Чтение 8–й страницы книги ~Черная Книга Арды~

- А камни? - вслух спросил он. "Уж об этом-то я наверняка знаю все".

- Ты ответил Учителю верно, но... Взгляни на этот рубин: он похож на пламя и горячую кровь, но в то же время холоден, как лед. Та же двойственность - и в его свойствах, и в свойствах других камней. Рубин - знак не только власти, но и беды, алмаз - еще и камень целителей, а значение изумруда - красота природы и любовь Мироздания. Разве ты не знал?

- Конечно знал, но...

Курумо не окончил фразы, но, похоже, Гэлеон-Мастер и не ждал продолжения.

"Сам не пожелал объяснить. Не снизошел. Отослал к этому недоучке, Ну, да ничего. Он скоро поймет, что я достоин большего. Я докажу..."

- Гэлеон!

- Да, Учитель?

- Взгляни; нравится тебе эта чаша?

Мастер задумался, потом промолвил неуверенно:

- Не знаю, Учитель... Я не вижу изъянов... Никогда не видел я столь тонкой работы по золоту, и камни подобраны умело и искусно... все пропорции соблюдены, но...

- Но?

- Прости, Учитель, но почему-то мне даже не хочется касаться ее, - кажется Гэлеон сам был удивлен своими словами. - Кто сделал это?

- Мой... ученик, - Мелькор запнулся на этом слове. Медленно поднес чашу к губам...

Червонное ли золото сыграло злую шутку с его зрением, или было это отзвуком того, что - будет, но на мгновение почудилось - до краев наполнена чаша густой кровью. Наваждение? Но откуда на губах - солоноватый привкус?..

В ужасе и отвращении Мелькор отшвырнул тяжелую чашу. Она зазвенела, покатившись по каменным плитам. Мелькор прикрыл глаза дрогнувшей рукой.

- Что с тобой, Учитель?!

- Ничего... ничего... Мне показалось...

"Что же за дар ты поднес мне, Курумо? Чья кровь в этой чаше - чьей крови дал ты испить мне? Это - знак; это проклятый дар - видеть, не зная, не понимая, что видишь..."

Разлитое вино больше не напоминало кровь, и он понимал, что это было лишь видением... но - слишком ярким и отчетливым.

ПОЛЫНЬ. ГОД 497 ОТ ПРОБУЖДЕНИЯ ЭЛЬФОВ

...Выбор Звездного Имени - кэннэн Гэлиэ - праздник для всех. И даже среди зимы, она знала, будут цветы. Тем более сегодня - в День Звезды: двойной праздник. Она выбрала именно этот день, а с нею - еще двое, оба двумя годами старше. На одну ночь они трое - увенчанные звездами, словно равны Учителю: таков обычай. Но это все еще будет...

А сейчас - трое посреди зала, и Учитель стоит перед ними.

- Я, Артаис из рода Слушающих-землю, избрала свой Путь, и знаком Пути, во имя Арты и Эа, беру имя Гэллаан, Звездная Долина.

- Перед звездами Эа и этой землей ныне имя тебе Гэллаан. Путь твой избран - да станет так.

Рука Учителя касается склоненной темноволосой головы, и со звездой, вспыхнувшей на челе, девушка выпрямляется, сияя улыбкой.

- Я, Тайр, избираю Путь Наблюдающего Звезды, и знаком Пути, во имя Арты и Эа, беру имя Гэллир, Звездочет.

- Перед звездами Эа и этой землей...

Последняя - она. И замирает сердце - только ли потому, что она - младшая, рано нашедшая свою дорогу?

Как трудно сделать шаг вперед...

- Я, Эленхел...

Она опускает голову, почему-то пряча глаза.

- ...принимаю Путь Видящей и Помнящей... и знаком Пути, во имя Арты и Эа, беру...

Резко вскидывает голову, голос звенит.

- ...то имя, которым назвал меня ты, Учитель, ибо оно - знак моей дороги на тысячелетия...

Знакомый холодок в груди: она не просто говорит, она - видит.

- ...имя Элхэ, Полынь.

Маленькая ледяная молния иголочкой впивается в сердце. Какое у тебя странное лицо, Учитель... что с тобой? Словно забыл слова, которые произносил десятки раз... или - я что-то не так сделала? Или - ты тоже - видишь?

Ее охватывает страх.

- Перед звездами Эа и... Артой... отныне... - он смотрит ей в глаза, и взгляд у него горький, тревожный, - и навеки, ибо нет конца Дороге... имя твое - Элхэ. Да будет так.

Он берет ее за руку - и это тоже непривычно - и приводит пальцами по узкой, доверчиво открытой ладони. Пламя вспыхивает в руке - прохладное и легкое, как лепесток цветка.

"Сердце Мира - звездой в ладонях твоих..."

Несколько мгновений она смотрит на ясный голубовато-белый огонек, потом прижимает ладонь к груди слева.

Учитель отворачивается и с тем же отчаянно-светлым лицом вдруг выбрасывает вверх руки - дождь звездных искр осыпает всех, изумленный радостный вздох пролетает по залу, где-то вспыхивает смех...

- Воистину - Дети Звезд...

Он говорит очень тихо, пожалуй, только она и слышит эти слова.

- А ты снова забыл о себе.

Он переводит на Элхэ удивленный взгляд. Та, прикрыв глаза, сосредоточенно сцепляет пальцы, потом раскрывает ладони - и взлетает вокруг высокой фигуры в черном словно снежный вихрь: мантия - ночное небо, и звезды в волосах...

- Где ты этому научилась? - он почти по-детски радостно удивлен.

- Не знаю... везде... Мне... ну, просто очень захотелось, - она окончательно смущена. Он смеется тихо и с полушутливой торжественностью подает ей руку. Артаис-Гэллаан и Тайр-Гэллир составляют вторую пару.

...А праздник шел своим чередом: искрилось в кубках сладко-пряное золотое вино, медленно текло в чаши терпкое рубиновое; взлетал под деревянные своды стайкой птиц - смех, звенели струны и пели флейты...

- Учитель, - шепотом.

- Да, Элхэ?

- Учитель, - она коснулась его руки, - а ты - ты разве не будешь играть?

- Ну, отчего же... - Вала задумался, потом сказал решительно. - Только петь будешь - ты.

- Ой-и... - совсем по-детски.

- И никаких "ой-и"! - передразнил он на удивление похоже и, уже поднимаясь, окликнул:

- Гэлрэн! Позволь - лютню.

Все умолкли разом: менестреля и так никто никогда не прервет, а если Учитель сам будет играть... Странный выдался вечер нынче, что и говорить!

Только что - смех и безудержное веселье, но взлетела мелодия - прозрачная, пронзительно-печальная, и звону струн вторил голос - Вала пел, не разжимая губ, просто вел мелодию, и тихо-тихо перезвоном серебра в нее начали вплетаться слова - вступил второй голос, юный и чистый:

Андэле-тэи кор эме

Эс-сэй о анти-эме

Ар илмари-эллар

Ар Эннор Саэрэй-алло...

О ллаис а лэтти ах-энниэ

Андэле-тэи кори'м...

Два голоса плели кружево колдовской мелодии, и мерцали звезды, и даже когда отзвучала песня, никто не нарушил молчания - эхо ее все еще отдавалось под сводами и в сердце...

...пока с грохотом не полетел на пол тяжелый кубок.

Собственно, сразу никто не разобрался, что происходит; Учитель только сказал укоризненно:

- Элдхэнн!

Дракон смущенно хмыкнул и сделал попытку прикрыться крылом.

- И позволь спросить, зачем же ты сюда заявился?

Резковатый металлический и в то же время какой-то детский голосок ответствовал:

- Я хотел... как это... поздравить... а еще я слушал...

- И - как? - поинтересовался Вала.

Дракон мечтательно зажмурился.

- А кубок зачем скинул?

Дракон аккуратно подцепил помянутый кубок чешуйчатой лапой и со всеми предосторожностями водрузил на стол, не забыв, впрочем, пару раз лизнуть тонким розовым раздвоенным язычком разлитое вино:

- Так крылья же... опять же, хвост...

Он-таки ухитрился, не устраивая более разрушений, добраться до Валы, и теперь искоса на него поглядывал, припав к полу: ну, как рассердится?

- Послу-ушать хочется... - даже носом шмыгнул - очень похоже, и просительно поцарапал коготком сапог Валы: разреши, а?

- Ну, дите малое, - притворно тяжко вздохнул тот. - Эй!.. а эт-то еще что такое?

Элхэ перестала трепать еще мягкую шкурку под узкой нижней челюстью дракона - дракон от этого блаженно щурил лунно-золотые глаза и только что не мурлыкал.

- А что?.. ну, Учитель, ну, ему ведь нравится... смотри!

Элдхэнн в подтверждение сказанного мягко прорычал что-то.

Гортхауэр беспокойно взглянул на своего младшего брата: еще скажет чего, вон на лице так и читается - нашли, мол, чем заняться! Тот однако промолчал, хоть и нахмурился недовольно, пренебрежительно кривя губы. Вот и славно.

- Слушай, Элхэ, хочешь его домашним зверьком взять - так прямо и скажи! - притворно возмутился Вала.

Элхэ в раздумье сморщила нос.

- А это мысль, Учитель! - просияв, заявила она через мгновение.

В ответ раздался многоголосый смех и крики: "Слава!" Вала тоже рассмеялся облегченно: ну вот, все-таки совсем девочка! а то взгляд - даже не по себе стало. Видящая и Помнящая. Кроме нее, такой путь избрали всего трое. Двенадцать лет - и Видящая. Не бывало еще такого...

Все-таки тревожно на сердце.

- ...А песня, Гортхауэр!.. Видел, как Гэлрэн на нее смотрел?

Ученик лукаво взглянул на Учителя:

- А - подрастет?

- Хм... Остерегись - как бы и тебя не приворожила!

Но какие глаза!.. Словно ровесница миру. "Знак Дороги на тысячелетия"...

...Здесь было так холодно, что трескались губы, а на ресницах и меховом капюшоне у подбородка оседал иней. Она уже подумала было не вернуться ли, и в это мгновение увидела их.

Крылатые снежные вихри, отблески холодного небесного огня - это и есть?..

- Кто вы?

Губы не слушались. Шорох льдинок, тихий звон сложился в слово:

- Хэлгеайни...

Она улыбнулась, не ощущая ни заледенелого лица, ни выступившей в трещинах рта крови.

Она не смогла бы объяснить, что видит. Музыка, ставшая зримой, колдовской танец, сплетение струй ледяного пламени, медленное кружение звездной пыли... Она стояла, завороженная неведомым непостижимым чудом ледяного мира - мира не-людей, Духов Льда.

"Откуда же вы..."

Она уже не могла спросить - только подумать. Не знала, почему - время остановилось в снежной ворожбе, и не понять было, минуты прошли - или часы. Была радость - видеть это, невиданное никем.

Они услышали.

"Тэннаэлиайно... спроси у него..."

Шесть еле слышных мерцающих нот - имя. Она повторила его про себя, и каждая нота раскрывалась снежным цветком: ветер-несущий-песнь-звезд-в-зрячих-ладонях. Тэннаэлиайно. Она смотрела, пока не начали тяжелеть веки, и звездная метель кружилась вокруг нее - это и есть смерть?.. - как покойно... Уже не ощутила стремительного порыва ветра, когда черные огромные крылья обняли ее.

- Элхэ... вернись...

Как тяжело поднять ресницы... Ты?.. Тэннаэлиайно... Нет сил даже улыбнуться. Как хорошо...

Он погладил ее серебристые волосы:

- Все хорошо. Теперь спи. Птицы скажут, что ты у меня в гостях, никто не будет тревожиться.

Она прижалась щекой к его ладони и снова закрыла глаза.

- Учитель... Ты так и просидел здесь всю ночь?

- И еще день, и еще ночь. Как ты?

- Я была глупая. Мне так хотелось увидеть их... Хэлгеайни. Они... они прекрасны. Я не сумею рассказать... Но я бы... я бы умерла, если бы не ты. Прости меня...

- Сам виноват. Я знаю тебя - не нужно было рассказывать. После той истории с драконом...

На щеках Элхэ выступил легкий румянец.

- Ты не забыл?

- Я помню все о каждом из вас. Конечно, тебе захотелось их увидеть.

Она опустила голову:

- Ты не сердишься на меня, Тэннаэлиайно?

- Не очень, - он отвернулся, пряча улыбку. - Подожди... как ты меня назвала? Они - говорили с тобой?

- Я не уверена... Я думала, мне это приснилось. Просто это так красиво звучит...

- Они редко говорят словами... - поднялся. - Я пойду. Есть хочешь?

- Ужасно!

Он рассмеялся:

- В соседней комнате стол накрыт. Потом, если хочешь посмотреть замок или почитать что-нибудь - спроси Нээрэ, он покажет.

- Кто это?

- Первый из Духов Огня. Ты их еще не видела?

Она склонила голову набок, отбросила прядку волос со лба:

- Не-ет...

- Они, правда, не слишком разговорчивы, но ничего. Я скоро вернусь.

- Нээрэ!..

Двери распахнулись, и огромная крылатая фигура почтительно склонилась перед девочкой. Она ахнула, завороженно глядя в огненные глаза.

- Это ты - Дух Огня?

- Я, - голос Ахэро прозвучал приглушенным раскатом грома.

Элхэ протянула ему руку.

- Осторожно. Можешь обжечься. Руки горячие. Эрраэнэр создал нас из огня Арты...

"Эрраэнэр - крылатая душа Пламени..."

- ...Я понимаю его, когда он говорит, что любит этих маленьких.

- Ты знаешь, что такое - любить?

Нээрэ долго молчал, подбирая слова.

- Они... странные. Я бы все для них сделал, - он запахнулся в крылья как в плащ, в огненных глазах появились медленные золотые огоньки; задумался. - Такие... как искры. Яркие. Быстрые. И беззащитные.

На этот раз он умолк окончательно.

- Проведи меня в библиотеку, - попросила Элхэ.

Балрог кивнул.

Едва увидев того, что - в расшитых золотом черных одеждах - стоял у стола, она почувствовала, как по спине пробежал неприятный холодок. Понять причину этого она не могла, потому всегда упрекала себя за смутную неприязнь к Майя Курумо.

Майя Курумо. Но ведь Гортхауэр - просто Гортхауэр, хотя - тоже Майя, а вспоминаешь об этом мимолетно, когда видишь, что даже раскаленный металл не причиняет его рукам вреда...

- Что ты здесь делаешь?

Вопрос, хоть и заданный голосом мягким, почти ласковым, заставил ее смешаться; она беспомощно пролепетала: