Чтение 8–й страницы книги ~Бешенная~

- Про Сатану и измену - точно. А подробно не разобрала.

- И что потом?

- Ну, я и думаю - тоже мне, нашелся козел! С такой харей к такой девочке приставать... Взяла трубку, накрутила "ноль два" и говорю: тут у нас но двору бродит хулиган с неприятной мордой, со шрамом, воротник поднят, к женщинам пристает... Они быстренько спросили адрес, фамилию и тут же отключились, сами трубку бросили...

Все-таки дежурная часть сработала оперативно, отметила Даша. Машину послали моментально. Но он успел... Все решила минута-другая. Однако дерзости, в самом деле, выше крыши...

- Ну вот... - продолжала девчонка. - Тут суп согрелся, я этого зануду стала кормить, потом хлеба ему дала, а когда опять глянула в окно, мужика уже не было. А машина стояла, только сверху-то не видно, сидит там кто, или нет, сами посмотрите...

Даша вышла в кухню. Анжелика ннчуточки не врала - в свете фонарей Даша четко распознавала среди собравшихся вокруг машины тех, кого знала в лицо. А вот рассмотреть, сидит ли кто в "Хонде", и в самом деле отсюда невозможно...

- Минут через несколько приехала милиция, - сказала Анжелика, когда Даша вернулась в комнату. - И понеслось - одна за другой, милиция начала но лестницам носиться, ко мне вот этот парень постучался, я тут же все и выложила...

Даша задала еще пару обычных в такой ситуации и. в общем-то, ненужных вопросов. Дала девчонке прочитать-подписать, предупредила, что вызовет при нужде и направилась к выходу.

- Значит, это и есть тот, с шарфиками? - догнала ее юная Анжелика. - Я ж газеты читаю...

- Похоже, - сказала Даша.

- Он же меня видел, я ж теперь - свидетель, как в кино...

"И верно, - подумала Даша. - Возле квартиры Казминой, правда, "черный" не появлялся, но кто его знает..."

- Вот мой телефон, - сказала она, черкнув на листке блокнота. - А это - номер райотдела. Глазок, я вижу, есть, цепочка тоже... Не открывай сгоряча, глядишь, и обойдется.

- А вы его долго ловить будете?

- Постараемся побыстрее, - сказала Даша, бодрясь перед юным созданием. - Если еще раз увидишь - узнаешь?

- Да должна бы...

- Я к тебе потом пришлю человека, - сказала Даша. - Есть у нас что-то вроде портрета, посмотришь. Ну, счастливо. Посматривай в глазок, непременно...

И, уже выйдя на площадку, остановилась вдруг, сказала громко:

- Идиоты!

- Кто? - спросил Архипенко.

- Мы, - кратко ответила Даша. - Только тебя это не касается, то бишь к тебе это не относится... Давай протокол и спасибо за помощь. Если что - свяжусь...

На лестнице уже было тихо и пусто. В подъезде подпирали стену Толя с Косильщиком.

- Вот, - Толя протянул список. - Сорок четыре квартиры. В восьми так и не открыли. Жильцы пяти, тут отмечено, которых, видели Ольминскую возле подъезда, в лифте или на лестнице, когда, сколько раз - все записано. "Черного" никто не видел.

- Как обычно, - устало сказала Даша. - А мы ведь идиоты, господа. Все трое. Если считать со Славкой и шефом - все пятеро. Чего при убитых не хватало, при всех троих? Ну? Сыскари... Часов при них не хватало, вот что. И никому в голову не пришло... Так, Артемьева все равно сейчас привезут... А если Слава на месте разберется? Придется кому-то ехать...

Оба ее подчиненных, еще плохо представляя, в чем дело, сделали шаг вперед. Даша колебалась - кому поручить серьезную работу, кому проверять пришедшую ей в голову после разговора с Глебом блажь? А что тут думать? Пусть Косильщик проверяет блажь, ясное дело...

- Толя, - сказала она, - езжай к Артемьевым. Есть там Славка или уже справился - неважно. Узнай, носила ли Артемьева часы, или не было у нее такой привычки. Потом поедешь к любому из знакомых Шохиной, лучше к нескольким, и поспрошай то же самое. У Ольминской часов тоже нет, я помню, - но тут уж я сама...

Подождав, когда Толя выйдет, повернулась к Косильщику и постаралась, чтобы ее тон был как нельзя более сухим, приказным:

- Сережа, а ты поезжай в контору, возьми личные вещи Шохиной и Артемьевой. Не одежду, а именно вещички, все, что было в сумочках. И разбери на мелкие кусочки, возьми в дежурной части перочинный ножик, отвертку, что ли... На мелкие кусочки, понял? На составные части. Представь, что ищешь бриллиант или... ну я не знаю, спичечную головку. Если останется время, а меня еще не будет, проверь и одежду - швы, уголки...

Слава богу, он не вступал в дискуссии и не задавал вопросов - молча кивнул и направился к одной из щедро закрепленных за ними машин. Облегченно вздохнув, Даша направилась к "Хонде" по перепаханному колесами влажному снегу.

...Оказалось, что не всякая блажь вредна для дела. Когда Даша вошла в свой крохотный кабинетик, Косильщик и Митрохин из НТО, сдвинув головы, разглядывали нечто лежавшее на столе, посреди разномастных кусочков яркой пластмассы, выдавленной на клочки бумажки разноцветной губной помады и маленьких зеркал, выломанных из пудрениц. Косильщик, услышав стук двери, поднял голову и уставился на Дашу не то что удивленно, восхищенно:

- Как ты узнала?

- Дедукция, - с ходу ответила Даша, чтобы не ронять авторитет в глазах подчиненного. Повесила куртку на вешалку и подошла к столу: - Нашли, значит?

- она представления не имела, что там отыскалось, но сердце приятно защемило

- знакомый каждой гончей спазм...

Майор Митрохин осторожно взял со стола ярко-красное полушарие - основание пудреницы.

- Шохиной пудреница? - спросила Даша, напрягши память.

- Ага, - сказал Косилыцик, все еще поглядывая на нее с уважением. - А больше ничего, хоть я все по кусочкам разломал.

- Зато какая находочка... - самодовольно сказал Митрохин. - Представления не имею, что у вас тут крутится, но уловчик примечательный...

Даша села, забрала у него обломок пудреницы, присмотрелась внимательно. На дне красного полушария чернел прямоугольный предмет - длиной и шириной с безопасную бритву, толщиной с одноразовую зажигалку. К пластмассе он был прочно и надежно прикреплен несколькими припаянными лапками - тоже, кажется, пластмассовыми. Даша осторожно покачала его мизинцем - нет, держится прочно, даже не колыхнулся... Загадочный предмет был разделен пополам углубленной линией, и к краю полусферы от него тянулись три гибких проводка.

- Магнитофон, - сказал Митрохин. - Мэйдин Джапан. Возьми лупу, вон там четко клеймо видно... Один проводок - от микрофона, два других - определенно "включать" и "выключать". Сенсоры, достаточно одного прикосновения. И расположены в таких местах, что случайно никак не притронешься. Видишь? А судя но тому, как аккуратно все сделано, пудреница изначально была задумана как шпионский инструмент.

- Почему - шпионский? - спросила Даша.

- Ну, так, к слову. Скажем - потаенный... В общем, его, зуб даю, не вмонтировали потом. Пудреница с самого начала была с сюрпризом. Видел я такие штучки в импортных каталогах. В нашей системе, если и есть, только в столицах... Гляди.

Он взял авторучку и ткнул наконечником в едва заметную светлую точку. Отскочила крохотная крышечка, выдвинулась вовсе уж микроскопическая кассетка.

- Эй, поосторожнее! - охнула Даша. - Вдруг запись сотрется, если там запись есть...

Митрохин поймал кассетку пинцетом, огляделся, снял с лежавшей тут же сигаретной пачки целлофан и аккуратно упаковал туда добычу.

Зазвонил телефон. Даша, сидевшая ближе всех, сняла трубку.

- Прыгай в тачку и возвращайся в шикарный домик, - сказал Воловиков, и тут же запищали гудки.

Даша схватила с вешалки куртку, но все же задержалась в дверях:

- У нас найдется аппаратура, чтобы прослушать эту блошку?

- Да вряд ли, - сказал Митрохин. - Разве что на Черского, и то я сильно сомневаюсь... У частных сыскарей, разве что, они-то роскошествуют, черти...

- Сергей, из кожи вон выпрыгни, а магнитофон мне под эту штучку найди, - распорядилась Даша, прикрывая за собой дверь.

Глава восьмая. Сюрпризы чередой.

У "свечки" на Каландаришвили уже не было скопища милицейских машин - и "Хонды" не было. Зато торчал белый "Москвич", высочайше пожалованный Славе в рамках начальственных щедрот. А вот Воловиков припозднился.

Даша открыла заднюю дверку, плюхнулась на сиденье, бросила рядом шапку и огляделась:

- Надо же, какие мы все стали моторизованные... Жаль только, что ненадолго.

- У меня пока приказа не было от вас открепляться - сообщил водитель в штатском, тот самый сержант. что подал идею насчет перевернутого креста.

- Будет, милый... - вздохнула Даша. - У тебя пушка есть? При себе, я имею в виду?

- Ну, - он поднял свитер и продемонстрировал кобуру.

- Тогда иди погуляй, - сказала Даша. - Видишь иномарки у "Пельменей"? Так вот, погуляй мимо и запомни номера - да "срисуй" их нахально, вовсе даже демонстративно, и пушку из-под свитера предъяви на обозрение, заправь, что ли, свитер в штаны, прекрасно видно будет. А кто привяжется, покажи на этот лимузин и скажи, что ты человек маленький, всех чинов - одни лычки. Зато в машине сидит Рыжая... Марш.

Сержант без всякого энтузиазма поперся выполнять поручение.

- Ну? - спросила Даша.

- Двадцать восьмая серия "Бриллианта в пыли", - сказал Слава. - Ты его но ящику смотришь, но семнадцатой?

- Я на ящик раз в год смотрю, это у родителя откровенная страсть... Ну не тяни кота за хвост.

- Супружницы дома не было. А твой Артемьев и в самом деле ползал с великанского бодуна. Ну, я его и взял в работу...

- Пальцы сапогами, надеюсь, не давил?

- Да ну, - ухмыльнулся Слава. - Даже пластмассовый пистолетик не доставал, которым мы тогда беднягу Билли пугали... Просто, Дашенька, как писал какой-то классик, с похмелья жить страшно. Сама знаешь. Вот я и применил комбинированный метод - туманные угрозы плюс материальное стимулирование в смысле разрешить дернуть стопочку. Вилял, конечно, поначалу... Потом колонулся. Короче, девка, очень похоже, и в самом деле пахала в эскорте. Ситуация, действительно, невеселая недели три назад заехал к Артемьеву один старый друг. Тоже новый русский, как принято их обзывать. Даже начинали вместе. Только друг резко рванул к высоким вершинам, а Артемьев, как ты только что сказала - "всех чинов одни лычки". Заказал старый друг девочку из эскорта... из хорошего эскорта, потаенного и классного...

- А я что говорила! - сказала Даша. - Есть где-то непроявленные эскорты, должны быть. Что, хочешь сказать, это и была...

- Ага. Доченька Артемьева. Этот мэн оказался настолько благородным, что не стал ее трахать, расплатился и выставил восвояси...

- Есть еще у нас благородные люди, - сказала Даша. - Дальше?

- Артемьев закатил дочушке грандиозный скандал. Та все отрицала, что твоя Зоя, А на дружка ссылаться папа не мог, очень дружок просил, чтобы его не засвечивали. Ну, девка все равно догадалась, кто ее заложил, я уверен, она ж того с детства знала... Но ушла в глухую отрицаловку. Так расследование и заглохло, благо Артемьева-мамаша начала Артемьеву-папаше драть на голове волоса за столь гнусные подозрения насчет единственного чада. Такое кино...

- А тот друг - он кто?

- Покойник. - сказал Слава. - Приставко из "Долекс ЛТД". Тот, что застрелился две недели назад, так что этот след нам не потоптать... Дело чистое, натуральное самоубийство, ты ж должна помнить.

- Помню, - кивнула Даша. - А насчет часов? Толик был?

- Был. И велел тебе передать, что часы обе носили постоянно. У Артсмьевой

- "Ориент", у Шохиной - какая-то дамская стрелочная крохотулька, импортная и приличная... Что, тянет наш неизвестный друг на фетишиста?

- А черт его знает, - сказала Даша. - Но на вышку он точно тянет... Ага! К сержанту, меланхолично бродившему вокруг трех иномарок, подвалил

вышедший из кафе верзила, и разговор моментально пошел на повышенных тонах. Сержант, как учили, ткнул пальцем в сторону "Москвича". Даша опустила стекло и сделала ручкой. Верзила, враз опешив, постоял в раздумье, потом смачно плюнул и скрылся за стеклянной дверью. Сержант обрадованно вернулся в машину.

Подъехала светло-серая "Волга" Воловикова. Шеф вылез и, не оглядываясь, направился в подъезд - ну конечно, сразу их засек. Бравые сыскари выскочили и пристроились в кильватер. Все трое молча прошли мимо ковырявшегося в зимке кодовой двери слесаря, Воловиков прошел мимо лифта, поднялся но лестнице, меж вторым и третьим этажами повернулся к ним:

- Имеем веселую жизнь, орлы. Список друзей и знакомых Олечки Ольминской длиной с проспект Авиаторов. Творческие люди, деловые люди, мафиозные люди, серо-буро-малиновые... Короче, если с маху не угодим в десятку или не выпадет счастливого случая, разматывать этот клубок будем до пенсии. Учитывая, что нас к тому же оч-чень просили быть деликатными...

"Ну конечно, - подумала Даша. - Еще один аспект такого вот дела - когда убивают человека известного. Никто, боже упаси, на органы не давит, но масса народу с весом и положением заклинает держаться деликатнее. А народ такой, что поневоле приходится проявлять чуткость. Это не всегда означает, правда, будто доброхоты пытаются затушевать какие-то жуткие тайны - не нравится им вторжение примитивных сыскарей в нечищеных сапогах, вот и все... нечего делать сыскарям посередь бомонда. Правда, одновременно бомонду поперек шерсти, что его, утонченного, вдруг убивать начинают..."

- Что, уже Москальца задействовали? - спросила Даша.

- Да нет пока. Но ведь задействуют...

- А сейчас мы куда? Проявился хахаль?

- Ну, - Воловиков нажал кнопку вызова лифта. - Едем на восьмой. Житенев Вениамин Степанович, видеоинженер студии "Алмаз-ТВ". Штатный любовник. Насчет него тоже просили поделикатнее, так что брать будем, только ежели найдем на холодильнике тот самый армейский штык в кровище... А в общем, поглядим. Мало ли что на наше счастье подвернется.

- Уверены, что дома?

- Почти. Со вчерашнего вечера ушел, сердешный, в запой, а спиртным он дома обычно наливается. Утром районщикам дверь так и не открыл никто...

Едва они вышли из лифта, но ноздрям прямо-таки ударил густой, аппетитнейший запах жареной курицы. Слава невольно покрутил носом:

- Сабантуйчик у кого-то...

- Запой у кого-то, - ухмыльнулась Даша. - У тебя жена домовитая, ничего не спалит, вот и не знаешь. А у меня был похожий случай на Щорса... Курица, Слава, в отличие от, скажем, говядины так благоухает в одиом-едииственном случае - когда подгорит до угольков...

Она принялась звонить в дверь тридцать девятой квартиры. Аромат, похоже, струился как раз оттуда. После дюжины длинных звонков Даше надоело, и она распорядилась:

- Славка, вали каблуком...

Тот, повернувшись спиной, несколько раз приложил подошвой. В сороковой отчаянно заливался кокер, тот самый Джон - но юная Анжелика так и не появилась, то ли сидела, притаясь, то ли ушла.

Наконец щелкнул замок. Из распахнувшейся двери шибануло жареной, то бишь сгоревшей курицей с некоторой примесью перегара. Перегар исходил от субъекта, являвшего собою живое наглядное пособие на бессмертную тему: "Сколько ни пей, а похмеляться будешь водою". Субъект был Дашиных лет и в трезвом виде, должно быть, мужик симпатичный - но сейчас при одном взгляде на него хотелось пивка.

Он все еще таращился на них, покачиваясь, когда Даша бодро сказала, вспомнив какой-то фильм:

- Здорово, Беня.

- Не Беня, а Веня... - пролепетал хозяин, тоже, очевидно, этот фильм видевший.

- Ну я и говорю... - и Даша, решительно его отодвинув, вошла в прихожую. Подполковник и Славка, решительно выпятив подбородки, двигались следом. Все трое, пошаркав для порядка подошвами о коврик, бесцеремонно ввалились в комнату.

С точки зрения законности все было в порядке. Их, конечно, не приглашали войти, но и препятствовать хозяин не стал - из-за того, что находился в похмельном ступоре, но это уже дело десятое.

- А собственно... - пробурчал Веня.

- Мы - не алкогольная галлюцинация, - сказала Даша.

- А и потрогать можно?

- Но-но! - сказала Даша, увидев, что трясущаяся рука нацелилась на ее щеку. - Мы - тимуровцы. Бюро добрых услуг. У тебя, Веня, курица сгорела, вот мы в пришли, пока пожара не наделал...

Хозяин, запнувшись о ковер, неловко развернулся в сторону кухни, откуда волнами наплывали дивные ароматы:

- Это я, значит, поставил...

- И заглотал дозу. И вырубился, - с большим знанием дела сказала Даша. - Слава, ликвидируй птичку, тут скоро газовая камера получится...

Славка ринулся на кухню. Притворил за собой стеклянную дверь и загремел противнем. Кухня моментально наполнилась сизым дымом.

- А вы, собственно, кто? - только теперь догадался спросить похмельный Вениамин. Обозрел себя, но, установив, что из одежды на нем имеются лишь мятые адидасовские штанцы, смущаться тем не менее не стал, был выше таких сложностей. - Ольга где?

Даша огляделась. Спальня, должно быть, - та, другая комната. А эта выполняет роль гостиной: пара книжных полок, видеодвойка, парочка мягких кресел - и ничего более. На ковре раскиданы видеокассеты и пустые бутылки в неменьшем количестве - две из-под финской лимонной, остальные пивные. На столике рядом с телефоном - офицерская фуражка, новешенькая. Кокарда, двуглавый орел, но размеру вполне подошла бы Ольге, завершая маскарад. Даша показала Воловнкову на нее взглядом. Тот молча кивнул.

- Нет, господа и дамы, вы кто? - вопросил хозяин, качаясь.

- Милейшие люди, - сказала Даща. - Уголовный розыск. Когда ушла Ольга?

- А я знаю? Проснулся, ее уже нету. Ей под камеру к Половине восьмого... О! Сейчас семнадцатый врубим и посмотрим... - Он направился было к телевизору, но передумал и свернул к столику, где рядом с фуражкой родником живой воды посверкивала нераспечатанная бутылка шампанского.

Воловиков слегка пожал плечами, вид у него был чуточку разочарованный. Даша прекрасно шефа поняла. Судя но аромату застарелого перегара, но всей манере Поведения, но облику - душевно квасить этот тип начал еще со вчерашнего вечера. Безусловно, и в таком состоянии сотни людей совершают убийство - вот только оформляются таковые убийства предельно примитивно.

Весь их ментовский опыт вопиял, что у запившего Вени не хватило бы ни ума, ни, что важнее, физической возможности совершить убийство Олечки Ольминской так, как оно было совершено. Один-единственный меткий удар, сокрушивший шейные позвонки, два точных тычка тесаком, убийца растаял в воздухе подобно человеку-невидимке - не смешите... Даже если бы не засветился ."черный", Веня в главные подозреваемые никак не годится.

Что, впрочем, вовсе не означает, будто его не следует разрабатывать. Воловиков мягко переместился по ковру - и достал хозяина в тот самый

момент, когда тот уцапал было шампанское. Шеф не произнес ни слова, не сделал ни единого угрожающего жеста - он просто надвигался неотвратимо и тупо, как бульдозер, так что Житеневу пришлось отступать, отступать... пока не уперся лопатками в стену, все еще стискивая бутылку с черной этикеткой.

- Так откуда мы? - спросил подполковник, глядя жертве в глаза обаятельнейшим взглядом голодного удава.

- Тимуровцы...

- дуру не гони.

- Ну, уголовный розыск... Только я-то тут при чем?

- Где Ольга?

- Ну на студии, наверно. Говорю, я спал, когда уходила. Дверь сама захлопывается...

- Почему на ней военная форма?

- Ох-ти нате, хрен из-подкровати... - Житенев схватился за голову обеими руками (и ушиб висок горлышком бутылки). - Ну вы мне еще скажите, что к ней комендантский патруль прискребся... Передача у нас такая. "Служу Советскому Союзу".

- Нет у вас такой передачи.

- Ну, нет. А вам какое дело?

"Он не убивал", - уверенно сказала себе Даша. Можно быть великолепным актером - но никак нельзя совместить великолепную актерскую игру и неподдельное глубочайшее похмелье. О таких артистах мир еще не слышал. Уголовный розыск - тоже.

Вполне возможно, даже наверняка, такие мысли блуждали и в лысоватой голове шефа, Даша его прекрасно знала. Но Воловиков по-прежнему стоял, прижимая хозяина к стене, глядя с ласковой угрозой, мертвой хваткой зажав руку с бутылкой. И добился-таки своего. Классик верно писал, что жить с похмелья - страшно. Запала у Житенева хватило ненадолго, вскоре он расплылся в жалобной улыбке:

- Нет, ну какие проблемы?

- Проблем пока нет. Но будет куча. У тебя, сокол мой, - сказал Воловиков терпеливо. - Я - подполковник Воловиков, начальник уголовного розыска города. И если я пришел, Веня, самолично, то уж не шутки ради. Будешь дергаться - я тебе в момент обеспечу трое суток задержания. И дома-то хреново отходить с бодуна, а уж в камере и вовсе кисло... - он резко переменил тон. - Давай, я тебе помогу пузырик распечатать. У тебя руки дрожат, брызгать будет... Во-от так. Ты от глотка не срубишься? Ну так налей себе глоточек... стоп-стоп. Харе. Ну ладно, еще на палец... Бутылочку поставил... выпил... подождали минутку... ух ты. как оно но жилочкам...Теперь закури. Нешто ж я зверь? Это у меня фамилия такая... скотская... а так-то я - ангел, даже икону с меня рисовать хотели, да лысина не в масть... Ну, полегчало? На, закури. И давай как мужик с мужиком. Значит, Ольга ушла, когда ты еще спал?

- Ну. Не впервые.

- Ссорились?

- Да нет вроде.

- Ну, а форма-то зачем?

- Ну нравилось ей. Долго рассказывать... Что случилось?

Воловиков, гипнотизируя его дружелюбным вроде бы взглядом, вытянул из своей папочки цветную фотографию. Подсунул под нос. Даша заметила краешком глаза - крупный план, склоненная влево светловолосая головка, полоса крови...

До Житенева доходило долго, медленно, мучительно. Похоже, он до сих пор путался меж реальностью и алкогольными туманами той страны, что не от мира сего.

И вдруг понял, рывком:

- Олька?! Это - утром?

Воловиков безжалостно кивнул.

Даша невольно отшатнулась, когда из глотки взлохмаченного алкана рванулся нечеловеческий вой. Волоков, спрятав снимок, уже принял должную стойку, чтобы при нужде моментально скрутить, клиента - но тот обмяк, сполз на пол, уперся лицом в коленки и зарыдал, самозабвенно, с пьяным надрывом, не видя и не чувствуя ничего вокруг. Было противно, но и чуточку жалко. Даша отвернулась. Славка, уже покончивший с духовкой, стоял в дверях с каменным выражением лица.

Воловиков показал ему глазами: "Держи клиента!" и за локоть вытащил Дашу на площадку.

- Ничего себе - деликатно... - фыркнула она.

- А что? Ногами его не били, сроком не угрожали... Ладно, я его сейчас суну под душ, волью полстаканчика и сниму показания - грех не разработать клиента в таком состоянии... А ты, Рыжая, езжай на конспиративку - ту, что на Грибоедова, сорок пять, - он глянул на часы. - Минут сорок у тебя еще есть, туда к двум должна подъехать одна выдра из эскорта. Агентуристы расстарались... Есть подозрения, что и в самом деле имеются непрофильтрованные эскортики высокого класса...

- А мы что говорили? - сказала Даша. - Кстати, насчет Артемьевой как раз информация и прошла...

- Потом доложишь. Я сейчас колону этого деятеля, пока теплый. Шагай. Вернешься в управление, возьми рацию у Пахомова. Выбил я под это дело хорошую связь... Бежи. Да выдру не обижай, она еще пригодится, шалава...

В квартире все еще звучали душераздирающие рыдания.

- Ольминская, кстати, в "Пельменях" часто обедала, - сказал подполковник.

- Усекла? Но это - потом... Дуй.

И скрылся в квартире.

"Это почему же это - потом?" - творчески прикинула Даша, выходя из подъезда. Коли есть минут сорок.