мной облик побледнел и растаял. Того больше не было, а этот, рядом со мной,
оказался на уровне...
голову и, опираясь на локоть, в изгибе которого покоилось мое плечо,
вгляделся в меня долгим взглядом.
его в одну секунду неузнаваемо исказилось. Он дернулся, вытащил у меня
из-под головы руку и уселся в напряженной позе, как человек, которому
нанесли в темноте неожиданный удар, и теперь он с трудом приходит в себя.
безнравственность своего поведения?
уставившись куда-то в подоконник. Я невольно посмотрела туда же, но не
увидела ничего ужасающего, да и вообще достойного внимания. В полной
растерянности я снова воззрилась на своего гостя, сраженного каким-то
неведомым ударом, и страшное подозрение закралось мне в душу. Я молчала,
ожидая объяснений.
мое присутствие и вопросительное выражение лица было наконец замечено.
Поднявшись, он встал у другого края дивана.
меня, ради бога, но случилась крайне неприятная вещь. Я позабыл об одном
деле. Допустил оплошность, которая может иметь фатальные последствия.
Произойдет даже не трагедия, а самая настоящая катастрофа. Пострадаю не
только я, но и многие другие. Ума не приложу, как я мог так оплошать, да и
перед тобой страшно виноват. Прости, если можешь.
Объясняясь со мной, он подошел к телефону и взял трубку. Я машинально
удалилась в другой конец комнаты, потому как с нежного возраста усвоила, что
подслушивать чужие разговоры нехорошо. О чем он говорил, я не расслышала, до
слуха донеслось лишь несколько слов, из которых следовало, что он сию же
минуту выходит, а на всякий случай сообщает кому-то номер моего телефона.
Растерянность моя улетучилась, уступив место злости, и я почувствовала, как
душа моя в ярости бьет копытом. Я продолжала хранить молчание, горделивое и
холодное.
одеваясь. - Представляю себе, как я выгляжу в твоих глазах, но поверь: дело
гораздо серьезней, чем ты можешь себе вообразить. В свое время я тебе все
объясню, если, конечно, ты захочешь выслушать. Надеюсь, еще удастся
предотвратить катастрофу.
нормы. Одевшись, он подошел ко мне. Я стояла молча, курила сигарету и
наблюдала за его действиями.
касается меня, то слишком уж я оказалась шокирована случившимся, чтобы
держать в голове фанаберии своего замка, - стояла себе, подпирая стенку и
даже не помышляя о том, чтобы ему помочь. Какое-то время он боролся с
норовистым засовом, потом, потеряв терпение, повернулся ко мне:
сквозила ярость, надрыв, даже ужас человека, который, боясь потерять
рассудок, стремится вырваться из замкнутого пространства. Вопрос прозвучал
резко и грубо, почти как приказ. Как будто он совершенно не владел собой.
его, открыла засов и, выпустив восвояси, замкнула за ним дверь.
злость понемногу улетучивались, я собралась с мыслями и наконец осознала всю
гротескность ситуации. Господи боже ты мой, что же это такое было? Субъект в
неглиже, потерявший от страха голову, утрясает по моему телефону какое-то
происшествие государственного масштаба... Чистой воды абсурд! Как в дурном
сне! В чем тут дело? Кто он такой, черт меня побери, что за фрукт?!
умственный потенциал. Первым делом пришлось с удивлением констатировать, что
оскорбленной я себя не чувствую. Вот те раз! Это почему же? Любая нормальная
женщина на моем месте испытала бы смертельную обиду. Или я ненормальная?
Нет, со мной все в порядке. Этот человек действительно выглядел потрясенным
до глубины души. А если притворялся, то притворялся гениально. Хотя так
лицедействовать невозможно. Вся сцена в общем-то могла быть прекрасно
сыграна и еще лучше поставлена, кроме одного эпизода. У двери. Этот жест,
это движение, когда он обернулся, эта интонация были настоящими, насквозь
правдивыми. Если уж он и тут сыграл, тогда лучшего актера я в жизни не
видела, тогда благоговейно склоняюсь перед его талантом...
пришел к выводу, что я мерзкая баба, и его охватило глубочайшее ко мне
отвращение. Допустить, конечно, можно, de gustibus non est disputandum , но тогда зачем ему понадобилось устраивать такое
грандиозное представление? Хватило бы признаться, что я не в его вкусе, и
тихо-мирно отбыть восвояси. Я бы, само собой, в восторг не пришла, но и от
претензий бы воздержалась, все в руцех божиих, значит, мне воздано по
заслугам за глупую мою идею. Да и, в конце концов, никто не обязан считать
меня неотразимой.
даже паникой, никакой антипатии к себе я не уловила. Может быть, потому и не
чувствую себя оскорбленной. Нет, не так. Пока что я не чувствую себя
оскорбленной, пока что лишь балансирую на краю смертельной обиды. Выжидаю,
чем все обернется. Никто в сей юдоли не застрахован от самых невероятных
историй, чего только не случается, вот и я допускаю, что получу объяснение.
А уж объяснение либо оскорбит меня, либо успокоит, впрочем, отсутствие
такового тоже возымеет свое действие.
когда-нибудь или нет, я не я буду, если не разузнаю, кто он таков. Землю
стану рыть, а его секрет разгадаю. Я хозяйка собственной судьбы и не
потерплю никаких таинственных с собой манипуляций. Никому не позволю
вовлекать себя в дурацкие конспиративные игры.
боковую. Но мысли мои неотвязно вертелись вокруг одного и того же, тем более
что в душу вдруг закралось, явно намереваясь прочно в ней обосноваться,
ужасное подозрение, ничего общего с деяниями государственного масштаба не
имеющее...
***
уже знакомый голос. - Ты очень на меня обиделась?
оскорбленную принцессу и повергнуть его, фигурально конечно, в прах к своим
ногам - я просто взяла и выложила все как есть. Сказала откровенно, что я по
этому поводу думаю и к чему за минувшие два дня пришла. Напрочь упустила из
виду, что не всякому дано по достоинству ценить откровенность и что многие
ставят форму выше содержания; кто знает, не с той ли минуты меня подхватило
и понесло в эпицентр грандиозной авантюры...
заявила я. - У меня нет причин не верить, что дело тогда и впрямь пахло
порохом. Вряд ли ты намеренно хотел меня обидеть. Не знаю, из-за чего
разгорелся сыр-бор, но пока я согласна считать, что иначе ты не мог
поступить, и согласна ждать объяснений.
вопроса. Я и сейчас не вправе ничего конкретно объяснить, но поверь,
ситуация была намного серьезней, чем тебе могло показаться. К счастью, ты
способна воспринимать вещи здраво, без истерики.
памяти пронеслись кое-какие события и полосы в моей жизни, которые меня
напрочь излечили от истерик и научили безграничной терпимости. Может, даже
чересчур безграничной? Все равно никто не оценил. Может, и на сей раз мне
следовало бы не демонстрировать широту души, а закатить жуткий скандал?
прежнему тону милой дружеской болтовни. Ну уж нет! Больше такой номер не
пройдет. Что он себе позволяет? Вклинился в мою жизнь в образе и подобии
некой вселенской тайны, а теперь, значит, эту тайну побоку? Еще чего, так мы
не договаривались.
открытую. Поэтому, заканчивая разговор, сочла своим долгом честно
предупредить:
дела на все возможное и невозможное. Ты не будешь на меня в претензии?
способностях. Недооценил он противника...