Чтение 8–й страницы книги ~Чистовик~

– Ничего, язык там почти русский, ты поймешь. – Котя сдался первым и вновь обратился ко мне. – Так вот, Андрюша осуществляет контакты между мирами функционалов и властями Тверди.

– Какие контакты? Если они жгут на кострах…

– Ну и что? А ты думаешь, между СССР и Германией во Вторую мировую не было тайных контактов и посредников? Война – войной, а власти всегда общались.

– Хорошо. И что этот… Андрюша?

– Он договорится о твоих переговорах с властями Тверди. По моей просьбе – я ведь все-таки куратор. Пусть даже и другого мира. Он меня знает, просьба пустяковая. А о чем ты будешь говорить – это не его дело. Воспользуемся отработанными каналами врага!

– Врага? – Я не выдержал. – Котя, вот только не надо мне мозги пудрить. Чего ты хочешь? Тебя так загрызла совесть, что ты полез на рожон против бывших хозяев? Да ну! Ты, конечно, человек хороший. Душил меня с выражением искренней печали на лице… Котя, но ты же не можешь всерьез рассчитывать на победу! Ты – куратор с урезанными полномочиями. Я – непонятно кто с непонятно какими умениями. Против нас целый мир – и еще триста тысяч функционалов на нашей Земле! Может, ты надеешься, что я сгину у этих попов, а ты и рук не запачкаешь?

– Кирилл! – Иллан вскочила, встала между нами, будто опасаясь, что мы сцепимся в драке. – Ты дослушай! У нас хороший план!

– Власти Тверди мечтают оторвать от Аркана подчиненные миры, – сказал Котя. – Пока им это не удается. Для успеха им нужен свой человек в чужом мире. В идеале – свой куратор. И если я соглашусь вступить с ними в альянс, то мои возможности и их биотехнологии решат дело. Земля выйдет из-под контроля Аркана! Мы станем править ею сами.

– Мы? Люди?

Котя ухмыльнулся.

– Ну да. Разве мы с тобой не люди, а?

– А потом, подчинив себе ресурсы Земли и, возможно, в союзе с Твердью, мы отобьем у Аркана и мой мир, – сказала Иллан. – Главное – держать Твердь на расстоянии, не позволить им занять место Аркана…

– Так ты не собираешься… – я запнулся, пытаясь сформулировать все более четко, – все разрушить? Превратить функционалов в обычных людей, к примеру? Или всех людей в функционалов? Или… ну, все разрушить?

– Зачем? – хором воскликнули Котя и Иллан. Переглянулись. Котя продолжил:

– Ты будто старых фильмов насмотрелся. Революционных. Зачем же разрушать хорошо работающую систему?

– Функционалов спасти… от рабства. – Я посмотрел на Иллан.

Девушка пожала плечами:

– Рабство заключается в том, что нами командуют с Аркана. В системе «поводков», привязывающих нас к нашей функции. А так… это же замечательно. Разве тебе не нравилось быть функционалом?

Нравилось ли мне?

Я вспомнил, как вокруг меня медленно обустраивалась моя башня. Твердыня, крепость таможенника. Как открывались ворота в другие миры. Патриархальный, викторианский и святочный Кимгим… а ведь есть еще тысячи интересных мест в Верозе, мире независимых городов-государств. Как таинственная Белая Роза обернулась гостиницей, гостиница – схваткой… такой яркой, киношной, где я выступил непобедимо и красиво, словно Джеймс Бонд. Как на берег выползал исполинский кальмар, как мчалась ему навстречу бронированная машина на спиртовой тяге… Как шумно, весело и вкусно было в ресторане Феликса…

А это ведь только один мир из множества!

Заповедник – с теплым морем и бескрайними лесами, чистым воздухом и сияющими в ночи звездами…

Антик – ожившая Утопия…

Миры, миры, миры…

Веер миров, раскрытый передо мной.

– Конечно, нравилось, – сказал я. – Если бы… если бы они не убили Настю…

– Я недооценил Иванову, – горько сказал Котя. – Это моя вина. Конечно, вы тоже ухитрились всех разозлить, но… – Он встряхнулся. – Не будем сейчас об этом, Кирилл. Девушку не воскресить. Давай лучше покажем им кузькину мать!

Я посмотрел ему в глаза – Котя не отвел взгляд.

– Давай, – согласился я. – Давай сделаем этот мир лучше. Хотя бы этот… если не получается со всеми и сразу.

Как сделать мир лучше – это каждый понимает по-своему. Но все вместе люди знают и понимают, что в этом лучшем мире им не придется работать, их будут любить и хранить всей огромной счастливой землей.

К сожалению, каждому видится свой путь к построению такого замечательного общества. И если разобраться, то ни старания философов, ни усилия социологов так и не способствовали изобретению ничего более жизнеспособного, чем классическая Утопия – где даже у самого скромного землепашца было не менее трех рабов.

Человечеству просто не хватает изобилия двуногого скота. Обращать в рабство своих ближних уже как-то немодно, а делать роботов из шестеренок или белка мы пока не научились. Но как только научимся – она у нас будет.

Утопия.

Та, которой человечество достойно.

Я так и не понял, какие все-таки отношения были у Коти с монахами буддистского монастыря, кем они его считали и почему прислуживали. Но утром вся моя одежда была в идеальном состоянии, чистая и выглаженная, а когда я вышел из маленькой комнатки, где ночевал, – в «английской» зале уже был подан завтрак.

Причем совершенно не отвечающий миролюбивой религии: омлет, колбаса, сосиски…

– До чего ты довел монахов… – пробормотал я, глядя на Котю. Он уже уминал сосиски, сбрызгивая их кетчупом перед каждым укусом. И одет он был так, будто спустился к завтраку в пафосном отеле, – брюки, пиджак, свежая рубашка. Только галстук не повязан…

– О, ты бы знал, чего это стоило! – горделиво ответил Котя. – Они на обед мне курицу сварят!

– Живьем? – предположил я, накладывая себе омлет – остывший, но на вид вкусный.

Котя хихикнул.

– Иллан еще спит, – сообщил он, хоть я и не спрашивал. – Будешь дожидаться, пока она встанет, или сам двинешься?

– Поем и двинусь, – сказал я, косясь в маленькое окошко. За окном был серый холодный рассвет и подсвеченные розовым горные пики. Хотелось читать Рериха и Блаватскую.

– Я тебя перемещу в Москву, – сказал Котя. – Хорошо? Оттуда есть три удобных прохода в Орызалтан. Там найдешь Андрюшку… – Он выложил передо мной конверт. – Тут письмо. Можешь прочитать, я не заклеил.

Я взял конверт – ой, древность-то какая, на нем была марка с надписью «Почта СССР» – и спрятал в карман. Котя продолжал:

– В письме я прошу Андрюшу обеспечить тебе безопасный проход в Твердь, контакт с кем-то из их руководства. Неофициально, конечно. Но путь проверенный, уже много раз так вели дела.

– А я думал, что с религиозными фанатиками дела вести нельзя…

– Я тебя умоляю, Кирилл! – Котя фыркнул. – Фанатики бегают и выполняют приказы. А руководство всегда вменяемо. Уверен, если мы сможем потягаться с Арканом – они тоже быстро пойдут на переговоры.

– Так что мне узнавать? Просить помощи? – ковыряясь в омлете – нет, все-таки он был невкусным, спросил я.

– Ну да. Так, мол, и так… ты функционал, который порвал со своей функцией. А поскольку ты друг куратора – ты его, то есть меня, тоже убедил пойти против Аркана. Ну, рассказал о своем визите туда, про злую повитуху Иванову… я проникся. И вот мы готовы выступить против Аркана. Нам бы только узнать, как делать людей функционалами…

– Или обратно людьми.

Котя улыбнулся:

– Именно! А еще – обнаруживать чужаков, закрывать проходы между мирами… Дел много. Но мы готовы и делегацию Тверди принять, и транспортом ее здесь обеспечить, и деньгами.

– Они в нашем мире рехнутся, – сказал я.

– Не исключено! – весело ответил Котя. – Но могут набычиться, помолиться – и адаптироваться.

– И мне дадут ответ? Сразу?

– Это вряд ли. – Котя покачал головой. – Бюрократы – они всюду. У церковников тоже. Так что, изложив всю нашу позицию, возвращайся в Орызалтан. Либо поживи у Андрюши – он человек гостеприимный, либо езжай в Москву. Честно говоря, не знаю, как тебе будет спокойнее.

– А как держать с тобой связь?

– Я почувствую, когда ты появишься в нашем мире, – ответил Котя. – Но на всякий случай… если вдруг я потеряю эти способности…

Он вынул из кармана черную кожаную визитницу – предмет для прежнего Коти совершенно непредставимый. Вручил мне серебристый прямоугольник.

Там был только номер. Длинный номер.

– Спутниковый, – сказал он. – А что делать? Зачем отказываться от техники?

– Угу. – Я спрятал визитку. – Круто.

Котя и спутниковый телефон – это тоже было удивительно. Куда удивительнее того, что он был куратором функционалов на планете Земля…

– Я тоже не бездельничать собираюсь, – пояснил Котя. – У меня сейчас будет разговор с одним политиком…

– С Димой? – блеснул я эрудицией.

Котя захихикал:

– Ты как человек, который подружился с одним китайцем, а потом встретил другого и говорит: «А я знаком с господином Сунь Вынь – вы его не знаете?» Нет, Котя. У меня будет встреча посерьезнее. С Петром Петровичем… если тебе это имя что-то говорит.

– Передавай привет Саше, его референту, – ответил я.

Котя запнулся и посмотрел на меня с явным удивлением.

– Ого… И когда ты… впрочем, ладно. Может, ты и галстук завязывать умеешь?

Он достал из кармана пиджака свернутый рулончиком шелковый галстук – золотистый, с едва заметными фиолетовыми рыбками. Явно недешевый.

– Умею, – сказал я. – Отцу завязывал. Он вечно то мать просит ему галстук завязать, то меня.

– А я так и не научился, – сказал Котя.

Я молча примерил галстук на себя и соорудил простенький виндзорский узел.

– Спасибо, – набрасывая галстук на шею, сказал Котя. – А ты возьми-ка курточку. В одной рубашке ты по Москве много не нагуляешь. Во внутреннем кармане есть денежка…

Куртка лежала на лавке у стены. Не очень теплая, демисезонная, из плотной серой ткани и на пуговицах, но вряд ли мне придется долго бегать по Москве.

– Так… к кому бы тебя переправить? – размышлял вслух Котя. – Так, чтобы человек ничего толком про тебя не знал.

– Функционал? И чтобы не знал? – с сомнением спросил я. – А такое возможно, Котя? Мне кажется, все читают «Еженедельную функцию».

– Нет. – Котя покачал головой. – Есть те, кто сознательно отстраняется от жизни функционалов, «играет в человека». Есть просто равнодушные, живущие уже сотни лет и ушедшие с головой в свои увлечения: собирание марок с изображением орхидей, выращивание каких-нибудь редких аквариумных сомиков, вышивание крестиком портретов великих писателей… Есть неграмотные функционалы.

– Неграмотные? – восхитился я.

– Ага. Но это, как правило, Африка и Азия. А тебя я закину в Орызалтан через Москву… – Котя подумал, морща лоб. – Данила перебросит, но узнает тебя. Анна может и не узнать, но… А вот Николенька – точно не узнает!

– Почему? – кисло спросил я.

– У него альтернативный подход к информации. – Котя улыбнулся хитрой улыбкой человека, не желающего раньше времени раскрывать секрет известного ему фокуса. – Да все нормально, хороший таможенник. Были бы коллегами, и живет он по соседству, в Марьиной Роще, дружили бы домами… башнями. Вот адрес…

Он извлек из кармана еще одну визитку, что-то быстро, не задумываясь написал на обороте и протянул мне. Я глянул: «От здания родильного дома номер 9 повернуть…» – и еще три строчки указаний. Невольно подумал, что такая хорошая память неспроста. Похоже, Котя все заранее четко решил – куда и к кому меня направлять. А выбирал уже так, для пущей важности.

Хотя, возможно, куратор знает всех своих таможенников?

Или Котя попросту любил ходить в другие миры и помнил самые интересные проходы?

Нет, невозможно затевать на пару с человеком войну миров – и при этом ему не доверять! И у меня выхода нет, кроме как доверять Коте…

– Только спутникового снимка не хватает, – сказал я.

– Он бы ничего не дал, – отмахнулся Котя. – Там была бы засветка или какой-нибудь еще дефект изображения.

Ого! Про такие вещи я и не знал.

Впрочем, многое ли я успел узнать о жизни функционалов?

– Надеюсь, этот Николай меня не узнает… – пробормотал я.

– Зуб даю. Ему на дела функционалов – наплевать.

– А башню я увижу? Или тоже… засветка?

– Как я понимаю – да. У тебя осталась часть способностей. Ты же нашел дом Василисы!

Я кивнул. Мне одновременно и не хотелось уходить, и безумно хотелось увидеть нормальный, привычный мир.

– Значит, я нахожу Николая…

– Ага. Показываешь ему визитку, в конце концов. Если что – пусть звонит, я ему дам указания. – Котя усмехнулся. – Николай и объяснит тебе, как найти Андрюшу в Орызалтане. А там вручаешь письмо и просишь обеспечить переговоры с властями Тверди.

Я снова кивнул, будто игрушечный китайский болванчик из сказок Андерсена. Ох, не зря он называется болванчиком! Тот, кто все время кивает, – иного имени недостоин.

– Не посадить бы себе на голову вместо арканцев упертых попов… – сказал я, уже скорее по инерции, чем споря с Котей.

В голове у меня теперь крутилось одно – Москва!

Как мне ухитрились надоесть Харьков, Нирвана, Янус, Польша и, как ни удивительно, даже Тибет! Я промчался по этому странному маршруту меж трех стран и трех миров, бросая налево-направо беглые взгляды, – и почувствовал только раздражение. Интересно почему? Слишком быстро? Да нет же, мне доводилось получать удовольствие и от очень коротких поездок. Слишком много? Вряд ли. Ездили мы с Аней по Европе на автобусе, ничего, остались довольны.

Неужели путешествие должно иметь правильные начало и конец? Не должно быть непрошеным и негаданным?

Наверное, так.

Вот и от Тибета никакой радости, и в Польше как-то не заладилось (шестым чувством я понимал, что если бы не помешали полицаи – то у нас с Мартой еще как вечер бы сложился!).

Может, теперь, отправляясь в Твердь по определенному и согласованному маршруту, я смогу получить от путешествия хоть какое-то удовольствие?

– Отправляй меня, Котя, – сказал я. – И, это… как обратно из твоего Арасултана вернусь – сразу выдергивай к себе. Договорились?

Котя кивнул. Встал, вытер губы салфеткой.

– Договорились. Я тебя высажу совсем рядом, у роддома…

Его рука стала скользить по воздуху – будто руны выписывать. За пальцами потянулись синеватые огоньки, и я невольно подумал, что из Коти вышла бы ходячая реклама «Газпрома».

Ну а если бы он жил в Америке – какой-нибудь герой комиксов.

«Человек-горелка».

Я хихикнул, заставив Котю подозрительно глянуть на меня.

Забавно.

Все-таки я ему чуть-чуть не доверяю…

И он мне – тоже…

– Готово, – сказал Котя, отступая. Надпись бледным огнем полыхала в воздухе.

Я шагнул вперед и подумал, что, если Котя желает меня уничтожить, у него есть прекрасная возможность. Выйду я сейчас внутри доменной печи, на дне озера Байкал или в глубине Уральских гор – и все, привет котенку…

В последний момент я догадался открыть рот и вдохнуть – будто в стремительно взлетающем самолете. Если вокруг будет вода или кипящий металл, это все равно ничего не изменит…

Котю я зря подозревал в коварстве.

Я глубоко вдохнул свежий московский воздух, закашлялся и подумал, что вода была бы немногим хуже. Как мы этим дышим? Всю жизнь?

Еще начали слезиться глаза, но не от воздуха – прямо в лицо бил яркий свет от фонаря у ворот. Вокруг было еще темно – ну конечно, в Москве-то время отстает часа на три-четыре, наверное. Раннее утро, поздняя осень…

Падал снежок, крошечный, будто манка. Было даже не холодно – зябко. Я стоял у решетчатых ворот с табличкой «Родильный дом номер 9». В маленькой будочке охранника теплился свет, в паре шагов приплясывал перед решеткой молодой мужчина, одетый так же не по погоде, как и я.

Обернувшись и посмотрев на меня, мужчина не проявил ни малейшего удивления. Дружелюбно спросил:

– Жена?

Я посмотрел на вывеску и невпопад промямлил:

– Муж. Ну, в смысле, я – муж. А там… ага, жена.

Пожалуй, мужчина сейчас готов был слушать любой бред.

– Первый?

– Угу, – наугад сказал я.

– А у меня второй. Или вторая. – Он хихикнул. – Врачам веры нет, мы уже дочку ждали… Замерз?

Неопределенно пожав плечами, я получил в руки металлическую фляжку со свинченной крышкой.

– Глотни.

Все в той же ошалелой послушности я глотнул.

Коньяк тяжело и жарко прокатился по горлу. Блин, ну не с утра же!

– Куришь?

– Угу…

– Держи.

Сигарету из пачки крепкого лицензионного «Мальборо» я взял уже сознательно. Надо было чем-то отбить гадкий вкус во рту. Никогда не пил коньяк по утрам – и правильно делал!

– Дочка – хорошо, два сына – тоже здорово, – рассуждал мужчина. – Эх, я бы пошел на роды, вот честное слово, не боюсь! Жена не захотела. Вдруг, говорит, ты после этого меня разлюбишь, бывали такие случаи… она у меня умная, о родах заранее все прочитала…

Он глотнул коньяка и непоследовательно добавил:

– Все бабы – дуры! Ну и чего бы я ее разлюбил…

Несколько раз затянувшись, я украдкой огляделся. Так… мне идти вдоль ограды роддома…

– Удачи вам, – сказал я. – Пойду, наверное. Мне это… сказали, что пока рано. После обеда сказали приходить.

– Да и мне тоже, – признался мужчина. – Но я уж постою покурю. Загляну потом, узнаю, что и как. Вдруг ошиблись? А? Врачам – им никакой веры нет…

Пожав на прощание протянутую мне руку, я пошел вдоль забора, оставив словоохотливого папашу дожидаться вестей от ненадежных врачей.

Как ни странно, но эта встреча меня развеселила. Я шел и улыбался.

Люди и знать не знали ни о каких функционалах. Жили и радовались. Работали и рожали детей, ездили в отпуск и копили на новый автомобиль, жарили на даче шашлыки и играли с друзьями в преферанс. Функционалы для них были такой же ерундой, как Человек-Паук или трансформеры. И вовсе не факт, что они променяли бы свою жизнь на наши чудеса…

Хотя нет. Променяли бы. Есть такой замечательный приз – очень, очень долгая жизнь. И вот этот приз все перевешивает.