Чтение 8–й страницы книги ~Гибель Богов~

С таким же успехом он мог бы посоветовать спросить у Творца.

Ворота Миров раскрылись, меня окружило привычное радужное сияние; спустя несколько мгновений я уже стоял на твердой земле родного для нас с Хагеном Мира. Я вернулся, почти ничего не узнав.

Неужто на моем пути появилось нечто совершенно новое? Но эту мысль я отбросил как заведомо ложную. Что ж, утро вечера хоть и не мудренее, как говаривал Хрофт, но на свежую голову легче думается; и, добавлю еще, среди своих.

Заклятие Перемещения швырнуло меня к самой Бирке; мне предстояло добираться до Хединсея кораблем, слишком мал был остров, чтобы попасть на него, а не оказаться в ледяной воде где-нибудь в лиге от берега. Подобное меня не прельщало, и я предпочел палубу ходкого "дракона".

Ярл, взявший меня на борт за немалую плату, шел в Химинвагар; узнав, что один из островов Хранимого Королевства в руках морских удальцов, он сперва лишился дара речи, а затем спросил, что за храбрец командовал ими... Я постарался удовлетворить его любопытство, а заодно и команды. Через месяц, я не сомневался, у моего Ученика прибавится добрых бойцов.

Появлению Хединсея предшествовал столб дыма, поднявшегося высоко над островом. Гребцы поспешили вооружиться; ярл сперва заупрямился, не желая приближаться к гавани; мне пришлось поднять плату почти вдвое. Глаза говорили, что можно ожидать самого худшего, однако внутренне я оставался, спокоен, будучи твердо уверен, что Хединсей выстоял. Одно из маленьких преимуществ Мага - порой знать многое наперед, когда не можешь объяснить, откуда пришло это знание...

Мои предчувствия меня не обманули. У входа в гавань, беспомощно уткнувшись обугленными боевыми мостиками и бронзовыми таранами в серые тела волноломов, дымились, догорая, остовы пяти галер Видрира; на самих волноломах, подле дозорной башни, густо лежали тела панцирников Хранимого Королевства. Гребцы изумленно взирали на открывшуюся им картину побоища, медленными движениями весел толкая "дракона" к пристани. Я скрестил руки и засветил колдовской огонек, чтобы мой Ученик под горячую руку не отправил на дно и этот корабль.

В хединсейской гавани поднялась суматоха, и я мог лишь усмехнуться про себя, проходя мимо выстроившегося почетного караула - пяти десятков усталых после ночного боя воинов - мне, принимавшему парады многосот-тысячных армад!

Хаген быстро шагнул навстречу мне с дальнего фланга строя, с достоинством поклонился - это потом, наедине, он взахлеб, размахивая руками и подпрыгивая, как мальчишка, будет рассказывать мне об атаке флота Видрира, а сейчас он продолжал оставаться удачливым предводителем шайки морских удальцов, совершивших, как казалось, невозможное.

- Добро пожаловать на Хединсей, Учитель, - поклонился он.

Я узнал, что сразу после моего ухода мой Ученик отправил к Видриру гонцов из числа пленных с предложением мира. Ответа не последовало, точнее, ответ появился вместе с десятком боевых галер Хранимого Королевства. Хаген встретил их давно заготовленными баллистами и катапультами, успевшими пристреляться буквально по каждому буйку, что во множестве были расставлены моим Учеником перед входом в гавань. Глиняные ядра с жидким огнем внутри подожгли две галеры еще на дальних подступах к волноломам, но воины Видрира все-таки высадились у дозорной башни, где помещался механизм подъема и опускания запиравшей гавань цепи. Панцирников встретили лучники и арбалетчики, спрятанные на подвесных беседках и плотах по другую сторону волнолома. Одна за другой загорелись еще три галеры, тяжелые доспехи тянули сорвавшихся с палуб и молов панцирников на дно - и нападавшие затрубили отход.

- А тебе удалось узнать, кто ударил по нам возле Храма, Учитель? - окончив свой рассказ, спросил меня Хаген.

Я рассказал ему о своих приключениях, чуть-чуть изменив в нескольких местах повествование, чтобы страх не отнял у моего Ученика силы. Я верил в Хагена, но осторожность не помешает. Ему ни к чему было знать, что ясновидящий из Нижнего Мира твердил, будто против нас выступил некто совершенно мне не известный!..

- Одним словом, мы узнали немногое, - закончил я. - Волшебница Сигрлинн скорее всего в этом нападении не участвовала. - И с некоторым неприятным и неожиданным для себя испугом увидел, что лицо напрягшегося было Хагена заметно просветлело.

- Если не она, то кто же? - спросил он, оживившись.

- Скорее всего - Макран и Эстери, быть может, не без помощи Мерлина, - ответил я медленно, еще не совсем придя в себя после увиденного. - Но на наш План это не повлияет. Делай, как мы решили!..

Положение наше оставалось крайне неясным и запутанным, почти во всем, кроме одного: Видрир повел себя, как я и предугадывал. После неудачи он сам послал на остров парламентеров. Обычная его манера: если не удалось силой - возьмем хитростью. Правитель предлагал Хагену поступить вместе со всеми своими людьми к нему на службу. Чего и требовалось добиться.

Хаген держался молодцом - надменно и уверенно, но в то же время намеками, вскользь, давая понять, что он вовсе не прочь принять предложение. Столковались на устроившей обе стороны цене: Хаген получает титул наследственного тана, Хединсей становится его доменом; взамен он обязуется выступать по приказу Видрира в составе его войска, охранять побережье от пиратов и прочее, и прочее, и прочее. Доказать, что именно Хаген напал на Храм в Эриваге, Видрир пока не мог.

Флот Хранимого Королевства отошел от острова; Хаген отпустил всех до одного пленных, весьма удивленных хорошим обращением с ними... Первая, самая малая и легкая часть моего Плана оказалась выполнена.

ГЛАВА Х

Хаген приходил в себя медленно и мучительно, тело сотрясала рвота. Чьи-то руки обмывали ему лицо, подносили к губам терпкое и горячее питье, приносившее облегчение и вновь погружавшее его в спасительное, хранящее от боли забытье глубокого сна. Кошмарные видения чудовищ Нифльхеля мало-помалу вытеснила серая пелена; а потом тан увидел над собой низкое серое небо, боком почувствовал идущее от костра тепло и услыхал спокойный голос Брана Сухой Руки:

- Ну и разобрало ж тебя, молодой тан! Честно говоря, думал я-не выдюжишь, мало, кто может вынести дыхание Гарма. Однако ж ты куда как крепок! Где ты рос?

- Что... с Псом? - прохрипел Хаген.

- Мирно спит - что ж ему еще осталось после Хрофтова питья, - ответил Бран.

- Я... должен увидеть это сам! - Хаген скривился от усилий подняться на ноги; Сухая Рука почти, что силой заставил его снова лечь.

- Что ты скачешь!.. Куда ты пойдешь?! Снова к этой нечисти? Да она втрое злее станет, когда Пес-то спать будет! Я не для того тебя вытаскивал, чтобы ты теперь сам на себе петлю затянул!

- А для чего ж? - выдавил тан. Говорить он мог по-прежнему лишь с трудом.

Казалось, Бран на мгновение смутился.

- Об этом не думаешь, когда тащишь полумертвого, - отрезал он.

- И все-таки мне придется идти к Гарму, - тихо, но непреклонно проговорил Хаген, и Сухая Рука лишь скрипнул зубами.

- Тебя не переспоришь... Только знай - я второй раз туда не полезу. Иди один, если уж так хочется, - проворчал Бран. - Провожу тебя до ворот, молодой тан...

На сей раз им никто не встретился; ослепленный ими великан куда-то исчез, его собратья не показывались. Путники без помех миновали ущелье, и у самой черной арки подземных ворот Бран остановился.

- Дальше я не пойду, - тяжело глядя в глаза Хагену, обронил он. - И ты - не ходил бы, а? - Последняя фраза в иных устах могла бы показаться просительной. Бран же придал ей почти угрожающий характер.

- Бран, я никогда не объясняю своих намерений, но на сей раз все же попытаюсь, - не отводя взора, ответил тан. - Я не могу явиться к Старому Хрофту, не увидев спящего Пса собственными глазами, понимаешь? И дело не в том, что я не верю тебе; просто я не могу иначе.

- Как сильно тянет тебя во тьму твоя вторая тень, - раздельно выговаривая слова, тихо произнес Бран. - Ты оставил ее... и вот теперь расплачиваешься.

- Я не понимаю тебя, - устало покачал головой Хаген. - Когда я вернусь, ты объяснишь мне подробнее. До встречи! - И он шагнул в темноту.

Несмотря на светящийся шар и непрестанно обновляемые колдовские защитные барьеры, тан едва добрался до логова Пса живым. Нечисть бросилась в атаку с утроенной яростью; его меч до самого эфеса покрылся темной кровью, а твари и не помышляли об отступлении. И все же Хаген пробился, увидел огромную голову, бессильно уроненную на груду трупов, плотно закрытые морщинистыми веками глазищи, услыхал ровное дыхание чудовища, облегченно вздохнул и повернул храпящего коня.

И тотчас же осадил, потому что по пещере внезапно разлился мягкий зеленоватый свет, образовав прямо перед ним нечто вроде светящейся арки, и в ней возникла стройная тень человеческой фигуры.

Он узнал ее тотчас - и приготовился к бою. Драгоценный Меч Юга серебристо-голубоватым взблеском вылетел из ножен - подобно стремительной рыбе на крутом речном перекате; тан бросил, было коня в галоп, но животное совсем потеряло голову и, бешено заржав, поднялось на дыбы, вместо того чтобы рвануться вперед. Хаген выпрыгнул из седла, он видел, чувствовал, что всех страшилищ вокруг него точно ветром сдуло, и, не колеблясь больше, с мечом наперевес пошел прямо к светящейся арке.

- Тогда была грязь - теперь металл, о Ученик Хедина? - прозвучал мелодичный голос, чуть ниже обычного для женщины. - Остановись, я ведь не сделала тебе ничего плохого. Опусти меч, успокойся, и давай поговорим. Ты не против?

- О чем мне говорить с тобой, о волшебница Сигрлинн, Зеленая Колдунья? - прохрипел Хаген. - Дай мне дорогу, я хочу выйти отсюда!

- Разве не мечтал ты все долгие годы своего Ученичества вновь встретить меня? - услыхал он. - Ты был мальчишкой, но вот ты вырос, а я... поверь, я не изменилась!

- Сойди с дороги, о Долгоживущая, - с мрачной обреченностью проговорил Хаген, усилием воли выталкивая звуки из горла. Он понимал, что произносит пустые слова, но сдаться без боя было выше его сил. Нечто сильнее позора, боли и смерти, горькая гордость и странное упрямство, что владеют порой человеком в минуты крайней, неминуемой опасности, гнали его вперед.

- Узнаю школу Хедина. - Лицо волшебницы по-прежнему скрывала темнота, но Хаген слышал насмешку в голосе и знал, что губы ее скривились в гримасе презрения. - Лучше смерть, чем позор плена; руби первым, а там видно будет и так далее... - Она вздохнула. - Знакомо! Знакомо, поверь, и уже совсем неинтересно. Он повторяется, он не может придумать ничего нового... мне жаль тебя, человече.

Хаген не отвечал - налегая плечом, он прорывался сквозь тенета ставшего вдруг очень густым и вязким воздуха. Он знал, что отвечать здесь нельзя. Он просто шел к арке.

- Молчишь... - продолжала Сигрлинн. - Да, ты горд, смел, силен, ты отдал все за силу и возможность властвовать, но цена оказалась чересчур высока. Тебе не заплатить ее.

- Я не понимаю тебя, - выдавил Хаген, хотя и знал, что нужно молчать. - Цена чего?

- Цена твоего танства, твоих собирающихся ратей, твоего вожделенного трона - в будущем, твоей королевской мантии - при самой большой удаче. Ты прольешь реки крови для удовлетворения тщеславия своего Учителя, и мне страшно даже подумать, что станет с тобой за чертой смерти. Боги гневны, тан Хаген. Берегись их кары!

- Пугать меня - пустое дело! - рявкнул тан, странным образом черпая силы в собственном крике.

- Да, я знаю, - с оттенком грусти сказала волшебница. - И потому я хочу предложить тебе выход - из уважения к твоей отваге.

- Выход?! Выйти я хочу прежде всего, отсюда! - вороном каркнул тан, у которого горло, казалось, сейчас начнет трескаться от сухости. - Не заслоняй мне для начала этот, а потом уже говори об остальных!

Конечно же, он понимал, что допускает ошибку. Состязаться в красноречии с Магом - пустое занятие. Но и молчать он не мог.

- Боюсь, я смогу выполнить твое желание, лишь только если ты примешь мои условия, - жестко произнесла Сигрлинн. Воздух перед таном сжался до крепкости слежавшегося снега.

- Это... какие? - Арка маячила совсем близко, но последние шаги давались Ученику Хедина с превеликим трудом.

- Ты оставишь своего Учителя и пойдешь со мной, - произнесла волшебница, роняя слова, точно льдинки. - Я возьму тебя с собой, в Замок Магов, мы называем его еще Замком Всех Древних. Ты предстанешь перед троном Великого Мерлина, посредством Астрального Вестника ты сможешь, сам просить о милости и снисхождении Молодых Богов; добросердечная Ялини, Хозяйка Зеленого Мира, вступится за тебя - я имею перед ней кое-какие заслуги, - ты получишь прощение, и судьба твоя будет отделена от судеб прочих Смертных. Ты даже представить себе не можешь, сколь велика та честь, которую тебе предлагают; за всю долгую историю Поколений Магов лишь двое людей до тебя удостаивались подобного!

- Я могу быть только первым - или мне вовсе не надо таких почестей! - отрезал Хаген. Воздух с трудом, но поддавался, вдобавок идти становилось легче, если держать меч острием вверх отвесно перед грудью - он словно резал невидимую преграду.

- Это не почести - это судьба! - в тон ему с силой произнесла Сигрлинн. - Не тебе бороться с роком, Смертный! Даже мы, Маги, подчиняемся ему, как подчиняются и все прочие живые и неживые существа. Ты выйдешь отсюда вместе со мной - или вообще не выйдешь.

- Ты нарушаешь Закон Древних! - выкрикнул Хаген. - Никто не вправе посягать на чужого Ученика!

- На свете нет ничего неизменного, даже Законы Древних меняются, - мягко произнесла Сигрлинн. - Или... их меняют, когда сохранение старого уложения начинает угрожать Равновесию Мира. У тебя нет ни выхода, ни выбора. Я не хочу принуждать тебя грубой силой, хотя мне ничего не стоит связать тебя и забрать с собой.

- Не грози мне, волшебница. - Хагену осталось одолеть последние несколько шагов, они оказались куда труднее, чем были завершающие футы пути к Гарму. - Ты могущественна, ты можешь скрутить меня, но не покорить.

- А вот это мы еще посмотрим, - промурлыкала Сигрлинн. Где-нибудь в уединенном покое, среди шелков, бархата и золота, перед уютно потрескивающим камином, когда в руках бокал терпкого вина, эти слова и то, как они были сказаны, возможно, и не оказались бы бессильны - но в мрачной пещере, среди сонма кошмарных порождений мира мертвецов, они подействовали на Хагена, как красный плащ на быка. Никогда не терявший в схватках хладнокровия, всегда бившийся обдуманно и точно, он бросился вперед с глазами, застланными кровавым туманом, все существо его взорвалось единым порывом, который смел все прочие мысли и рассуждения. Он видел лишь изящную тень на фоне зеленоватого свечения и сотрясался от ненависти, никогда еще не владевшей им с такой силой.

Если Сигрлинн и была готова к этому его броску, то, надо признать, она недооценивала тана. Меч Южных Богов запылал, рассекая незримые преграды перед таном, в одно мгновение он оказался у светящейся арки, выбросив вперед руку в глубоком выпаде...

Клинок распорол полу легкого плаща волшебницы, едва успевшей отпрянуть в сторону. Хаген не оставил ей и той доли мгновения, что нужна даже самому сильному Магу для сотворения заклятья. Второй взмах меча перерубил правую опору светящейся арки, и она тотчас исчезла. Звериное чутье на единственный выход, еще более усиленное занятиями с Хедином, бросило тана вперед, в непроглядный мрак, за которым таилась спасительная дверь в мир живых. Уже на бегу Хаген, что есть силы, свистнул, подзывая коня. Он понимал, что этим выдает себя, но без лошади он вряд ли смог бы миновать полчища кровожадных тварей, бросившихся к нему со всех сторон.

Верный конь почти тотчас оказался рядом, храпя, ударом копыта разбил, судя по звуку, череп подвернувшемуся то ли вампиру, то ли какой-то иной твари, и Хаген взлетел в седло. Он знал, что Сигрлинн не замедлит привести в действие все заготовленные ею магические средства.

Он не стал ограждать себя колдовскими барьерами - против истинного Мага они бессмысленны. Он не мог даже осветить себе путь волшебным огоньком и потому предоставил лошади самой выбирать дорогу, полагаясь на ее чутье.

Несмотря на удары копыт - о камень, Хаген своим изощренным слухом легко угадывал приближение чудовищ, осмелевших от отсутствия света; на пути к Гарму он не замечал за собой этой способности. Меч свистел, рассекая воздух то справа, то слева от Ученика Хедина; быстрое шипение сменялось хряском разрубаемой плоти и костей, и еще один враг оставался позади бездыханным.

"Что же она медлит?" - недоуменно подумал тан, когда впереди замаячил серый просвет ворот. Он проскакал уже почти весь путь до выхода, а Сигрлинн даже не попыталась остановить его!

И, разумеется, она тотчас сделала это. Наткнувшись на невидимое препятствие, конь споткнулся и повалился; тан с трудом успел соскочить. Тотчас раздался звук, словно десятки хриплых глоток дружно произнесли "пуффф", из-за камней появилось несколько призрачных серых сетей; двигаясь, словно в руках невидимых искусных рыболовов, они загородили дорогу Хагену.

Бросок! Тан едва уклонился от много узлового переплетения серых канатов (он не мог понять - живые ли перед ним существа, призраки, или эти сети действительно держат в руках великаны-невидимки?), с ожесточением и отвращением задел сверкающим полукружьем размаха кажущуюся живой сеть, и она отпрянула, согнувшись и перекрутясь, точно от боли; один из канатов лопнул, по клинку медленно растеклось ярко светящееся красное пятно...

Проскользнув между сходящимися краями сетей, Хаген со всех ног бросился к выходу - и тотчас в спину ему ударил мягкий, но неимоверно сильный кулак; тана швырнуло на камни, позади раздалось дикое ржание, почти человеческий крик ужаса - сети опутывали коня Хагена.

"Хотел бы я знать, действует ли еще Закон Древних, запрещающий Магу собственноручно или посредством магии убивать Смертного?" - подумал Ученик Хедина, с трудом поднимаясь на ноги. От сотрясения перед глазами все плыло, но меч он из рук не выпустил.

Сети вновь надвигались на него с трех сторон, но на сей раз Хаген, поняв, что его видят как при свете, так и в темноте, не поскупился вложить свои жизненные силы в Заклятье Огня. Редко, очень редко и только способнейшим из Учеников давали Маги это заклинание. Вокруг тана закружился пламенный вихрь; гудящая стена - пламени поднялась высоко-высоко, почти достигнув потолка исполинской пещеры; во все стороны хлынули огненные реки.

Хедин научил своего подопечного этому заклинанию - кстати, одному из самых близких к настоящим, Великим Заклятьям - как крайнему, последнему из последних средств, когда исчерпаны все прочие способы обороны, - огонь пожирает самую жизнь Смертного, сотворившего это заклятье, так же легко, как сухую траву. Очень недолго может бушевать, обращая в пепел всех видимых и невидимых твоих врагов, эта могучая огненная стена. Лишние мгновения - и ты расстаешься с жизнью.

Тану удалось достичь выхода, прежде чем пламя опало. Он миновал ворота, угодив прямо в объятия Сухой Руки, встревожено всматривающегося во вновь сгустившуюся за спиной Хагена темноту.

- Эй, что там за шутки? - начал было Бран, но тут с неистовым ржанием из мрака вылетел обезумевший конь Хагена, каким-то чудом, освободившийся и оставшийся в живых; пальцы тана намертво вцепились в поводья.

- Скачи! - не то прохрипел, не то прошептал он. - Скачи, иначе нам конец! Обоим!.. Скачи же! - И сам дал волю коню, не заботясь более, следует за ним Бран или нет.

Однако же тот последовал. Навстречу им неслось угрюмое Гнипахеллирское ущелье, горы постепенно раздвигались, отходя все дальше и дальше; погони они не заметили. Хаген не тешил себя надеждой, что расправился со всеми врагами посредством Огненного Заклятья, и гадал сейчас, что предпримет Сигрлинн? У могучей волшебницы достанет средств остановить их... но неужто у нее не нашлось ничего получше каких-то там живых сетей? Она могла - и Хаген твердо знал это - выпить все его силы, превратив его в недвижный чурбак. Могла заставить замереть его ноги, отказать глаза... Она не сделала этого. Почему, если ей было так важно увести его с собой?

"И что же с моими людьми? - мрачно подумал он. - Если за нами следили от самого побережья... могли взяться и за них, когда я приказал разделиться... Хорошо, если Гудмунд не бросился очертя голову в какое-нибудь предприятие... Надеюсь, Фроди удержал его от безрассудств... Но как все складывается! Сначала та ведьма - с Белым Лезвием и Диском Ямерта; потом - Пожиратель Душ, но это могло быть и случайностью, вдобавок он для меня слабоват, это бы учли... И, наконец сама Сигрлинн! Но, если это придумывала одна голова, какой смысл разговаривать со мной, если меня должен был разрубить надвое Диск Ямерта у Живых Скал? Что-то очень сложное задумано... Скорее, скорее повидать Учителя - если только сумею прорваться!"

- А горело-то позади тебя, как! - услыхал, наконец Хаген голос Брана, говорившего уже с минуту.

- Да, пришлось пламенем от чудовищ отгораживаться, - небрежно ответил Хаген, словно творить Огненные Заклятья было для него обычным делом.

- От чудовищ ли только? - прищурился Бран. - Видел бы ты себя, когда из этой пещеры вылетел! Краше в домовину кладут... Кого же ты там встретил, молодой тан?

- Не твое дело, - не слишком вежливо буркнул Хаген. - Держись от этого подальше. Бран. Это моя война; держись подальше, что тебе в ней! Хлопнут по мне, а тебя заденут - и даже потом не раскаются!

- Нечего сказать, пошел по Лесному Коридору пройтись! - в свою очередь заворчал Бран. - Ладно, если хочешь молчать - молчи, я и без тебя чувствую, что человеку нечего в эти дела вмешиваться... но так и знай, к почтенному Хрофту я все равно схожу и сам с ним потолкую. Сдается мне, есть у тебя и еще какие-то дела с Сильными, кроме как Пса подземного усыплять...

- Ну а что изменится, если я тебе расскажу? - бросил спутнику Хаген. - На мою сторону ты не встанешь... Пойдешь против? Так что ж мне тогда себе во вред говорить?

- А если не с тобой и не против тебя, а других от беды сохраняя? - в упор спросил Сухая Рука.

- Ну и что? - угрюмо отозвался Хаген. - Себе во вред я говорить не буду, я же сказал!

- Я клянусь тебе Вратами Нифльхеля, что не пойду против тебя до тех пор, пока ты не тронешь невинных и оставишь в покое непричастных! - серьезно и даже несколько торжественно произнес Бран.

- Ты не пойдешь против меня? - вытаращил глаза Хаген. - Да кто ты такой, в конце концов? Король? Властитель? Колдун? И как это ты собрался меня судить?

- Я не король, - устало, как показалось тану, ответил Сухая Рука. - Я не властитель, никогда им не был и никогда не стану. А как буду судить... пока не запылают подожженные твоими воинами мирные деревни, пока людей не погонят, как скот, на продажу, пока пираты с прибрежий под твоими знаменами не предадут мечу и разору торговые города, - до тех пор не жди от Брана Сухой

Руки зла.

- Я запомню, - спокойно ответил Хаген. - Я запомню твои слова, Сухая Рука. Ноя запомню также и то, что ты помогал мне и спас меня, вытащив из логова Гарма... Однако давай оставим эти высокие материи! Нам еще скакать и скакать, пока до леса не доберемся, - а ну как опять Водителя Мертвых встретим!

Однако минуло два дня, а они без всяких происшествий достигли края Гнипахеллира; не теряя ни минуты, Бран развел свой костер и стал искать вход в Лесной Коридор.

Верный, не знающий предательства Зеленый Мир, живущий по собственным законам, в чем-то согласным, а в чем-то и расходящимся с уложениями Ялини, молча распахнул перед двумя путниками свою тайную тропу. Только теперь Хаген смог вздохнуть с некоторым облегчением - он надеялся, что отыскать его здесь Сигрлинн будет не так просто.

Неожиданно Бран резко осадил коня и соскочил на землю. Напрягшись, Хаген вторым своим зрением заметил бледно-зеленые глазки под корнями трухлявого пня. Лесной мелкий дух, такой же, как и тот, что назвал врагами его самого и его Учителя. Но что это собрался делать

Бран?..

Тот отвязал от пояса темно-коричневую деревянную флягу, открыл ее и вылил несколько капель остро пахнущей жидкости; пень тотчас окутался облачком бледно-зеленой пыли и с тихим "умх-х-ф-ф..." исчез, оставив после себя лишь пятно горелой земли.

- Что это ты? - начал пораженный Хаген. - Зачем...

- Ты мне не все говоришь - и я тебе всего не скажу, - отмолвил Бран, лицо его при этом стало хмуро и жестко. - Скажу лишь, что не люблю я вот этих... которые надеются пересидеть время под пнем, как тетерев дождь под елкой...

Объяснить подробно он отказался наотрез.

- Мы пойдем через Холм Двух Теней? - спросил Хаген своего провожатого.

- Не знаю, но вряд ли нас туда теперь выведет, - с оттенком печали, как показалось Хагену, ответил Бран. - Один раз ты отказался - и кто знает, когда Лес даст тебе второй шанс?

- Разве это решает Лес, а не ты? - спросил удивленный Хаген.

- Да, и это он ведет нас по своим путям, - ответил Бран. - Я только следую его знакам. Я могу лишь примерно сказать, как повернет тропа.

Нет нужды рассказывать об их обратном пути. Толпились вечером подле их костра разнообразные духи, но Пожиратель Душ более не появлялся, и они благополучно добрались до уединенного жилища Сухой Руки. У ограды хлопотала его жена; увидев приближающихся воинов, она опустила свою поклажу и выпрямилась, уперев кулаки в бока; даже издали вид, она имела крайне воинственный.

Бран помрачнел, осадил коня и повернулся к Хагену.

- Ну, прощай, молодой тан, - проговорил он с некоторой торопливостью. - Иди, да не забудь передать от меня поклон почтенному Хрофту, если увидишь его. - Он повернул лошадь, направившись к воротам своей усадьбы.

Тан несколько мгновений смотрел ему вслед, потом пожал плечами и тронул поводья. Он решил направиться к Живым Скалам.

Смеркалось, когда он через три дня подъехал к жилищу Старого Хрофта; в окошке длинного дома мерцал неяркий свет, при виде которого у Хагена тотчас заколотилось сердце - этот свет мог испускать лишь колдовской огонек, обычно зажигаемый его Учителем!

Однако он позволил себе постучать в дверь не раньше, чем сделал все необходимое для своего скакуна; при первом же его ударе дверь открылась, и Хаген увидел стоящего на пороге Мага Хедина.

- Учитель!.. - выдохнул тан, склоняясь в почтительном поклоне; он никак не мог отучиться от этого, сколько ни корил его Маг, не любивший подобных знаков преклонения.

Жесткие сильные ладони Хедина легли Хагену на плечи; на миг Учитель притянул своего Ученика к груди.

- Входи, мой мальчик, - негромко произнес он. - Нам нужно о многом поговорить.

- Входи, входи, странник, - пророкотал из-за спины Хедина голос Хрофта. - Входи и рассказывай, только сначала ты отведаешь моей копченой оленины, и соленых грибов, и эля...

- И всего, что найдется в твоих погребах, Хрофт, - улыбнулся Хедин. - Я знаю, что ты никогда не позволишь усталому путнику начинать долгие повествования без доброго обеда или ужина. Хорошо, будь, по-твоему, хотя время, скажу прямо, тяжелое, и нам, быть может, дорог каждый час.

Хаген, Хрофт и Хедин устроились за длинным столом, уставленным мисками и кувшинами. Хозяин первым делом осушил полуведерную кружку темного эля.

- Ты ведь усыпил Пса, Хаген?

- Да, - с набитым ртом промычал тан. Ему пришлось все время прерывать свой рассказ едой, потому что и Хедин, и Хрофт все время говорили ему: "Ну ладно, ладно, об этом позже, ты ешь" - и тотчас вновь принимались забрасывать его вопросами. Хаген рассказывал, как мог подробно; он заметил, что его Учитель вздрогнул, когда речь дошла до появления Сигрлинн.

- Я должен увидеть это, - сумрачно проговорил Хедин. - Ты позволишь?

- Конечно, Учитель, - отозвался Хаген. Маг несколько мгновений пристально вглядывался в своего Ученика, потом поднял сложенные лодочкой ладони, в которых трепетал голубой огонек. Он приближался к замершему тану, приближался, подходил все ближе, и вот уже свет магического огонька заполнил взор Хагена...

Очнулся он, спустя несколько минут: дрова в очаге осели ненамного, и пива на столе совсем не убавилось. Хрофт сидел, положив огромные кулачищи на столешницу; Хедин, плотно сжав губы, быстро ходил взад-вперед, задумчиво опустив голову.

- Нам надо немедленно возвращаться в Хединсей, - проговорил он, обращаясь к пришедшему в себя тану. Маг на краткое время слился с памятью Хагена и увидел все случившееся подле логова Гарма так, как это представало перед глазами его Ученика.

- Дело куда хуже, чем ты думаешь, - продолжал Хедин. - Я не знаю - пока не знаю, - было ли случайностью пробуждение Гарма. Карлики Рёдульсфьёлля пускают огненные палы в Садах Ялини уже не в первый раз, однако раньше Пес на это не обращал внимания... Теперь с этой Ночной Всадницей...

- Да, откуда у нее Белое Лезвие, хотел бы я знать? - мрачно вставил Хрофт. - Эти бестии никогда не имели доступа к магическому оружию!

- Если Хаген не ошибся, а он не ошибся, я уверен, - повернулся к нему Хедин, - мы имеем дело с чьей-то Ученицей. Золотая нить в тени сознания! Тут не может быть ошибки. Но тогда это небывалое дело! Никто и никогда из Магов нашего Поколения не брал себе Учеников из этого рода! Законы Древних не запрещали этого впрямую, но...

- У них глаза, как у стервятников, - проворчал Хрофт. - Моя ошибка. Я когда-то недоглядел. Кое-кто из людей поднабрался колдовства у великанов, у настоящих, первородных великанов, не нынешним чета, - и пошло. Не успели обернуться - нате вам: Ночные Всадницы!..

- Теперь это уже не важно - откуда пошел этот род, - терпеливо выслушав, сказал Хедин. - Убитая твоим Каменным Стражем ведьма была чьей-то Ученицей - и ее Учитель достаточно влиятелен, чтобы добиться для нее у жрецов Ямерта священного Диска и Белого Лезвия в придачу! Добиться у жрецов Хранимого Королевства... - Он склонил голову и замолчал, погрузившись в раздумье.

- Твое Поколение совсем потеряло разум, Хедин, - вновь проворчал Хрофт. - В былые времена я сказал бы им - идите к Источнику Мимира, добейтесь благосклонности Хранителя, пусть он позволит вам испить Воды Мудрости! Они губят себя, попомни мои слова. Маг!

- Постараюсь отойти от них подальше, - кратко молвил Учитель Хагена.

- Это еще не война, - заметил тан. - Зачем им было отпускать меня? Это больше смахивает на последнее предупреждение. Законы Древних рушатся один за другим...

- Да, это похоже на Сигрлинн... - отозвался Учитель. - Ах, волшебница, волшебница! Я предпочел бы выйти один против всей небесной силы, чем разгадывать твои причуды и намерения! Но кто же, во имя Лунного Зверя, дерзнул приобщить Ночных Всадниц к Высокой Магии?

- А что изменится, если ты это узнаешь? - возразил Хрофт. - Ты знаешь, как обойти Закон и биться со своим противником Магом насмерть? И ты уверен, что возьмешь верх?

- Если не уверен - на бой не выходи, - бросил Хедин. - Да я и не хочу никого убивать. Это не по мне. Грубо и грязно, для слабых и трусливых, пытающихся заглушить собственную трусость чужой кровью... Нас стиснули, когда наши силы еще не так велики, и там, - он ткнул пальцем в сторону востока, - это прекрасно знают. Однако же вызова не присылают тоже! Это странно... Хотя... Если действительно Мерлин добился изменения Законов Древних... пойдет игра без правил. Из того, что произошло в пещере, я могу понять немногое. Сигрлинн использовала самое действенное ловчее средство - эти живые сети, Хаген, опутали бы тебя в один миг, и не помог бы даже твой меч, встреть ты их в обычном мире. Похоже, подле Нифльхеля заклинания слабеют... Так что это не тебя выпустили - а ты вырвался, использовав один-единственный шанс. Но пленить чужого Ученика... без вызова, переданного Замковым Вороном... о Творец-Всесоздатель, все каноны отброшены! И это Сигрлинн! - Он обхватил голову руками и как-то весь поник.

Хрофт поднялся и неловко положил тяжелую руку на плечо Мага.

- Что жалеть о случившемся, которого уже не изменишь! - глухо проговорил он. - Надо думать, что делать дальше. Если твою силу теперь ничто не ограничивает...

- Этого-то я и не знаю! - вскричал Хедин. - Быть может, тут и сокрыта ловушка Мерлина! Он мог послать Астрального Вестника, выговорить себе временное отступление от правил и подтолкнуть тем самым меня самого нарушить их! Подлый прием, но действенный. Стоит мне по неведению нарушить действующий Закон... Древние умели карать! И Законы эти составлены и скреплены гак, что магия не поможет мне узнать, который из них действует, а который уже отброшен!

Наступило молчание. Затем Хедин заговорил вновь:

- Нужно было бы обсудить еще многое... Мне неясно, что за силы у этого Брана Сухой Руки - если над ним не властен сам Яргохор, Водитель Мертвых? Ты можешь что-нибудь сказать, почтеннейший Хрофт?

- У меня есть одно объяснение, хотя, боюсь, вам оно не понравится, - ответил Отец Дружин. - Проще всего было бы приписать все тому, что Брану помогает какая-то из Древних или же Дальних Сил, - но, по-моему, это не так. Дух его...

Хедин метнул на Хрофта быстрый взгляд, и настолько молниеносный, что даже Хаген его не заметил; и Хрофт закончил фразу довольно странно:

- Дух его, наверное, может замирать, подобно дикому зверю в зарослях, когда вокруг рыщут охотники...

- И что это за Холм Двух Теней, на который Бран меня, притащил? - напомнил Хаген. - Откуда могла взяться эта вторая тень? Почему там можно смести одну из них с себя, точно сор?

Хедин и Хрофт переглянулись.

- Говорят, Холм Двух Теней с незапамятных времен посвящен Дальним Силам, - ответил Маг. - Быть может, две тени - это суть два Начала в тебе - собственно человеческое и магическое. Счистить, стереть одну из теней - значит, по мысли Брана, избавиться от одного из противоборствующих Начал... Хотя, по-моему, ничто после этого, конечно же, не исчезнет. Простоты сделаешь выбор. Бран уверен, что он - обычный человек... хотя, разумеется, может он существенно больше.

Впрочем, Браном мы займемся позже, - закончил Хедин. - Нам пора в дорогу. До Хединсея не близко, а все твои люди, Хаген, наверное, уже давно в дороге. Времени терять нельзя, осуществим Перемещение. Иди, твой конь, должен быть готов.

За Хагеном закрылась дверь, и тогда Хедин с упреком взглянул на Хрофта:

- Разве можно говорить "дух его свободен" при моем Ученике? Зачем смущать его лишний раз? И, кстати, ты уверен в своих словах?

- А как же еще объяснить то, что Водитель Мертвых не в силах исторгнуть из него душу? - ответил Хрофт. - Только одним: дух Брана свободен от страха. Он отринул служение какой бы то ни было силе. Он сам "по себе. Смерть властна над ним - но не Исторгатель Душ! Не знаю, как он достиг этого, кто научил его... скорее всего - он понял все сам. Задумайся над этим, Хедин: Смертному, человеку оказалось по плечу то, на что способны лишь Маги!

- Ладно, об этом я поразмыслю позже, - поднялся Учитель Хагена. - Нам пора. Придется начинать несколько раньше, чем мне хотелось бы, но если ударят первыми они - тогда все пропало. Я даром погублю все плоды многолетних трудов.