в кресле рядом с тазом, наполненным горячей водой, в которой он парил ноги.
На столе около него стояла бутылка шотландского виски, пара стаканов - один
наполовину опорожненный - и бутылка с газированной водой. От удивления я так
и застыл в дверях, а Берни улыбнулся мне измученной улыбкой.
затворяя за собой дверь.
пешком и ездить на машине - совершенно разные вещи. Я разбил ноги о
тротуары. Можешь мне не верить, но в этой дыре - четырнадцать гостиниц. Кто
бы мог подумать: четырнадцать! - и все в разных концах. Во многие я звонил
по телефону.
ноги. Закурив, я налил себе виски.
он полный. Этот тип в темных очках не останавливался ни в одной из
уэлденских гостиниц. Точно тебе говорю. Ныне это установленный факт. Он жил
либо на частной квартире, либо в собственном доме. Наконец, он мог приезжать
из Фриско или откуда-нибудь еще. Бесспорно одно - услугами местных гостиниц
он не пользовался! - с пафосом произнес Берни.
своем визите в полицейское управление Уэлдена. Новость, что Хессон убит, я
преподнес ему как можно осторожнее. Но Берни тотчас же возопил:
уже убрали троих. Если мы не перестанем совать нос в это дело - очередь
будет за нами.
Берни, что тебе не удалось отыскать мужчину в верблюжьем пальто. Мне так
хотелось бы побеседовать с ним раньше Крида.
охотится полиция.
постояльца, - невзначай обронил я.
помидор.
спросил Берни враз охрипшим голосом.
только, если он жил в "Шэд-отеле"! Я весь день обивал тротуары, превратился
в тень и за все время не додумался спросить это у Ларсона.
ли вы, чтобы примерно в августе прошлого года у вас останавливался мужчина,
носивший пальто из верблюжьей шерсти? Он высокого роста, загорелый, с
небольшими усиками.
интересует?
миль я сегодня отмерил впустую! Оставив его, я спустился на первый этаж.
Ларсону, подойдя к его конторке. - Как его звали?
он приехал из Лос-Анджелеса. Почему вы так волнуетесь?
же дня.
Убежден, что между этим человеком и исчезновением девушки существует
какая-то связь. Вы встречали их вместе?
номера допоздна.
сверившись с книгой регистрации посетителей.
восьми персонал наверх не поднимается.
телефону?
не мог назвать номера "кадиллака", хотя и автомобиль, и его хозяина сразу же
вспомнил:
около десяти утра он забирал машину и возвращал ее на место между полуночью
и часом. Он требовал, чтобы машину мыли ежедневно и очень заботился о ее
внешнем виде. Извините, что не помню номера, но за четырнадцать месяцев
через мои руки прошло столько машин!
постели. На его откормленном лице застыло выражение муки.
задать Ларсону один лишний вопрос. Подумать только! Таскаться по городу
битых пять часов, когда все это время можно было отдыхать в баре.
все это время ты занимался гимнастикой. Сегодня говорить с Кридом уже
поздно. Я увижусь с ним утром. Полагаю, что мне удалось... - Я прервался,
потому что увидел, как Берни округлившимися глазами смотрит на дверь позади
меня.
***
коренаст, невысок, а его грубое круглое лицо цветом напоминало сырую баранью
отбивную. На нем была грязная куртка и надвинутая на правый глаз черная
ковбойская шляпа. Его челюсти заросли двухдневной темной щетиной, я глаза
сверкали такой злобой, что по спине у меня побежали мурашки. В правой руке
незнакомец держал автоматический пистолет калибра 38, немигающее дуло
которого уставилось на меня.
***
произнес:
а губы почти не двигались.
твердо.
в Уэлдене без надобности. Завтра к одиннадцати чтобы и вашего духа здесь не
было. Мы дважды не предупреждаем. Если думаете, что вас пугают серым волком,
- продолжайте здесь болтаться, тогда и увидите, что с вами произойдет.
Дошло?
теперь во мне закипало бешенство.
дергаться и трястись. Чтобы успокоить судороги, ему пришлось опереться левой
рукой о стену. Это удалось ему с трудом, и он буквально выдавил из себя:
Известно, что стало с Хессоном? То же ждет и вас, если завтра после
одиннадцати утра вас снова увидят в Уэлдене. - Он отступил и левой рукой
ухватился за ручку двери. - И не вздумайте тешить себя надеждой, козлы, что
легавые вас защитят. Пусть они хоть толпой сбегутся со всего города, мы все
равно до вас доберемся. Сматывайтесь с утра пораньше подобру-поздорову. -
Стоя в дверном проеме, он смотрел на нас с дикой ненавистью и трясся от
злобы. Затем он дернул ручку и захлопнул дверь.
оставались неподвижными. Наконец, они замерли вдали. Я поднялся и заметил