Чтение 8–й страницы книги ~Антикиллер 2~

ди, она вертела задом и отбрыкивалась.

- Хватит, хватит, сам говорил...

Ухватив белое тело цепкими пальцами, он прекратил верчение и попал,
куда хотел. Светка сразу же замерла, привычно уперевшись руками в край
ванны. Уже с месяц под ней лежал принесенный Кривулей тяжелый сверток.
"Карданные валы", - объяснил тот. Но зачем прятать их у Алекса под ван-
ной? И откуда у массажиста автомобильные запчасти? И почему у него была
такая физиономия, будто на башку кирпич падает?

- Ну ты чего?

Мысли перешли в другое русло, и порыв пропал.

- Давай, чего ты? - Светка добросовестно пыталась поправить дело. -
Хочешь, в рот возьму...

- Чего, чего... Сама брыкается... Не хочешь, не надо!

- Да брось! Пошли в кровать, я тебе все сделаю!

- Некогда уже, - буркнул Алекс и вышел из ванной. С виноватым видом
Светка потащилась следом.

Через час Алекс бегал по рынку, пытаясь пристроить товар, но выходило
даже хуже, чем он ожидал. Торговать надо было себе в убыток и приходи-
лось очень сильно изворачиваться, чтобы снизить уровень потерь.

- Давай по два с полтиной, - уговаривал он горбоносого Томаза, кото-
рый держал шесть палаток на рынке и две в городе. - В следующий раз я
тебе ходовой товар со скидкой сдам... Клубника пойдет, груши, абрико-
сы... Слово даю! Сам меньше наварю, но с тобой расквитаюсь!

- Нэ могу, дарагой, - флегматично отвечал тот, глядя в сторону. -
Груш, клубнык, это харашо, у мэна в Гагре много был. Картошка плохой,
да. Ее по два рубла торговать нада, а то сгныет весь...

- Если по два, я треть потеряю, - убито проговорил Алекс.

- Зачэм так дорога брал? - резонно спросил Томаз. - Цэн нэ знаэш?

- Меня один гад за горло держит, - пожаловался Алекс.

- Нэ работай с ным. Ко мнэ иди, два палатка возле вокзала скоро ста-
выть буду...

Томаз замолчал, глядя за спину Алекса. Тот обернулся и похолодел.

- Гад, говоришь? - высокий импозантный мужик в белой рубашке, желтой
замшевой курточке, тщательно отглаженных черных брюках, спадающих склад-
кой на черные, с квадратными носами туфли, иронически улыбался. - С га-
дами работать нельзя. Придется тебе действительно к Томазу идти...

Николай Иванович поправил дорогие очки с желтыми стеклами, машинально
провел ладонью по подстриженным "ежиком" седым волосам.

- Только вначале со мной рассчитаешься. Я ведь не люблю, когда мне
должны. И длинные языки не люблю.

- Да я не про вас...

Язык плохо слушался Алекса, в голове помутилось.

- Знаю, про кого! Я все про вас, блядей, знаю... Помнишь, что ты Иго-
рю говорил? Дескать, этот кровосос выжимает нас насухо, все себе в кар-
ман гребет!

- Я не говорил, - уныло произнес Алекс. Он понимал, что произошла ка-
тастрофа, не знал только, какими будут ее размеры.

- Не говорил? - импозантный мужчина удивленно развел руками. - А если
я Игорька приведу и тебе в жопу паяльник вставлю?

Алекс молчал.

- Заткнулся? То-то... Значит, понял, что дурак. Игорек поумней тебя,
потому я ему твои палатки и отдам. Да еще посчитаем все... Сколько я те-
бе в кредит давал, сколько ты вернул, да сколько процентов набежало. Мо-
жет, придется у тебя и хату отобрать...

Шеф повернулся и пошел вдоль овощного ряда.

- А за картошку чтоб отчитался, как положено! - бросил он напоследок.

На ватных ногах Алекс добрел до "штабной" палатки, где в подсобке
оборудовал себе что-то вроде кабинета. Опустившись на украденную из мо-
лочных рядов скамейку, он привалился к стене и долго сидел, закрыв глаза
и дыша влажновато-гниющим духом мокрых овощей.

Шеф как сказал, так и сделает. Куда пожалуешься? Ни партии, ни проф-
союза, ни вышестоящего начальства... Выкинет с работы, отберет все, что
есть...

От волнения и нервотрепки разболелась голова, хотелось выпить пентал-
гина, а лучше засадить водки и забыться.

- Чую, хозяин на месте, - услышал он знакомый голос. Вовчик подоспел
вовремя, теперь обойдемся без пенталгина...

- Можно в вашу хату? - дверь распахнулась, и в подсобку ввалился Кри-
вуля в своем обычном наряде: черной водолазке, короткой, не сходящейся
на животе курточке того же цвета, широких мятых штанах и разношенных
туфлях. На огромной башке криво сидела крохотная кепочка, через плечо
висела неизменная сумка.

- Ну, чего киснешь? Башка болит? - как всегда, безошибочно определил
он, входя в подсобку и сразу вытягивая огромные корявые руки. От ладоней
исходило успокаивающее тепло, боль постепенно прошла, да и отчаяние отс-
тупило, он успокоился.

- Спасибо, Вовчик, - расслабленно произнес Алекс.

- Какие проблемы? - снова не ошибся приятель.

- Хреновые дела, старик. Шеф ко мне докопался, сил нет. Вначале на
башли подставлял - то три тонны, то пять своих докладывал... А сейчас
вообще решил выгнать, ларьки отобрать...

- Почему? - стокилограммовый, скособоченный на левую сторону Вовчик
сел на лавку. Дерево заскрипело.

Алекс подумал:

- Точно не знаю... Ребята болтали, что он педик, ну и я, может,
что-то ляпнул... Ему все передают. Потом еще... А сегодня я его гадом
назвал, а он услышал. Он и вправду гад! Только теперь мне кранты. Расчет
сделает - знаешь, как они считают? Сказал, квартиру отберет... Короче,
сожрет с потрохами! Он все время кого-то жрет, чтоб другие боялись. Те-
перь моя очередь...

- Не подавится? - Кривуля презрительно прищурился, окончательно оп-
равдывая свое прозвище.

- А чего ему сделается?

- Чего, чего... Когда я на зоне чалился, то знаешь, какую вещь понял?

- Ты там, похоже, вообще все за жизнь понял...

Старший товарищ любил учить Алекса уму-разуму, и вся его мудрость
имела один источник: исправительно-трудовую колонию усиленного режима в
Мордовии, где он на заре туманной юности провел почти восемь лет.

- Верно. А где, ты думаешь, жизни учатся? В институтах? Там ненастоя-
щая жизнь...

- И чего ты понял?

Алекс насторожился: по ту сторону прилавка кто-то гортанно закричал.
Но Светка молчала, значит, к ним это не имело отношения.

Кривуля выпучил глаза.

- Никого обижать нельзя! Раз сойдет, два, три, сорок три, а в один
прекрасный день - бац! И ты на заточке Повис, только лапами дрыгаешь,
как таракан раздавленный... И неважно, что ты авторитет, а пришил тебя
петух проткнутый - за этой чертой все сравнивается...

- Берите картошку, дама, берите, - пронзительно закричала Светка. -
Ну и что, что грязная, зато без радиации!

Алекс усмехнулся: молодец, девка, не только передком, но и головой
хорошо работает!

- Ну а шефу чего сделается-то? К чему ты это начал?

Кривуля огляделся и перешел на шепот:

- Чего? А того! Нельзя человека в угол загонять, лишать всего. Тебе
сейчас куда деваться?

Алекс пожал плечами.

- То-то и оно, что некуда. Он думает, что разорит тебя, а у него все
хорошо будет. А о том, что мы его "заказать" можем, не думает. Если б
думал, так бы не сделал. Значит, упорол косяк. Дело-то простое: "зака-
жем" - и дело с концом... Он тебя всю жизнь доить будет, знаю я таких
волчар! Лучше один раз деньги заплатить и все навсегда уладить. Ни клят,
ни мят, никому не должен, работай на себя. Никто хату не отбирает, никто
не душит...

- Ну ты даешь, - присвистнул Алекс. - Замочить его, что ли, хочешь? Я
думал, ты только по массажу спец...

- Не сами же, не сами, - лихорадочно шептал Кривуля. Глубоко посажен-
ные рачьи глаза сошлись к переносице. - А как ты по-другому от него об-
мажешься? Да никак!

Алекс закрыл дверь в подсобку. Гомон рынка сразу стал тише. Теперь
Светка ничего не услышит, даже если специально навострит уши. А она, су-
чонка, любит подслушивать...

- А где нужных людей найти? - прицельно спросил он. Разговор пошел
всерьез.

- Подумаешь, - зевнул Кривуля. - У меня есть приятель, он многих зна-
ет. Можно переговорить.

Алекс задумался. С большим трудом ему удалось влезть в бизнес, но шеф
умышленно не давал развернуться. А теперь вообще - разорит, вышвырнет,
как бездомного котенка. И что тогда? А Кривуля предлагает дельный вари-
ант. Дал деньги - и все. Ничего своими руками не делаешь, ничего не ви-
дишь. Все очень просто.

- Давай переговорим. Он кто такой?

- Из спортсменов. Карате, айкидо. У него и кликуха - Каратист. Я его
лечил, так и познакомились. А потом то на массаж ходил, то с травмами
обращался. Дела кой-какие делали. С полгода кентуемся.

- Надежный?

- А ты посмотришь. Здоровый лось, метра под два, вот такие плечи...

- Не это главное.

- Не скажи. Снаружи крепкий, значит, внутри тоже каменный. А что до
остального - он сам не мокрушник, но болтнул как-то; - что людей нужных