Чтение 8–й страницы книги ~Девятое кольцо, или Пестрая книга Арды~

– Знаешь, может быть, лучше всетаки без… – Эонвэ смущенно опустил глаза. – Это всетаки Валинор…

– Нет смысла пытаться скрыть прошлое, тем более что оно известно не только тебе. Не стоит пытаться похоронить его в себе: это ничего, кроме гниения, не даст. Впрочем, иногда помогает – до поры до времени.

Лицо Эонвэ словно окаменело, он нахмурился.

– Не все стоит помнить. Надо уметь забывать. Возможно, ты и прав, но… нельзя это. Впрочем, может быть, твое объяснение и подойдет. Только хорошо объясни. И если помыслы твои отвратились от дел Тьмы… с тобой все будет в порядке. Ведь ты враг Тьмы?

Это походило скорее на утверждение, не требующее ответа. Аллор утвердительно прикрыл глаза.

– Тогда следуй за мной. И… – Эонвэ поглядел прямо в глаза собеседника, – помни: наваждения – это опасно, нельзя поддаваться им. Нельзя сомневаться. И выбирать надо правильно.

Слова звучали как заклинание, но в них было чтото неуловимое, может быть, болезненное, какойто глубоко запрятанный надрыв. Аллору показалось, что он дотронулся до чегото запретного, тщательно спрятанного в отдаленный угол сознания, видимо, после неудачных попыток изгнать… что? Наваждение…

– Пойдем, нехорошо заставлять Владык ждать.

– Да, конечно, немедленно… – Эонвэ както скованно развернулся, проследовал к двери, чуть помедлил. – И мысли тоже должны быть – правильные. Тогда все будет хорошо. А иначе и быть не может в светлом Валиноре…

И широко зашагал к выходу из залов. Аллор следовал за ним, отстав на полшага. Намеки, неумелые, но, видимо, от чистого сердца сделанные, были ясны. Отчего бы это ему вдруг так разволноваться? Впрочем, не стоит копаться: пытаются тебе чтото объяснить – слушай и делай выводы.

Они вышли из чертогов, и Аллор невольно прикрыл глаза. Сколько времени он не видел в полной мере солнечный свет? Получалось, что долго – несколько тысяч лет. «Все же хорошо, что воплотился в Залах Мандоса, где вечный полумрак, а не гденибудь посреди Валмара…» – подумал он. Свет был везде, он исходил отовсюду, скорее подавляя, чем радуя. Казалось, что теней здесь нет вовсе. Что же, придется привыкать – ничего страшного, просто очень ярко.

Вскоре глаза привыкли, и он огляделся по сторонам. Блаженные земли были хороши – и синее небо, и удивительные деревья, многих из которых в Средиземье не видывали; каналы с прозрачной, словно светящейся водой, радуги цветов, причудливые сооружения, как будто парящие в переливающемся оттенками радужного и жемчужного мареве. Вдали возвышались горы, словно воины, собравшиеся под предводительством самой высокой, с белоснежной вершиной – Ойлоссэ или Таникветиль. Майар приближались к гаваням Аваллоиэ, где играло и переливалось под серебряным сплетением пены прибоя глубокосинее море; в его равномерном шуме угадывалась спокойная в сознании своей силы мелодия.

Перед ними расстилался Валмар, уже можно было разглядеть Маханаксар – Круг Судеб, площадку, окруженную тронами.

Манило к себе море: он так давно не видел его, и для него, родившегося в Нуменоре, это было особенно тяжело. Какое наслаждение – стоя на палубе, слышать над головой хлопанье паруса и наблюдать, как изящный нос корабля режет зеленоватые волны, несясь навстречу зыбкому простору. Вдыхать соленый морской воздух… А еще лучше – спрыгнуть с высокого каменистого обрыва, пронзив упругую пенную поверхность воды, и там, в прозрачных глубинах, пронизанных, словно прядями волос морских дев, лучами солнца, заплывать в гроты, разглядывать удивительные раковины и нарядных рыб, а потом, вынырнув, устроиться в каменной расселине у кромки прибоя, предоставив прохладным волнам ласкать приятно утомленное плаванием тело…

Воспоминания захватили майа, заставив на какоето время забыть, где он находится, но ненадолго. Эонвэ покосился на него, подивившись про себя, как сменилось на этом лице выражение высокомерия на мечтательную отрешенность, но Аллор снова уже был весь – внимание, и легкая улыбка, которую при желании можно было счесть любезной, чуть кривила его губы.

Встречные майар и ваниар косились в недоумении на черный плащ, но не похоже было, чтобы Аллора это хоть както смущало. Странное ощущение возникло у Эонвэ, смесь какойто даже зависти и в то же время безотчетного беспокойства: вот идет рядом с ним легкой, словно скользящей походкой, как будто на званый обед, а не на Круг Судеб, с беззаботным выражением лица, а ведь могут ему устроить веселую жизнь… За что? – Эонвэ трудно было сформулировать. За отстраненность, за некую скрытую дерзость – или за это отсутствие если не страха, то хотя бы почтительного преклонения? Глашатай Манвэ не понимал, почему ему вдруг стало небезразлично, что ожидает это странное создание.

Они приблизились к Кругу. Валар присутствовали далеко не все – не судьбы мира решаются. Так что Аллор предстал перед Манвэ, Вардой и прочими Аратар.

– Я привел его, Повелитель, – почтительно склонился Эонвэ пред своим Валой и встал за его правым плечом.

«Валар – враги Мелькора и Гортхауэра, а не твои, – настройся соответственно», – сказал себе Аллор и поклонился, прижав руку к груди. Выпрямившись, взглянул на Валар. Намо попытался ободряюще улыбнуться. Во внимательном взгляде Ниэнны была грустная сосредоточенность. Остальных он, знакомый с «Валаквентой», тоже узнал: яркая красавица Йаванна, Великий Охотник Оромэ в зеленоватых одеждах, Повелитель Вод Ульмо и Повелитель Ветров Манвэ со своей царственной супругой Вардой. Ауле отрешенно смотрел в одну точку, повидимому мало интересуясь происходящим.

– Здравствуй, Аллор.

– Приветствую вас, Могущества Арды.

– Знаешь ли ты, зачем вызван на Круг Судеб?

– В общих чертах да.

– Очень хорошо. Насколько я понимаю, ты живешь у Намо?

– Да.

– Значит ли это, что ты являешься его майа? Аллор вдруг поймал взгляд Эонвэ – «соглашайся!».

– Не знаю. Я даже не уверен, майа ли я вообще.

– Вот как? Может, ты даже не уверен, на чьей ты стороне? Судя по твоему плащу… Где ты его взял, кстати?

– Нашел.

– В чертогах Мандоса? – Манвэ покосился на Намо, тот развел руками:

– В моих залах много разного, от различных времен и народов…

– Но почему ты носишь его?

– Я долго служил Тьме; плащ – лишь напоминание.

– Мы знаем, кем ты был; но это – в прошлом. Сила Врага уничтожена, он изгнан за пределы Арды. И ведь ты – потомок тех, кто более прочих были верны Свету и сильнее всего пострадали от Врага, за что получили в дар землю…

– А потом оного дара лишились. – Аллор криво усмехнулся.

– Ибо деяния твоего народа переполнили чашу нашего терпения и терпения Творца.

– Да, разумеется…

– Впрочем, полагаю, познав Тьму, скажем так, изнутри и выступив против нее, ты принял решение и избрал одну из сторон?

– Я хотел освободиться… Эонвэ изза плеча Манвэ скорчил отчаянное лицо – «я же говорил!». Король Мира покосился на него и продолжил:

– Разве ты не свободен? Ты ведь сбросил власть Темного Властелина?

– Не знаю. Наверное.

– Разве жить в Блаженном краю – не свобода и счастье для смертного, коим ты был?

– Я не смог умереть.

– И не сможешь: так или иначе, ты – майа и, значит, бессмертный. И уйти – не сможешь… – Голос Манвэ, казалось, был мягок и сочувствен, но в глубине таился металл.

– Я понимаю.

– И тебе здесь жить.

– Я не стремился к этому, но – попытаюсь.

– Попытайся, будь любезен. Народ майар, нами созданный и почти во всем нам подобный, – наши помощники…

– И слуги, – наклонил голову бывший кольценосец.

– Да, и слуги, и это почет и радость – служить исполнению Замысла, помогая в этом нам, слугам Всевышнего. И ты, майа Аллор, сподобился этой чести, ибо даже исключения, которым ты, несомненно, являешься, лишь подтверждают правила. Кстати, может, объяснишь, как ты сюда попал – ведь девять слуг Саурона были смертны?

– Так вышло – это не моя заслуга. Это – то, что от меня осталось…

– Чем же ты был, если это – то, что осталось?

– Человеком…

«Даа, люди…» – подумал Манвэ. А вслух сказал:

– Немало осталось. Таким образом, даже и злодеяния Врага служат Замыслу, хоть он этого и не желает. Так предсказал Эру в Его величии и мудрости. Саурон просчитался, попытавшись заставить служить себе потомка Мелиан, ибо Свет сильнее Тьмы. Ты был прельщен наваждением, но отрекся от деяний Врага…

– Тому были личные причины. Впрочем, это не имеет теперь никакого значения.

– Разумеется, – голос Манвэ стал тверже, – прошлое не имеет существенного значения, хотя в Валиноре помнят ВСЁ… Твое служение только начинается, и твои заслуги в борьбе с Врагом, равно как и твои заблуждения, будут учтены и взвешены. От тебя зависит, какой будет твоя жизнь в Благословенных землях.

– Дозволь мне осмотреться, Владыка, дабы я осознал, где смогу принести большую пользу и меньшие сложности.

– Да будет так. Мы даем тебе некий срок, по милости нашей, и по истечении его ты сообщишь о своем решении. Но не медли: наше терпение небезгранично.

– Я постараюсь, насколько это в моих силах, не вызывать гнев Владык Арды…

– Постарайся, – сказал Манвэ с легким нажимом, давая понять, что разговор окончен.

Аллор изящно поклонился. В это время к Намо подошел один из его майар и чтото прошептал ему на ухо. Намо быстро поднялся, и Ниэнна вместе с ним. Аллор уже вышел за пределы Круга, когда Владыка Судеб тронул его за плечо:

– Пойдем со мной, похоже, это для тебя интересно – по меньшей мере.

– В чем дело?

– Сам еще толком не знаю. Что касается «выхода в свет» – вроде сошло, хотя… посмотрим… А сейчас – ко мне. – Намо прибавил шаг, Аллор и Ниэнна последовали за ним.

Манвэ посмотрел им вслед. «Интересно, что это там в Мандосе происходит, чтобы Намо покинул Круг с такой поспешностью? И зачем ему этот новый майа понадобился?»

Странное ощущение осталось от разговора. Сочетание почтительности и явного отсутствия преклонения забавляло, но в то же время почемуто даже располагало. Не похож он был на майа – слишком разный, что ли? И чтото недосягаемое, чтото скрытое внутри – сильное, даже жесткое. А вот что странно, он не сразу понял – мысли бывшего человека не читались, и это не была стена – ее бы Король Мира с легкостью пробил, читать мысли большинства жителей Валинора для него не составляло труда, – а скорее какаято зыбкая завеса, туман, населенный смутными образами, – прямо грезы Ирмо. Вроде видишь насквозь – а что видишь, непонятно. Да он же потомок Мелиан! – вспыхнула мысль. За ее завесу – по слухам – не мог (или не стремился? – нет, это кощунственный вопрос) проникнуть даже МелькорМоргот. Даа, семейка Феантури – он, видимо, того же поля ягода. Вот пусть Намо и отвечает, если что. Хорошо бы расспросить в менее официальной обстановке о событиях в Средиземье… И вообще, нельзя упускать его из виду: Манвэ чувствовал странную, скрытую силу пришельца, она даже пугала – тем важнее было удостовериться, что он сделает правильный выбор. А если нет – что ж, он всего только майа…

* * *

Эльдин сидела в какомто полузабытьи, когда внезапное появление группы темных фигур на Пороге вывело ее из транса. Она узнала их – черные плащи с мерцающими под ними кольчугами, длинные мечи. Лица привычно были закрыты капюшонами. Не веря уже своим глазам, она подалась вперед: один, два… пять… восемь?! Их было только восемь, направлявшихся к звездной дороге, – еще шаг, и… тонкая, невысокая девичья фигурка выросла у них на пути. Мгновение, и они узнали ее: призраки не способны забывать. Аргор – он шел первым, как это всегда и бывало, – остановился в смущении и недоумении:

– Ты?

Аллора не было среди них – она чувствовала, что узнает его среди тысячи закутанных в черные плащи фигур. Как же так?.. Неужели… Она сдержалась, чтобы не закричать, – это всетаки не Арда, невозможным, неприличным казалось нарушить звездную песнь, она спросила тихо, но голос ее был страшен:

– Где он?!

Аргор оглянулся в удивлении:

– Как это?

– Неужели он… его… уничтожили? Совсем… – Призраки не плачут, да она и не могла уже плакать.

Второй назгул недоуменно пожал плечами:

– Он же был с нами, мы шли вместе… значит…

– Значит, так все и есть… – задумчиво произнес Аргор – Он не человек больше, и нет ему выхода за пределы Арды.

– То есть? – Эльдин схватила его за руки. – Как это – не человек? А… кто же?

– Не знаю. Хотя… он же потомок Мелиан – и кровь майар и элдар очень сильно чувствовалась в нем еще при жизни… Но неужели – настолько?!

– Ну и что? Что с ним сделали?

– Сделали? Сделалось… Понимаешь, ТАМ все человеческое очень быстро перегорает – в огненном сердце Арды. Эльфийское – тоже. Я провел там десять дней, – лицо призрака исказила мучительная гримаса, – и больше, наверное, не выдержал бы – ничего бы не осталось. Если бы он не помог уничтожить Кольцо…

– Но ведь душа неуничтожима!

– Еще как уничтожима – может, какаято сущность и остается, но душой это вряд ли можно назвать… А он…

– А что – он? Расскажите хотя бы!

– Он выглядел сломленным и покорным – это было настолько правдоподобно, что не только мы поверили в это – даже и Владыка. И в то же время в нем чувствовалась некая особая сила – в какойто момент мне показалось, что они равны… Подумал тогда, что это наваждение, хотя призраки не способны грезить…

– Но если он стал так силен, почему он не смог уйти? Или… не захотел… – Эльдин опустила голову.

– Нет… Он очень хотел, он же шел с нами, он… надеялся, что ты его ждешь, но он… как объяснить… Мне кажется, – а я видел, что это такое, – это как с клинком особой закалки: он невероятно гибкий и прочный, но куют его долго – сталь очищается от всего, от всех шлаков… А он, вероятно, лишился всего смертного, осталась неуничтожимая в пределах Арды сущность майа – и сохранила в себе память…

Аргора передернуло: полторы эпохи – ТАМ… Он вздохнул, продолжая:

– Но бессмертный народ Айнур привязал себя к Арде с начала творения – и не может покинуть пределы. Ее жизнь – их жизнь, они неразрывно связаны. Теперь, видимо, он принадлежит Арде…

– Но Лютиэнь могла выбирать. То есть смогла сделать выбор и уйти…

– Она была эльфийкой – они тоже посвоему смертны. Ее душу никто не выжигал…

– Эру всемогущий… Но… я бы могла отречься от Дара – и вернуться?

– Думаешь, обратный путь возможен?

– Неужели нет? Только бы дойти, мыслью дотянуться. Невозможного мало – я уже не первую тысячу лет здесь сижу – многое видела.

– И ктото возвращался?

– Не знаю. Может, не отсюда. Попытаюсь. Ступайте, счастливого вам пути.

– Ты прости нас, ладно? За все это… – Аргор смущенно опустил глаза.

– Я же сказала, что не виню никого. Из вас. А что с вашим Властелином стало, кстати?

– Развоплощен. А где? Может, гдето в Средиземье, а может… Не знаю. Плохо ему пришлось…

– Ну что же. У меня нет на него зла – за себя. А вот за Аллора… Ладно. Хорошее напутствие на дорогу, нечего сказать. Правда, счастливо вам, да будет светел ваш темный путь!

Она прошла мимо них обратно, к выходу – впрочем, выходом это можно было назвать лишь условно, только в буробелесой мгле мелькали какието просветы. Обернулась, приветственно подняла руку. Вскинула брови недоуменно: ну что же вы? Впрочем, в следующее мгновение ее брови еще более удивленно полезли вверх:

– А вы куда?

Темные фигуры в развевающихся от неощутимого ветра плащах поравнялись с ней.

– Как же мы тебя одну отпустим?

– То есть? – Эльдин приоткрыла рот в изумлении. – Почему – нет?

– Ну… ты же всетаки девушка, мало ли. Эльдии расхохоталась, несмотря на серьезность момента:

– Ой, неужели в последнее время призраки разбоем занялись или в Пустоте маньякнасильник завелся?

– Насчет эротического спиритизма я, по правде говоря, тоже не очень уверен, – усмехнулся Кхаммулмаг, – но тварей разных в Пустоте может быть немало, и вряд ли их рацион ограничен живностью, если вообще ее включает, а вот энергии любого рода, предполагаю, в нем присутствуют…

На ехидной физиономии Эльдин появилось умиленное выражение: ну, право, зачем!..

– В конце концов, сударыня, нам и самим небезынтересно узнать поточнее, что произошло с Аллором.

– Ладно, раз так, давайте попытаемся вернуться.

– Интересно, а здесь время подругому течет? – задумчиво протянул один из кольценосцев. – А то доберемся, а там – вообще ничего.

– Оптимизма у тебя на десять хоббитов хватит, – улыбнулся Аргор. – Добраться бы до Мандоса – а там увидим.

– А между прочим, смертным возвращаться нельзя по определению.

– На Арду, – отметила Эльдин. – А я готова и в Мандосе сидеть, если он там.

– А Верен и Лютиэнь даже в Средиземье ушли – и дожили себе. По слухам, неплохо.

– Знаете, даже если у нас и не будет другого места и времени для рассуждений о сути мироздания, то все равно сейчас – тоже не самый подходящий момент: надо идти, – заявила Эльдин и решительно скользнула в клубящийся сумрак несвета.

– За нами, только все вместе, держитесь друг за друга, – скомандовал Аргор, беря Эльдин за руку. Остальные последовали за ними.

Эльдин не могла определить, сколько длился их путь. Интересно, равное ли время берет дорога ТУДА? Впрочем, проверять ей не хотелось. Казалось, они шли бесконечно. Шли? Трудно сказать! Летели, падали, ползли – всего понемногу, и даже этими словами трудно описать это скольжение или планирование, подобное планированию птиц в воздушных потоках. Некоторые отбрасывали от цели, иные – приближали. Иногда казалось, что Пустота смотрит тысячами голодных цепких глаз, стремясь поглотить, – может, и прав был Кхаммул насчет тварейдушеедов. В конце концов, про Унголиант все слышали. Пожалуй, идти вместе с кольценосцами действительно было както спокойнее. Кхаммул даже умудрился заклясть по дороге какоето серозеленое невесть откуда высунувшееся щупальце, и оно, застыв, раскололось с глухим звуком, подобным звону треснувшего колокольчика. Через какоето время стало возможным ориентироваться по потоку встречных призраков – сначала отдельные персонажи, потом – целые группы. Вскоре уже можно было проследить, откуда берет начало их движение. Оставалось еще раз сосредоточить помыслы и волю – и они у цели: слепящая несветом туманность не то чтобы рассеялась, но возникло ощущение чегото более плотного, и можно было проследить, из какой точки появляются новые кандидаты в звездные странники.

Сопротивление становилось все сильней, но отступать никто не собирался. Встречные с удивлением косились на странную компанию, упорно продвигавшуюся против течения, а многие откровенно шарахались – назгулов помнили.

Вот и вход, если так можно было назвать некую грань, за которой вещество уплотнялось, напоминая стену, а в ней – нечто вроде коридора, в конце которого была тьма. Они попытались продвинуться внутрь – не вышло. Упругая масса отталкивала.

– Ну вот и пришли – помоему, нас не ждут.

– Может, попытаться както пробить это? – нахмурился Аргор.

– Это тебе не Гондор.

– А попытаться?

– Попытка – не пытка, э?

– Может, както дозваться попробовать? – неуверенно проговорила Эльдин.

– Как же, дозовешься тут…

* * *

Совместный магический силовой удар особого успеха не принес – чтото заколебалось, будто кинули камень в омут, – легкая рябь – и все. Разве что тени испуганно посторонились.

– Между прочим, я слышал, что чертоги Мандоса расширяются по мере надобности, – задумчиво проговорил Аргор.

– Ну и что? Стены отодвигаются, вот и все.

– Да, но если…

– Если не пускать – попытаться хотя бы не выпустить выходящую из чертогов публику, то, может быть, возникнет критическая масса, ощутимая с той стороны… – Кхаммул замолчал, чтото прикидывая.

– А у нас получится? – Эльдин скользнула по спутникам оценивающим взглядом.

* * *

Покидающие залы Мандоса натыкались на цепь зловещих черных фигур, и присутствие среди них изящной миловидной девушки картины не меняло, ибо вид у нее был весьма решительный и ничего хорошего пытающемуся прорвать заслон не сулящий. Так и скапливались на выходе намеревавшиеся было покинуть пределы Арды младшие дети Илуватара – ктото пытался возмущаться, но безрезультатно: никто из вновь прибывших, в отличие от нарушителей порядка, магией не владел. А прибывало много – увы, война еще не кончилась.

– Вот набьются до самого чертога, и придется комуто в Валиноре отреагировать, – заухмылялись кольценосцы.

– Очень на это надеюсь, – усмехнулась девушка.

* * *

Тирзэ почувствовал странное напряжение, исходящее от выхода из Залов: чтото сгущалось, уплотнялось; казалось, воздух начинает вибрировать, какойто ропот повис в окружающем начало Пути пространстве. Ему стало любопытно и даже както боязно. Позвать бы Намо, но Намо был на Круге, где решался в это время вопрос о дальнейшем существовании Аллора в Валиноре. «Проверить, что ли, самому, может, зря это я? Может, ничего из ряда вон выходящего не происходит?»