Чтение 8–й страницы книги ~Чудеса в кастрюльке~

потекли горькие слезы. Господи, ну зачем я послушалась
Ленинида? За каким чертом поперлась в издательство? Вон там
сколько неопубликованных вещей лежит! Никто никогда не
станет печатать "Чужую кровь".

- Девушка, - раздался над ухом участливый голос, - вам
плохо?

Обозлившись на себя, я принялась рыться в сумочке,
пытаясь найти платок.

- Нет, мне очень хорошо.

- Но вы плачете.

- От счастья, - рявкнула я и, так и не обнаружив
платка, вытерла лицо рукавом, - отвяжитесь, рыдаю себе и
рыдаю.

Стоит ли говорить тут, что весь следующий месяц я
бросалась на любой телефонный звонок с воплем:

- Не берите трубку, это меня из издательства ищут. Но
время шло, Олеся Константиновна не звонила, и постепенно
становилось понятно, что детектив ей не понравился. И вот
сейчас редакторша наконец хочет сказать мне это сама. Нет,
сегодняшний день просто ужасен!

Глава 4

Решив покориться судьбе, я взяла протянутую трубку и
безнадежно сказала:

- Алло.

- Виола Ленинидовна?

- Да.

- Мы приняли положительное решение по вашей рукописи.
Не могли бы вы прямо сейчас подъехать в издательство?

- Сейчас? - глупо переспросила я.

- Если успеете до полседьмого, то хочется переговорить
сегодня.

- Вы намереваетесь вернуть мне рукопись, чтобы она не
занимала место в издательстве?

- Мы собираемся напечатать вашу книгу, - спокойно
сообщила Олеся Константиновна.

- Бегу, - заорала я, вскакивая на ноги, - бегу, сейчас,
несусь, только не уходите!

В трубке послышалось сдавленное покашливание, потом
раздались короткие гудки. Словно вспугнутая мышь, я
заметалась по квартире. Ну где мои брюки, куда подевались
колготки, кто взял губную помаду? Расшвыряв ненужные вещи, я
влезла в куртку, вскочила в сапожки и побежала на улицу
Вронского, чувствуя, что обувь отчего-то просто сваливается
с ног.

В маленькой комнатке все осталось так, как месяц тому
назад. Мрачная девушка снова не подняла головы от ноутбука и
сделала вид, будто не слышит мое робкое: "Здравствуйте".

Олеся Константиновна опять без тени улыбки сообщила:

- Садитесь. Мы собираемся напечатать вашу вещь, но
потребуется внести изменения.

- Конечно, конечно, что хотите!

- Нас не устраивает один из главных героев. Володя, он
мужчина, нужна женщина.

- Без проблем, сделаю из него Валю.

- Совершенно ни к чему в книге подробные описания
природы и утомительные рассказы о переживаниях матери.

- Уберу.

- Название меняйте.

- Пожалуйста.

Олеся Константиновна склонила голову набок, внимательно
посмотрела на меня и поинтересовалась:

- Когда предоставите готовую рукопись?

- Завтра!!!

В лице редакторши появилось нечто живое, уголки ее рта
дрогнули, дама явно сдерживала улыбку:

- Можно так не торопиться. Жду пятнадцатого числа.
Тогда же подпишем договор, и получите деньги.

- Какие?

Олеся Константиновна вздернула брови.

- Мы должны заплатить вам гонорар. Разве вы не знали об
этом?

Боясь выглядеть в ее глазах полной идиоткой, я
ответила:

- Знала, конечно.

Ну не признаваться же тетке, что я полагала, будто сама
я заплачу им за выпуск книги!

- И еще, имя Виола не подходит для обложки, ищите
/a%"$.-(,.

Сказав последнюю фразу, она уткнула глаза в чью-то
рукопись. Понимая, что аудиенция окончена, я тихо встала и,
ощущая под ногами мягкий ворс ковролина, шагнула к двери.

- Виола Ленинидовна, - окликнула меня редактор. Я
повернулась.

- Вы забыли ботинки, - сообщила Олеся Константиновна и
ткнула ручкой вниз.

Я опустила глаза и онемела. Так вот почему ступни
ощущают ворс, я очутилась на ковре просто в колготках.
Понятно теперь и отчего сапожки все время норовили
соскользнуть у меня по дороге с ног. Возле стула спокойно
стояли полуботинки Олега, а мой муж носит сорок второй
размер.

Олеся Константиновна с интересом глянула на меня,
нелюбезная девушка тоже наконец оторвала взор от компьютера
и уставилась на мою обувь. Глупо хихикая, я подхватила
баретки Куприна, вышла босиком в коридор, потуже затянула
шнурки и, шаркая, словно дряхлая бабка, пошла домой.

В квартире горел скандал, из кухни слышались негодующие
вопли Маринки Рымниной, нашей соседки снизу.

- Что за шум? - поинтересовалась я, влетая в помещение.

Следующие слова застряли в горле. Повсюду были лужи и
грязь. Тамарочка, стоявшая с тряпкой, вздохнула:

- Кто-то заткнул пробку в раковине, пустил во всю мощь
воду и ушел. Кристя занималась английским, а я, на беду,
заснула. Проснулась, когда Маринка в дверь звонить начала.

- Между прочим, - понеслась в атаку соседка, - вы нас
капитально затопили, обои поотлетали, штукатурка осыпалась,
паркет начал вздуваться. Придется ремонт делать, за ваш
счет! Имейте в виду, я этого так не оставлю...

- Мариша, - миролюбиво сказала Томочка, - ты не
волнуйся, естественно, мы оплатим все расходы, только скажи
сколько!

Не ожидавшая такой реакции соседка осеклась, потом
пробормотала:

- Подумать надо.

Когда обозленная Маринка ушла, я удрученно воскликнула:

- Я забыла про пробку и про воду, вообще все из головы
вылетело, представляешь, мою книгу собрались напечатать!

Тамарочка опустилась на стул:

- Да ну! Вот это новость! Ради нее стоило затопить весь
подъезд!

Всю следующую неделю я просидела над рукописью,
старательно превращая Володю в Валю и убирая описание
природы. Желание увидеть свой опус напечатанным было
настолько сильным, что я была готова на все, лишь бы суровая
Олеся Константиновна благосклонно кивнула. Не понравилась
редактору старенькая мама одной из героинь? Не беда,
превратим бабушку в бойкую двоюродную сестрицу. Отталкивают
восторженные слова о закате солнца? Значит, вымараем все. Я
не гордая, и потом, небось Олеся Константиновна лучше меня
знает, как следует писать детективы.

Через семь дней я похудела на четыре кило, осунулась, и
Nлег отнял у меня рукопись со словами:

- Заставь дурака богу молиться, он лоб расшибет.
Отдохни, успеешь исправить!

- Дай сюда, - заорала я, - пятнадцатого в десять ноль-
ноль следует представить готовый текст, а мне еще двадцать
страниц править!

Муж постучал пальцем по лбу.

- Совсем ума лишилась! Сегодня двенадцатое, времени
полно.

Я легла на диван и мигом заснула, чувствуя невероятную
усталость во всем теле. Честно говоря, это удивительно.
Ладно бы носила тяжелые сумки или стирала вручную
пододеяльники... Так ведь просто сидела и водила ручкой по
бумаге, отчего же так притомилась!

- Эй, Вилка, - раздалось издалека. Стряхнув с себя
остатки сна, я села. Томочка протягивала трубку.

- Извини, разбудила, но мне кажется, это важно.