оградой. Карл глядел на скучные лица своих родителей и думал о том, что он
последний из рода фон Майнхофф. Последний и единственный потомок великого
воинственного Зигфрида в этом пошлом, тупом бюргерском мире.
Глава 5
Эйлат, январь 1998 года
негромко переговаривались горничные. Алиса открыла глаза. Без пятнадцати
одиннадцать. Максимкина кровать была пуста. На тумбочке жалобно попискивала
электронная игрушка, а из-под скомканного одеяла выглядывала ушастая голова
старой плюшевой обезьяны, с которой ребенок не расставался с четырех лет.
внутренний двор, отодвинула штору. День был теплый и солнечный. В бассейне
плескалось человек десять, и среди них она сразу заметила сына. Он пытался
закинуть мяч в высокую баскетбольную корзину.
темноволосый мужчина.
мяч.
английский", - спокойно подумала Алиса и, сладко потянувшись, отправилась в
душ.
вчерашней забегаловке не было. Все хорошо. Все отлично. Надо забыть про
вчерашний призрак в грязной закусочной. Он действительно призрак, выходец с
того света, существо из другой реальности, которой больше нет и быть не
может в ее жизни. Надо взять себя в руки и начать наконец отдыхать в свое
удовольствие.
блузку из плотного шелка, расчесала прямые пепельно-русые волосы, доходившие
почти до пояса, быстро оглядела себя в огромном зеркале стенного шкафа и
осталась довольна. Как сказал мудрый Козьма Прутков, хочешь быть счастливым,
будь им. Глупо тратить драгоценное время отдыха на призраков, на дурные
предчувствия и головную боль.
подойдя к краю бассейна.
голова показалась у бортика.
аквалангом, - радостно сообщил он, вылезая из бассейна, - ты мне
разрешаешь?
акваланга. - Алиса закутала сына в огромное гостиничное полотенце.
холодная...
такой классный, он, кстати, приглашает нас на завтрак. Мам, ну пожалуйста! Я
английский подтяну. Ты же сама говорила, без разговорной практики нельзя
выучить язык.
воспитательный синдром? - буркнул ребенок, передернув плечами, скинул
Алисину руку.
если бы так сильно хотела понырять, - заметила Алиса.
трусиха, к тому же у тебя приступ вредности!
тебе точно не видать. Так зубы чистил или нет?
видно будет.
имелось все необходимое - электрическая плита, набор кухонной посуды,
микроволновая печка с грилем.
в отличие от тебя, мамочка, не такой дикий и легко схожусь с людьми.
улыбался.
нырять? - Он шагнул в номер, не дожидаясь приглашения. - Надо было сначала у
вас спросить.
казалось таким жестким. На нем были светлые холщовые брюки, бежевая рубашка
с короткими рукавами. Широкие плечи, темные короткие волосы, небольшие
залысины над высоким лбом. Карие глаза смотрели на Алису с явным мужским
интересом, даже с восхищением.
сексуальное домогательство, - усмехнулась про себя Алиса, - а за такую
настырность могла бы подать в суд".
прочитав ее мысли, - но мне ужасно неуютно здесь в одиночестве. В Детройте у
похожи. Разумеется, это ничего не значит. Если вам неприятно мое общество, я
уйду сию же минуту и больше ни разу вас не побеспокою.
общество! А потом ребенок будет на меня дуться всю оставшуюся неделю. Я ведь
не могу часами играть с ним в мячик в бассейне и тем более нырять с
аквалангом. Максимка, вероятно, успел сообщить: мама не умеет плавать и не
любит играть в мяч".
она вслух с любезной улыбкой.
вегетарианка?
одиночестве, если вам неуютно?
корпорации, которой принадлежит сеть американских гостиниц "Холидей-инн" по
всему миру. Я никогда раньше не был в Израиле, решил устроить себе небольшой
тайм-аут, поплавать в Красном море и заранее выторговал у своего начальства
недельку отдыха.
Алиса, - а вы поселились в этом отеле. Наверное, в "Холидей-инн" могли бы
жить бесплатно.
системы апартаментов, нет номеров с кухней. А я люблю готовить. В Детройте я
даже хлеб себе пеку сам. Между прочим, именно поэтому от меня ушла жена два
года назад. Она тоже обожала готовить, и мы дрались до крови за право стоять
у плиты.
щенячьей улыбкой.
Алиса, - особенно в стране, где нет свинины и нельзя съесть ни кусочка
ветчины, ни нормальной сочной сардельки".
***
Унылая пустыня, нагромождение бесформенных глыб известняка и песчаника, и
посередине - город, до сих пор напоминающий военное поселение на
оккупированной арабской территории, хотя арабов отсюда изгнали еще в 1948
году.
бедуины, закутанные в экзотическое грязное тряпье с головы до пят,
пропыленные военные грузовики и джипы на улицах.
исследований, мрачное строение, окруженное колючей проволокой, сторожевыми
вышками и мертвой зоной пустыни.
суетились. Владельцы маленьких кафе убирали с улиц столы и стулья, терли
щетками со специальной пеной плиты тротуара, опускали жалюзи. В
продовольственных лавках, которые еще оставались открытыми, шла спешная,
немного нервозная торговля. Жители закупали еду на ближайшие сутки.
вечера, до первой звезды, все будет закрыто. Работать в это время - великий
грех. Далеко не все жители города были правоверными иудеями. В Беэр-Шеве
жили люди из семидесяти стран, переселенцы из Румынии, Польши, Марокко,
Аргентины, бывшего Советского Союза, и много другого пестрого разноязычного
народу. Но древний обычай соблюдался аккуратно.