мехнулся и подмигнул, как своему. Попову стало противно и непереносимо
стыдно, он покраснел.
рульно-постовую службу. Первым наставником стал костистый, с выступающей
челюстью сержант Клинцов - старший экипажа. Два года они мотались по го-
роду на ПА-13, первыми прибывая в горячие точки, растаскивая пьяные дра-
ки, отбирая опасные железки у невменяемых, готовых на все хулиганов, за-
талкивая сопротивляющихся задержанных в заднюю дверь разболтанного "УА-
За", охраняя места кровавых происшествий до приезда следственной группы.
Особенно нравился Валере поиск "по горячим следам", когда, зная приметы
преступников, надо вычислить пути их отхода и, прочесывая район квадрат
за квадратом, обнаружить, догнать, пресечь сопротивление и задержать не-
годяев.
состоятельность и постепенно стирали стыд двухлетнего отсиживания за чу-
жими спинами в "теплом месте" ташкентского госпиталя. Единственное, что
омрачало мироощущение милиционера Попова, это обилие насилия, с которым
приходилось сталкиваться каждый день. И если к насилию с той, противос-
тоящей закону, стороны он был готов и воспринимал как должное, то наси-
лие со стороны блюстителей порядка вызывало двоякие чувства.
лось бы заставить бытового хулигана Григорьева бросить топор и сесть в
зарешеченную клетку "собачника", поэтому удар в пах, нанесенный ему сер-
жантом Клинцовым, был оправдан как вынужденное зло. Но когда по пути к
машине в темном подъезде Клинцов начал обрабатывать мощными кулаками
грудь и живот задержанного, а напоследок дважды шваркнул его головой о
стену, Валере стало стыдно и страшно, он попытался остановить напарника,
чем вызвал озлобленное недоумение: "Если не прочувствует, сука, то в
следующий раз и впрямь зарубит!"
ние к ловкому, знающему службу и бесстрашному Клинцову.
затащил на стройку молодую девчонку и, угрожая бритвой, пытался изнаси-
ловать. Девчонка кричала, кто-то из прохожих набрал 02, патрульный авто-
мобиль подоспел вовремя, и Фазан, полоснув потерпевшую по лицу, бросился
бежать. Вместо "проходняка" он заскочил в тупик, там, у глухой стены за
мусорными баками, его и настигли.
по-блатному цедил Фазан. - Один свидетель не в счет, да и не будет она
вякать, глаза побережет. Никакой прокурор меня не посадит...
Раздался вязкий шлепок, и Фазан с болезненным стоном согнулся. - Не ну-
жен он мне, козел вонючий. - Сержант сделал еще несколько движений. Фа-
зан упал на колени, потом, утробно урча, завалился на бок. - Я без про-
курора и без суда с тобой разберусь...
бежавшись, наносил мощный, тщательно нацеленный удар, отходил на нес-
колько шагов, снова бросался вперед... И хотя в душе Валерия шевелилось
подобие протеста, он понимал, что Клинцов избрал самый действенный в
данной ситуации путь борьбы со злом.
лоб. - Смотри, Валера, вот он, оказывается, где... Видно, возмущенные
прохожие не смогли сдержаться... А может, ребята этой девчонки - он ведь
ей щеку здорово распанахал... Похоже, больше не будет к женщинам лезть -
они ему яичницу сделали. Давай-ка лучше вызовем "скорую", пусть им док-
тора занимаются.
хлопнул коллегу по плечу:
тухлое. Но и гулять ему среди людей нельзя. Как считаешь, правильно?
людей вооруженному бритвой Фазану нельзя. Напарник расценил этот кивок
как одобрение всего происшедшего. Вряд ли Валера так же однозначно одоб-
рял превращение задержанного в котлету. Но, безусловно, Фазан получил
то, что заслужил.
ву прошел, но что-то удерживало от окончательного сближения, хотя сер-
жант явно стремился к дружбе.
вал он, как из двустволки целясь круглыми, глубоко посаженными глазами.
- Будем заодно - нам и эти не страшны, - он кивнул на темную улицу, - и
те!
Они друг друга в обиду не дают! И нам надо вот так держаться. - Клинцов
намертво сцепил крепкие пальцы. - Тогда ни на ножи не поставят, ни в ка-
меру не бросят!
Клинцова было не способом сломить зло, а самоцелью. Умелые, тренирован-
ные кулаки с одинаковой яростью обрушивались на доставшего нож грабителя
и на безобидного пьянчужку, замешкавшегося при посадке в "собачник".
умел думать за преступника и, что злило больше всего, не хотел учиться,
предпочитая избегать сложной работы или выполнять ее кое-как, для отче-
та. Больше всего он любил подкатить к ресторану перед закрытием и "раз-
бираться" с пьяными. Попов понял, что в такие минуты сержант любуется
собой: сильным, властным, могущественным, перед которым заискивают муж-
чины, которого упрашивают женщины, который может решить, как захочет:
отпустить или задержать, прочесть нотацию или сдать в вытрезвитель, об-
ругать или "замесить" в темном чреве "УАЗа".
даже не считал нужным скрывать свое отношение к напарнику, стал одерги-
вать его, не давать куражиться над людьми. Тот истолковал происшедшую
перемену по-своему. Попов к тому времени окончил заочно первый курс юр-
фака, а у Клинцова за спиной имелось семь классов с вечными двойками,
постоянными упреками учителей да руганью замордованной жизнью матери.
Комплекс неполноценности он преодолевал унижением тех, кто оказывался
зависим, а Попов мешал этому, значит, все ясно: выскочка и чистоплюй хо-
чет взять над ним верх, показать свою образованность, доказать превос-
ходство, получить лычки старшего сержанта и назначение старшим экипажа.
"Вот сука! - ругнулся Клинцов про себя. - Ну ладно! Поглядим..."
асфальте потерпевший уже терял сознание.
ню. Рука была темной и блестящей.
чил на пустырь, заставленный угловатыми коробками гаражей. Он был наст-
роен на долгую гонку в мертвом железном лабиринте и, когда с трех сторон
к нему метнулись стремительные тени, даже не успел испугаться. Страх
пришел в следующую секунду, когда он понял, что Клинцов отстал, чего
раньше никогда не случалось, и он один против трех опьяненных кровью и
удачей хищников.
достал пистолет, хотя обычно этого не делал, и рефлекторно дважды вдавил
спуск. Вспышки пламени ослепили, от неожиданного в ночной тишине грохота
звенело в ушах.
ность, тот сложился пополам, какая-то железка звякнула о гравий. Соу-
частники, наверное, решили, что он убит, один, присевший от неожиданнос-
ти, так и остался сидеть, закрыв голову руками, второй послушно упал на
живот.
тервенело пнул лежащего каблуком в висок.
но спрятал пистолет в кобуру.
машине.
Злость прошла. В конце концов, это Клинцов научил его, заступая на де-
журство, в нарушение инструкции досылать патрон в патронник: "Лучше по-
лучить выговор в послужной список, чем кусок железа в брюхо!" И пришед-
шийся кстати удар - тоже клинцовский. И дикий, пугающий выкрик... Можно
считать, что сегодня напарник, вопреки своей воле, спас ему жизнь... Но
работать вместе им больше нельзя.
рес у начальства.
своего кабинета. - Не бойся, рассказывай все как есть. К нам на Клинцова
сигналы поступали, только доказательств не было...
ное ожидание доноса, ставка на него как на источник "компромата"...