где он не чувствует себя лишним и ненужным, а впоследствии - собственная
квартира. Это его единственный шанс, правильно сказала та бабка, которая
его на улице подобрала, больше никаким путем и никогда он никакого жилья
не получит. Все было изложено предельно четко. И была еще одна вещь, ко-
торую в тот момент осознал Сережа Суриков и которая тогда настолько пот-
рясла его, что превратилась в руководство к действию и в конечном счете
изменила всю его жизнь. Он глупее этой старой, этой дряхлой бабки Софьи!
Он знает меньше, чем она. Он понимает меньше, чем она. Это стыдно. И это
надо исправить. Как странно, что он никогда раньше не замечал своей ог-
раниченности и необразованности. Наверное, это оттого, что общался
только с такими же, как он сам, прочитавшими в жизни полторы книжки, да
и то в раннем детстве, и смотревшими только боевики по видаку. У него
давно уже нет собственного дома, где можно было бы почитать книжку или
посмотреть телевизор, какую-нибудь нормальную программу, а не бесконеч-
ное кон-фу, и увидеть, какими бывают обычные молодые парни в его возрас-
те, чем занимаются, как разговаривают, о чем думают. И даже какие фильмы
снимают. Ничего этого Сережа Суриков никогда не видел и не знал, вся
жизнь его была в общении с такими же придурками-недоносками, как он сам,
без конца ширяющимися и поддающими, трахающимися с такими же беспутными,
как и они сами, девками. Вот и вся его жизнь. Дурацкая, никому не нуж-
ная. И ему самому тоже ненужная. Может быть, Софья Илларионовна вообще
единственный человек на свете, которому он нужен. Пусть ненадолго, всего
на несколько лет, пока она еще жива, но нужен. Вот и останется он рядом
с ней, пока она жива и дышит. Будет помогать ей, будет ходить для нее в
магазин, будет разговаривать с ней и, может быть, поймет, почему она ум-
нее его, почему он понимает и знает так мало...
тьяне Григорьевне Образцовой. На ее вопрос: "И что же было дальше?" - он
ответил коротко и скупо:
я у нее остался квартирантом. Помогал чем мог.
шивали, во всех протоколах написано.
менять свою квартиру и уехать на окраину города?
вился вопрос. Глаза Сурикова заметались по кабинету, будто выискивая
точку опоры, за которую можно уцепиться и придумать правильный ответ.
посторонних глаз. Татьяна подумала, что сейчас он начнет хвататься за
сердце и требовать, чтобы допрос прекратили. Избитый приемчик. Видно,
разговор вышел на какой-то опасный рубеж.
действительно так?
ней улице с трудом ходила.
Татьяна увидела в них не протест, а ужас.
машину и отвезли посмотреть квартиру. А я в это время на работе был.
об этом не знать. Она что же, съездила, посмотрела квартиру, в которой
вы собирались жить вместе, и ни слова не сказала вам об этом? Простите,
плохо верится.
все мне рассказывала.
еще больше. По крайней мере понятно, какие факты нужно проверять в пер-
вую очередь. А поймать его на лжи она всегда успеет.
такая и почему Бахметьева оформила на ее имя генеральную доверенность?
Родственница? Хорошая знакомая, которой можно доверять? Следователь, ко-
торый вел дело раньше, почему-то этим вопросом не задавался, во всяком
случае в протоколе допроса Гольдич ничего по этому поводу сказано не бы-
ло. Однако первая же попытка вызвать Зою Николаевну на допрос бесславно
провалилась. Гражданка Гольдич как в воду канула. В протоколе и в прило-
женной к делу генеральной доверенности стояли паспортные данные, которые
при проверке оказались липовыми. И по указанному адресу она никогда не
проживала.
дельным паспортом? И ни нотариус, заверявший доверенность, ни следова-
тель этого не заметили. Впрочем, как они могли заметить? Хорошую поддел-
ку на глазок не выявишь, а посылать запрос им и в голову не пришло. Но
ведь следователь же сумел ее допросить, вот и протокол в деле лежит,
значит, как-то он ее всетаки разыскал. И, вероятно, без особого труда,
иначе точно так же, как теперь Татьяна, запросил бы соответствующую
службу и выяснил, что данные липовые.
как оказалось, даже не пришлось разыскивать Зою Николаевну.
убили, и пришла ко мне. Дескать, готова ответить на все вопросы, пос-
кольку была знакома с покойной. Хоть и не близко, но вдруг может быть
чем-то полезна следствию. Тем более квартирант у Бахметьевой был больно
подозрительный. Все советовала нам взяться за него покрепче.
го ни разу не случалось, чтобы свидетель, до которого еще не добралась
милиция, сам добровольно являлся давать показания.
мила на нее генералку?
ты не там ищешь, - поморщился следователь, - убийца - Суриков, это од-
нозначно, его надо дожимать, а не в обменных вопросах ковыряться.
ешься. Банкиров убивают, депутатов, меценатов и еще хрен знает кого, на-
чальство давит, пресса вопит, из аппарата мэра каждый день звонят, отче-
та требуют. Да что я тебе говорю, ты сама все знаешь. А старушка - это
так. Кто она? Никто. За нее шкуру не снимают. Я с этим Суриковым проко-
вырялся несколько дней, на предмет участия в преступной группе его тряс,
а когда понял, что он - просто дурак-одиночка, тогда другими делами за-
нялся, более важными. Ну что ты на меня так смотришь?
рой приходится существовать работникам милиции, была далека от той иде-
альной картины, при которой имеет смысл говорить о морали и нравствен-
ности. Следователь и оперативник не могут разорваться на несколько час-
тей, как и не могут растянуть одни сутки на неделю. Работы много, сде-
лать все как следует они не успевают, и приходится делать выбор, при ко-
тором хотя бы собственная шкура уцелеет. Можно, конечно, их за это пори-
цать, но нельзя с этим не считаться. Чтобы заставить следователя довести
до ума такое дело, как убийство Бахметьевой, нужно действительно поста-
вить его в положение, при котором не закончить дело просто нельзя. Вот
Татьяну и поставили. Она отлично знала, что арестованные, бывает, сидят
в камере по полтора года, пока дело с грехом пополам дотащат до суда.
Или приостановят, а арестованного выпустят. Пусть еще спасибо скажет,
что выпустили.
доверенности выплыл только у тебя? Разве тот следователь, который первым
принял дело, этим не занимался?
ми следствия. Да, на первых допросах, судя по протоколам, вопрос о дове-
ренности вообще не поднимался. Почему же? Неужели следователь был совсем
неопытный? Или рассеянный... Она посмотрела на фамилию и усмехнулась.
Этот первый следователь находится в данный момент в очередном отпуске.
Видно, принял дело накануне отъезда, в последние рабочие дни, потому и
делал все спустя рукава. Ладно, вернется - спросим у него. Может быть,
он и задавал подследственному этот вопрос, но ответ не показался ему
заслуживающим внимания, и он его просто не внес в протокол.
осознал, что старуха восьмидесяти четырех лет знает и понимает про жизнь
куда больше, чем он сам. Будь у него куда уйти и где жить, он бы так и
ушел со своим недоумением, утешая себя тем, что ему показалось и что
быть этого не может. Но уходить ему было некуда, и он остался у Софьи
Илларионовны Бахметьевой, ежедневно и ежечасно ощущая собственную ущерб-
ность. Сначала его это злило и раздражало, и он с трудом преодолевал то
и дело возникающее желание грубо осадить ее хамской фразой типа: "А ты
не умничай!" Слова уже крутились на языке и готовы были вот-вот выр-
ваться, но Сергей вовремя спохватывался: выгонит еще к чертовой матери.
А как же обещанная квартира? Жалко, если пролетит как фанера над Пари-
Нортон Андрэ
Посняков Андрей
Березин Федор
Маккарти Кормак
Посняков Андрей
Володихин Дмитрий