Чтение 8–й страницы книги ~Верные враги~

— Не будь занудой, Верес. Думаешь, мы не учуем его первыми? Семь!
— Козырь! — Колдун огляделся.
— В дурака режетесь, а костер, между прочим, давно потух! На что играете-то?
— На печень, разумеется. — Я мстительно пришлепнула семерку девяткой. — Отбой?
— Против шкуры, — уточнил дракон, скептически разглядывая карточный веер. — Эх, гулять так гулять! Козырной рыцарь!
Я приуныла. Козырного мага было жалко, нагружаться мелочью в конце игры тоже не хотелось.
— Ну и как? — поинтересовался Верес, наклоняясь и беззастенчиво заглядывая в мои карты. — Кому пока везет?
— Хвост уже мой, — осклабился дракон.
— Придется вернуть. У нее сильный расклад. Шкура-то тебе зачем?
— Просто так, чтобы ставки уравнять.
— А для чего ей печень? — шепотом поинтересовался Рест, выгребая из снега остатки дров и складывая их шалашиком на пепелище.
— Если оборотень съест драконью печень, он сможет менять ипостась почти мгновенно и безо всяких усилий, — наставническим тоном объяснил Верес.
— И что, дракон отдаст ее, если проиграет?
— Сомневаюсь, — пожал плечами колдун, — но, по крайней мере, будет должен. Кстати, рад тебя видеть, Мрак!
— Взаимно. — Ящер приветственно махнул хвостом, не отрываясь от карт.
Рест окончательно растерялся.
— Мастер, так это и есть тот самый дракон, которого вы пообещали Шелене? Ой...
Мальчишка прикусил язык, запоздало сообразив, что предмет нашей с Вересом сделки может ее не одобрить. Но подлый колдун только перемигнулся с драконом и без тени смущения уточнил:
— Еще неизвестно, кому кого пообещали. Думаешь, она первый оборотень, жаждущий его ливера?
— Ничего не имею против, — подтвердил дракон, — всё честно. Верес сводит, мы сражаемся, одной шкурой больше.
— Я не помогаю ни оборотню, ни дракону, но, поскольку Мрак мой друг, перед битвой честно предупреждаю, что в случае чего буду мстить, — добавил колдун.
— Партнеры, что б вас, — усмехнулась я, открывая карты. — О хвосте пока можешь забыть!
Дракон без особого огорчения (второй час уже играем, всё с тем же результатом) бросил свой веер в отбой и потянулся всем телом, как кот, — только не задрав хвост, а копьем выставив его назад. Пламя, подчиняясь ветреному взмаху крыльев, метнулось в сторону и прижалось к земле.
— Мрак, как ты здесь оказался? — Верес, поежившись подтянул колени к подбородку и поплотнее закутался в одеяла.
— Я второй месяц тебя ищу. Весь город облазил, условный знак на пустоши оставил, — дракон метко плюнул в костер, шалашик окутался высоким пламенем. — Люди в один голос уверяли, что ты мертв, но уж я-то почуял бы это первым. Вот и не уходил далеко, снял в Выселке комнатушку, а по ночам кружил над окрестностями. Днем не рисковал: странные эти люди какие-то, сначала сами без разбору из арбалетов палят, а потом магам жалуются, что не все разбежаться успели...
— Зачем? — перебил Верес.
Дракон двинул нижней челюстью, как если бы человек смущенно прикусил губу.
— Делирна умерла.
Колдун помрачнел, словно ему сообщили о смерти хорошего, пусть и не очень близкого знакомого.
— Да пребудет ее душа в кронах Священной Рощи... Как это произошло? Когда?
Я медленно, по одной подбирала разбросанные карты, аккуратно складывая кромочка к кромочке. Ну и что тут такого? Все мы смертны, даже Мать-дриада, Правительница Ясневого Града. Вот только казалось мне, что она смертна немножко меньше...
— Получается, через три дня после твоего исчезновения, — вздохнул дракон, пыхнув то ли дымом, то ли простым воздухом, обратившимся в пар на морозе. — А вот с «как» небольшая проблема. Собственно, для того ты им и понадобился. Делирна, прямо сказать, уже давно воспринимала слова «старая карга» как изысканный комплимент, но о том свете пока что и не помышляла. Дриады уверены, что ее убили.
— Прошло слишком много времени... — Колдун с сомнением качнул головой. — Магия вряд ли поможет отыскать какие-нибудь улики. А я на тот момент и сам мало отличался от трупа, если они об этом.
— Нет, что ты. Конечно, выманить и убить дриаду легче всего удалось бы знакомому магу, от которого она не ожидала подвоха, но с тем же успехом можно и меня подозревать. К тому же тебя просила найти сама Делирна.
Я украдкой любовалась озадаченно вытянувшейся физиономией Вереса.
— То есть?
— Накануне она подозвала одну из помощниц и сказала: «Если со мной что-нибудь случится, позовитеSholahWe-ras-sa. У нас будет о чем побеседовать». Та, разумеется, обеспокоилась, начала расспрашивать, но Делирна только усмехнулась и объяснила странную просьбу «всего лишь предчувствием».
Я с грехом пополам понимала дриадский, среди древних языков он ближе всех ко Всеобщему. «Шелест вереска». Интересно, за что дриады дали Вересу это прозвище? Каждое растение для них что-то символизирует: дуб — верность, береза — боль, ромашка — знание, дикая гвоздика — кровь, вереск... вереск... ведь вроде бы слышала краем уха... ага.
Могильный курган. Вероятно, это пошло еще от вересковых пустошей, излюбленного места встреч вражеских армий. Там же их двумя кучками и хоронили; если приглядеться — на любой более-менее пригодной для сражений равнине найдется по парочке поросших вереском холмиков. Так что пусть старшие расы не врут, что все проблемы начались с приходом людей.
Интересно, за что они его так окрестили? Да и Верес, наверное, не настоящее имя, а калька с дриадского.
— С того вечера Делирну больше не видели, — продолжал дракон. — Предполагают, что она тайно покинула пределы Града — скорее всего, с помощью магии, ибо никто из караульных ее не заметил. Впрочем, она и раньше частенько так поступала — вспомни хотя бы прошлогодний случай, когда старая интриганка... ой, то есть усопшая, мир ее праху!... из ниоткуда свалилась прямо посреди стола на закрытом заседании Совета Ковена Магов и с ходу задала всем перцу! Никто понятия не имеет, куда ее на сей раз понесло, но через три дня ее дерево рухнуло, и дриады объявили официальный недельный траур, по истечении которого выбрали новую правительницу.
Рест, вспомнив о своих кухарских обязанностях, расстелил у костра полотенце и под одобрительным взглядом Вереса начал выкладывать на него провизию, неровно пластая туповатым ножом хлеб и копченую грудинку.
— Сколько бутербродов делать? — поинтересовался он, нарушив минуту не то молчания, не то раздумий.
— Мне не надо, — с ходу отказался дракон.
— Мы уже перекусили, — пояснила я, выскребая из снега и небрежно раскручивая на когте широкий ошейник с шипами. — Подвернулся тут один...
— Ничто так не сближает, как совместная трапеза, — ухмыльнулся Мрак.
Мальчишка явственно позеленел, глядя на грудинку уже далеко не с прежним аппетитом.
— Дай посмотреть, — протянул руку Верес. — Вот зараза! — Я полностью разделяла его мнение. Спереди на ошейнике болталась ромбовидная бляха с цифрой «5».
— Выходит, по округе вполне могут бродить еще три такие твари. — Колдун внимательно изучил ошейник, но, не обнаружив больше никаких меток, бросил его в костер. Пламя недовольно зашипело, словно на него плеснули водой.
— Четыре, — машинально поправила я. Верес улыбнулся краешками губ:
— На предыдущем не было ни номера, ни шипов.
— Значит, этого стали выпускать на охоту уже после моего появления в Выселке, — с легким злорадством заключила я.
— Вернее, после того, как они тебя обнаружили, — поправил колдун. — То есть чуть больше пары месяцев назад. Что ж, будем надеяться, у него не слишком много младших братиков.
— И сестричек, — ехидно добавил дракон, покосившись на меня. Я фыркнула, но, увлеченная беседой с колдуном, отложила ответную шпильку на потом.
— Не может быть, за последние три года без моего ведома ни один новый волк в лесу не появился, не говоря уж о нежити! Когда это случилось?
— Недавно, в конце лета. И я убил его не в лесу. В городе, возле самой площади.
— Но откуда-то же он там взялся!
— Вариантов много. Порталы, прорыв Ведьминого Круга... да обычные погреба. Та трехпалая тварь тоже не соизволила поставить тебя в известность о своем прибытии, пока не свалилась как снег на голову.
— А в Выселке есть Круг? — опешила я. — Где?
— Шел, ты веришь в богов? — лукаво прищурился Верес.
— Только в мракобесов. Они как-то чаще о себе напоминают, — проворчала я, сердито скребя за ухом задней лапой. Про Ведьмины же Круги я знала лишь то, что в них лучше не соваться. Вроде как некроманты там свои обряды проводят, и место навечно остается проклятым... или, наоборот, потому-то они туда так и стремятся. Но чтобы такая дрянь — и в городе?!
— Ну и зря. Если бы ты почаще ходила в храм, то заметила бы, какая там на полу мозаика. Эти шестиугольные плиты остались еще от древнего капища, а по углам выложенного из них многогранника видны гнезда для кристаллов — правда, замазанные белой глиной. Но она давно растрескалась, и, думаю, выковырять ее не составит особого труда.
— И Ковен позволил выстроить там храм? — От изумления я так и замерла с задранной лапой.
— Почему бы и нет? Лучший способ что-то спрятать — положить это на самое видное, а для самых ушлых — и самое людное место. Какой маг в своем уме осмелится проводить запрещенный обряд с жертвоприношением в открытом днем и ночью храме?
— Значит, этот вариант можно исключить?
Колдун задумчиво подобрал и растер в пальцах пахучую еловую иголочку.
— Я бы не стал торопиться с выводами.
— Верес, насколько я тебя знаю — замазку ты уже ковырял! — ухмыльнулся дракон, показав по-змеиному загнутые внутрь клыки.
— Ну, ковырял, — со смущенным смешком признался мужчина. — И через пять минут оказался на улице, причем весьма бесцеремонным способом. И где они таких плечистых послушников набирают?! Из раскаявшихся разбойников, не иначе. Не драться же мне с ними было посреди площади...
— Так вернулся бы с городским магом, члену Ковена Дайны не посмели бы отказать в осмотре храма! — Улегшийся было дракон в сердцах снова вскочил. Голова на длинной шее, напротив, так стремительно рванулась вниз, словно собиралась откусить колдуну нос, но остановилась в какой-то полупяди.
— Ты не хуже меня знаешь, во что за последние несколько лет превратился так называемый «оплот магии», — даже не сморгнув, с досадой бросил Верес, — если из пятнадцати входящих в него архимагов я доверяю от силы трем, то что говорить о его городских наместниках?
— Это из-за того, что остальные двенадцать проголосовали за твое отлучение?
Около минуты колдун и дракон буравили друг друга негодующими взглядами, но потом одновременно выдохнули, заминая тему, — видимо, уже не впервые спорили и перебрали все аргументы, кроме вульгарной драки.
— Успел что-нибудь выяснить? — отворачивая морду, куда более спокойно поинтересовался Мрак.
Верес неопределенно пожал плечами:
— Печати на глине не тронуты... пока. Однако следы какой-то магии в храме определенно имеются. Тщательно затертые и оттого еще более подозрительные.
— Мало ли чем там святоши промышляют — может, эликсир щедрости в святую воду подливают, чтобы жертвовали побольше. Круг-то опечатан.
— А я и не говорил, что его открывали с этой стороны. Возможно, из него что-то потихоньку просачивается. Но не заметить подобного невозможно, а значит, местные дайны скрывают правду либо из боязни наказания, либо с какой-то им одним известной целью. И не забывай об ошейниках!
— В любом случае, в Выселке происходит что-то непонятное, — подытожил дракон. — Вовремя вы оттуда убрались.
— Но проблему это не решает.
— А оно нам надо?
Оба уставились на меня, как будто впервые увидели, видимо, в запале спора совершенно позабыв о не слишком желанной слушательнице. Я с трудом подавила желание прижать уши и заискивающе завилять хвостом. Хорошо хоть заключенное с колдуном соглашение действовало в обе стороны, и до Белой мы с ним если не друзья, то хотя бы напарники.
— М-да, — наконец изрек дракон. — Вот уж в чьей компании не ожидал тебя увидеть. Хотя, надо признать, она милашка!
Я взъерошилась, Верес поморщился:
— И когда же ты успел это разглядеть?
Хороший вопрос. Когда внезапно спикировавший с небес дракон выдает струю пламени по клубку из двух сцепившихся тварей, оно не выясняет, кто прав, а кто виноват. Зато какая потом появляется интересная тема для разговора!
Я наклонилась за последней, отлетевшей в сторону картой, и над моей грудью, вынырнув из длинной шерсти, качнулась черная чешуйка на витом шнурке.
— Отдай! — мигом напрягся колдун.
Я демонстративно проигнорировала. Вот еще, расстаться с таким прекрасным амулетом от ядреного драконьего дыхания! Защищал он, правда, только от одного конкретного ящера, некогда добровольно ее отдавшего, но, поскольку других поблизости не наблюдалось, и то хлеб.
— Шелена!
— Выдерни себе другую. Вон его, гада крылатого, сколько, с одного хвоста можно целое ведро нащипать!
— Верес, эта блохастая доха оскорбляет твоего лучшего друга! — возмутился дракон. — Сделай же что-нибудь!
— Она всех оскорбляет! — в сердцах бросил колдун, поняв, что с амулетом можно распрощаться — не выдирать же его из пасти у злорадно скалящегося оборотня голыми руками! — Так вы будете драться или как?
— Будем, — охотно подтвердили мы в один голос, — но попозже. Доиграем сначала.
— Тогда кончайте этот балаган, превращайтесь и поговорим серьезно!
— Ну ладно, ладно, — примирительно пробурчал Мрак. — Сейчас.
Вернее, «сию же секунду», я и глазом моргнуть не успела.
Дракон был красивый, темно-медный с золотыми перевивами и черным брюхом, величиной с ломовую лошадь, но очень изящный. А человек вышел невзрачный: невысокий, лопоухий парень с глуповатым лицом, рыжеватый, вихрастый и конопатый. Впечатление портили радужки во весь глаз цвета лавы в разломе скалы, с хищным вертикальным зрачком.
— Ну что, доволен? — ворчливо поинтересовался он у колдуна, одергивая на себе потрепанный заячий тулупчик. Мешковатые штаны, залихватски сдвинутый набекрень треух, валенки и толстые обмотки до колена дополняли облик простака-деревенщины. Вот бы мне так, не раздеваясь-одеваясь!
— Вполне.
— Эй, хорош мою одежку морозить! — спохватилась я. Поздно. Кожух, отброшенный Вересом вместе с одеялом, уже валялся в снегу. Штаны колдун как раз выудил из-под себя и, удивленно их разглядывая, мгновенно выстудил. Хорошо хоть подшучивать не стал, даже слегка смутился.
— Ну давай у огня подержу, — миролюбиво предложил он. — Ты перекидывайся пока.
Я было замешкалась, но потом философски пожала плечами и перебралась на одеяло. Собственно, какая разница? Всё равно рано или поздно увидят. А Верес наверняка и не такое видел.
...Ууу, холодно-то как! Как будто не на одеяле, а на голой льдине сижу! Безудержно лязгая зубами, я вырвала у колдуна нагретые штаны и поскорее натянула на мгновенно покрывшиеся пупырышками ноги. Верес демонстративно глядел в сторону, дракон рылся в карманах, а не столь предусмотрительный Рест еле успел отбежать на три шага и согнуться над ближайшим кустом.
Ну я же предупреждала — зрелище не ахти.
Мрак придвинулся поближе к костру, протянув к нему руки и нахохлившись в своем тулупе, как воробей.
— Ладно, и какие у вас планы? Ясно, что сейчас тебе не до дриад...
— Напротив, — огорошил дракона, да и меня, колдун. — Собственно, я к ним и собирался, через Белую и Комары. Далеко еще, кстати, до поселка?
— Всего ничего, Белая вон за тем леском, — махнул рукой Мрак. Ну, для него, может, и «ничего», а нам версты четыре по снежной целине брести. — Только на кой тебе такой здоровенный крюк? Напрямую же втрое короче.
— Но там Оркраст, Серая пропасть.
— С каких это пор маги стали обращать внимание на щелки в земле? — презрительно хмыкнул дракон.
Ничего себе щелка, больше двухсот саженей в ширину! Насчет глубины теорий ходило много, но ни один из практиков так с докладом и не вернулся. Жители ближайших деревенек приспособились скидывать в пропасть мусор и моровую падаль, и по ночам оттуда доносились унылые завывания расплодившихся на дармовой кормежке упырей. К счастью, вылезти из Оркраста не проще, чем спуститься. Хотя, не сомневаюсь, упыри очень старались.
— Увы, телепортация и левитация мне сейчас не по плечу, — со вздохом признался Верес. — Придется обходиться тем, что есть. То бишь обходить. Так что передай дриадам, что я буду у них через пять-шесть дней.
— Сам и передашь, — фыркнул дракон. — Не могу же я бросить тебя посреди леса, оборотней и вурдалаков, да еще в таком состоянии!
— Не волнуйся, на крайний случай у меня есть кое-что в запасе, — криво усмехнулся колдун. — Лети обратно в Град, ты и так из-за меня уйму времени потерял — вон какие морозы уже ударили.
Для драконов сейчас и в самом деле не сезон — большинство из них, особенно старые, зимой впадают в спячку. Но способность перевоплощаться в людей они теряют после первой взрослой линьки, когда чешуя значительно твердеет, приобретает матовый отлив и по ее краям начинают появляться годовые кольца, а значит, Мраку еще нет и пятидесяти лет.
— А он тебе нужен, этот крайний случай? Встретил, так уж и провожу. Для того ведь и существуют друзья! — пафосно изрек дракон, протягивая Вересу руку. Колдун торжественно ее пожал и, окончательно расчувствовавшись, крепко обнялся с драконом.
— Я безумно рада, что вы так трогательно обрели друг друга, — не выдержала я, испугавшись, что они сейчас еще целоваться начнут. — Но, может, мы всё-таки быстренько соберемся и двинемся в путь?
Братское лобзание не состоялось.
— Шел, тебе не надоело постоянно встревать в чужие дела?
— Для того ведь и существуют враги! — передразнила я дракона.
— Ладно, — сдался Верес, отстраняясь от Мрака, — ты права, нам действительно не стоит здесь рассиживаться. Но, может, всё-таки поедим? А то я уже даже на вурдалака согласен!
Я иронично хмыкнула. На самом деле никаких вурдалаков мы с драконом, разумеется, не ели — мясо у этих тварей жесткое, вонючее, — а попросту прикопали обугленную тушу в снегу под выворотнем и приговорили «за знакомство» остатки пирогов. Но смазывать эффект признанием не собирались.
Мы наскоро позавтракали. Вернее, дракон ковырялся в зубах сосновой иголкой, я скатывала и увязывала одеяла, Рест, во избежание новых потрясений отойдя к Дымку, скармливал ему свою порцию хлеба, а Верес планомерно уничтожал всю разложенную на полотенце снедь, пока я не спохватилась, что эдак нам на обед ничего не останется, и не пресекла это безобразие.
Напоследок я разворошила уголья и, обжигаясь не то самим серебром, не то исходящим от него жаром, тщательно выбрала из пепла все шипы. Серебряные ссыпала в кошель, стальные — в карман. Выкину где-нибудь по дороге, а то уж больно приметное местечко — навес, кострище, если преследователи на них наткнутся, непременно обыщут и обнюхают до последней иголочки. Верес, подумав о том же, по разку брызнул на лежаки и примятый снег из какой-то бутылочки. Рест любопытно подался вперед, но, судя по разочарованному лицу, ничего не унюхал. Для меня же завоняло так, что слезы выступили.
— Теперь вурдалаки уж точно мимо не пройдут, — проворчала я, утираясь рукавом.
— Не волнуйся, через пару часов он выветрится — вместе с нашими запахами. — Колдун закупорил бутылочку и аккуратно поставил в сумку горлышком вверх. — А следы и так снегом занесет.
Небо всё с тем же мстительным упрямством отказывалось баловать нас солнышком. Мол, наколдовали себе туч — получайте! От горизонта до горизонта клубилась серая хмарь, только и ждущая сигнала к началу снежной атаки.
Мрак тоже поглядел вверх и скривился. Если хорошенько сыпанет, даже ему на лету не удержаться, да и поди разбери, что там внизу происходит.
— Ты же не собираешься летать возле самого селения? — поинтересовался Верес, окончательно разрешив драконьи сомнения.
— Нет, конечно. — Мрак достал из кармана черный платок, встряхнул, сложил полоской и завязал глаза. — Надо бы еще посох в орешнике вырубить, для достоверности.
— Около Белой и вырубишь, зачем отсюда тащить. — Верес с грехом пополам вскарабкался на подведенного учеником Дымка. — Ну что, трогаемся?
Вопрос повис в воздухе, ибо я уже успела отойти на несколько саженей, и мерин привычно потянулся за мной следом, не дожидаясь рывка поводьев.
— Не надо меня под локоть вести, — усмехнулся Мрак, отстраняя предложенную мальчишкой руку. — Кстати, у тебя сажа на носу, вытри.
— Вы видите?!
— Конечно. Нам, драконам, и сквозь замковую стену посмотреть — раз плюнуть!
«Да и плюнуть — без проблем», — подумала я, вспоминая истории об атаках разъяренных ящеров, когда извергнутое ими пламя огненными клинками проходило сквозь кладку, одним касанием испепеляя всё живое. Закопченная стена с виду оставалась целехонькой — до первого толчка, после него осыпаясь грудой ничем не скрепленных камней. Потому-то от драконов и невозможно ничего спрятать, особенно украденные у них сокровища — их эти твари не только видят, но и чуют за десятки верст.
Но то — драконы крупные, матерые, поднаторевшие в «общении» с людьми. Их в наших краях уже лет пятьдесят не видели. Говорят, правда, что в Элгарских горах они чуть ли не косяками летают, но что-то не верится — чешуя у драконов, конечно, прочная, однако с хорошей баллистой это дело поправимое. Мрак же, скорее всего, просто хвастался. Таких мелких дракончиков без труда отпугивали даже вооруженные вилами селяне, не говоря уж о жаждущих подвигов рыцарях.
Идеальный вариант.
Со времени моего последнего визита поселочек сильно разросся, теперь больше напоминая маленькую деревеньку. Лесорубы обжились, обзавелись подворьями и перестали разъезжаться на зиму по родичам. В центре селеньица даже купеческая лавка появилась и резную часовенку поставили.
Стоило нам въехать в Белую, как в облике уныло плетущегося за конем и уже по-настоящему налегающего на свежесрубленный посох дракона произошли разительные перемены. Плечи распрямились, походка стала тверже и вместе с тем деревяннее, как у настоящего слепца; по лицу, так кстати побелевшему от мороза, разлилось одухотворенно-страдальческое выражение. Ни дать ни взять — великий воин, по ужасному стечению обстоятельств лишившийся зрения и вынужденный влачить жалкое существование побирушки, но не утративший ни доблести, ни силы духа.
Я поглядывала на него с искренним недоумением, Верес почему-то с неодобрением, зато селяне в полной мере оценили актерский талант Мрака — мужики поспешно уступали нам дорогу, женщины жалостливо охали, провожая взглядами, а одна сердобольная бабуська даже остановила «воина» и, слезно перекрестив, всучила ему медную монетку.
— Начало сокровищнице положено? — ехидно поинтересовалась я. — Дракон, возлежащий на груде подаяния, — страшный сон рыцаря! Надорвешься, пока более-менее приличный трофей до дома дотащишь, да объясняй еще потом, где столько мелочи взял. Хотя с таким и сражаться-то стыдно, за подвиг не засчитают: мол, убогого обидел...
Мрак ловко подбросил и поймал денежку:
— Ничего, меньше соваться будут!
— Ты еще кружку для пожертвований у входа в пещеру прибей!
— Лучше я там кое-чью шкуру постелю, — дракон выразительно шелестнул карточной колодой в кармане.
— Хорош языки попусту морозить, — оборвал Верес, натягивая поводья. — Пойдемте лучше в корчму погреемся... да и время уже обеденное.
Я огляделась. Ну, корчма — сильно сказано. Просто предприимчивый дедок выделил одну из комнат своего дома под питейное заведеньице на три стола, приспособив внучку подавальщицей, а дочь — стряпухой. Зять лениво околачивался при входе, больше надеясь напроситься на дармовую выпивку, чем действительно охраняя корчму от забулдыг и лихих людей. При виде нашей пестрой компании он чуть не свалился с крыльца, спеша распахнуть дверь:
— Проходите, господин колдун, как раз вот-вот обед поспеет! И вина разные есть, и копчености... а коня вон тамочки привязать можете...