Чтение 8–й страницы книги ~Фаранг~

- Ты торжествуешь, сирхар? Он - сделал?

- Да, Черенок, он сделал это, Черенок, он преступил запрет и теперь он - мой!

- Теперь ты убьешь его, сирхар?

- Да, теперь я убью его.

* * *

Звук гонга.

- Входи, - сказала Этайа, прикрыв лицо вуалью.

Дверь отворилась. Молоденькая девушка нерешительно шагнула на покрывающую маты шелковую ткань. Ткань была расписана под лесной луг. Желтые и белые цветы в голубой траве. Художник изобразил даже пару серебряных ящерок-медовниц, пьющих нектар. Девушка потерла друг о друга маленькие босые ступни, очищая их от уличной пыли. Серебряные браслеты на щиколотках тихо зазвенели. Чуткий твердый пальчик с перламутровым ногтем потрогал шелковый цветок...

- Госпожа! - голос у девушки был глубокий, полный обертонов. - Можно мне говорить с тобой?

- Войди и сядь, - предложила Этайа.

- Благодарю!

Двигаясь плавно, чуть покачиваясь, девушка пересекла гостиную и осторожно присела на край стула, плотно соединив круглые загорелые колени, но расставив узкие ступни на шаг одну от другой. У нее было типичное конгайское личико, нежное, приятное, с мелкими правильными чертами. Умело подведенные большие карие глаза казались влажными. Тяжелый узел волос оттягивал затылок. Ожерелье из крупных красных гранатов спускалось с длинной сильной шеи до линии ключиц. Голубая безрукавка была расстегнута на груди.

По ножным браслетам и нарисованному на лбу знаку нетрудно было догадаться, что гостья - танцовщица.

- Хочешь пить? - спросила светлорожденного, кивнув на кувшин с соком.

- Если госпожа позволит - чашку вина! - лицо девушки было спокойно, но пальцы рук, лежащих на коленях, безостановочно двигались.

Этайа потянула шнурок под светильником. Появился служка. При виде девушки на лице его выразилось слабое удивление.

- Светлейшая?

- Чашку светлого вина! - велела Этайа и, обращаясь к гостье: - Слушаю тебя, девушка!

Конгайка облизнула карминно-красные губы. Запах юного тела, смешанный с ароматом благовоний, коснулся ноздрей светлорожденной, и Этайа подумала, что танцовщица наверняка не испытывает недостатка в мужском внимании.

- Мальчик, - сказала девушка, - его зовут Соан, говорил с большим воином. Большой воин сказал ему: он будет искать Санти... Сантана...

- А не сказал ли он также, что большой воин велел ему держать язык за зубами? - спросила Этайа.

- Он не виноват, госпожа! - Девушка еще раз облизнула губы розовым язычком. - Ему трудно скрыть от меня то, что для меня важно. Он еще молод.

- А ты - нет?

Девушка улыбнулась, но эта улыбка не украсила ее. Было в этой улыбке что-то непристойное.

- Я - не он, - сказала гостья. - Прошел слух, что ночью у дома Тилода, отца Санти, что-то произошло. Скажите мне, - мольба слышалась в ее голосе, - вы ищете Санти? Да, госпожа? Позвольте мне помочь вам! Я... - Девушка осеклась, потому что в комнату вошел слуга, принесший вино. Выхватив у него чашку, она залпом осушила ее и вытерла рот тыльной стороной ладони. На руке остался влажный след.

Слуга взял чашку и вопросительно посмотрел на Этайю. Женщина отпустила его взмахом руки.

- Я не верю тебе, девушка, - сказала она.

На глазах у ее гостьи выступили слезы.

- Но почему?

- А даже если бы и верила - не думаю, что это дело - твое.

Слезы на глазах девушки мгновенно высохли.

- Это мое дело! - заявила она гневно. - Мое, а не твое! - Молодая конгайка вскочила на ноги. Глаза разгорелись. Круглые груди подпрыгивали в такт быстрым взмахам руки. - Он любит меня!

- Сядь! - повелительно произнесла Этайа.

И сила, которая была в голосе светлорожденной, заставила ярость молодой конгайки угаснуть. Обмякнув, она безвольно опустилась на стул.

- Оставь свою магию для мужчин, - сказала Этайа. - Мне оскорбителен твой крик. Ты поняла?

Девушка кивнула. Потухший взгляд ее блуждал по стенам комнаты. Этайа взяла кувшин с соком и выплеснула его в лицо гостьи. От неожиданности девушка вскрикнула, вскочила. Густой сок, холодный, желто-зеленый, тек по ее груди и животу, по складкам красной повязки, туго охватившей бедра, по стройным ногам. Он лужицей скапливался у ее ноги, на голубом паутинном шелке, не пропускающем влагу.

- Полегчало? - спросила Этайа.

- Да, госпожа.

- Я скажу тебе. Да, мы ищем Санти. Я знаю, что он, может быть, еще жив. Если так, мы найдем его. (Лицо девушки посветлело) Но не для тебя. (Ровные белые зубки впились в губу) Согласна ли ты и теперь помогать нам?

Девушка кивнула, не поднимая глаз.

- Молодец! - похвалила Этайа. И отстегнула вуаль.

Щелчок застежки заставил гостью поднять взгляд.

- Боги! - прошептала она. - Как ты прекрасна!

Этайа ласково улыбнулась:

- У меня есть то, чего нет у тебя, но ведь и у тебя есть то, чего у меня нет, девочка.

- Это слишком сложно для меня, - тихо сказала конгайка.

- Ты - танцовщица... И не только танцовщица, верно?

- Да, госпожа.

Девушка смутилась.

- И у тебя есть друзья... Важные друзья.

- Да, госпожа.

- Они многое рассказывают тебе...

- Да, госпожа.

- Я хочу услышать о Наместнике!

Девушка смотрела на точеный подбородок Этайи.

- Наместник... не в числе моих друзей.

- Знаю. Но у него есть доверенные. Я думаю, он причастен... Понимаешь?

- Да, госпожа.

- Ты узнаешь?

- Попробую, госпожа.

- Я дам тебе денег?

- Не нужно. Денег у меня хватает.

- Не для себя. Для тех, кому есть что сказать.

- Нет, госпожа. Платить опасней.

Этайа с новым интересом посмотрела на девушку:

- А ты права. Не зови меня госпожой. Когда мы вдвоем, мое имя - Тай. А твое?

- Мара.

- Храни себя, Мара! Нет, постой! - Женщина протянула ей полотенце. - Вытрись. И будь осторожна, девочка!

- Храни себя, Тай!

Глава шестая

"Маги и люди равно совершают ошибки и, исправляя их, совершают новые ошибки, еще более опасные, а исправляя последние, совершают подчас ошибки почти гибельные. Но не следует думать, что это падение. Наоборот, сие есть - путь наверх, ибо с каждой исправленной ошибкой сила наша растет."

САНТАЙ ТЕМНЫЙ. "ПРАЗДНЫЕ МАГИ".

КОММЕНТАРИЙ К ГЛАВЕ: "ЖИВОЕ РЕМЕСЛО"

Лекарь воткнул золотую иглу в колено спящего Дага. Две такие же иглы уже подрагивали в правой кисти сановника. Лекарь был сухой крепкий старик невысокого роста с непроницаемым очень смуглым лицом. Вращая иглу между большим и указательным пальцами, он ввел ее на необходимую глубину и оглянулся, услышав шаги.

Нил вошел в гостиную, неся на руках Торона. Походка его потеряла кошачью мягкость, но все же могучее тело борца не слишком обременяло гиганта. Воин опустил свою ношу на тростниковый мат. Лекарь мельком взглянул на превратившееся в кровавую кашу лицо Торона.

- Нет, это не мое, - сказал он и вновь повернулся к чиновнику.

Подошедший Шинон коснулся плеча лекаря.

- Ты должен сделать все, что возможно, - сказал Начальник Гавани. - Я не хочу, чтоб болтали о том, что я не проявил милосердия в собственном доме!

Лекарь пожал плечами (ты - господин) и присел около тела борца. Достав маленькое зеркальце, он поднес его к окровавленной щели в сплошной ране, в которую превратилось лицо Торона. Серебряная поверхность осталась незамутненной. Взяв руку более толстую, чем бедро самого лекаря, старый конгай пощупал пульс.

- Мертв, - сказал он уверенно.

И вновь занялся сановником.

Нил, расставив ноги, стоял над телом Торона. Лицо его ничего не выражало, но светлорожденный, хорошо знавший его, по неуловимым признакам понял: великан думает, и думает напряженно. Вот он опустился на колени рядом с борцом, провел рукой по круглой, как днище лодки, покрытой шрамами груди... И вдруг резко ударил по грудине основанием ладони. Звук был такой, как если бы он ударил в дно пустой деревянной бочки.

Лекарь с любопытством посмотрел на северянина. Нил положил ладонь на левую сторону груди борца, замер, словно прислушиваясь... И нанес еще три быстрых удара, не таких сильных, как первый, но достаточных, чтобы угомонить среднего мужчину. Еще какое-то время Нил держал обе руки на груди борца, потом переместился поближе к голове и погрузил пальцы в месиво, которое прежде было лицом Торона.

Лекарь оставил своего пациента и, присев на корточки рядом с воином, с крайним интересом наблюдал за его действиями.

Нил закончил свои манипуляции и вытер окровавленные пальцы о набедренную повязку борца. Положив руки на ребра Торона, он с силой нажал.

Пузырящаяся пена выплеснулась изо рта борца. Еще толчок - еще один алый фонтанчик. После пятого раза в бронхах лежащего раздался хрип и судорога прошла по телу Торона. Трижды повторив ту же операцию, Нил отодвинулся от тела.

- Твоя очередь, - сказал он лекарю.

Тот с уважением посмотрел на воина.

- Слышал я, что врачеватели Тайдуана делают подобное, - сказал он. - Но сам не видел никогда. Не сочтешь ли за труд показать мне...

- Прости, целитель. Это скрытое знание. И не врачевателей Тайдуана, а воинов Севера. Клятва связывает меня.

- Понимаю, - согласился лекарь. - А что можешь ты поведать, не нарушив обета?

- То, что ты плохо ценишь настоящих бойцов, целитель. Этого парня мало треснуть головой о камни. Он живуч, как леопард, иначе давно бы уж развлекал своей глупостью Нижний Мир. Да, он никогда не будет дышать носом. Но он и так им не дышал. Челюсть сломана в двух местах, но этот череп прочней скорлупы гигантского ореха. Корми его кашей, не давай болтать - и через три месяца он опять будет безобразничать с портовыми девками.

- Мудрость твоя покорила меня, - улыбнулся лекарь. - Прими мое уважение.

- И мое, Нил, сын Биорена, - сказал Начальник Гавани. - Не будь ты так вспыльчив, я уступил бы тебе свой чин.

Великан покачал головой.

- Я верен своему долгу, - сказал он.

- Скажу тебе, Шинон, - вмешался светлорожденный, - что прежде чем стать моим хранителем, Нил был Хранителем Проклятой Границы в на севере империи. Раздери меня магхар, если я понимаю, зачем он сделал то, что сделал!

Начальник Гавани удивленно взглянул на воина.

- Достойный, - сказал он, поклонившись, - я думал, ты простой боец.

- Думай так и сейчас, ошибки не будет! - сказал гигант. Прошу тебя, отважный Шинон, забыть то, что ты слышал. Ты и лекарь узнали то, что надо бы оставить в тайне! - Он укоризненно посмотрел на Эрда. - Надеюсь, ты не откажешь мне. А лекаря и просить не нужно: тайна - его профессия.

Врачеватель кивнул.

- Настало время нам вернуться в гостиницу, - сказал Эрд. - Благодарим тебя, отважный Шинон!

- Предлагаю вам переселиться в мой дом, - сказал Начальник Гавани. - Он не менее удобен, чем "Добрый приют", и более... безопасен.

- Благодарю тебя. Мы останемся в гостинице.

- Как угодно светлорожденному. Хранят вас боги.

- Хранят и тебя! - ответили Эрд и Нил.

* * *

Жара, обычная в Фаранге в этот сезон, начала спадать. Мощенные камнем улицы и улочки заполнились людьми. Смуглые мужчины и женщины в разноцветных косынках и набедренных повязках спешили сохранить время между окончанием полдневной жары и короткими южными сумерками.

Глядевший на конгаев со спины парда светлорожденный ни разу не заметил недоброго взгляда. Напротив, люди улыбались друг другу. И ему, чужаку, тоже улыбались. Даже нервные беговые парды, не упускавшие возможности ляскнуть зубами даже на наездника, кротко протискивались сквозь толпу там, где улица становилась тесной. Казалось, благодушие овладевало Фарангом, когда лучи дневного светила переставали сжигать голые спины.

Как обычно, когда светлорожденный ехал вместе с Нилом, взгляды, сперва обращенные к непривычно одетому красавцу-аристократу, потом будто притягивались могучей фигурой Нила. Эрд не испытывал ревности, наоборот, ему нравилось, что столь незаурядный человек - его слуга. Конечно, он Эрд Асенар, выше любого из своих спутников, но разве не окружение подчеркивает блеск правителя?

Мысли Эрда обратились к Этайе.

Сам император даровал ей титул светлорожденной. Чудесна игра ее. Чудесна и сама Этайа. Но это все, что Эрд знает о ней. Говорят, она приехала в Глориан, столицу империи, из Тайдуана. Но светлорожденная столь же не похожа на желтокожих женщин-таек, как и на желтокосых красавиц Хольда.

Эрд не отказал ей, когда светлорожденная пожелала стать его спутницей. Может быть, надеялся узнать ее ближе. Загадочная Этайа...

- Господин! Господин!

Босоногий бегун в оранжевой головной повязке догонял их, расталкивая прохожих.

Эрд придержал парда, подождал, пока бегун проберется к нему.

- Начальник Шинон просит тебя вернуться! - задыхаясь прокричал бегун. Струйки пота текли по худому лицу.

- Что он еще сказал? - осведомился Эрд.

- Сказал, что зовет тебя по интересующему тебя делу, господин. Больше ничего.

- Ты хочешь вернуться? - спросил Нил.

Светлорожденный задумался.

- Меня беспокоит светлорожденная, - сказал он. - Чем дальше, тем больше я опасаюсь этой страны.

- Думаю, Этайа сама позаботится о себе, - сказал Нил. - Кто станет обижать женщину?

- Как знать. Так что езжай в гостиницу. А я вернусь к Шинону. Один.

Эрд чувствовал желание пообщаться с конгаем с глазу на глаз. Нил будет ему мешать.

- Мне это не нравится! - заявил гигант.

- Не бойся за меня, - недовольно произнес Эрд. - Шинон силен в Фаранге. И расположен ко мне. Ты сам видел: он не вступился за Дага. Шинон - воин. Я ему доверяю. Он обеспечит мою безопасность не хуже, чем это сделаешь ты.

- Светлейший, - осторожно сказал Нил, заметив, что Эрд начинает сердиться. - Я не стал бы слепо вверяться никому в этой стране. - Он погладил пятнистую шею парда.

- Ты считаешь меня юношей, впервые увидевшим кровь? - спросил Эрд, с трудом сдерживая себя. - Ты думаешь, мой меч недостаточно остр для шей моих врагов?

- Воля твоя, светлейший. Поступай как знаешь.

И, не сказав больше ни слова, Нил поехал в сторону гостиницы.

Эрд, оскорбленный его поведением, обещал себе впредь поменьше обращаться за советами к слугам.

* * *

Биорк проснулся, когда дневная жара начала спадать. Пройдет час или около того - и вечерние паломники потянутся в храм, чтобы принести бескровные дары Великому Быку.

Комната, в которой спал вагар, была пуста. Биорк вышел на воздух. По храмовому подворью бродили лохматые овцы, пачкая пометом мостовую. Два старых вола вращали деревянный маховик над колодцем, и струйка воды непрерывно текла по узкому акведуку в священные водоемы слева и справа от Аллеи Паломников. Был на подворье и собственный водоем под двускатной тростниковой крышей. Омовение - вещь крайне необходимая в здешнем климате. "Слава" о Тумесе уже разнеслась по служебному двору, но вагар надеялся, что его известность не выходит за пределы касты храмовых служек. Он ополоснулся в бассейне (двое голых мальчиков-служек, увидев Биорка, поспешно полезли из воды) и отправился искать Скона.

Старшего служку он застал за благородным занятием - поркой. Заметив Тумеса, будущий "синий" оставил в покое разрисованные розгами ягодицы наказываемого (тот тут же улизнул) и обернулся к вагару.

- Не знал, что ты такой крутой! - сказал он. - Думаю, тебе больше пристало бы служить отважному Шинону, чем Быку.

- Я думаю, сила угодна Тору.