Чтение 8–й страницы книги ~Непознанный ходячий объект~

до деревни километра три, не более, но теперь в правдивость его слов я
не очень-то верила, местность казалась мне какой-то необитаемой.

А между тем день клонился к вечеру, то есть вечер к ночи. Я взглянула
на часы - время позднее, а мы только-только выбрались на дорогу. Тут я
некстати вспомнила о разгуле нечистой силы и невольно поежилась, солнце
садилось за реку, и через полчаса будет темно, а здесь ни фонарей, ни
света в деревне, чего доброго пройдем мимо...

- Зря мы на ночь глядя сюда отправились, - заметила я ворчливо. -
Можно было в Заручье переночевать. Мир не без добрых людей. Матушка бы
не отказала.

Женька заметно поежилась и почему-то понизила голос:

- Думаешь, в самом деле что-то может быть?

- Что "что-то"? - не поняла я.

- Ну... Ухает или воет, не помню, что там в письме.

- Не говори глупостей, - возмутилась я. - Батюшка намекал, что твоя
Игнатова личность, как бы это выразиться, не вполне надежная в смысле
информации. Банника, к примеру, отец Сергей вовсе комментировать
отказался, а выть могут собаки.

- Я и собак боюсь, - заявила Женька; - Они кусаются.

- С чего им кусаться?

- Не знаю, может, бешеные. Слушай, Анфиса, твоя очередь чемодан
нести.

- Еще чего. Половина пути не пройдена.

- А как ты узнаешь, что уже половина?

- Узнаю, - отрезала я.

Идти по дороге было совсем не трудно и даже приятно, она петляла от
одного перелеска к другому, и я с томлением ожидала, когда покажется
Деревня.

По моему мнению, половины пути мы так и не прошли, а уже стемнело.
Впрочем, песчаная дорога хорошо была видна в темноте, и заблудиться мы
не боялись.

Другое беспокоило меня. Кому доводилось идти ночью через поле, тот
знаком с тревожным чувством, которое возникает как бы без всякой
причины. На бескрайнем небе, которого в городах просто не бывает,
засверкали звезды, ночь выдалась безлунной, и это тоже почему-то пугало.
Женька, пыхтя из-за своей тяжкой ноши, старалась держаться рядом со
мной, то и дело вглядываясь в темноту.

- Ты трусишь, что ли? - не выдержала я.

- Чего мне трусить? - обиделась подружка и тут же добавила:

- Где эта чертова деревня?

- Не поминай на ночь, - шикнула я. Женька испуганно охнула и
перекрестилась, а я смилостивилась и взяла у нее чемодан.

- Думаешь, половину прошли? - спросила она, я лишь пожала плечами.

- Ты вот что, - решила я отвлечь ее от глупых мыслей, - расскажи мне
про убийство Холмогорского, если сама чего знаешь.

- Давай я тебе лучше утром все расскажу, - вздохнула она. -
Вспоминать покойников к ночи тоже не очень хорошо.

- Да что на тебя нашло? - разозлилась я.

- Сельская местность не является для меня привычной средой обитания,
- обиженно заметила подруга. - А ты правда ничего не боишься или
выпендриваешься?

- Я боюсь в темноте деревню проглядеть, - ответила я. - Не забывай,
люди без света сидят, да и время для деревенских уже позднее.

- Надо быть внимательнее, - согласно кивнула она и пошла веселее.

Впереди возникло что-то темное, судя по очертанию, еще один
перелесок, мы прошли мимо, и тут Женька заорала что есть мочи, а я с
перепугу выронила чемодан и хотела тоже заорать, но нашла в себе силы
спросить для начала:

- Ты чего, чокнутая?

Подружка ткнула пальцем за мою спину и невнятно пробормотала:

- Удавленник.

Я посмотрела в ту сторону и от неожиданности вздрогнула, а потом
здорово осерчала на подругу.

- Женя, ты дура, - сказала сурово. - Это журавль.

- Журавль? - растерялась она.

- Колодец.

И в самом деле, в нескольких шагах от нас находился колодец, на
длинной цепи, свисая с длинного наклонного шеста, темнело ведро и чуть
заметно раскачивалось с неприятным скрипом.

- Ох, господи, - перекрестилась Женька, - не поверишь, сердце в пятки
улепетнуло, что за придурок до такой конструкции додумался?

- Надо знать родную историю.

- А ты знаешь?

- Частично. - Судя по вредности, которая рвалась наружу, о душевном
спокойствии подруги можно больше не волноваться. - Идем, - позвала я. -
Если есть колодец, значит, деревня всего в трех шагах, а может, мы уже в
деревне, просто еще не поняли.

Женька воодушевилась, сделала несколько шагов по дороге и ткнула
пальцем куда-то в сторону.

- Свет.

И точно, слабое сияние пробивалось из темноты. Не задумываясь, мы
свернули с дороги и заспешили на огонек и вскоре чуть не уперлись носами
в бревенчатое строение с крохотным оконцем, на котором стояла свеча,
пламя слабо подрагивало, а я завороженно таращилась на него.

Между тем Женька уже стучала в низкую дверь, и я присоединилась к
ней.

И только после этого сообразила, что бревенчатое сооружение - это
баня и ломиться сюда, как бы это выразиться, не совсем прилично. Однако
хозяева выбрали не совсем подходящее время, чтобы попариться.

Послышались шаги, затем дверь распахнулась, и мы увидели... уж не
знаю, что на меня нашло, но заорала я еще громче Женьки. Перед нами
стояло существо, смутно похожее на пожилого мужчину, в беспалой лапе оно
держало стакан со свечой, освещавшей снизу его лицо, заросшее рыжей
щетиной, с черными глазками-пуговками и кустистыми бровями. Существо
ухмылялось, демонстрируя два желтых жуткого вида клыка, на самые его
брови была надвинута шапка-ушанка с торчащими в разные стороны ушами,
грудь покрыла густая растительность, одежда отсутствовала. Существо
премерзко хихикнуло и глумливо сообщило:

- Заждался.

Женька, слабо охнув, стала заваливаться вправо, а я заорала еще
громче.

Это привело подругу в чувство, и она присоединилась ко мне, но моих
вершин достичь не могла. Не сговариваясь, мы резко развернулись и,
бросив чемодан, понеслись в темноту не разбирая дороги. Я обо что-то
споткнулась и грохнулась на мокрую от росы траву, Женька упала рядом,
хрипло дыша.

- Анфиса, что это было? - с ужасом пролепетала она, оглядываясь.
Никто за нами не гнался, лишь журавль поскрипывал рядом.

- Откуда мне знать?

- Этот... банник, да? Ты же литератор, должна знать народные обычаи и
обряды.

- При чем здесь обряды? - возмутилась я.

- Он за нами не побежал, - продолжала разглагольствовать Женька. -
Видно, покидать свой объект ему не положено. Интересно, много тут таких
объектов? Я знаю домового, лешего, теперь банника, конечно, а ты кого?

- Женя, ты дура, - второй раз за вечер сообщила я, но взволнованной
Женьке было на это наплевать, она и глазом не моргнула. - Банник - это
суеверие. - Отдышавшись, я поднялась на ноги, Женька тоже встала.

- Ага, - усмехнулась подруга, - суеверие, а кто первый заорал?

- Конечно, оно выглядело необычно.

- Кто "оно"? - вредничала Женька.

- Ну... человек, естественно.

- Человек? - усмехнулась она. - Тогда пойдем за чемоданом.

Я вглядывалась в пугающую темноту ночи и совершенно отчетливо поняла,
что возвращаться за чемоданом в настоящий момент не могу ни за какие
коврижки.

Этому решению сильно способствовал и тот факт, что чемодан был не
моим, а Женькиным. Я сказала:

- Надо легко расставаться с вещами.

- То-то, - удовлетворенно заметила Жень-- боишься, потому что
сомневаешься, что оно местный житель, я имею в виду... короче, ты
поняла, - вздохнула подруга, ухватила меня за руку и задала вполне
здравый вопрос:

- Что делать-то будем?

- Надо к людям, - нервно оглядываясь, заявила я.

- Надо, - затосковала Женька, - знать бы еще, где они.

Тут за нашей спиной что-то хрустнуло, мы подскочили, вцепившись друг
в друга, и бросились бежать куда глаза глядят. В основном они глядели в
темноту по причине отсутствия какого-либо света, и вдруг мир вокруг
точно свихнулся, совсем рядом что-то ухнуло, в другом конце что-то
завыло, и началась такая катавасия, что не приведи господи.

Не знаю, чем бы все закончилось для моих нервов, если б мы с Женькой
со всего маха не влетели в забор. Он оказался ветхим, а сила, которая
несла нас по деревне, могучей. В общем, мы влетели в забор, он не
выдержал и с жутким хрустом и скрипом рухнул, причем вместе с нами. Руки
обожгло, и я сообразила, что лежим мы в зарослях крапивы. Ухать
перестало, а вой действительно имел место и для моей расшатанной нервной
системы звучал неприятно, но ничего потустороннего в нем не было.

- Женя, это собака, - как можно спокойнее сообщила я, приподнимаясь.

Гнилые доски забора подо мной затрещали, а я чертыхнулась, боясь