Олег бросил отрывисто:
– Берите молоты, быстро сбивайте цепи!.. К тому времени, как нас раскопают, чтоб все были без цепей, с оружием и… сидели тихо как мыши!
Один из рабов, самый смышленый, оскалил беззубый рот в хитрой усмешке:
– Как засыпанные камнями, наш господин!
Олег кивнул, в его руках уже был молот. Скиф положил ногу на камень. Олег ударил всего дважды, правая нога свободна. Еще два удара – свободна левая. Так же быстро он сбил оковы с ног ближайшего невольника, что догадался сразу же занять место Скифа. Сам Скиф уже вытаскивал из-под камней полузасыпанное тело стражника, срывал с его пояса меч.
По всей пещере словно повеяло свежим прохладным ветром. Полуголые люди хватали молоты, всюду гремело расклепываемое железо. Голыми руками разбрасывали камни, срывали с трупов оружие, а кому не досталось, сжимали в руках молоты и кирки.
Олег прикрикивал взволнованно:
– Тихо!.. Теперь все тихо…
Наконец оружие разобрали, вплоть до ножей на поясах. Скиф горящими глазами смотрел на Олега, ловил каждое слово этого человека с красными волосами. Олег бодрился, хотя в груди лежала тяжелая глыба отчаяния. Снова он в нелепом махании мечами и топорами! Самое подходящее место для мыслителя. Но как, как поступать, если оказываешься в таком месте?.. Или само место приходит к тебе?
Прислушался, велел:
– Всем тихо!.. А ты… нет, вон ты, у тебя голос должен быть жалобный… вопи, что задавлен камнями, умираешь.
Камнеруб, на которого он указал пальцем, обиделся:
– Я?.. Жалобный?
Со всех сторон послышались смешки:
– Верно!
– Как в яблочко влепил!
– Голосок у него – последний кусок хлеба выпросит!
Оборванные, израненные, избитые люди распрямляли спины, веселились, указывали пальцами. Камнеруб с неудовольствием пожал плечами, но, повинуясь старшему, завопил:
– Ой-ой!.. Мои ноги расплющены… Все убиты… Всех завалило…
Голос у него в самом деле оказался страдальческий, вопящий, Скиф отвернулся, ибо сразу представил порураздавленного человека с выползающими из лопнувшего живота кишками.
Олег кивнул, сказал вполголоса:
– Здорово!.. Продолжай. А вы все – тихо!
Камнеруб повопил малость, затих по знаку Олега. В полной тишине донеслись далекие удары. С той стороны спешно расчищают завал. Похоже, сами охранники и стражники, оставив оружие, взялись за кирки, выдирают камни, отбрасывают. Жаль рабов, конечно, но еще важнее побыстрее наладить доставку уже вырубленных плит…
– Добейте… – застонал камнеруб. – Добейте… Хоть кто-нибудь… Не могу больше!
Он зло улыбнулся, сухие руки крепко сжимали кирку. Меча ему не досталось, да и, судя по нему, он с киркой раньше управлялся лучше, чем с мечом. В глазах ненависть, а подманивал врага уже с явным удовольствием.
Удары становились все громче. Олег сказал напряженно:
– Запомните, кто где стоит… чтобы своих не бить. Теперь загасите светильники.
Наступила полная тьма, слышалось только сиплое дыхание множества людей. Удары кирок все ближе, слышнее, наконец во тьме блеснуло слабое пятнышко света. Послышался шум камня, рухнул на эту сторону завала и покатился в темноте.
Кирки заработали с удвоенной силой, с той стороны донесся голос:
– Подох…
– Да и черт с ним, – ответил второй. – Ты ж слышал, ему ноги отдавило… Помоги откатить эту глыбу! А то Хозяин рассердится за эту задержку.
– Ему скажем?
– Он и сам узнает…
В бледном пятне света было видно, как приземистые фигуры разбирают глыбы, расширяют проход, хотя уже можно было пролезть одному и зажечь светильники.
Никому мертвые или раненые рабы не нужны, подумал Олег с горечью. Их заботят только их чертовы каменные блоки… И расширяют проход именно для глыб.
Он неслышно скользнул ближе. Завал разобрали до половины, наконец один, все еще с факелом в руке, двинулся в глубь пещеры. Олег перехватил его сзади за горло, под пальцами как яичная скорлупа хрустнули тонкие хрящи. Теплое тело неслышно опустил одной рукой, другой рукой подхватил факел, помахал, сказал измененным голосом:
– Да… Всех задавило!
– А блоки? – крикнули с той стороны. – Блоки?
– Не завалены, – ответил Олег хрипло, стараясь подражать голосу убитого. – Расширяй проход.
Завал разобрали весь, с факелами в руках вошло сразу несколько человек. Олег швырнул факел под ноги, затоптал.
Молча, как волки на овец, отощавшие невольники набросились на уверенных в себе стражников. Олег увидел Скифа, что первым выбежал в длинный тоннель.
– Добивайте! – крикнул Олег страшно, а сам уже с мечом в руке помчался вслед за Скифом.
День был хмурый, но свет все равно ослепил глаза. Они едва видели в нещадном блеске испуганные, недоумевающие, а затем уже перекошенные в страхе лица стражников, что оставались снаружи. Зазвенело железо, он сам вертелся как белка, прыгал, уворачивался, рубил, ломал кости, слышал злой вопль Скифа.
На миг мелькнуло лицо Ширвака, тот некоторое время сражался наравне со Скифом, наконец упал, но не от ран, а от изнеможения. Скиф догнал и убил двоих, пытавшихся спастись бегством.
Из развороченного выхода выходили уцелевшие после сражения невольники. Олег невольно сосчитал, оказалось, что погибло всего пятеро, нападение на стражу оказалось очень уж для тех внезапным.
Скиф был залит кровью, но раны показались Олегу неглубокими. Твердое, как дерево, тело и плотная кожа не пропустили в себя глубоко чужое железо. Грудь его бурно вздымалась, дышал шумно.
– Что теперь?
Олег повернулся к невольникам. Те любовно потрясали оружием, дышали тяжело, но на него смотрели как на вождя.
– Всего неделю назад многие из вас были свободными! – крикнул он. – Теперь свобода вернулась!.. Идите каждый в свои земли. К своим семьям.
Невольники радостно зашумели.
Он беседовал со Скифом, когда за спиной послышались шаги. Худой человек в лохмотьях подходил к нему угрюмо и решительно. На поясе в отобранных у стража ножнах висел короткий меч.
Олег узнал Ширвака.
– Ты верно сказал, – заговорил Ширвак, – что мы свободные, а не рабы. Это рабы, не знавшие свободы, тут же разбежались бы.
– И что ты хочешь? – спросил Олег.
Скиф смотрел на оборванца с симпатией. Он уже знал, что тот хочет, и удивлялся, что его мудрый друг, такой сильный и много знающий, таких вещей не понимает.
– Вы хотите идти к этому непонятному тцару, – сказал Ширвак, – называющему себя Хозяином. Да, это безумие!.. Но мы это безумие разделим с вами.
Группа людей с мечами подняла к небу кулаки. Скиф смотрел с гордостью. Не все вышли из пещеры живыми, но после того этих людей не стало меньше. Никто не ушел, не побежал спасать свою шкуру!
Олег сказал холодновато:
– Это трудное предприятие. Потруднее, чем было вырваться просто из плена.
Ширвак сказал горячо:
– Разбежись мы сразу, никто бы нас не осудил, всяк сделал бы так же. Но мы сделаем так, что о нас долго будут рассказывать! И даже слагать песни.
Скиф подошел, положил ему на плечо руку:
– Откуда ты родом, герой?
– Ширвак из рода Ширваков!
– Здравствуй, Ширвак. Ты прав. Даже если сложим головы, песни о нас сложат. Ибо мы погибнем не как разбегающиеся от волка овцы!
Они хлопали друг друга по спинам, Олег морщился, все слишком высокопарно, а жизнь проще, намного проще… вроде бы. Хотя, конечно, о таких безумцах вспомнят. И будут рассказывать другим.
– Хорошо, Ширвак. Скажи людям, что мы подойдем ближе к человеку, который хватает невинных людей по дорогам и превращает в рабов.
– И расправимся! – выкрикнул Ширвак.
– Если сумеем, – согласился Олег.
– По крайней мере, – добавил Скиф горячо, – попытаемся!
Обогнув гребень горы, Скиф ахнул и остановился. Олег промолчал, но по коже пробежал неведомый трепет. Перед ними раскинулась широкая зеленая долина, ровная и цветущая, а далеко-далеко на горизонте поднимаются горы со снежными вершинами.
А посредине долины царствует крепость. Настолько гигантская, что, казалось, вся долина вокруг нее всего лишь зеленая лужайка. Стены из немыслимо толстых плит камня тянулись и тянулись, истончаясь, и лишь далеко-далеко сворачивали под прямыми углами. Это оказался целый город, окруженный с четырех сторон высокой стеной, которую невозможно пробить никаким тараном.
Но внутри этого четырехугольника медленно поднимается странная крепость… так Олегу показалось вначале. Но холодок по спине прокатывался все сильнее. Какая же крепость, если нет окон, а отсюда с горы видно, что вообще даже пустот нет! Толпы народа, впрягшись в невидимые отсюда канаты, тащат туда исполинские плиты камня, что вырубывали они со Скифом. А другие с помощью веревок и простых приспособлений поднимают их наверх, укладывают так, чтобы без зазора, чтобы сцеплялись одна с другой, чтобы сверху можно было класть еще и еще, чтобы башня достигла невиданной высоты…
– Не понимаю… что это за крепость… в которой вообще нет помещений?
Ширвак пояснил, но видно было, что и сам не понимает, что говорит:
Свержин Владимир
Василенко Иван
Шилова Юлия
Флинт Эрик
Березин Федор
Ибсен Генрик