кричать "ура". В сонном полупустом поселке отчаянно лаяли собаки.
разноцветным хлопушечным конфетти, вернулись в дом, погасили свет, зажгли
свечи. Катя так и не поняла, сколько же здесь народу. Мелькали знакомые и
незнакомые лица. Под лирическую композицию Фредди Меркури медленно качались
пары. Катя обнаружила, что танцует-с Глебом, в огромных валенках, в шелковом
вечернем платье. Его губы щекотно шептали ей на ухо что-то смешное и
ласковое, его руки, такие знакомые, теплые, прикасались к ней бережно,
держали надежно, согревали и заставляли забыть обо всем плохом, холодном,
грязном. Ничего страшного не произошло. Ничего страшного...
калашниковской даче было газовое отопление, дом прогревался весь целиком,
всем хватило места, чтобы уединиться. Какая-то очередная девочка ушла
плакать по Глебу на заснеженное крыльцо, но кто-то одинокий и великодушный
бросияся ее согревать, утирать горькие слезы.
спальне родителей Глеба, давно нет никакой музыки, они стоят, обнявшись,
прижавшись друг к другу, и за окном падает медленный крупный снег. Они не
успели опомниться, а уже целовались, и ловкие пальцы Глеба вытаскивали
шпильки из Катиных волос, расстегивали "молнию" шелкового платья, и мягкие
губы жарко скользили по длинной Катиной шее, по тонким ключицам.
прочее. Высокие валенки народного артиста Константина Калашникова застыли,
как солдаты на посту, у старой, потертой тахты.
гостей уже уехал, кто-то отправился гулять. В доме стояла тишина. Катя
хотела встать, умыться, сварить кофе, но Глеб притянул ее к себе, и все
повторилось, уже без лихорадочной ночной спешки, без страха и сомнений.
состариться...
холодной кухне, Катя поймала себя на том, что ту первую их ночь, тот Новый
год, она помнит отчетливей, чем все последующие годы сложной семейной жизни.
И пусть все грязное, ужасное, что было потом между ними, исчезнет,
забудется.
нет и не будет никогда. Вот его любимая чашка, он привез ее из Англии, с
Бейкерстрит, пил чай только из нее. В прихожей, в зеркальном шкафу, висят
его вещи. Жанночка недавно убрала все летнее на антресоли, достала плащи,
куртки, осенние ботинки... А подушка в спальне хранит его запах, и короткие
жесткие волоски остались в сетке электробритвы. Господи, сколько всяких
теплых мелочей, сколько обыденной ерунды остается после человека, и все это
согревает, заставляет больно сжиматься сердце - если, конечно, человека
любили, если простили ему плохое и помнят только хорошее.
живого.
холода, прошлепала босиком в ванную. Мало того, что этот Князек-браток
храпит, он еще и окна распахивает на всю ночь. Свежий воздух ему подавай для
здорового сна. А уже сентябрь, и к утру комната так выстужается, что у
бедной Лялечки зубы стучат.
Княжеский громкий храп был слышен даже в ванной, перекрывал звук бьющей из
крана горячей воды. Ляля брезгливо поморщилась, заперла дверь на задвижку,
потянулась перед огромным, от пола до потолка, зеркалом, которое стало уже
слегка запотевать от пара. Сквозь тонкую дымку Ляля выглядела еще красивей,
еще соблазнительней.
Настоящий стриптиз отличается от порнухи именно загадкой и флером. Но кому
это объяснишь? Грубым жадным мужикам, которые пускают слюни, глядя на
вкусное Лялечкино тело? Да что они понимают? Им за их деньги надо все, прямо
сейчас, в полном объеме. Что им тонкая, изысканная красота древней, как мир,
эротической игры? Двигай бедрами, тряси бюстом, голову запрокидывай,
изображая грубый кайф, - и порядок, все довольны, готовы платить, карманы
готовы вывернуть.
несправедливо. Кругом столько пошлости! Ну почему она, Лялечка, с ее
красотой, с ее тонкой возвышенной душой, каждый вечер должна раздеваться
перед грубыми братками? Чем она хуже всяких там мисс, супермоделей и
кинозвезд? Да ничем. И ноги у нее длинней, и талия тоньше, и форма груди
совершенней. А уж о лице и говорить нечего. Все эти супермодели, если
приглядеться внимательней, рядом с Лялечкой просто кикиморы болотные,
крокодилицы. Однако сейчас время пошлости, никто не ценит настоящую красоту.
миллиардеры, дипломаты, президенты, голливудские актеры и прочие
знаменитости. Лялечка идет мимо с хрустальным бокалом на тонкой ножке в
одной руке, с длинной сигаретой - в другой. Корпус чуть изогнут, плечи
отведены назад, подбородок вверх, нога вперед от бедра, на нежной шее -
старинное бриллиантовое колье в платиновой оправе. Она ни на кого не
смотрит, думает о своем, о возвышенном, а все вокруг бледнеют и падают,
сраженные любовью.
лакеями в ливреях. Яхта причаливает к острову, на острове - вилла. Нет,
почему вилла? Замок, старинный, родовой, с каминами и портретной галереей
мрачных царственных предков.
знаменитостями. Всякие звезды, фотомодели - просто наглые самозванки. Они
пользуются незаслуженно тем, что по праву должно принадлежать ей, скромной
стриптизерке Лялечке Рыковой, самой красивой женщине в мире.
нежная, чтобы раздеваться каждую ночь перед поддатыми мужиками. Однако
ничего другого она не умеет. А стритиз танцует отлично. И платят ей неплохо,
и мальчики из охраны зорко следят, чтобы руками Лялю просто так, бесплатно и
несанкционированно, никто не трогал.
Ночной клуб, конечно, не самое лучшее место, но и не худшее. Если хозяин и
подкладывает ее иногда под нужных людей, так тоже ведь не бесплатно. И не
как простую подстилку, а обязательно с каким-нибудь хитрым заданием. Ляле
это нравится. Она чувствует себя не только красивой, но и умной.
жизнь за нее отдать, демонстрировал восточный княжеский размах, в ногах
валялся, песни пел старинные грузинские под гитару, но деньги при этом
считал очень аккуратно.
Крючок должен быть надежный, денежный. И Ляля справилась, раскрутила
Нодарика на "блэк джек", хотя он поначалу от зеленого сукна шарахался как от
чумы. Рассказывал, что прадедушка, грузинский князь, офицер, проиграл
казенные деньги и застрелился. А в предсмертной записке завещал всем своим
благородным потомкам не прикасаться к картам. Кто прикоснется, тот сразу
будет проклят.
разговаривал с кем-то. Сначала Ляля решила, что по телефону. Слов она
разобрать не могла, но интонация и голос Нодарика ей не понравились. Что-то
случилось. Князь говорил быстро, возбужденно, с сильным акцентом. Она давно
заметила: грузинский акцент у него появлялся в минуты волнения и страха.
Потом раздался тихий грохот и короткий сдавленный стон. Лялю как током
шарахнуло. Нодарик был не один в квартире.
только по грохоту, стону и ужасу, который дрожал в осипшем голосе Князя, но
и по вкрадчивым, совсем тихим голосам незваных гостей. Кто они? Сколько их?
Чего хотят? Лялю от них отделяла всего лишь тонкая дверь ванной комнаты,
пока что запертая на задвижку, но в любую минуту ее вышибут ногой. Может,
это люди Лунька? Однако с чего бы Лунек прислал своих "быков" к Ляле домой
ранним утром? Князь и так прочно сидит на крючке... А если это Голубь? Он
ведь запросто мог узнать, что его человека подсадили на крючок с Лялиной
помощью.
Пальцы дрожали. Если это люди Голубя, тогда плохо. Хуже некуда. И что теперь
делать?
а по двери уже кто-то шарахнул ногой. Задвижка отлетела. Ляля вздохнула с
облегчением. На пороге ванной стоял Митяй, один из боевиков Валеры Лунька.
ломать? Постучать нельзя?
спальню. Голый Нодарик валялся на полу. В кресле сидел сам Лунек. Его
жесткие, холодные прищуренные глаза смотрели прямо на Лялю. Тонкие губы были
неприятно поджаты.
колючими прищуренными глазами.
желтые.
может, объяснишь, в чем дело?
простонал с пола. Ляля не поняла, когда они успели его так отделать.
Спасибо, крови нет, ковер в спальне дорогой, светлый, потом никакими
Зыков Виталий
Херберт Фрэнк
Посняков Андрей
Володихин Дмитрий
Пехов Алексей
Глуховский Дмитрий