затем выехали к реке (отправились мы на "Шевроле" Глеба, моя машина там не
прошла бы) и устроились на высоком берегу.
я, разливая чай из термоса.
вновь повторил эту фразу:
импровизированного пикника.
А тут еще болото по соседству. Загнал в него машину, и вообще никаких
следов.
меня, подожди бракосочетания, тогда получишь наследство. А так, что за
радость?
для того, чтоб не слушать всякие глупости.
понравилась. Он догнал меня возле "Шевроле", у него было странное выражение
лица... Трудно объяснить... Он начал меня раздевать, прямо там, в нескольких
метрах от обрыва, под хмурым мартовским небом, на холодном ветру... Мы
занимались любовью до самого вечера, и покидать этот богом забытый уголок
нам совсем не хотелось...
на полу в обнимку с его курткой и повторила торопливо, точно это могло
подогнать мою мысль:
погиб.
Невозможно, чтобы у Глеба за эти месяцы появились какие-то дела, а я о них
не узнала. Впрочем, три месяца назад он вдруг увлекся рыбалкой. Меня с собой
ни разу не приглашал. А что, если это как-то связано с его прошлым? Конечно,
просто так уйти из дома, да еще на пару дней он не мог, вот и придумал себе
хобби.
обыск. Отодвинула софу, сняла картину, даже стены простучала и оторвала
плинтусы. Ничего. Нетронутым остался лишь письменный стол, который я
осматривала в прошлый раз. Я опять выдвинула ящики, тщательно пролистала все
бумаги, затем встала на колени и начала водить рукой по верхней доске и вот
тут... что-то нащупала. Изловчившись, я заглянула внутрь и увидела клочок
бумаги, приклеенный скотчем к обратной стороне столешницы ближе к правому
углу. В сильнейшем волнении я извлекла находку. Листок бумаги был совсем
крохотный, квадратик в клеточку, аккуратно вырезанный из тетрадного листа.
"Деревягин Александр Иванович", - было написано на нем почерком Глеба. И
больше ничего. Никаких объяснений. Фамилия, имя, отчество неизвестного
человека, которые Глеб, записав, зачем-то тщательно спрятал. Находка ничего
не объясняла, скорее это даже походило на издевательство. Я с досадой
отшвырнула листок, затем подумала, подняла его и сожгла в пепельнице. На
память я не жалуюсь, а береженого, как известно, бог бережет.
и была избавлена от забот о похоронах, лучше от этого не стало, а возможно,
было даже хуже, заботы отвлекают от горя.
за прошедший год мы уже успели обрасти знакомыми. Их присутствие меня
тяготило. Я стояла в большом зале рядом с гробом и отказывалась верить в
реальность происходящего В момент прощания я не испытывала ничего, кроме
чувства какой-то досады, хотелось, чтобы все поскорее закончилось. А получив
урну с прахом покойного, я едва не хихикнула: это все, что осталось от моего
счастья? Верх нелепости. Выходя на улицу, я услышала, как кто-то из служащих
пошутил: "Покойный кремирован дважды" Но даже циничная шутка не нашла
отклика в моей душе: ни возмущения, ни обиды.
выслушивать чужие речи... Когда все кончилось, я с облегчением вздохнула.
Володя и Светлана намеревались остаться у меня, но я категорически
отказалась от их предложения.
не такая уж чепуха и Глеб даст мне знак? В квартире стояла мертвая тишина,
лишь холодильник работал на кухне, а я тихо заревела и так встретила
рассвет.
Стало ясно, это картина или большая фотография в рамке. Наконец, завершив
работу, Светлана приставила рамку к спинке дивана, и я увидела портрет
Глеба, выполненный карандашом. Кое в чем неизвестный художник ошибся, но
сходство, безусловно, было.
художник. Ты не знала? Я попросила его, и он нарисовал по памяти.
портрета и принялась рыться в своих воспоминаниях, но теперь уже не
обливалась слезами, а оценивала некоторые события весьма критически.
Влюбленные женщины, как известно, дуры, и я, к сожалению, не являлась
исключением Сознавать это было необидно, даже скорее удивительно, так как до
сего времени я считала себя весьма здравомыслящим человеком. Где-то через
пару часов я позвонила Федору.
от машины на тумбочке в холле, возвращаться не стала и направилась к стоянке
такси. На углу дома остановилась, сделав вид, что ищу что-то в сумке,
незаметно осматривая в витрине пространство улицы за своей спиной. Ничего
такого, что можно было бы счесть подозрительным.
адрес и минут через пятнадцать выходила возле здания банка. Общий вид здания
впечатлял. Выстроенный не так давно банк стал украшением площади. Колонны,
огромная лестница, отделка под мрамор, с моей точки зрения, только в таких
зданиях и должны храниться деньги.
сквозь который с трудом пробивались отдельные слова, - обстановка что ни на
есть рабочая. Я свернула направо и стала подниматься по лестнице. На втором
этаже меня ждал молодой человек с такой постной физиономией, точно готовился
сообщить страшную весть.
ему свой паспорт. Мельком взглянув на него, он расцвел улыбкой и предложил:
появлении тоже расцвела улыбкой и незамедлительно впустила меня в святая
святых. Федор сидел за столом, как всегда, сокрушительно красивый. При этом
он умудрялся выглядеть так, что сразу хотелось доверить ему свои деньги,
душу, а также грешное тело в придачу. Он поднял голову от бумаг, улыбнулся и
пошел мне навстречу.
добрые старые времена.
сверху вниз с излишней проницательностью.
столе, пресс-папье, которым никогда не пользовались, чернильный прибор:
жуткого монстра из малахита с дарственной надписью. Две фотографии в рамках,
на одной была жена Федора с сыном, на другой мальчик и девочка с пушистым
котом на руках. Я немного повертела фото в руках и с тяжким вздохом
поставила на место. Федор продолжал взирать на меня, только теперь в его
глазах появилось беспокойство.
сейчас у тебя вид осиротевшего ребенка. Так нельзя, возьми себя в руки
Попробуй отнестись к происшедшему философски.
слишком многого от меня хочешь. Прошло всего несколько дней...
момент интересовала меня значительно больше.
твой покойный супруг, но это займет очень много времени.
ты права и Глеба убили, мой интерес кому-то вряд ли придется по душе. Что
касается убийства, у меня до сих пор сомнения.. Боюсь, ты просто
отказываешься поверить, что судьба так жестоко пошутила с тобой.
Посняков Андрей
Посняков Андрей
Русанов Владислав
Никитин Юрий
Херберт Фрэнк
Роллинс Джеймс