Чтение 8–й страницы книги ~Мужские игры~

- Я хочу понять, в чем состоит ваш интерес. Почему вы предлагаете ма-
териал именно нашей газете и именно мне? И что вы хотите взамен?

- Объясню. Ваша газета - единственная из ежедневных Изданий, где мо-
гут потянуть материал такой степени сложности. Конечно, в "Совершенно
секретно" или "Криминальной хронике" есть профессионалы, которые лучше
вас разберутся в материале и подадут его более эффектно, но эти издания
выходят раз в месяц. А остывшее блюдо теряет всю свою привлекательность.
Теперь что касается моего личного интереса. Я работаю в правоохрани-
тельных органах, и мне небезразлична судьба агентурно-оперативной дея-
тельности. К сожалению, при существующем сегодня положении вещей судьба
эта незавидная. И я хочу сделать все, чтобы переломить сложившуюся тен-
денцию, в том числе и организовать кампанию в средствах массовой инфор-
мации, которая заставила бы наших руководителей наконец задуматься о
том, что система раскрытия преступлений и розыска преступников развали-
вается на глазах.

Это показалось Баглюку убедительным. Во всяком случае, ему уже прихо-
дилось встречать таких людей, которые пытались бороться за идею при по-
мощи скандалов в прессе. Правда, эти идеи были всегда политическими, а
не сугубо профессиональными... Зато материальчик можно будет сделать -
прелесть! Пальчики оближешь.

* * *

Юра Коротков приходил на работу очень рано. Обстановка дома была не-
выносимой, и он обычно старался встать, позавтракать и уйти до того, как
проснется жена, чтобы не нарываться на очередной скандал и не портить
себе настроение на весь день. Сегодня он тоже пришел пораньше и уже без
четверти восемь сидел в кабинете, который занимал вместе с Колей Селуя-
новым, и переписывал на чистые листы ту информацию, которую сумел соб-
рать за вчерашний день. Информация эта записывалась по ходу на самые
разнообразные клочки и обрывки бумаги, сигаретные пачки, обертки из-под
шоколадок и прочие "бумажные носители".

В десять минут девятого звякнул внутренний телефон.

- Юрий Викторович, - послышался голос Мельника, - зайдите ко мне.

Коротков с удивлением глянул на часы и отправился к начальнику. Вла-
димир Борисович встретил его ледяным молчанием. Только швырнул на длин-
ный стол для совещаний какую-то газету и встал у окна, повернувшись к
Короткову спиной. Юра взял газету, недоуменно пробежал глазами по заго-
ловкам и наткнулся на тот, который был выделен ядовито-зеленым маркером:
"Трупы на свалке". Материал был приличным по объему, занимая целый "под-
вал" на второй полосе. И начинался довольно эффектно.

- Он мне сказал: "Я знаю, что это ты убил. Может быть, я не сумею это
доказать, но я все равно это точно знаю..."

Красивый оборот, не правда ли? Перед вами расшифровка диктофонной за-
писи признания в убийстве, совершенном в девяносто пятом году. Молодой
человек по имени Никита (фамилию мы пока не называем) сразу же попал в
поле зрения уголовного розыска, был задержан и в течение почти месяца
интенсивно допрашивался. Более того, как мы с вами теперь знаем, сотруд-
ники милиции были уверены в том, что убийца - он. Знали это совершенно
точно. Знали - и... отпустили Никиту.

"Как же так?" - спросите вы. Почему же отпустили, если точно знали,
что он виновен? Разве Никита был крутым мафиози и сумел всех купить?
Нет. Он был обыкновенным молодым человеком, связанным с криминальной
группировкой, но далеко не самой мощной. Может быть, у него влиятельные
родители, которые сумели организовать давление в духе хорошо известных
традиций "телефонного права"? И снова я отвечу: нет. Мама у Никиты рабо-
тает врачом в детской поликлинике, а отца нет уже много лет. Так в чем
же дело? Почему он оказался на свободе?

Ответ прост. Никиту завербовали. Милиционеры сделали вид, что не мо-
гут найти доказательств его вины, скрыли эти доказательства от следствия
и отпустили убийцу. А взамен получили информатора, осведомителя, который
держал их в курсе дел той группировки, к которой принадлежал. Видите,
как все просто?

Никита честно работал на милицию, трудился в поте лица. Постепенно
группировка некоего Усоева (а принадлежал Никита именно к ней) начала
распадаться. Некоторых членов очень удачно брали с поличным на всякой
ерунде. В рядах преступников начались разброд и шатание, группировка ос-
лабевала на глазах, и ее несколько месяцев назад прибрал к рукам другой
авторитет, покруче и помощнее. Никите в новой "семье" места не нашлось.
И именно поэтому он перестал быть нужным милиции. Не можешь давать ин-
формацию - катись на все четыре стороны, не путайся под ногами.

И ладно бы, если бы черная неблагодарность милиционеров ограничилась
только этим. Так ведь нет. Они даже не позаботились о том, чтобы факт
сотрудничества Никиты с уголовным розыском не стал достоянием гласности.
И разумеется, слухи достигли заинтересованных ушей. В преступной среде
измен не прощают, это вам, господа хорошие, не семейная жизнь. Никита
забеспокоился, почувствовав, что вокруг него становится "горячо". И ки-
нулся за помощью. К кому? Да к кому же еще ему бежать за защитой и сове-
том, как не к тому оперативнику, на которого он работал и которому давал
информацию! Мы располагаем записью и этого разговора, из которого вам
кое-что станет понятным.

- Алло, Юрия Викторовича можно?

- Слушаю.

- Моя фамилия Мамонтов. Никита Мамонтов. Вы меня помните?

Неуверенно:

- Нет, не припоминаю.

- Убийство на Павелецком вокзале. Ну как же, Юрий Викторович... Вы
мне и телефоны свои оставили, чтобы я звонил, если что.

- А, да, вспомнил. И что вы хотите?

- Мне нужно с вами встретиться.

- Зачем?

- Это очень важно. Пожалуйста... Я не хочу по телефону. Это очень
важно.

- Ладно, давайте в половине двенадцатого на "Чертановской". Сможете?
Выход из последнего вагона, в тоннеле, возле лотерейного киоска. Знаете,
где это?

- Да. Спасибо вам..."

Как видите, дорогой читатель, некий, сотрудник уголовного розыска по
имени Юрий Викторович вовсе не рвался встречаться со своим ставшим уже
ненужным агентом. Более того, он довольно успешно делал вид, что вообще
не помнит Никиту Мамонтова и не знает, кто это такой. Никита, чувствуя
дышащую в затылок опасность, не просто просит о встрече - умоляет, чуть
не плачет, а его милицейский шеф цедит слива сквозь зубы и милостиво
соглашается.

Милая картинка, не правда ли? Только сейчас, господа хорошие, она пе-
рестанет быть милой. Потому что Никиту нашли мертвым. В собственной
квартире. В этот же день. Кому-то очень не понравилось, что он хочет
встретиться с сотрудником уголовного розыска. А может, это не понрави-
лось самому Юрию Викторовичу? Вероятно, не случайно он первым оказался
возле тела бывшего агента. Агента, который теперь стал ненужным, но
слишком много знал."

На этом фактологическая часть статьи заканчивалась, и дальше шли пуб-
лицистические размышлизмы на тему о том, какая милиция плохая, не бере-
жет агентов, которые жизнью рискуют, помогая раскрывать преступления. В
тексте было великое множество намеков на то, что в устранении ставших
ненужными агентов заинтересована и сама правоохранительная система, а не
только преступный мир. Коротков снова нашел в тексте то место, где при-
водился его телефонный разговор с Мамонтовым. Да, все точно, слово в
слово. Неужели он звонил ему по чьему-то приказу с телефонного аппарата,
имеющего встроенный магнитофон?

- Я жду ваших объяснений.

Голос Мельника был холоден и скрипуч, как старый ржавый нож.

- У меня нет объяснений.

- Совсем нет? Вам нечего мне сказать?

- Я не понимаю, как это произошло. Но я могу рассказать то, что знаю.

- Вы не понимаете? - Мельник повысил голос. - Происходит расшифровка
агентуры, вашей, Юрий Викторович, агентуры, а не чьей-нибудь, а вы не
знаете, как это произошло? Позвольте спросить, кто же еще, кроме лично
вас, мог знать имя агента?

- Вы ошибаетесь, - Юра старался говорить спокойно, но это ему плохо
удавалось. - Никита Мамонтов никогда не состоял у меня на связи. Он не
был моим агентом.

- Юрий Викторович, вы сами прекрасно понимаете, что это голословное
утверждение. Я могу проверить все ваши документы по агентуре, и если я
не найду там упоминания о Мамонтове, это все равно не будет означать,
что он не сотрудничал с вами. Мы с вами не первый день на свете живем и
отлично знаем, сколько у оперсостава не оформленной должным образом
агентуры. Давайте пройдемся последовательно по тексту статьи. Вы работа-
ли с Мамонтовым в девяносто пятом году?

- Так точно.

- Вы действительно были уверены в его виновности?

- Да.

- Почему не нашли доказательств?

- Там все упиралось в свидетельские показания. Со свидетелями хорошо
поработали люди Усоева, и мы ничего не смогли сделать. С точки зрения
криминалистики убийство было совершено безупречно грамотно. Представьте:
по перрону сплошной массой движется толпа людей, сошедших с поезда, а ей
навстречу бежит другая толпа, потому что на соседний путь этой же плат-
формы подали пригородную электричку. В таких условиях выявить следы,
пригодные для идентификации, невозможно. Выстроить обвинение можно было