отношению ко мне, в таких акробатических извивах и производили столько
разных движений, что создавалось полное впечатление, будто среди них только
что взорвалась большая бомба. Огромная масса красоток в момент сильного
взрыва. Господствовал цвет женской плоти, что и естественно: передо мной
была масса женской плоти. Он был лишь немного обогащен черными и белыми
трико.
извивались, качались из стороны в сторону, плюхались, колыхались, стенали,
взвизгивали, хихикали и делали еще черт-те что, разве что не умирали. Они
поднимали тяжести, растягивали эластичные резиновые жгуты или стояли рядом с
аппаратами, которые, казалось, атаковали их. Это было похоже на сон. Вернее
сказать, на один из моих снов.
Лита. Она вела меня вглубь всей этой круговерти, этой размахивающей руками,
подпрыгивающей, головокружительной, невероятной пучины. Лита продолжала
говорить на ходу:
прошедшая курс "Мамзель", не носит корсета!" И в этом зале мы достигаем
такого эффекта.
этот курс, естественно.
мне еще предстоит повидать Тоби, и мне понадобится вся та энергия, которую я
сейчас теряю.
"Десяткой", она была в тончайшем белом трико, как и Лита. В этот момент Йама
нагнулась вперед, в противоположную от меня сторону, и, грубо говоря, ее зад
выглядел таким совершенным, таким приятным, таким веселым, таким беспечным,
что казалось невероятным, чтобы на нем когда-либо сидели. Можно было
подумать, что он сам по себе прошел полный курс "Мамзель". Я продолжал
неотрывно смотреть на нее, пока Лита не окликнула девушку. Йама выпрямилась
и повернулась к нам. Потом она подошла, улыбаясь.
Скотт. Я расплылся в улыбке. Лита уточнила:
Я буду рада помочь вам. - Она слегка нахмурилась и посмотрела на Литу:
полиция, моя дорогая. Мистер Скотт, вероятно, часто будет появляться здесь,
задавать вопросы и все такое. И я прошу тебя оказать ему всю возможную
помощь.
мягко произнесла:
мистера Скотта.
***
от Йамы, и, вероятно, хорошо, что она так сделала. Я бродил тут словно в
тумане, и Лита вела меня сквозь ряды и тонны женщин, представляя меня то
одной, то другой из десяти девушек "Мамзель". Большая часть этого действа
останется в моем мозгу в какой-то розово-черно-белой дымке. Одно только не
расходилось с реальностью: за полчаса с небольшим я зрительно исследовал
больше красивых женских лиц и фигур, чем раньше встречал за неделю. Это было
бы всей правдой, если бы я познакомился только с Диди и самой Литой Коррел.
Но вдобавок я был совершенно ошеломлен десятью девушками "Мамзель": Йамой,
Эйприл, Мисти, Ивонной, Луизой, Элен, Фрэнсис, Сесиль, Перчиком и Пробочкой.
фотографию Зоу Авилла. Никто не знал ее, во всяком случае, никто в этом не
признался. В конце концов мы с Литой покинули большой спортивный зал, в
котором я запасся такими незабываемыми воспоминаниями.
нужно принять еще несколько женщин, которые только сегодня утром приступили
к занятиям.
разнообразия побеседовать с некоторыми мужчинами.
после окончания работы, мы могли бы встретиться на часок или что-нибудь в
этом роде?
Она рассмеялась:
"Беверли-Хилтон"? Или в...
своем кабинете.
предвкушении встречи с обольстительной Литой. Но все-таки дошло. А такую
встречу стоило ожидать. Если, конечно, я доживу до вечера. И мне очень
захотелось дожить.
рукой. Я помахал ей в ответ, и мы счастливо улыбнулись друг другу. Она все
еще смотрелась превосходно. А после всего того, что я только что видел, это
немало значило.
Глава 6
Это было одно из тех заведений, где в окнах, выходящих на улицу,
вывешиваются увеличенные фотографии расцветающих кинозвезд и звездочек,
некоторых уже расцветших, а иногда даже уже отцветших.
своем приезде, поэтому он сообщил мне, что его уже опрашивали полицейские и
что он готов отвечать на мои вопросы. Полицейские показали ему посмертную
фотографию Зоу Авилла. Оказалось, что она была его клиенткой, назвавшейся
Сюзанной Редер. Она попросила Джеддера сделать ее фотопортрет, потом зашла
посмотреть пробы, но так и не забрала окончательные отпечатки. Это было
странным само по себе, и к тому же она много расспрашивала Джеддера о
"Мамзель".
Коррел, настолько шикарный, что я выставил его в витрине. Эта Редер - или
Авилла - спросила меня, что за красотка у меня на стекле. Я объяснил, и она
пожелала знать все о "Мамзель". - Он пожал плечами. - Ну, я и рассказал.
вещь, но, судя по ее вопросам, она уже многое знала о "Мамзель". Такое у
меня создалось впечатление. Помню, я рассказал ей, что Хорэйшио Адер создает
для нее модели одежды, Фелика делает статую мисс Коррел, а агентство Эда
занимается рекламой в целом.
женщины. Он вышел на секунду и вернулся с отпечатком четыре на пять дюймов,
который вручил мне. На нем Авилла смотрелась гораздо лучше, чем на
фотографии, сделанной в морге. К тому же в цвете. У Зоу Авилла - или Сюзанны
Редер - были карие глаза, темно-каштановые волосы, а на губах играла почти
приятная улыбка. Портрет смягчал резкие очертания ее носа и подбородка. Я
поблагодарил Джеддера за уделенное мне время и информацию и отправился на
встречу с Хорэйшио Адером.
На мой взгляд, он был широко разрекламированным мошенником без особого
таланта, но с безмерным нахальством. Его имение в Голливуде пользовалось
всемирной славой центра моды, а проектов, которые он делал здесь по
несколько раз в год, ожидали с неровным дыханием женщины во всем мире. Если
бы Хорэйшио объявил, что женщинам следует носить их наряды задом наперед,
девяносто процентов женщин немедленно последовали бы его рекомендации и
насмехались бы над оставшимися десятью процентами. Правда, до сих пор он не
заходил так далеко.
талии. Главное для него было - изменить стиль в достаточной степени, чтобы
все женщины были вынуждены покупать новую одежду, если не хотели казаться
старомодными. Он был Наполеоном моды и выигрывал свои битвы, добиваясь
добровольного подчинения, а не силой оружия или идей. Он одерживал победу за
победой одним фактом объявления войны. И он зарабатывал миллион долларов в
год.
набрал его номер. Мне ответил гнусавым голосом секретарь-мужчина и
высокомерно заверил меня, что ни при каких обстоятельствах Хорэйшио Адер
меня не примет. Удивительно, как быстро сменил он свой тон и свое мнение,