Чтение 8–й страницы книги ~Академик~

Но мне запросто могли не дать этой возможности. Как минимум потому, что подобное вместилище могло стоить сотни миллионов арков.

Магистр наконец закончил готовить свое варево, и ухватив узловатой когтистой лапой кружку, булькнул в нее трубку и с шумом и бульканьем втянул в себя как минимум половину. Затем слегка зажмурился, и проскрипел.

— Ждешь, когда мы отнимем у тебя носители?

— Жду, когда мне скажут, под каким предлогом это будет сделано.

Арсой довольно заклекотал, вероятно, смеялся на свой манер, и махом допив кружку, уставился на меня своими огромными глазищами.

— И какие варианты?

— Ну, наверняка там не все так просто. — Медленно произнес я, напряженно размышляя, к чему он клонит.

— Божественная сущность, это дар. — Неторопливо начал магистр. — У каждой сущности есть своя сильная сторона. У одного из тех, кого ты убил, такой стороной была способность управления причинными связями, говоря другими словами создания разнообразных случайностей…

— А у второго? — Решился спросить я когда молчание слишком затянулось.

— Второй, как ты его называешь, при жизни имел имя Ларох. Имел непростую репутацию чистильщика.

— И что же он чистил?

— Именно! — Черный полированный коготь наставительно поднялся вверх. — Не кого, а что. Он чистил миры.

На секунду мне стало нехорошо.

— А как же Защитники миров? Местные боги?

— Да никак. Не тот уровень. Он мог разрушить тонкие связи мира. Вся энергетика просто равномерно рассеивалась в пространстве. Сам понимаешь, чем это грозит для живых существ сложнее микробов.

— А в чем засада?

Вычищавший кружку специальной щеточкой, магистр даже не обернулся.

— Почему ты спрашиваешь?

— Ну как? — Я пожал плечами. — Насколько мне говорит мой опыт, к каждой бочке чего—то вкусного, прилагается некоторое количество тухлятины.

— Правильная мысль. — Арсой задумчиво осмотрел внутренности кружки, затем вздохнул и поставил ее на полочку. — Есть Дар и есть Проклятие. Это как две стороны монеты.

— И какое проклятие было у Тарремоны и Лароха?

— Этого никто не знает. Может зуд в заду, а скорее всего что—нибудь посерьезнее. Это ведь Дар на виду. Проклятием никто не хвастается. Что? Нет уже желания бежать в укромное местечко и втыкать носители?

— Изначально не было. Даром что ли я отдал миллион за Денвенский процессор.

— Приятно удивил. — Констатировал магистр. Теперь и я тебя удивлю. Есть подозрение, что когда ты коснулся Тарремоны, то впитал в себя часть ее дара. Крошечную но все же достаточно для возникновения мысли разделить носитель на две части.

— А дальше? — Я в общем не был шокирован информацией, что за мной тривиальным образом подглядывали. Подгладывали и скорее всего, прикрывали. Черта с два я справился бы с двумя божественными сущностями даже учитывая фокус с жемчужинами. Да мне в общем были безразличны хитросплетения тонкой политики. Гораздо интереснее, было чего там надумали светлые головы Академиков.

— А дальше, получается, что и так не бездонный, носитель разделенный на две части, становится вдвое меньше. Таким образом он не в состоянии вместить всей информации, и встает вопрос, что именно попадет на носитель, а что останется в первоначальной оболочке.

После консультации с экспертами Совета, мы решили, что в первую очередь перетечет именно Дар и все, что связано с конструктивной частью сущности.

— А остальное?

— Как ты говоришь остальное, деструктивные части личностей, ставшие доминантами, остались в телах. — Он ощерил пасть в страшноватом подобии улыбки. — Боюсь, ты приготовил очень плохую судьбу для двух богов этого мира.

— Так я их не убил?

— Конечно нет. Но, лучше бы убил. Так как сейчас, два осколка божественных сущностей медленно растворяются на нижних уровнях бытия, раздираемые проявившимся в полную силу проклятием.

— Надеюсь это будет зуд в заду.

— Арсой заинтересованно поднял голову.

— Почему?

— Хочу чтобы пытка убивающая их была не только медленной и бесповоротной. Хочу чтобы она была разрушающей личность, и совершенно не геройской.

— Отчего так? — Нейтральным тоном осведомился Магистр.

— Из корыстных побуждений, эти двое, показательно убили трех невинных людей. Двух детей и женщину. По моим представлениям — тягчайшее преступление. Вообще иногда думаю, уничтожить носители. Чтобы даже духу их не осталось во вселенной.

— Это лишнее. — Арсой чуть нагнулся приближаясь ко мне. — Это все же дар Отца Создателя, и негоже им так распоряжатся.

— Это не мне дар. — Возразил я упрямо.

— Теперь, тебе. — Магистр ощерился своей страшноватой пастью. — И разбираться будешь сам. Невозможно понять логику и мотивы Создателя. Возможно эти дары, изначально предназначались тебе. Возможно, что им надлежит быть разрушенными. Но никто кроме тебя, не может принять на себя ответственность за решение.

В полном раздрае, я покинул кабинет магистра, и прошлявшись по академическому парку почти час, решил для начала хотя бы глянуть, что там внутри.

Но процессор, на который я возлагал столько надежд, оказался бессилен. Плетения на носителях, были настолько странными что не поддавались расшифровке, а когда я вывел фрагмент одного из них на экран, взгляду предстала вполне упорядоченная но совершенно нечитаемая конструкция.

Тупик. Совать себе в голову невесть что, да и полученное у крайне неприятных типов…

А потом, новая мысль посетила мою измученную голову. Получалось так, что я не доверял сам себе? Ведь если я полагал, что в результате могу стать чем—то похожим на этих двух подонков, значит такую ситуацию, я считаю возможной. Путь даже гипотетически. А ведь это не так. Или так?

Так зачем рисковать? Не лучше ли оставить все как есть? Как—то же я справлялся до сих пор?

Но что для меня означает новое знание, и новая сила? Все — же в первую очередь, это шанс спасти кого—то. Наказать очередного подонка. И в конце концов сделать этот мир лучше. Собственно в этом должна заключатся жизненная миссия любого разумного существа. А кому больше дано, тот и должен сделать больше. Я ведь все равно буду до конца ввязываться в драки. А тут, такой инструмент.

Но две штуки, мои мозги не потянут. Даже с учетом боевой ауры. Даже с учетом того, что это всего лишь половина от максимума.

С этой мыслью, я зацепил пинцетом полыхающую алыми сполохами проволочку, и боясь передумать, резко прижал ее к голове.

Вспышки, как в прошлый раз не было. Меня словно втягивало в тягучий водоворот. Изображение смазалось до серой мути, потом пропал звук. Я еще словно стоял некоторое время в полной пустоте, потом словно рухнул вниз и летел до следующей воронки. Временами, словно подбрасывало вверх, и снова бесконечный полет.

Огромные массивы информации, словно бомбы разрывались в голове, вызывая чудовищную боль во всем теле. И если первые я хоть как—то успел осознать, то последующие ничего кроме страха перед испепеляющей болью и тупого безразличия не вызывали. Я еще успел отметить, как оболочка боевой ауры меняет конфигурацию, выстраиваясь в нечто совсем уж непонятное, когда мозги наконец—то отключились.

Пришел я в себя, лежа на полу, в позе эмбриона. Несколько секунд лежал не шевелясь и даже не дыша, боясь потревожить состояние без боли. Затем неуверенно шевельнулся, и поняв, что боли больше не будет, с трудом разогнулся и перевернулся на живот сразу же уткнувшись носом в отвратительно пахнущую лужу. Оказывается, меня еще и вывернуло неслабо. Я осторожно отодвинулся назад и потихоньку встал. На подламывающихся от усталости ногах доплелся до кровати, и снова вырубился.

Новое знание, вросло совсем не так как я предполагал. Оно не только видоизменило боевую ауру, образовало дополнительную оболочку под ментальным слоем, но и образовало непонятную мне структуру двумя уровнями ниже. Пространство, время, сенсорные ощущения слились в один комок, который я расплетал несколько дней. При этом жуткая боль во всем теле, и практически полная раскоординация. Признаюсь честно, что такого эффекта я не ожидал. В какой—то момент, цена новых возможностей показалась мне чрезмерной.

Постепенно организм приходил в порядок но ожидаемого прорыва в возможностях так и не произошло. Скорее всего дело было в том, что уровень этих изменений не соответствовал моему личному уровню. Плохо конечно, но не смертельно. Тем более, что кое какие информационные пласты, я все—же сумел вскрыть. Самым интересным был комплекс плетений настолько необычных, что вызвали у меня даже не удивление а шок.

У плетений преподаваемых в академии, было три варианта оснований. Подобия, трансмутации или последовательных изменений и визуализации. Это так называемый малый круг оснований образовывавший комбинационный средний и синтезный большие круги оснований. Теперь я мог смело добавить к этим трем еще два. Потока и хаоса. Таким образом и средний и большой круг оснований расширялся многократно.

Что характерно, в Большом справочнике плетений, об этом не было ни слова. Только глухое упоминание о запретном разделе. Причем ни характер запрета, ни наказаний за нарушение никак не обозначен.

Именно с этим вопросом я появился перед своим куратором, Магистром Арсои.

Он долго молчал, задумчиво пересыпая мелкие шарики в полой трубке, заменявшей ему четки.

— Мы предполагали другой сценарий.

Я задумался.

— Я что, должен был втихаря сбежать в какой—нибудь дальний уголок, чтобы там попробовать новые плетения?

Магистр молча кивнул соглашаясь.

— А затем не сумев справиться, прибежал бы за помощью?

— Если бы страхующая команда смогла блокировать самые опасные заклинания. — Проскрипел Арсои.

— А если не смогла…

— Мы даже заготовили тебе место в академической усыпальнице.

— А, сейчас?

— Сейчас? — Задумчиво переспросил Магистр прислушиваясь к журчанию шариков. — Сейчас я пойду получать свой выигрыш в споре, а ты отправишься к себе вот с этим.

После небрежного взмаха когтей у моих ног материализовался монолитный по виду кирпич из дымчато—белого вещества обернутый в прозрачную пленку.

Поскольку аудиенция явно была окончена, я телепортировался обратно к себе в кабинет, прихватив эту штуку с собой.

Штуковина оказалась процессором неизвестной мне модификации. Стоило мне коснутся его поверхности, когда я разворачивал блок, в воздухе возник экран сантиметров сорока по диагонали, и нечто напоминающее кусок клавиатуры дистанционного управления.

С управлением я разобрался быстро. Да в общем ничего сложного там и не было. Логика подобных устройств едина во всей человеческой вселенной. А вот с содержанием пришлось повозится. Это был по сути машинный редактор плетений. Можно было в простой графической форме построить заклинание, и даже промоделировать эффект от его применения в различных условиях. Штука была просто гениальная. Хваленый денвенский «Полимагик» ей и в подметки не годился.

В приложениях даже значились координаты точек, где можно было без ущерба здоровью попробовать тот или иной вид заклинания.

После окончания четвертого цикла я по настоянию наставника — решил отдохнуть перед одним из самых сложных периодов обучения. Поскольку продолжительность отпуска ничем не регламентировалась, мне не пришлось долго размышлять над маршрутом. Я тщательно прошелся по магазинам, оставив весьма крупную даже для меня сумму, и отдав Джинни некоторые указания, сплел веретено прямо из рубки «Иглы».

Меня всего пару раз слегка тряхнуло, (Да я просто мастер), и окно портала раскрылось на лужайке перед моим бывшим домом в столице Киит—Ратс.

Как ни странно, дождя не было. С перламутрово—голубого неба, ласково светило солнышко, а нагретая им шелковистая трава упоительно пахла летом.

Естественно, я рисковал как минимум нарваться на новых хозяев виллы. Но это было единственное тихое место в окрестностях города, где я мог спокойно открыть портал. Но первое, что увидел, пройдя к дверям, это объявление о часах работы музея. Подозревая самое худшее, вывернул замок, толкнул дверь, вошел в холл и остановился уперевшись взглядом в мраморное чучело.

С некоторой долей правдоподобия, чучело изображало меня самого. Правда, не припомню, чтобы у меня было такое тупое выражение лица. Ну, разве только после бурной гулянки.

Главное я понял. Здесь мне не нальют и не постелят.

Сначала, я хотел прыгнуть к храму Бикху порталом, но потом подумал и решил прокатиться общественным транспортом.

Доехал до центральной площади, а потом другим автобусом, за пару часов до площадки перед храмом.

Несмотря на ранний час, площадь, уже была полна народа. Мелочи которую я спер из кассы музея хватило на дорогу с избытком, и я ссыпал остаток храмовым побирушкам.

Уже собирался идти дальше, как меня остановил хнычущий голос.

— Добрый господин, подайте бывшему «Стражу Неба».

— Ой, как интересно… — Я с улыбкой обернулся и увидел одноногого мужчину, в застиранных до бледно—зеленого цвета тряпках, в которых с трудом угадывалась полеваяформа с полустертой эмблемой «Стражей».

— Ты и в самом деле был «Стражем Неба», и наверное видел самого Ша Гранга?

— Да как тебя сейчас! — Уверенно ответствовал нищий.

— А что же тебе не помогли твои товарищи? — Удивился я. — Ведь говорят «Стражи» настоящая семья, и никогда не бросают своих в беде?

— Поганые ублюдки бросили меня, — захныкал оборванец и протянул руку.

— Я знаю кое—кого из них, — ласково продолжил я. — Мы сейчас свяжемся с ними, и они сразу же приедут посмотреть на своего товарища оказавшегося в беде.

Нищий заметно занервничал.

Наш разговор прервал высокий мужчина в темно—синей форме генерала полиции, идущий под руку с миловидной женщиной.

— Не давай ему ничего! Он обманщик и прощелыга…

Я вгляделся в смутно знакомое лицо…

— Сат?

— Пресветлая Дисна.

Офицер побледнел, и рухнул на колени ничуть не беспокоясь о чистоте мундира.

— Твою мать! — Воскликнул я по—русски. — А ну немедленно встань! Чего это ты тут вытворяешь?

Вместо ответа, он кинулся обниматься.

— Мы ж тебя похоронили уже. — Торопливо лепетал он. — Мы бы порвали всех, но там такой взрыв был, что острова считай, и не осталось. Девчонки твои переживали очень. Ты не думай, мы постоянно были рядом. Помогали чем могли. Ребят твоих опекаем…

— Как Император?

Сат Риго сразу загрустил.

— Ушел в сады Дисны, еще позапрошлой зимой. — Теперь у нас Императрица Эрна.

— Как она? — Я улыбнулся, вспомнив шуструю и бойкую на язык дочь императора.

— Дает жару, только держись. — Только сейчас он вспомнил о своей спутнице. — Хочу тебя познакомить… Моя жена…

— Подожди… — Я внимательно всмотрелся в лицо девушки. — Т`Мири? Рота Бешенной Асги?

Девушка просияла.

— Да командир.

— А как Асга?

Они сразу повесили носы.

— Погибла. Они проводили зачистку в одном из поселков контрабандистов, когда там разорвался фугас. Наверное еще от с войны остался. Шальной осколок.

— У нее вроде были дети?

Сат кивнул.

— Два парня и дочка. Мальчишек взял Эл, а дочку Доратх. Чуть не передрались.

— Ясно. — Я кивнул. — Сам как?

— Ну, до тебя нам далеко, — засмеялся он. — Но мы полны усердия. Две девочки и мальчишка.

Внезапно он спохватился.

— Слушай, а из наших кто еще знает?

— Да я часа два как прибыл. Даже осмотреться не успел.

— Да ведь сегодня ровно двадцать пять лет с того взрыва, что ты учинил на острове арлингов. Наши собираются закатить самую грандиозную гулянку.

— Выкупили ресторан?

Ребята рассмеялись в голос.

— Ресторан! Новый стадион на окраине Столицы. Обещала быть сама Императрица.

— Сделаем так. — Я слегка понизил голос. — Вы никому ничего не говорите. Хочу сделать сюрприз.

— А сейчас куда?

Я улыбнулся.

— Проведаю свой храм.

— Смотри, — Сат хитро ухмыльнулся. — После нескольких самозванцев, жрицы просто осатанели. И устраивают претендентам жуткую трепку.

— Ну, я уж как—нибудь.

Я не стал стучаться в ворота. Простенькое плетение заставило огромные металлические створки распахнуться, пропуская меня внутрь. Публика решив, что это сигнал к началу утренней службы, качнулась к входу, но ворота, также быстро закрылись.

Первое что я увидел в заполненном солнечным светом главном зале храма, была небольшая группа молодых женщин, яростно что—то обсуждавших.

— Что за шум, а драки нет?

Захон Или, главная жрица храма, с криком «как же вы все мне надоели», кинулась в атаку. Двигалась она хорошо. Значительно лучше чем в первый день знакомства. Быстро, мягко и четко перетекая из одного положения в другое, она принялась наносить удар за ударом.

Через несколько секунд, к ней присоединились Кена Ратхон и Ри Асто, Ли стояла в стороне не вмешиваясь.

Девчонки все более азартно махали руками, но мне пока удавалось сдерживать их натиск без членовредительства. Затем Кена изобразила нечто совсем невероятное, так, что пришлось закрываться, силовым коконом.

Еще пару секунд они пытались пробить кокон, безнадежно увязая в поле щита, как вдруг почти разом остановились и с визгом кинулись на меня, мгновенно образовав кучу.Что характерно, щит не помог.

Потом были слезы, объятья, и долгое бурное застолье. Новости сыпались на меня таким потоком, что я сразу потерял нить разговора. Лишь сидел глупо улыбаясь и смотрел на двенадцать красавиц, что называли меня мужем.

Я заметил как одна из тех девушек, что подавали еду, склонилась над Захон, и что—то прошептала на ухо. Старшая жрица, подала какой—то знак, и за столом стихло.

Я знал, что мне собираются показать, но в горле все равно перехватило.

В молчании, девушки начали вставать из за стола. Встал и я. Беззвучно двери в зал распахнулись, и на пороге показалась группа из пятнадцати молодых ребят в мундирах разных родов войск.

Разные, и чем—то неуловимо схожие, они молча смотрели на меня.

Я не был с ними, когда они сделали свой первый шаг, и не утирал им слезы от первого в жизни поражения, не вел их за руку в школу, и не учил их драться. Но все равно каждой клеточкой своего тела я чувствовал родную кровь.

Я подошел ближе, и стал словно слепой касаться их одежды, лиц, рук… Хотел что—то сказать, но слова замерли в пересохшем горле.

Оглянулся, ища поддержки у девчонок, но они стояли, сбившись кучкой, и по их улыбающимся лицам текли слезы.

Понемногу я взял себя в руки, и сглотнув сухой ком, произнес.

— Сегодня самый лучший день в моей жизни, поэтому отставить слезы!

Я взмахнул рукой, и перед девочками возник большой стол заваленный лучшими драгоценностями Сопряжения, и всего того, что производят для услады дамских сердец сопредельные миры.

Маленькая проблема, заключалась в том, что я совершенно забыл, что мои сыновья уже выросли, и запасся только детскими игрушками.

Лишь секунду, я размышлял, над этой дилеммой, как одно простое решение, пришло мне в голову. Я пару секунд пообщался с Джинни, которая с некоторых пор могла слышать меня с очень больших расстояний, и громко сказал.