read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



Пустынник склонил набок голову, внимательно разглядывая женщину. Обошел ее кругом. В общем, облик простенький, навесить на себя нетрудно. Он, конечно, не гамаюн – но ведь и рассматривать клиентку через лупу никто не станет. Плащ, платок, заплаканное лицо. Плащ, платок, заплаканное лицо… Маг сосредоточился, впитывая впечатление, оставшееся от плакальщицы, потом снова вперился ей в глаза:
– Ясновидящая сказала тебе, что твой щенок продал отцовскую дачу, а деньги на наркотики спускает. Беги, пиши заявление в милицию, что посторонние на даче. Они там всю толпу с поличным возьмут. Все, ступай.
Просительница кивнула и начала спускаться вниз по лестнице. Пустынник же развернулся, взял от стены куртку и нажал на звонок.
– Кто там?
– Инесса Бархатова… – Колдун вытолкнул из себя в сторону двери ощущение, оставшееся у него от женщины. – Я по записи, по поводу сына.
Замок щелкнул, скромно одетая девушка лет восемнадцати посторонилась, пропуская клиентку. Потом пошла вперед по узкому, загибающемуся вправо, коридору. Первая дверь, вторая. Третья была открыта – там, в похожей на низкий тоннель, комнате стоял письменный стол, за которым восседал лысый мордоворот в пятнистой форме и читал «Унесенные ветром», если верить колонтитулу наверху страниц.
– Вы знаете, – остановилась девушка, – услуги ясновидящей платные. И очень недешевые. Понимаете, она одна из немногих видит правду, а не просто фантазирует. Поэтому у нас очень много клиентов. Если вы согласны, я бы попросила оставить залог, чтобы потом между нами не возникло непонимания.
Пустынник поставил к стене меч, привычно вскинул руки, погружая жертву в беспамятство:
– Катанда хари, алдо, хаш-хаш… Ты будешь спать до завтрашнего утра.
– Что там происходит? – Охранник опустил книгу и перегнулся через стол, пытаясь выглянуть в коридор. – Гражданочка, что вы там затеяли?
Обойдя стол, мордоворот двинулся на выручку секретарше. Колдун откинул куртку в сторону, поднял меч, изо всех сил излучая ощущение черной дамской сумочки.
– Что тут… – Сильный удар оголовьем рукояти в солнечное сплетение заставил его согнуться. Второй удар Пустынник обрушил на подставленный затылок, в основание черепа. Охранник рухнул с таким звуком, словно был замаскированным мамонтом, а колдун дошел до конца коридора, повернул направо и толкнул последнюю дверь.
Ясновидящая принимала в будуаре. Обитые гобеленом с японскими мотивами стены, алые бархатные занавеси, усыпанная подушками тахта, персидские ковры, небольшой журнальный столик с вычурными резными ножками, на котором вместо магического шара стояла ваза с фруктами. Сама прорицательница походила на шамаханскую царицу: томная, с большими, да еще и подведенными глазами; в газовых шароварах, в блузке тончайшего шелка, в вырезе которой поблескивало мелкими бриллиантиками колье, соблазнительно уходящее в темную щелочку между крупными мягкими грудями. Волосы собраны наверху и скреплены золотой заколкой с перламутровыми накладками. Молоденькая ведь совсем…
«Богато, – отметил Пустынник. – Под персидское чародейство, что ли, косит?»
– Чего тебе, милая? – вальяжно развалившись среди подушек, поинтересовалась ясновидящая. – Беду не отведу, но тайное все и неведомое раскрою, дорогу истинную укажу, не бойся. Священное слово Заратустры, раскрывшее мое сердце колебаниям ноосферы, лишило этот мир секретов от моего зрения.
– Хочу знать будущее, колдунья, – сказал маг, роняя куртку на пол. – Скажи мне, всеведущая, сколько жить осталось Юлии Галкиной, что бизнесом чародейским промышляет?
– Ты… – резко наклонилась вперед ясновидящая. – Ты не женщина!
– Ну это я и сам знаю, – усмехнулся Пустынник и рубанул мечом воздух.
– Чего тебе нужно?
– Черное колдовство – это грязный бизнес, девочка, – покачал головой маг. – Очень грязный.
– Семен!!! – во всю глотку заорала ясновидящая, вскочила и прижалась спиной к стене. – Сема, сюда!!!
– При чем тут смертные, колдунья? – вскинул оружие Пустынник, нацелив его девушке в сердце. – Ты же можешь защищаться сама. Так делай это!
Он почти уже нанес смертельный удар – но тут ясновидящая вытянула руку ладонью вперед, и клинок замер. Резко, словно от укуса, заныли мышцы плеча: колдунья остановила не меч, она парализовала руку, которая его держала. Пожалуй, обычный человек после этого взвыл бы от боли и кинулся бежать – но у Пустынника тоже имелась воля, и он точно так же, как и маленькая ведьма, мог давить на свою руку – но только заставляя ее не останавливаться, а разгибаться. Схватка шла совершенно бесшумно, без единого движения. Просто два человека стояли друг против друга, глядя на дрожащий клинок и… И ничего.
Спустя несколько минут маг почувствовал, как капельки пота, выступившие на лице, начинают стекать тонкими струйками, пощипывая глаза и оставляя на губах соленый привкус. И понял, что проиграл: его силы подходили к концу, а чародейка казалась уверенной и спокойной. Развернуться и убежать? А вдруг у нее есть оружие? Добьет ведь… Выстрелит в спину серебряной пулей – и привет вечности. Или надоумить ее позвонить в полицию? Радиотелефон совсем рядом – вон трубка среди подушек валяется. Сдаст, как грабителя, а Изекиль потом вытащит. Или не вытащит? Проигравших не любит никто.
У ясновидящей из носа выкатилась струйка крови. Еще через мгновение от напряжения потекла кровь из ушей – и клинок медленно, очень медленно двинулся вперед. Он коснулся ладони девушки, начал ее толкать, пока не довел до груди. Потом кожа поддалась напору остро отточенной стали, разошлась. По запястью в рукав потекла бордовая струйка. Колдунья вскрикнула от боли – ее воля рухнула, и меч, мгновенно пронзив тело, ударился в стену. Однако девушка лишь удивленно захлопала глазами. Несмотря ни на что, она оставалась жива. Пустынник отступил, выдернул меч, сделал им быстрый полукруг и одним сильным ударом снес жертве голову.
– Вот теперь точно все… – Маг старательно вытер лезвие об одну из подушек, подобрал телефон, набрал номер: – Союз потребителей? Таня, Танечка, это я. Анатолий. Ты меня прости во имя всех святых, но у меня никак не получается встретить тебя сегодня после работы. В больнице процедуры перенесли, и как раз на пять. Ты не будешь сердиться? Извини еще раз. Не сердись, пожалуйста… Вечером увидимся. Целую.
Он отер телефон, кинул его обратно, завернул меч в куртку и вышел из комнаты.
Санкт-Петербург, Заставская улица.
26 сентября 1995 года. 17:15
Пустынник свернул на ведущий к ТЮЗу проезд, но к театру подъезжать не стал. Он вышел из машины, подобрал с пола оба меча, после чего пересек улицу и оказался в заброшенном сквере, не имеющем даже названия. Здесь, вдали от жилых домов, зажатый между серыми заводскими корпусами, кусочек зеленой природы жил своей жизнью, позабытый дворниками, любителями спортивного бега и пенсионерами. Правда, сюда любили приходить собачники со своими четвероногими питомцами – но это заботило колдуна меньше всего. Собаки весьма чувствительны к воздействию, так что достаточно накрыть садик облаком беспричинной тревоги – и ни одна псина туда ни за какие коврижки не зайдет. И хозяина не пустит.
Когда Пустынник, вынюхивая следы Анатолия Рукавицына, узнал, что тот ходит с работы, из ДЛТ, на Заставскую улицу через этот полудикий участок растительности, то сразу понял, что имеет дело с колдуном. Похоже, его клиенту не терпелось испытать собственные силы, доказать свое непостижимое смертным мастерство – и он сознательно искал приключений. Иначе кто в здравом уме станет таскаться по местам, где проще напороться на пьяную, а то и уголовную компанию, нежели докричаться полицейского патруля?
Интересно, он уже успел хоть с кем-нибудь сцепиться или еще нет?
Без собачников в сквере было совсем тихо и пусто. Старые корпуса отгораживали его от Обводного канала, скрадывая гул проносящихся там машин, ветру тоже разогнаться было негде. Полный, совершенно неправдоподобный в огромном городе, покой.
Послышалось веселое насвистывание. Паренек лет двадцати в рубашке цвета хаки с длинным рукавом и джинсах с протертыми коленями миновал заводской корпус, бодрым шагом обогнул пыльный куст шиповника по песчаной дорожке, по щиколотку засыпанной желто-розовой кленовой листвой. Чуть притормозил, увидев мужчину с двумя мечами в руках.
– Привет, колдун, – остановился поперек дороги Пустынник. – Не торопишься?
– А вы кто? – остановился Рукавицын. – И кого называете колдуном?
– Представитель квалификационной комиссии, – усмехнулся Пустынник и воткнул один из мечей в землю в шаге перед противником. – Вам предстоит сдать экзамен на профпригодность.
– Какой еще экзамен? – не понял парень.
– Обычный. Ты имеешь право пользоваться оружием и своей магией. Я – только мечом. Условия понятны?
– Не буду я ничего сдавать! – возмутился парень.
– А кто тебя спрашивает? – Маг взмахнул мечом, нацелившись ему в шею.
Рукавицын пригнулся, уходя из-под удара, отскочил чуть в сторону, уворачиваясь от второго, что разрубил бы паренька от ключицы до печени, и, правильно оценив ситуацию, рванул из земли меч. Попятился к кустам, выставив оружие перед собой.
Пустынник чуть выждал, давая ему время прийти в себя и продумать тактику схватки, потом начал наступать. Рукавицын неожиданно схватил меч зубами – правда, за рукоять, а не за лезвие, – тряхнул возле себя руками, обернулся вокруг оси, снова тряхнул. Запахло кислятиной, а облик колдуна «поплыл», быстро рассеиваясь на фоне кустарника. Похоже, мальчик баловался некромантией.
– Как все однообразно, – скривился Пустынник. – Все только об одном и думают, как глаза отвести.
Не замедляя шага, он закрутил «мельницу», рисуя двойной сверкающий круг: взмах слева, взмах справа, взмах слева. Звякнула сталь – похоже, колдун попытался нанести укол, но не смог пробиться сквозь завесу. Пустынник сделал еще два шага вперед, остановился перед кустами и резко развернулся, взмахнув мечом перед собой.
– Вот, черт! – прозвучал голос справа, и маг немедленно выбросил меч в том направлении. Тут же отдернул, сделал туда пару шагов.
Слева зашуршала листва, но Пустынник сделал вид, что ничего не заметил, глядя туда, где его противник находился мгновение назад. Послышался резкий выдох – маг нырнул влево, уходя сразу и от возможного удара сверху, и от поперечного, с силой резанул параллельно земле на высоте полутора метров. Послышался болезненный вскрик, и маг обрушил на голос последний, завершающий удар.
Зашелестели осенние листья, принимая на себя тяжесть безвольного тела, звякнул, отлетая в сторону, меч.
– Незачет, – сделал вывод Пустынник, подбирая оружие. – Пересдача в следующем воплощении…
Река Волхов, полтора поприща от озера Ильмень.
2409 год до н.э., начало лета
Со всех сторон непрерывно стучали топоры, вытесывая направляющие, рубя лапы, ошкуривая сырые и белые, пахнущие смолой бревна. Князь Словен работал наравне со всеми, остря бревна для частокола. Тын опоясывал холм примерно на половине высоты, и до того момента, когда стена замкнется в единое целое, оставалось всего ничего – саженей двадцать, не более.
Заострив кончик, словно ворот для быка, князь выпрямился, отер рукавом пот со лба. Оглянулся.
На самой вершине уже стояла изба в два жилья, на крышу которой мальчишки выкладывали чистую, как первый снег, дранку. Десяток срубов вокруг пока не могли похвастаться не то что стропилами, но даже окнами и дверьми – ну да лиха беда начало! Еще несколько дней – и срубы станут домами, вокруг которых появятся хлева, сараи, амбары. Леса вокруг хватает, топоров в руках – тоже. Этим летом город встанет крепко. Потом надобно охотой и рыбным промыслом заняться, дабы на зиму припас заготовить. А по новой весне – второй ряд тына поставить, землю между кольями засыпать, а поверху – прочную рубленую стену поставить. Разом и ров появится, и твердыня прочная, что любую рать остановит.
– Кубрат! – окликнул князь роющегося в земле работника. – Ну что, яму для кола моего приготовил?
– Чуток осталось, княже! – отозвался тот. – Ты бы отдохнул маленько, водицы испил, за прочими людишками присмотрел. Чай, не один я тут ковыряюсь.
– Ты еще поучи, стервец, чего князю делать! – без всякой злобы погрозил ему кулаком Словен, выгнул край штанов, распустил узел веревки, подтянул порты повыше, снова завязал, после чего сел на бревно, подставив лицо теплому солнцу.
– Княже, княже… – тяжело дыша, остановился перед ним рыжеволосый мужик с курчавой бородой, в которой запуталось множество опилок. – Русичи уходят.
– Как уходят? – не поверил своим ушам князь.
– Волокуши укладывают, мужи оружием опоясываются, копья и луки берут.
– Да ты что…
Словен подхватил топор, обогнул уже поставленный частокол, побежал вниз по склону, к мычащим волам, плачущим детям и надевающим кожаные кирасы воинам.
– Рус! Рус, ты где?!
– Здесь я.
Князь оказался совсем рядом – застегивал широкий ремень, на котором висел верный тяжелый меч. В этот раз доспеха он решил не надевать и стоял с непокрытой головой, в белой, шитой красной нитью, рубахе до колен.
– Ты чего затеял, брат? – перевел дыхание Словен. – Почто людей своих сбираешь?
– Я люблю тебя, брат, – ответил Рус, завязывая на затылке украшенную мелким жемчугом ленту, что должна удерживать волосы и защищать глаза от пота. – Мой дом всегда будет твоим домом, твои дети – моими детьми, твои люди – моими людьми.
– О чем ты говоришь, брат? – все еще не понимал князь.
– За те дни, что мы помогали тебе град рубить, – опустил руки Рус, – охотники мои вниз по реке этой мутной прошли, на закат на пять дней пути, округ озера, что имя сестры нашей носит. Ниже по реке, сказывают, море пресное, поболе этого, да болота кругом. На закат тоже болота. А округ реки коли двинуться – места, ако тутошные. Сухие, высокие. Лес богатый, рек не счесть. Рыбы, зверя в достатке. Вот и решил я с другами и слугами своими по ту сторону Ильменя осесть. Там себе столицу срублю.
– Чем же тебе здешние места непотребны?
– Я люблю тебя, брат, – опять повторил Рус. – Вспомни младших братьев наших, с коими из-за земель отцовских чуть не рассорились. Вспомни, сколько раз за время похода нашего мы бранились. Негоже нам, брат, под одной крышей жить, коли лад сохранить хотим. Не за три-девять земель я осяду, брат. Всего в полуста поприщах. Коли вспомнишь – отпиши. Коли заскучаешь – приезжай. Коли помощь понадобится – зови. Своими умами жить станем – так и вражды никакой меж нами не появится, любовь лишь. Завсегда плечо друг другу подставим и совет дадим. Ты согласен, брат?
– Как же ты так-то… – покачал головой Словен, про себя согласившись с правотой брата. – Не упредил. Я бы тебе подарки собрал, пир прощальный закатил.
– Еще попируем, брат, – кивнул Рус. – Долгие проводы – лишняя грусть. Как твердыню срублю, вестника пришлю сразу, дабы путь ко мне указал. Пора мне. Половина людей уже в пути.
– Я люблю тебя, брат, – только и нашелся что ответить Словен.
– И я люблю тебя, брат, – молвил Рус.
Князья обнялись, после чего младший отступил и, обгоняя ленивых волов, спешно двинулся на юг по уже изрядно натоптанной за последние дни дороге.
Словен долго смотрел ему вслед, затем взбежал обратно на холм, поднатужился, поднимая полуобхватное бревно, поставил его на попа:
– Ну, Кубрат, где яма?! Давай, принимай!
За работой быстро закончился день. Князь посидел у костра, вместе со своими родичами отрезая, по мере пропекания, мясо с подвешенной над пламенем бараньей туши, запивая его подслащенной речной водой. На холме призывно светила окнами новенькая изба, в которой укладывала пока еще на пол сыновей Шелонь, но настроения не было. С уходом брата словно оторвался от души кусочек – и никак она теперь не находила себе места. Саднило душу, кровянило.
Дабы не смущать людей своим хмурым видом, князь поднялся, вышел за ворота, спустился к реке, присел на травяном склоне, глядя, как струится вода, пытаясь унести в море отраженную полную луну.
– Че-ло-ве-е-е… Челове-ек… – словно тайком пробрался в ухо еле слышный зов. – Че-ло-ве-ек…
Неведомый голос не называл имени, но Словен почему-то понял, что обращаются именно к нему.
– Че-ло-ве-е-е…
Поначалу он подумал, что то его русалки в плен заманивают, однако зов тянул в лес – а там, как известно, коли кто и чудит, то леший, али дух лесной. А они женскими голосами не кричат, повадка не та.
– Челове-е-ек…
Любопытство пересилило. Князь, проверив, на месте ли, за поясом, топор, двинулся вдоль белого частокола, обогнул груду заготовленных для новых срубов бревен, остановился перед темной стеной ельника, к которому еще не прикоснулась рука дровосека.
– Челове-е-е…
Неожиданно мужчина разглядел впереди дрожащий огонек. Он удивленно хмыкнул, решительно двинулся к нему. Откуда здесь, в двух шагах от его города, мог взяться чужой костер? Свои все за стенами ночуют, чужих давно не видел никто. Огонек дрожал, манил, казался то ближе, то дальше. Князь уже решил было остановиться, заподозрив в пламени проделки шаловливого лесного духа – как вдруг вышел на небольшую полянку, посреди которой горел аккуратный огонек. У огня, помешивая деревянной ложкой варево в глиняном кувшине, сидела молодая на вид женщина в длинном платье из белой сыромятной кожи. Вот только волос на голове у хозяйки почему-то не имелось – ни единого волоска.
– Садись, человек, к моему очагу, – ласково пригласила женщина. – Отведай угощения моего, расскажи, какого рода-племени.
– Ну да, отведай, – тряхнул головой князь, отгоняя наваждение. – А ну, заговорено зелье твое, заколдовано? Кто знает, на каких травах ты его настаивала, на каких костях наваривала. Сама-то ты кто?
– Берегиня я здешняя, гость дорогой. За лесами присматриваю, смертным удачу приношу, ворогам беду отмериваю. Тебе чего положено, человек, горе или радость?
Словен огляделся. Светлый круг, который очерчивался костром, окружала, казалось, прочная, как камень, стена. Луна куда-то исчезла, не давая больше света, вершины деревьев растворились во мраке. Звезды, правда, блестели высоко над головой – но, кроме блеска, ничего не давали. Еще князь припомнил, сколь странным путем попал сюда, и решил лесную берегиню грубостью не раздражать. Простой бабой, вздумавшей пошутить с правителем, она явно не была.
– Радости, пожалуй, отмерь, – присел к огню князь. – Чтобы жилось нам хорошо на этом месте. Чтобы дети росли во множестве, здоровыми и сильными. Чтобы дома сто лет стояли, чтобы достаток и сытость в них завсегда были.
– Многого просишь. – Девушка черпнула варева и протянула гостю.
На этот раз князь, чуток поколебавшись, ложку ко рту поднес и сделал маленький глоток, демонстрируя доверие к собеседнице. В кувшине оказался самый обычный густой мясной бульон.
– Многого просишь, – повторила берегиня. – Да токмо достойны ли вы этих радостей? Может, черны ваши души от злобы, а руки кровью людскою залиты? Может, из мест родных вас изгнали оттого, что боги и смертные бесчинств ваших терпеть более не смогли и права на родину лишили?
– Никто нас не прогонял, – в задумчивости Словен допил из ложки бульон и протянул ее обратно девушке. – Мы с братом сами ушли. Старшие мы в роду, вот и решили удел отцовский младшим оставить, дабы ссор меж нами не случалось и до вражды кровавой дело не дошло. Сами мы сколоты, внуки Сварога великого, сотворившего небо и твердь земную. У отца нашего, да будет легким его последний путь, нас пятеро уродилось. Я, Рус, Болгар, Коман и Истер. Пока росли, дружны были. А как отец ушел, начался лай. Отец ведь нас на разные рода посадил. Пока он своей волей решал, кому куда, места на всех хватало. А тут вдруг стало, как уменьшилась земля втрое. Шага не ступить, чтобы кого из соседей не обидеть. Уже и драки случаться начали. Да крови, слава Велесу, не допустили мы, одумались. Земли-то вокруг много. Так почто ссориться из-за того, чего вокруг вдосталь? Вот мы с Русом и порешили младшим нашим отчую могилу оставить. Сами пошли новые места искать. Чтобы не тесниться, чтобы всего вдосталь было. Искали долго. Ведь, почитай, всецело рода свои увели, от мала до велика. Скотину, добро увезли. Словом, быстро бежать не получалось. Но зато охотников опытных во все стороны рассылали, дабы о местах хороших, как вернутся, сказывали. Поначалу ничего к душе не лежало. То мокро, то сухо. То болото одно, то ни рек, ни ручьев округ. Но вот, однако же, здесь понравилось. Отныне здесь порешили жить. Я – по эту сторону озера, а брат – по ту. Чтобы и рядом, и не тесниться. Вот так…
Князь замолчал. Теперь, когда он рассказал свою историю, словно слив боль, на сердце стало легко и покойно. И не болела больше душа за младших, которым ныне раздольно быть должно на отцовских землях, и за Руса тоже – он ведь действительно рядом, дня за три легко дойти можно. И место, кажется, выбрал он для новой жизни удачное. Хотя, конечно, время покажет. Коли до весны голода не будет – можно корни пускать, не бояться.
– Не те ли это сколоты, – задумчиво поинтересовалась собеседница, – что противились воле Нефелима, желавшего порядок вокруг Эвксинского моря насадить?
– А ты такое откель знать можешь, берегиня? – вскинул голову князь. – Давно ли духи лесные о делах дальних стран так наслышаны стали? Да можешь ли ты, вообще, беду али радость принесть? Сама-то почто безволосой ходишь? Никак, больная ты, да исцелиться-то и не можешь!
– Да как смеешь ты, дикарь, мне, хранительнице Великого, такие слова говорить?! – вскочила девушка. – Да я одним пальцем все племя твое в порошок стереть могу, и следа от него не останется.
– Ох, гневлима ты не по уговору, – со смехом поднялся и князь. – Глянь, как щеки зарумянились, да глазки-то заблестели. Нет, не дух ты лесной, берегиня! Девка ты обычная, хоть и хитрая. Да заводная.
Он неожиданно положил тяжелую руку девушке на затылок, притянул к себе и крепко поцеловал в алые губы.
– Да как ты… – Она вырвалась, взмахнула рукой с растопыренными пальцами над костром. Пламя взметнулось выше князя и тут же исчезло, словно костра не было и в помине.
Князь потоптался, пытаясь хоть что-то разобрать в темноте – но его собеседница исчезла бесследно. Глаза постепенно привыкли к темноте, луна наконец дотянулась до чащобы своим желтоватым светом. Словен присел, положил руку на пропавшее кострище.
– А земля-то теплая… – прищурился он. – Стало быть, не причудилась девка. Стало быть, была.
Он отер руку о хвою ближней ели и начал пробираться через лес. Словен и не подозревал, что прошел всего в шаге от неведомой собеседницы. Вилия потрогала свои губы кончиками пальцев, посмотрела на них, словно ожидала обнаружить нечто необычное, а потом долго глядела вслед ушедшему князю.
Остров у реки Нево.
Лето 2409 года до н.э.
– Они построили город близ указанного тобой озера, номария… – Склонив голову, хранительница отчитывалась перед главой Клана и одновременно – перед Сошедшим с Небес, что внимательно смотрел со стены. – Два города. На северном берегу и на южном. Это сколоты. Потомки тех дикарей, что так и не приняли порядок Великого.
– Вот как? – вскинула брови номария. – Так, может, нам истребить их в наказание за прежние грехи?
– Это будет неправильно, мудрая, – тихо возразила Вилия. – Они одеваются в туники из льна, о которых мы знаем только из древних папирусов. У них бронзовые ножи и топоры, которые неведомы здешним племенам. Они у меня на глазах за несколько дней выстроили поселок из множества домов и окружили его стеной. Они трудолюбивы, они умеют делать то, что неведомо нам. У них много припасов. Они уже сейчас готовятся к зиме и уверены, что легко ее перенесут. Прости за смелость, номария, но мне кажется, что сколоты переняли очень многое у народа Кемета. Если позволить им остаться, то и мы сможем вернуть себе прошлое. Одежду наших предков, дома из дерева, которого здесь в достатке, металлические инструменты. Все это пригодится нам, а близость сколотских селений позволит при нужде восполнять нехватку этих вещей.
– Что-то ты слишком рьяно защищаешь этих дикарей, Вилия, – удивилась женщина. – Уж не приворожили ли они тебя?
– Эти сколоты чтут Велеса и поклоняются Сварогу, которого считают своим дедом. Они незнакомы с истинным знанием.
– Хоть это хорошо… – задумчиво поджала губы номария. – Возможно, ты права, и нам стоит приручить их, как мы приручили здешние племена. Кстати, что эти пришельцы сотворили с ними?
– Ничего, – пожала плечами Вилия. – Не истребляли, не грабили, не прогоняли, не превращали в рабов. Не трогали их никак. Просто осели рядом и начали свое дело.
– Тогда понятно, отчего ты так доброжелательна, – кивнула глава Клана. – Хорошо, я согласна с тобой, сестра, мы позволим им жить у южного озера. Это достаточно далеко и никак не потревожит покой Нефелима. Отдохни, Вилия, а потом посети дикарей еще раз и возьми под свое покровительство. Пусть они дадут нам взамен льняные туники и металлические ножи. Мне хотелось бы попробовать на старости лет, каково это – носить одежду из ткани. Если понадобится как-нибудь поразить или напугать этих смертных, сообщи. Мы поможем тебе в этом. Пусть знают, кто повелевает в этих местах и кому надлежит возносить свои молитвы.
– Слушаю, номария, – склонила голову Вилия.
– У тебя давно небрита голова, – отметила женщина. – Похоже, ты совсем не успеваешь за собой следить. Может быть, послать вместо тебя другую сестру?
– Благодарю, номария, не нужно. Я справлюсь.
Санкт-Петербург, проспект Культуры.
26 сентября 1995 года. 20:00
Сняв ботинки и повесив на вешалку куртку, Пустынник неслышными шагами пробрался в комнату.
– Чего крадешься? – удивилась Таня, убирая на полку недочитанную книгу.
– Закрой глаза.
– Зачем?
– Сперва закрой, потом узнаешь.
Женщина недоверчиво оглянулась, покачала головой, а потом все-таки опустила веки. Колдун зашел ей за спину, накинул на шею жемчужное ожерелье.
– Таня, Танечка, как я по тебе соскучился… Я не видел тебя целый день… – Маг застегнул замочек, подвел женщину к зеркалу. – Даже не представляю, как быть, если вдруг придется расстаться. Открывай…
– Ух ты, какая красота! – охнула хозяйка, увидев свое отражение. – Но оно, наверное, стоит кучу денег?
– Тебе нравится?
– Я не могу принять такую дорогую вещь.
– Ты самая лучшая из всех, кто когда-либо существовал на этом свете, любимая моя, – прошептал Пустынник, наклонившись к самому ее уху. – Твой голос завораживает, как дурман-трава, твоя кожа пахнет альпийскими фиалками, твои губы пьянят, как хмельной мед, в твоих глазах тонешь, как в зачарованном омуте. Ты прекрасна, как сама жизнь, любимая. Никакое украшение не может быть для тебя слишком дорогим. Оно может быть или достойно, или недостойно. Неужели ты считаешь, что мой подарок тебя недостоин?
– Я так не говорила, Толя. Я хотела сказать…
– Значит, оно должно быть здесь, на самой красивой шее этого холодного города… – Пустынник поцеловал ее в шею над правым плечом, потом над левым, потом опять с правой стороны.
– Толя… – Женщина закрутила головой, попыталась вырваться, но добилась лишь того, что развернулась к кавалеру лицом, и его губы прижались к ямочке у основания шеи. – Толенька…
– Давай… Давай куда-нибудь поедем… Хочу увидеть, как оно будет смотреться вместе с платьем. Согласна?
– Не знаю… – вздохнула женщина. – Такие дорогие подарки.
– Зато смотри, как жемчуг подчеркивает цвет твоей кожи… – Колдун опять зашел ей за спину, чуть потянул в стороны ворот махрового халата. Потом развел еще шире, приоткрывая плечи: – А лучше так.
Он коснулся губами ее правого плеча, скользнул ими вниз, по мягкой покатости.
– Так еще красивее…
– Ну и как тогда это должно выглядеть в идеальном варианте? – наклонила голову женщина, дотронувшись до его уха.
– Наверное, так, – опустил руки и развязал поясок халата, чуть отстранился, давая одеянию упасть на пол. – А знаешь, давай сегодня никуда не поедем?
– Да уж, – согласилась Таня, на которой не осталось уже ничего, кроме подарка. – В этом наряде мне будет немного прохладно.
Пустынник не ответил ничего. Он стоял на коленях и целовал ей живот, бедра. Татьяна тоже замолчала, закрыв глаза и закинув голову. У нее вырвался жалобный сон, пальцы погрузились в волосы мужчины, судорожно сжались.
– Нет… Не надо… – Колени пробило внезапной слабостью. Таня, тяжело дыша, осела прямо на пол. – Господи, Толенька…
Она нащупала его ладонь, сжала, потом подобрала с пола халат. Взяв себя в руки, поднялась, сделала пару шагов к дивану, рухнула на него.
– Толя… Толя, обещай мне, что ты не исчезнешь. Что не случится такого, чтобы я проснулась – а тебя рядом нет.
– Не будет такого, – перешел Пустынник ближе к ней и начал целовать колени. – Не будет никогда, если ты сама этого не захочешь.
– Не захочу. – Таня опять закрыла глаза. – Никогда в жизни…



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 [ 8 ] 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.