Выгода бесспорна. Хвосты были У них в руках — оставалось только отрубить головы. Отсидеться в сторонке не удастся. Стало быть…
— Пришьем! — решился и он.
Большой Датчанин расплылся в довольной улыбке. Первый шаг сделан: все пошли за ним. Стилет — только символ. Мафия — вот что имело реальное значение. Настало время вернуть страну тем, кому она принадлежит по праву, — американцам. Он уже подсчитывал в уме, насколько увеличатся его доходы, если Удастся довести дело до конца. От этих мыслей по спине побежали мурашки. Он поднялся и сверху посмотрел на приятелей.
— Не знаю, как вы, парни, но сегодня первая ночь, когда старуха отпустила меня из дому с тех пор, как я вышел из жестянки. Полетел я к своей птичке…
Те не ответили и, как только он скрылся из виду, молча переглянулись. Денди Ник заказал официанту кофе и, когда тот отошел, обернулся к Эллису. Нужно было немедленно застраховаться. Предстояло сочинить послание Эмилио Маттео.
Глава двенадцатая
Еженедельная встреча в фехтовальном обществе была в полном разгаре. Она происходила на пятом этаже Нью-Йоркского атлетического клуба, расположенного в Центральном парке на южной стороне города. В малом зале слышалось бряцание клинков, легко двигались фигуры в белых рубашках с лицами, закрытыми черными масками.
Рапира Чезарио блеснула в ярком свете и, отбив защиту противника, ткнулась в центр красного кружочка на его белой рубашке, изображающего сердце.
— Туше! — воскликнул противник, поднимая оружие. Чезарио откинул маску и улыбнулся.
— Вы прекрасно работаете, Хэнк, — проговорил он. — Однако вам нужно заняться рукой — кисть слабовата.
Противник тоже снял маску. Он тяжело дышал, но улыбался.
— Вы примете участие в следующих соревнованиях, князь?
Чезарио с сомнением покачал головой:
— Вряд ли. Я собираюсь на автогонки в Мехико и, скорее всего, не успею к тому времени вернуться. Жаль, конечно, но это мой бизнес…
Противник понимающе кивнул.
— Без вас нам придется туго… Однако спасибо за урок.
Чезарио вежливо поклонился.
— Всегда рад с вами встретиться, — проговорил он и обратился к небольшой группе зрителей, стоящих в стороне: — Ну что ж, кто из вас станет моим следующим… как это вы говорите? Голубком? — с улыбкой поддразнил он.
Переглянувшись, те смущенно засмеялись:
— Придется вам подождать, когда появится Фортини, — ответил один из них. — А мы — не вашего разряда.
— О'кей. Тогда… — Чезарио принялся отшнуровывать маску, но тут в дверях раздался голос:
— Если вы не против, я попытаюсь составить вам партию.
Чезарио оглянулся: на пороге в своей полицейской форме стоял Беккет. Он улыбался.
— А… мистер Беккет, — как ни в чем не бывало отозвался Чезарио. — Пожалуйста, сделайте одолжение!
Беккет приблизился к стойке, выбрал рапиру и взмахнул ею в воздухе, освобождая кисть. Затем, перехватив клинок левой рукой, правую протянул Чезарио. Тот принял рукопожатие. Ладонь Беккета была твердой.
— Когда я узнал, князь, что вы — член нашего клуба, не мог одолеть искушения скрестить шпаги с одним из лучших фехтовальщиков нашего времени…
Чезарио медленно улыбнулся.
— Вы очень любезны, мистер Беккет. Я польщен. Хотите несколько минут, чтобы согреться?
— Нет, спасибо. Я теперь в хорошей форме и, надеюсь, смогу предоставить вам несколько интересных мгновений.
— Не сомневаюсь в этом, — учтиво отвечал Чезарио. Они вышли на свободную площадку и заняли исходную позицию.
— А я не знал, что вы тоже член клуба… Беккет улыбнулся.
— К сожалению, я слишком редко здесь бываю. Моя работа почти не оставляет времени… — Он опустил маску. — Готовы?
— Да. — Чезарио тоже надел маску, и рапиры скрестились.
— Защищайтесь! — воскликнул Беккет.
Он сделал выпад, и Чезарио, отступив, отбил его. Чезарио сразу понял, что имеет дело с мастером. Ожидая новой атаки, он усмехнулся под маской. Кое-что в этой встрече его забавляло.
Возле них мгновенно собралось множество зрителей, будто все разом ощутили необычное напряжение этого боя. Чезарио парировал выпад за выпадом, медленно отступая под натиском противника. Среди зрителей пронесся шепоток: казалось, князь сдает позиции.
Почувствовав уверенность, Беккет нападал снова и нова. Что ж, не так страшен черт, как его малюют…
Еще удар — и Чезарио поймал его рапиру в замок. Беккет попытался освободиться, но не тут-то было. Беккет что было сил толкнул противника, но тщетно. С таким же успехом можно пытаться опрокинуть стальную стену. Внезапно Беккет понял, что Кординелли с ним попросту играет… И в ту же секунду мощный толчок отбросил его на несколько шагов. Он едва успел отбить последовавший затем простой удар и тут же ответил ложным выпадом. Мгновенно изменил направление клинка, но застать противника врасплох не удалось. Чезарио весело рассмеялся:
— Очень хорошо! — его голос из-под маски звучал покровительственно. — Маэстро Антонелли?
— Да, — отозвался Беккет, с утроенным вниманием следя за князем. — Рим. Пятьдесят первый год.
— Мои комплименты! — проговорил Чезарио и перешел в атаку. — Синьор Антонелли — превосходный учитель!
Теперь Беккет непрерывно оборонялся, атаковать не оставалось времени. Он с трудом нашелся, чтобы пошутить в ответ:
— Похоже, я недостаточно долго у него занимался… Чезарио снова рассмеялся:
— Шпага — очень строгий учитель, особенно сегодня, когда, как я вам уже говорил, в моде совсем другое оружие…
Вдруг у Беккета перехватило дыхание. Рапира в руке Чезарио, казалось, ожила, тогда как его собственная весила будто целую тонну. Чезарио нападал, не выказывая и тени усталости. Беккет чувствовал, как его лицо под маской заливает пот. Дыхание сбивалось, в горле першило. Ему то и дело казалось, что он вот-вот поразит соперника, но тот неизменно ускользал. Наконец Беккет понял, что еще секунда — и он, задохнувшись, бессильно свалится на пол. Его охватило бешенство. Собрав остаток сил, он бросился в последнюю атаку. Удар, еще удар…
— Туше! — послышалось в толпе болельщиков.
Беккет встал как вкопанный. Острие клинка упиралось ему в сердце. Он так и не понял, как это случилось. Опустив оружие, откинул маску.
— Вы слишком сильны для меня, князь, — проговорил он хрипло, с трудом переводя дыхание.
Тот рапирой отдал салют.
— Мое счастье, что у вас не было довольно времени для практики, — с улыбкой ответил он.
— К тому же вы слишком добры, — с усилием выдавил Беккет.
— Не хотите составить мне компанию и выпить по капле? — предложил Чезарио.
— С удовольствием, — откликнулся Беккет. — Сегодня я могу себе это позволить.
* * *
Они сидели в комнате для отдыха перед горящим камином. Вытянув длинные ноги, Чезарио смотрел на Беккета. Тот устроился в кресле напротив.
Чезарио поднял бокал.
— Я думаю, мистер Беккет, вы здесь не за тем, чтобы упражняться в фехтовании.
Тот поднял глаза. Временами князь ничем не напоминал европейца. Вот и теперь: взял да и выложил все, что у него на уме.
— Вы правы, князь, — согласился Беккет. — Я пришел, чтобы предостеречь вас и предложить нашу помощь.
— Вот как? — Чезарио удивленно вскинул брови. — Это очень мило с вашей стороны, однако от чего вы хотите меня предостеречь?
— У нас есть сведения, что вашей жизни угрожает серьезная опасность.
Чезарио расхохотался;
— О, это уже смахивает на мелодраму!
— Я не шучу, князь, — Беккет не улыбнулся. — Небезызвестные люди намереваются убить вас.
— Убить меня? Интересно. И кто же эти небезызвестные люди?
Бекет неотрывно следил за ним.
— Большой Датчанин, Эллис Фарго, Денди Ник. В лице Чезарио ничего не изменилось.
— Имена мне незнакомы.
— Ответчики по делу, где были убиты свидетели. Видите ли, князь, они убеждены, что вы и есть тот самый Стилет.
Чезарио от души расхохотался.
— Превосходно! Итак, я — Стилет, и эти люди собираются убить меня за то, что я спас их от суда?
— Именно так. Теперь они всерьез опасаются, что вы можете выступить против них.
— Ну, тогда… — Чезарио отпил из бокала, — тогда они просто глупцы люди.
— Верно. Но они опасные люди. — Беккет строго смотрел на него. — К сожалению, князь, приемов защиты от пули в спину не существует…
Чезарио поднялся.
— Я позабочусь о себе, — невозмутимо проговорил он. — Во время войны, мистер Беккет, мне приходилось иметь дело с гораздо большей опасностью. Вам, я думаю, это известно. Ведь в вашем бюро знают все, не так ли?
Беккет кивнул.
— И все же наш долг — помочь вам.
— Ваша контора уже достаточно мне помогла, — холодно заметил Чезарио. — Не просочись информация о вашем посещении в газеты, они никогда бы обо мне не узнали.
Беккет тоже встал.