Чтение 8–й страницы книги ~Римский орел~

Римлянин скривился:

- Раньше надо было... Уже не успеем. Все, молчи.

Но сам тем не менее осторожно пополз влево. Правильно, лучше набрать хоть какую дистанцию.

А вандалы были уже совсем близко. Можно было услышать, как они переговариваются. Похоже, эти парни точно знали, что Геннадий и кентурион где-то рядом. Знали и не торопились.

Геннадий, перекинувший щит назад по примеру Плавта, вжался в землю, зарывшись в длинные желтые лохмы травы. Он знал, что судьба всегда дает ему шанс. Хотя бы один.

Стук копыт - рядом. Но недостаточно близко. А вот еще длинная тень коснулась жухлой травы, прикрывавшей руку Геннадия. И копье, которое держала эта рука.

Подполковник не видел - чувствовал, как надвигается, нависает над ним сдвоенная массивная фигура: конь и всадник...

Вандал заметил зарывшегося в траву человека, почти наехав на него... Заметил и издал короткий гортанный возглас - удивился.

А уж как он удивился в следующий миг!

Черепанов ждал до последнего... Ждал, когда конское копыто окажется в метре от его головы, ждал этого удивленного возгласа...

Резко воткнув черен копья в землю, Геннадий выметнулся вверх, ударил двумя ногами в вандальский щит. Вандала вынесло из седла - охнуть не успел. И не успел он еще удариться оземь, а Черепанов уже утвердился в седле. Вот и пригодился хапкидошный "противоконный" приемчик.

Геннадий рванул узду, не дал коню встать на дыбы. Пинок по морде - когда конь вознамерился цапнуть его за ногу, пинок по ребрам - пошел! Конь злобно заржал, заплясал на месте! Еще раз получил по ребрам - шевелись, скотина! Пошел! Марш!

Конь завизжал - будто железо по стеклу заскрежетало. Боковым зрением Черепанов успел увидеть, как к нему летит, выставив копье, еще один всадник. И как навстречу вандалу из травы выбрасывается нечто темное и стремительное. Всадник летит с лошади...

Тут трофейный конь Черепанова наконец решил сдвинуться с места и пустился тряским галопом в сторону леса.

Геннадий слышал позади пронзительные вопли, но не оборачивался. Он припал к шее коня, к жесткой пыльной гриве и беспокоился только о том, чтобы не свалиться.

Через полминуты они влетели в лес. Геннадий еще плотнее прижался к гриве. Лес был редкий, но все равно запросто можно было напороться на какой-нибудь сук.

Погоня не отставала. Наоборот, приближалась. Над головой свистнула стрела. Другая. Еще одна чиркнула по щиту. Глухой удар. Конь под Черепановым содрогнулся, заржал отчаянно: стрела вонзилась ему в круп. И сделала то, чего не мог добиться не слишком умелый всадник: конь понесся во всю прыть. Геннадий распластался на нем, прилип к мощному телу скакуна, вдыхая острый запах конского пота. Мимо мелькали древесные стволы. Какой должна быть скачка, чтобы она показалась быстрой тому, кто закладывал виражи на МиГах и "сушках"...

Правильно. Смертельно рискованной.

Погоня отставала. Черепанов уже начал надеяться, что все, уйдет...

Раздался звонкий, как щелчок, хруст, широкая, влажная от пота спина коня ухнула куда-то вниз, и Геннадий оказался летящим в воздухе, безо всякой опоры, но очень быстро...

Он успел сгруппироваться. Успел даже подумать: хорошо, что стремян нет...

Земля со страшной силой ударила Черепанова в бок. Он отскочил от нее, как мячик... И приложился головой обо что-то еще более твердое. Не будь шлема - тут бы история его жизни и закончилась. Но медный шлем, смявшись, принял на себя большую часть удара. Тем не менее Геннадию хватило. В глазах его вспыхнуло черное пламя. Вспыхнуло и погасло. Вместе с сознанием.

Глава двадцать вторая,

В КОТОРОЙ ЗНАКОМСТВО ПОДПОЛКОВНИКА ЧЕРЕПАНОВА С ВАНДАЛАМИ ПРОДОЛЖАЕТСЯ, НО ПО-ПРЕЖНЕМУ ПРИНОСИТ ОДНИ НЕПРИЯТНОСТИ

Командовал вандалами рыжий детина с лохматой бородой и копной жестких, как конская грива, волос. Рядом с ним местный вождь, "комендант", правивший маленькой крепостью и прилегающими к ней землями, смотрелся совсем неколоритно. Этот был уже в солидных годах, пузатый и - сразу видно - большой хитрован. Но вандал тоже был не простак. И золота на нем было килограмма на полтора больше. И оружие более качественное - даже неискушенному в местном вооружении Черепанову это было сразу видно.

Когда Черепанов очнулся, вернее, когда его привели в чувство с помощью ведра воды, оба лидера: рыжий вандал и седой рикс - были тут. Рикс глядел на мокрого Черепанова с явным интересом. Возникало такое ощущение, будто он пытается вспомнить, видел ли Геннадия раньше. Кого-то ему подполковник определенно напоминал...

Рыжий вандал, плечистый бугай на пяток сантиметров повыше Геннадия, раздумьям не предавался. Махнул своим, чтобы поставили пленника на ноги, подошел да и двинул Геннадия по уху.

Черепанов, у которого в голове после обморока еще не все устаканилось, даже не сделал попытки уклониться. Но на ногах устоял.

Вандал буркнул что-то одобрительное своим, потом пролаял нечто, уже обращаясь непосредственно к Геннадию. Голос у рыжего был высокий, звонкий, даже визгливый - и крайне агрессивный. Слова он выговаривал быстро и непривычно, так что смысл реплики до Черепанова не дошел. Тем более соображал он сейчас туговато. Голова пухла от боли, и в каждом ухе - по комку ваты. Плюс еще и медный звон в том, по которому съездил рыжий.

Вандалу молчание пленника не понравилось, и он опять махнул кулачищем... Но на этот раз Черепанов успел среагировать и нырнул. Волосатый кулак мелькнул у него над головой и врезался в шею здоровенного вандала, возвышавшегося у Геннадия за спиной, а подполковник, чисто на рефлексе, влепил рыжему апперкот в челюсть.

То ли борода самортизировала, то ли вождь мощно держал удар - но рыжий устоял, только зубами скрежетнул и...

Впрочем, едва Черепанов успел осознать, что вандальский вожак принял удар достойно, как его самого тут же саданули по голове, и он пришел в себя только после очередного ведра воды. Но на этот раз руки у Геннадия оказались связанными за спиной.

Черепанова снова поставили на ноги. И рыжий опять что-то пролаял. А Черепанов опять не понял, и рыжий опять прибег к рукоприкладству. А Геннадий опять уклонился. А поскольку он всегда давал сдачи, если имелась хоть какая-то физическая возможность, то тут же подсек рыжего, развернулся раньше, чем тот успел приземлиться, и пнул в колено другого вандала, который вознамерился еще разок попотчевать Черепанова дубинкой.

На этом битва закончилась, потому что сразу три вандальских бугая разом бросились на Геннадия и с ловкостью, которая приобретается только большой практикой, стиснули его щитами. Может, будь у подполковника развязаны руки... Хотя к чему пустые мечты?

В общем, ему спутали и ноги тоже. Но бить больше не стали. Более того, когда вандал, получивший по колену, вознамерился обработать Черепанова древком копья, рыжий рявкнул, и его подчиненный оставил свою идею.

Местный рикс наблюдал за сценой с большим интересом и, когда все закончилось, неожиданно предложил за Черепанова аж три крупные золотые монеты. Геннадий не знал местных прейскурантов, но по реакции окружающих понял, что цена изрядная. Рыжий, в свою очередь, поинтересовался, чем пленник так приглянулся риксу. Тот принялся темнить, вандал потребовал внятного ответа, но чем кончилась дискуссия, Черепанов так и не узнал. Потому что его погрузили на телегу и увезли в вандальский лагерь.

Нельзя сказать, что с Геннадием обращались особенно жестоко. Разместили в отдельном шатре. Кормили. Путы вязали аккуратно: крепко, но не туго. Овчину дали: чтоб на земле не лежал и ночью не мерз.

Судя по тому, что Черепанов остался в вандальском лагере, риксу не удалось перекупить пленника. Но в одиночестве подполковник пробыл недолго. Очень скоро к нему присоединился старый приятель. Гонорий Плавт Аптус.

Глава двадцать третья,

В КОТОРОЙ ПОДПОЛКОВНИК ЧЕРЕПАНОВ СУЩЕСТВЕННО РАСШИРЯЕТ СВОИ ПОЗНАНИЯ В ОБЛАСТИ РИМСКОЙ СТОМАТОЛОГИИ И РАБОТОРГОВЛИ

- Что они здесь делают, эти вандалы, разорви их пополам! - Кентурион сплюнул красный сгусток на земляной пол. - Это ж гетский поселок, мы тут как-то высаживались с Максимином, я помню.

- Делегация, - сказал Черепанов, который за двое суток, слушая разговоры своей охраны (вандальский диалект отличался от квеманского, но разобрать было можно), поднабрался информации. - К здешнему риксу от вандальского большого лидера. Посольство. Они как раз домой отъезжали, когда мы сдуру прямо на них выскочили.

- Откуда знаешь?

- Слышал, как стражники болтали. Как же ты все-таки попался?

- Да вот... - недовольно проворчал кентурион. - Попался. Арканом накрыли. Я уж думал - оторвался, ан все-таки выследили.

В тот день, когда захватили Геннадия, римлянин ухитрился уйти. Сиганул с лошади на дерево. Лошадь дальше поскакала, и погоня - за ней. Ушел Плавт. Но все-таки его выследили. И взяли. Может, римлянин и сумел бы ускользнуть, если бы немедленно прочь двинул. Но Плавт все это время поблизости отирался. Почему - не говорил. Но Геннадий догадывался: из-за него. Хотел, должно быть, Черепанова выручить. Но не смог. И вот теперь они опять - той же компанией и в том же положении, что на квеманском острове.

- Выследили меня, - буркнул Плавт. - Устерегли. Был бы лес погуще. Да хоть копье нормальное, доспех, может и отбился бы. А так только я одного и завалил, на второго нацелился - копье перехватить, а тут - р-раз! Петля сверху - и я на земле.

- Понятно...

Черепанов осторожно перекатился на другой бок. Все же крепкая у него голова. Так грохнулся - и даже блевать не тянуло.

Римлянин снова сплюнул.

- Зуб выбили, - пожаловался он.

- Сочувствую. - Черепанову меньше досталось. Пара шишек да распухшее ухо. Пустяки.

- А золото наше я запрятать успел, - злорадно заявил кентурион. - В лесу. Хорошо запрятал - эти ни за что не найдут. А зуб - пустое. Все равно сломанный был. Выберемся - золотой поставлю.

- Что? - изумился Геннадий. - Золотой зуб? Каким образом?

Неужели он что-то напутал и этот Рим - не тот, о котором писано в той истории? Вставные зубы как-то не укладываются в представление о древних...

- А вот таким. - Гонорий с нотками превосходства принялся объяснять, каким образом римские стоматологи восстанавливают утраченное. Нет, высокими зубными технологиями, к сожалению, здесь не пахло. Самой популярной методикой было крепление протезов к зубам здоровым. Посредством золотых петель. Но по словам Плавта, такие примитивные "мосты" вполне функционировали. А зубы можно было изготовлять хоть из драгоценных камней, хоть из золота, хоть из слоновой кости. А можно выдрать у какого-нибудь раба поздоровее и в свой рот приспособить. Но это что! Вот у одного опциона [Опцион - младший офицер, помощник командира кентурии], что под Плавтовым командованием служил, парфянской стрелой кусок черепа выбило. Так лекарь-грек на это место пластинку золотую приспособил и ничего, нормально потом служил опцион.

Черепанов слушал и думал, насколько все-таки устойчивая вещь - имперское превосходство. Как в России в советские времена каждый гегемон был абсолютно уверен, что он круче какого-нибудь шведского или венгерского банкира, потому что мы делаем ракеты и в космос летаем. А теперь этот вот обломок другой империи, понятия не имеющий не только о ракетах и металлокерамике, но даже о велосипеде, самодовольно поучает приятеля-варвара. При том что сам валяется связанный, в мокрых штанах и жить ему осталось...

- Слушай, Череп, а ты не слыхал: может, вандалы нас здешним отдадут? - внезапно спросил Плавт.

- Не отдадут. Местный рикс уже подбивал клинья, золото за меня сулил - не вышло.

- Жалко. Много золота предлагал?

- Прилично. Три монеты примерно вот такого размера. - Черепанов показал, какого именно.

- Ого! - восхитился римлянин. - По здешнему курсу это, считай, почти фунт серебра. [Римский фунт - 327 граммов] Жаль, что вандал отказался.

- А нам-то какая разница? Или ты хочешь ему за нас наше золото предложить? Спрятанное?

- Ну ты сказал! - Римлянин поглядел на него как на ненормального. - Заберут - и все дела. Еще и пытать станут: все ли отдали или утаили что? А что этим гетам... тьфу!.., готам нас не отдали - это плохо. С готами я бы, может, договорился. Думаю: неспроста за тебя такую цену предлагали. Очень жаль, что не отдал нас вандал. С этими готами Максимин в дружбе. Максимин же сам - из готов.

- Ты же говорил: он фракиец, - напомнил Черепанов.

- Ну да, он из Фракии. Но отец его - из готов-федератов. А мать, кажется, из аланов, точно не знаю. Максимин насчет своего происхождения не распространяется. Хочет, чтобы его считали настоящим римлянином. - Плавт хмыкнул. - С его-то выговором. Хотя сынок его отменно выучен. Не хуже какого-нибудь патриция...

Гонорий еще долго распространялся о своем любимом командире, но Черепанов не слушал. Он размышлял, для чего понадобился здешнему риксу. Будь на месте Черепанова Плавт, рикса еще можно понять: Гонорий - римлянин. За римлянина могут приличный выкуп дать. Или обменять на что-нибудь. Или - на кого-нибудь. Но Геннадий - не римлянин. Он вообще здесь чужой. То есть цена его - это цена здорового крепкого раба мужского пола по рыночному курсу.

- Слышь, Гонорий, сколько сейчас в империи раб стоит?

- Смотря какой: если умелый мастер или там грамматик-ритор - то дорого.

- А если просто крепкий мужчина?

- Думаю, от пятидесяти до ста динариев. [Динарий - римская монета.

Каноническая имперская денежная система была создана императором Августом (27 - 14 гг. до Р. X.), и с тех пор все монеты империи получили фиксированный номинал. Правда, качество металла (например, содержание золота в аурее) могло снижаться, если у государства возникали финансовые трудности.

Система эта, продержавшаяся до III в. , была такова.

Высший номинал - золотой динарий, он же аурей. Четверть римкого фунта, т. е. около 8 граммов золота.

Аурей равен 25 серебряным динариям, содержавшим по 4 грамма серебра во времена Цезаря, а в описываемое время - менее 2 граммов. Инфляция, что поделаешь.

Серебряный динарий соответствовал четырем латунным сестерциям, весившим порядка 25 граммов во времена Цезаря, а в описываемое время также изрядно полегчавшим.

Более мелкие монеты: дупондий (0,5 сестерция), асс (0,25 сестерция), квадрант (четверть асса).

Монеты чеканились не только в Риме, но по всей империи. Со времен императора Августа чеканка золотых и серебряных монет была государственной монополией. Монетные дворы в провинциях имели право чеканить собственную монету только из бронзы и меди. Кстати, именно посему отличались большим разнообразием. Кроме обычных, в римской денежной системе существовало множество "юбилейных" монет, чеканившихся по случаю важных событий: побед в войнах, дней рождений императоров и т. д. В том числе и событий, не слишком позитивных, с нашей точки зрения. Например, на одной из монет середины I в. до н. э. изображен Брут (убийца Юлия Цезаря), а на другой стороне монеты надпись "ЕГО MAR" (мартовские иды, дата убийства), шлем и два кинжала.] Никак не больше. Хотя ежели такой, как ты или я, драться обученный - до тысячи потянуть может. От сезона зависит, от ланисты [Ланиста - владелец и руководитель гладиаторской школы, поставляющий "живой материал" для гладиаторских игр] тоже.

Да, тут было над чем поразмыслить. Или рикс спутал Черепанова с кем-то из своих знакомцев, или существовал некий фактор, заметно повышавший ценность Геннадия. Очень сомнительно, что рикс предлагал золото из чистой благотворительности. Значит... Значит, ничего хорошего ожидать не стоит. Жизненный опыт подполковника свидетельствовал: приятные сюрпризы, как правило, являются следствием собственных усилий. Сюрпризы, возникающие самостоятельно, относятся к другой категории. Что ж, будем ждать неприятностей. Не впервой. Кто предупрежден, тот вооружен, как говорится. Хотя бы морально...

Глава двадцать четвертая

КВЕМАН И ВАНДАЛ

Полог шатра откинули, и яркий солнечный свет ударил в лицо. Геннадий зажмурился.

Вошли четверо вандалов. Пленников подняли и потащили наружу. Перед шатром стояли оседланные кони и запряженная парой лошадей телега с высокими бортами и колесами в половину человеческого роста. Геннадия и Гонория зашвырнули внутрь. Один из вандалов взобрался на передок, подхватил вожжи. Остальные вскочили в седла, и телега, трясясь и подпрыгивая, покатилась по дороге. Лежа на колкой соломе, Черепанов созерцал прозрачное синее небо и черный силуэт хищной птицы, парящей прямо над ними. Внезапно жуткая тоска накатила на Геннадия. Нестерпимо захотелось, чтобы мир перевернулся, чтобы небо было вокруг, чтобы все это: телега, всадники, домики, дорога - оказалось внизу, стало маленьким, игрушечным. Чтобы каждой жилкой чувствовать дрожь серебристых крыльев, разрезающих прозрачную пустоту. Чтобы с бешеным криком нырнуть вниз и ощутить, как такая крохотная и такая могучая машина рвет пленку звукового барьера, и как внезапно наступает тишина, и земной пегий ковер беззвучно летит навстречу, а где-то позади, безнадежно отставая, терзает пространство непереносимый для человеческих ушей рев.

Обычному человеку этого не понять. Разве что вспомнить те ощущения, когда нажимаешь на педаль газа, и сотня лошадиных сил бросает тебя вперед. А потом умножить это чувство в сто, в тысячу раз, во столько, во сколько мощь двигателей "сушки" превышает мощность самого крутого автомобильного движка. А ведь есть еще небо...

Вернее, было. И теперь... Теперь небо есть у этой маленькой хищной птицы. А летчику-космонавту Геннадию Черепанову осталась только земля... Но он все же был там, наверху. Там, где нет ни птиц, ни атмосферы, на такой вершине, выше которой быть невозможно. И если Геннадий сейчас умрет, то он все равно будет знать, что прожил круто. Круче не бывает.

Подполковник улыбнулся. Тоска пришла и ушла. Осталась реальность, которую следует принять такой, какая она есть.

"Dura lex, sed lex", [Dura lex, sed lex (лат.) - Закон суров, но это закон] как говорят соотечественники кентуриона Гонория. И еще они говорят: "Tempora mutantur et nos mutamur in illis", [Tempora mutantur et nos mutamur in illis (лат.) - Времена меняются, и мы меняемся (в них).] что как нельзя более подходит к тому положению, в котором оказался подполковник Геннадий Черепанов

Плавт заворочался рядом. Он был не прочь поболтать, но его спутник и собрат по несчастью молчал, и кентурион из уважения к нему тоже не нарушил молчания. Возможно, их сейчас убьют, и это время - последнее, отпущенное им. А коли так, то лучше не тратить его на пустые разговоры, а подумать о прожитом. А еще лучше - помолиться богам, чтобы ножницы Атропос [Атропос - одна из трех парок. Парки - Клото, Лахесис и Атропос - согласно верованиям римлян плели ткань из нитей человеческих жизней, и если нить жизни перерезалась или обрывалась, то человек, соответственно, умирал.] не пресекли сегодня нити их жизней.

Их путешествие закончилось.

На обширном лугу собралась приличная толпа.

Местная гвардия во главе с седым хитрованом-риксом.

Вандалы под предводительством рыжего, лохматого громилы, нацепившего поверх куртки золоченую кирасу с причудливыми узорами.

Серая толпа простонародья из окрестных поселений...

И пестрая компания квеманов во главе со старым знакомцем Черепанова. Тем самым вождем, что командовал ночным налетом на приютивший их с Коршуновым поселок. Тем самым, который захватил Геннадия в плен. Рядом с вождем имелись парочка увешанных оберегами и талисманами шаманов (ну как же без них?) и дюжины две воинов с топорами и копьями.

Когда пленников без особых церемоний выкинули из телеги, квеманы заметно оживились.

Рыжий вандал шагнул к квеманскому лидеру:

- Золото привез?

Квеман надменно оглядел рыжего, уронил: "Да".

Несмотря на приличный рост и здоровенный "рогатый" шлем, прибавлявший квеману еще четверть метра, рядом с рыжим он смотрелся так себе. Никакая надменность не могла скрыть того, что прикид у вандала намного богаче, оружие - лучше, а природного куража - существенно больше.

- Покажи, что привез!

Квеман полез за пазуху, вытянул мешочек, развязал, продемонстрировал содержимое.

Вандал кивнул.

Квеман, в свою очередь, кивнул шаманам. Те двинулись к пленникам (вандалы-сторожа посторонились), оглядели "товар", кивнули: те самые, мол. Можно брать.

"Вот попали!" - подумал Черепанов. И очень серьезно усомнился в благосклонности к нему дамы Удачи.

Мешок с деньгами перекочевал к рыжему. Тот встряхнул его на ладони, кивнул в ответ на вопросительный взгляд местного рикса, сделал знак своим, и те подтолкнули пленников ко квеманам.

Квеманский вождь ухватил Геннадия за волосы, наклонился к его уху.

- Ты понимаешь меня, чужак, - прошептал он. - Ты и твой дружок, вы будете умирать медленно, так медленно, что...

- Все, кто слышит меня! - выкрикнул вдруг римлянин. - Все, кто слышит меня! Кто сможет: передайте моему другу легату Максимину, что стало с его послом примипил-кентурионом Гонорием Плавтом Аптусом! Передайте ему!..

Рыжий вождь вандалов, все еще державший мешочек с деньгами и намеревавшийся вытряхнуть его содержимое на мозолистую ладонь, внезапно остановился и уставился на римлянина.

- Ты сказал: ты - старший кентурион? - спросил рыжий на ломаной латыни.

- Я - первый кентурион первой когорты Первого Фракийского легиона Гонорий Плавт Аптус! - с неподобающей пленнику гордостью ответил римлянин и вздернул подбородок.

- Он уже мой! - вмешался квеманский вождь. - Ты взял деньги. Забирайте их! - скомандовал он своим.

- Нет, постой! - рявкнул рыжий.

Одним плавным движением он преодолел разделявшее их расстояние, смахнул со своего пути едва не упавшего квеманского воина, схватил Плавта за плечо и развернул к себе. - Ты точно первый кентурион, дружок? Если ты врешь, то, клянусь секирой Доннара, я заставлю тебя раскаяться!

- Я примипил Первого Фракийского легиона легата Максимина Фракийца! - отчеканил Плавт, глядя снизу вверх на рыжебородого. - Или ты глух, варвар-вандал?

Рыжий отпустил римлянина, широко разинул мохнатую пасть.

- Доннар услышал меня! - провозгласил он и расхохотался. А потом швырнул квеманское золото квеманскому вождю.

Мешочек, звякнув, упал к ногам "рогатого". Несколько монет выкатились на траву.

- Я передумал! - заявил рыжий. - Забери свои деньги!

- Подними! - злобно прошипел квеман. - Сделка совершена. Эти негодяи - мои! Мои! - яростно выкрикнул он. - Ты их не получишь!

- Ты так думаешь? - Вандал осклабился. - Почему ты так думаешь?

На первый взгляд казалось, что вандалу очень весело, но Черепанов знал этот тип "веселья". На месте "рогатого" он не стал бы искушать судьбу.

Но квеманский вожак сам был в ярости. И не собирался уступать.

- Потому что они осквернили богов! - закричал он. - Потому что на них кровь моих родичей! Я их не отдам!

Одной рукой он выдернул секиру, второй вцепился в волосы Черепанова. И Геннадий, черт возьми, ничего не мог сделать: со спутанными ногами и руками, скрученными за спиной.

Квеманы схватились за оружие. А вандалы... Вандалы тут же без лишних слов, молча ринулись на противника... Рыжий остановил их пронзительным выкриком.

Затем выдержал небольшую паузу, чтобы квеманы прочувствовали ситуацию и ощутили жадную готовность его людей расчленять и усекать. А потом осведомился подчеркнуто мягко:

- Значит, они - твои кровники, лесовик? И они оскорбили твоих богов, да?

- Да! - Ледяное спокойствие рыжего в сочетании с кровожадной пылкостью остальных вандалов произвело нужное впечатление. Понял, дурилка, что этой драки он может не пережить.

- В таком случае они стоят намного дороже, чем ты мне дал, - еще мягче произнес рыжий. - Выходит, ты хотел обмануть меня, человече. Я огорчен, - вандал демонстративно вздохнул, - я очень огорчен. И поэтому я забираю их обратно. Хочешь мне помешать? - В высоком голосе вандальского вожака проскользнула вдруг тоскливая нотка. Что-то вроде скулежа бойцовой собаки, которой очень хочется вырвать врагу глотку, но нельзя. Пока тот не преступил некой черты...

- Сколько тебе нужно? - отрывисто бросил квеман. - Назови свою цену!

Вандал покачал головой.

- Ты такой хитрый. - Рыжий усмехнулся. - Боюсь, ты снова захочешь обмануть меня. Мой ответ: нет.

Черепанов чувствовал, что квеманский вождь дрожит от ярости. Но квеманов было человек двадцать, а вандалов - вдвое больше. И вооружены они были лучше, и выглядели более суровыми вояками.

Но здесь присутствовали местные. И похоже, они не очень-то симпатизировали вандалам.

Узкое хищное лезвие секиры маячило у Геннадия перед носом, и это было довольно неприятно. Если квеман захочет смахнуть подполковнику голову, даже сотня вандалов не успеет ему помешать. Тем более что местный рикс, выразивший лицом полное одобрение, когда речь шла об увеличении суммы выкупа (в доле, небось?), при категорическом отказе рыжего нахмурился.

- И мой ответ: нет! - рявкнул квеман. - Ты...

В этот момент хватка его пальцев, вцепившихся в волосы Черепанова, несколько ослабла, да и сами волосы, хотя и отросли за пару месяцев, были все еще довольно короткими...

Черепанов резко присел - и освободился. Затем снизу, плечом, с силой пихнул квемана в грудь, оттолкнулся двумя ногами и по-лягушачьи прыгнул вперед.

Потерявший равновесие квеман запоздал на мгновение, а когда его топор метнулся вслед пленнику, между оружием и пленником как-то неожиданно образовался круглый щит одного из вандалов.